Супруга обвиняемого в шпионаже ученого Виктора Кудрявцева дала FLB эксклюзивное интервью.
Этот разговор состоялся в коридоре Мосгорсуда 4 октября. Пока в каких-то считанных метрах от нас, за плотно закрытыми изнутри массивными дверями зала заседаний решалось, выпустят ли Виктора Кудрявцева под домашний арест, эта худенькая маленькая женщина с изможденным лицом и усталыми глазами тихонько сидела в сторонке.
Вдруг, тщательно подбирая слова, громко и внятно произнесла:
- Был уважаемый в научных кругах ученый. Муж, отец, дед. Патриот, каких поискать. И вот надо же - на старости лет прославился на всю планету! Шпион, предатель родины.
Из досье: Виктор Кудрявцев – кандидат технических наук, ведущий сотрудник Федерального государственного унитарного предприятия «ЦНИИмаш» (головной институт «Роскосмоса»), занимающегося разработками и исследованиями в сфере ракетостроения. Специализировался на процессах механики жидкостей и газа, работал над применением аэрогазодинамических технологий в ракетостроении. Его исследования на тему «гиперзвуковых потоков» публиковались еще в 1970-е годы. В 2003-ем был награжден премией правительства России за создание стартового и технологического оборудования ракетно-космического комплекса «Морской старт». Автор 23 научных работ, не имеющих грифа «совершенно секретно» и находящихся в свободном доступе.
Был задержан 20 июля 2018 года и помещен в СИЗО «Лефортово» (см. нашу публикацию от 6 октября «Ученого-шпиона не выпустили под домашний арест» ). Проведенное в сентябре по настоянию Совета по правам человека (СПЧ) обследование больнице №20 Москвы выявило у Кудрявцева болезней - на пять страниц мелким шрифтом.
Итак, Россия, Москва, Мосгорсуд. Октябрь 2018 года (чтобы вы не подумали, что это дела давно минувших «тридцать седьмых»).
Диагноз: «в СИЗО сидеть может»
- Ольга Тимофеевна, после открытого письма президенту Путину Санкт-Петербургского союза ученых и поднявшегося шума в прессе условия содержания вашего мужа в СИЗО «Лефортово» улучшились?
- Улучшилось в том смысле, что мне разрешили готовить для него домашнее питание. У него же диабет, Виктор должен сидеть на строжайшей диете. Теперь я дома тушу два дня капусту и баклажаны, сажусь на электричку (мы же в Королеве живем), затем на трамвай и тащу эти 8-10 килограммов овощей ему на неделю. Тяжело физически – мне же самой 73 года, пенсионерка. Но что делать? Зато муж ожил, сказал, что даже поправляться вроде начал. Он ведь до этого похудел в СИЗО на десять килограммов. Я ездила в 20-ю больницу, когда его там обследовали. Случайно увидела: идет белый как мел, худющий, прикованный браслетами к своему конвоиру. Это такое зрелище!
- Что-нибудь серьезное нашли?
- Ой, ну что может быть у старого человека? Он даже в суде сейчас не слышит, о чем говорят. Инфаркт был, диабет, сейчас нашли аневризму брюшной аорты (его мама скончалась именно от разрыва брюшной аорты). Поэтому я и кричу на каждом шагу, что он может умереть в любой момент. А если я помру, кто будет возить ему продукты? «Отвечают: «Переведем на инсулин, будет колоться». Типа «не барин». По существующим нормам в СИЗО «Лефортово» нельзя находиться только с четвертой степенью рака, с острым инсультом или инфарктом. А с его диагнозами - можно.
- По-прежнему сидит в «одиночке»?
- Нет, с сокамерником. Сперва соседом был 26-летний парень, теперь другой – 24-летний. Уж не знаю, что там эти мальчики «натворили». Не удивлюсь, если оба – какие-нибудь «дипломники» из ФСБ. (Смеется.)
- Психологически, морально как он?
