«Я обвиняю людей в серьезных преступлениях. Но это никому неинтересно!»

В среду 13 февраля федеральный судья Щелковского горсуда Елена Петрова продолжила слушание уголовного дела №1-9/2019 в отношении судмедэксперта Михаила Клейменова.

Он обвиняется в халатности при проведении экспертизы, обнаружившей 2,7 промилле алкоголя в крови погибшего в ДТП шестилетнего Алеши Шимко. (Подробности см. «Алкоголь в крови «пьяного мальчика» обнаружил не я!»,  «Надо было посадить судмедэксперта в камеру и «колоть»!, «Мне не хотелось бы вывески: «Росгвардеец против России!» , «Дело «пьяного мальчика»: что скрывает судмедэксперт, «Был пьян… Виновным себя не признаю!», «Если муж не заткнется, по вам всем пройдутся катком!», «Что так рассмешило следственный комитет Балашихи?, «Кто «правит бал» в Щелковском суде?», «Шантажом и угрозами соседей заставляют дать показания, что я алкоголик и наркоман!», «Внести в пробирку с кровью каплю спирта - три секунды»).

ОПРОСОВ У ОБВИНЕНИЯ НЕТ

Щелковский суд. 15.00.

О самом слушании дела в этот день сказать особо нечего. В очередной раз ожидалось, что этапируют из СИЗО города Икши виновницу того смертельного ДТП Ольгу Алисову, но ее опять не привезли. Рано утром из спецчасти Икши сообщили, что ждут этапа, но «есть ли в нем Алисова, неизвестно».

- У стороны обвинения пришли какие-нибудь свидетели? – спросила прокурора судья.

Далее, как у Маяковского в «Стихах и советском паспорте»: «Жандарм вопросительно смотрит на сыщика, сыщик – на жандарма».

«Какой-нибудь» один свидетель пришел – некто коммерческий директор энского ООО Денис Крылов. Он стоял в коридоре, ожидая начала слушания, и громко недоумевал, зачем его вызвали – ничего особенного он не знает.

Погибший Алёша Шимко

Его участие в этом деле заключалось в опросе соседей: видел ли кто-нибудь Романа Шимко, его отца и ребенка ранее употреблявшими алкоголь.

«Так видел ли кто-то Романа Шимко, его отца и ребенка ранее употреблявшими алкоголь?» – поинтересовался у Крылова прокурор.

«Нет».

«Больше вопросов у обвинения нет».

За неимением других свидетелей, решили допросить корреспондента «КП» Дину Карпицкую (в июне 2017 года она взяла интервью у судмедэксперта Клейменова), приехавшую на это заседание в качестве журналиста.

Но Дина о своем участии в допросе не знала, интервью специально не пересматривала и почти сразу стало ясно, что и она помочь суду не сможет. Подтвердила, что дело громкое, резонансное и всех читателей «Комсомольской правды» живо интересует – именно поэтому она приехала сегодня.

Повисла пауза. Заниматься суду было больше нечем.

- Я просил вызвать свидетелей, - обратился к судье Роман Шимко, – эксперта Панова, Гурьеву, Рындина… Им есть что сказать.

- Я помню, потерпевший! – раздраженно отреагировала Елена Петрова. - Ваши ходатайства открыты – суд к ним вернется. Дата следующего заседания 20 февраля, 10.30.

- Сколько можно тянуть? - не сдержался отец погибшего мальчика, – скоро все сроки по делу «о халатности» выйдут.

- Судебное заседание объявляется закрытым!

ЭКСГУМАЦИЯ БУДЕТ ОБЯЗАТЕЛЬНО

В коридоре Роман Шимко выглядел подавленным.

- Я здесь в суде рассказываю, что у людей под видом судмедэкспертизы изымали и изымают органы, фальсифицируются экспертизы – реакции никакой нет. У человека под фамилией Муштруев убили сына. Клейменов ему сделал «левую» экспертизу. С сына Муштруева сняли органы. Цена мертвого человека – ориентировочно 70 тысяч евро. Вы поймите, я это говорю не голословно – я общался с Муштруевым. Он бьется, чтобы это доказать, а Следственный комитет не хочет делать эксгумацию его сына, чтобы подтвердить или опровергнуть, сняли с него органы или нет. У меня есть предположение, что и у моего погибшего сына вытащили кости. Когда в церкви на отпевании мы взяли Алешу за руку – у него рука была неестественно «легкая». А кости – это «золотое дно», они используются при наращивании десен, когда вставляют имплантаты. Но следственный комитет также не хочет этим заниматься.

Роман Шимко, отец погибшего мальчика

Роман подтвердил, что в отличие от Муштруева ему предлагали сделать эксгумацию сына, но «ни при каких обстоятельствах на этом этапе он делать ее не будет».

- А здесь кому мне доверить эксгумацию? Им? (Он кивнул в сторону зала заседаний.) Коллегам и подельникам Клейменова, которые здесь в суде его защищают? Они могут написать что угодно, и потом я уже ничего не смогу доказать нигде... Эксгумация будет обязательно, но с привлечением иностранных специалистов, когда мы доберемся до ЕСПЧ. Кстати, Следственный комитет привлекать иностранных экспертов мне не разрешил. Вам не кажется это странным? А суд? Что суд! Вы же видите, что судья все мои ходатайства отклоняет.

РАЗМЫШЛЕНИЯ У ПАРАДНОГО ПОДЪЕЗДА ЩЕЛКОВСКОГО СУДА

На этом процессе действительно сложилась парадоксальная ситуация: обвинитель, не шибко напрягаясь, «обвиняет» подсудимого в халатности и вызывает свидетелей соответствующих – его задача подтвердить ошибку Клейменова, другие ему - неинтересны. Подсудимый, видя, что обвинению он не особо любопытен (только как плохой эксперт), взял в адвокаты бывшего следователя с сегодняшними крепкими связями в МВД и прокуратуре, и из глухой обороны периодически выскакивает в лихие «контратаки». Благо почти все свидетели обвинения – его подчиненные или коллеги.

Папа погибшего мальчика, который с первого дня твердит, что здесь не халатность, а «банда», штампующая фальшивые экспертизы, по которым невинные люди оказывались «преступниками», трезвые становились «пьяными», подвергшиеся нападениям – «сами нападали», почти два года кричит об этом и бьется во все двери, но его никто не слышит. Суд? А суд рассматривает «дело по халатности» - какой с него спрос? Замкнутый круг.

А время идет. Резонанс дела затухает. Неравнодушная общественность переключается на «арашуковых», «мамаевых с кокориными» - в стране проблем с громкими преступлениями нет. Значит, это дело можно легко «спустить на тормозах».

Но самое страшное – время «съедает» доказательства. Свидетелей, готовых подтвердить слова Романа Шимко, и рассказать свои истории о «вопиющем беспределе судмедэксперта Клейменова и его коллег» все меньше – многие не верят, что это даст плоды, а вот в то, что принесет им сплошные неприятности, уже верят многие.

Они наблюдают за этим процессом и видят: отцу погибшего мальчика угрожают «катком пройтись по семье», а следователи Щелковской прокуратуры над этим потешаются.

Роман публично обвиняет конкретных людей в тяжких преступлениях и так же публично обращается к ним: «Если я клевещу на вас, если вы во всем этом не замешаны, подайте на меня в суд, докажите, что я вру. Я готов ответить!» Но они это «проглатывают». Почему?

Недавно на вопрос судебного репортера FLB (а мы общаемся только во время процесса, у нас не бывает разговоров в «неформальной обстановке»), не боится ли он, что его, грубо говоря, просто «шлепнут», капитан «Росгвардии» даже не удивился вопросу – видно, что эту мысль он уже давно «переварил».

- Ну убьют! И что? – горько усмехнулся Роман. - Что я должен сделать – испугаться? Заткнуться? Простить им то, что они сделали с моим сыном? Нет, мне уже бояться нечего – я пойду до конца.