- Лучше. Немножко привык. Вначале было ужасно, потому что ни с того ни с сего – «предатель родины», когда человек такую достойную жизнь прожил. И детей, и внуков воспитывал на том, что надо жить только в своей стране и делать все на ее благо. Помню, когда наша дочь в конце девяностых по программе обмена студентами оказалась в США, ей предлагали там хорошую работу. Но мы с мужем сказали: «Ни в коем случае! Если останешься, не приезжай вовсе». И она нас послушалась… Как он радовался, что с приходом Путина наконец страна с колен поднимается, стали с нами считаться на международной арене.
Искали драгоценности и тайники на даче
- Его арестовали 20 июля. Как это было?
- В шесть утра звонок. Открываю дверь: одиннадцать здоровых лбов под два метра ростом. Капитан показал ордер на арест, на обыск. Муж спросонья спрашивает: «Кто это?» «Как кто? ФСБ!» Сонный, в пижаме…Я говорю капитану: «У него диабет. Дайте ему выпить хоть глоток чаю, иначе кома может быть». «Полглотка!» И в тот день ему до самого вечера ничего не давали есть... Маленькая внучка проснулась, стала плакать: «Деду, может, осталось года два жить. А они его за две недели хотят угробить». Увели – без вещей, даже зубные протезы не взял.
А обыск – это был вообще цирк! «Показывайте, - говорят, - где золото, драгоценности спрятали?» Говорю: «Ищите. Найдете, хоть покажите». У меня из золота – один нательный крестик, да и тот на серебряной цепочке. Поискали, но без толку - у нас же никогда ничего не было. Обычная квартира с проходными комнатами. Потом на даче все стены простукивали, даже песок пересыпали, нет ли где тайников.
- Почему решили, что у вас несметные богатства?
- Шпион же! «А за секреты денег много платят», - так, наверное, они думали. Забрали его загранпаспорт, зарплатную карту – они лежали на столе. И никто ничего не отдает. А мне же надо на что-то жить, за квартиру платить… Следователь говорит: «Когда мы изымем оттуда деньги, добытые преступным путем, тогда вам карту и отдадим».
- Крупную сумму там обнаружили?
- 360 тысяч рублей. Это весь его заработок за год или два. Обычно мы живем на две пенсии, а вся его зарплата накапливается на карте.
«Не волнуйтесь: пыток у нас нет!»
- У Виктора Викторовича был допуск к секретным материалам?
- В последние годы? Да нет, конечно! Когда-то раньше – да, и у меня, и у него (мы же вместе работали) была вторая форма допуска. И секретные, и совсекретные документы мы могли читать – иначе невозможно было работать. Все инженеры, научные сотрудники точно такой же допуск имели. А когда перестройка эта чертова началась, все рухнуло куда-то. Вы себе не представляете, что в том же ЦНИИмаше стало твориться…
Даже точно могу назвать дату, когда Виктор перестал иметь отношение к секретной документации. В 2002 году наша дочь вышла замуж за словака и уехала жить в Братиславу. Ну и получилось, что у него «ближайшая родственница за границей». Его мгновенно лишили допуска! Помню, муж даже обрадовался: «Слава тебе, господи!»
В том, чем он занимался, никакого секрета нет. Сидит неизвестно за что.
- Говорят, ваш муж отказывается давать показания.
- А следователь сам этого не хочет. На первом допросе он потребовал вспомнить текст письма, якобы написанного мужем в 2013 году. Виктору 19 октября исполнится 75 лет – это солидный возраст. Он объяснил, что очень много писем писал, о каком конкретно идет речь? «Вспоминайте то, где вы продавали Родину!» Муж мне клянется, божится, что от себя писал только фразу «высылаю отчет». Теперь следователь говорит: «А я его и не буду вызывать на допросы. Он мне не нужен. Не хочет признаваться – пусть сидит! И вы не волнуйтесь: пыток у нас нет». А в чем признаваться, – загадка.
- Кудрявцева обвиняют «в передаче закрытой информации о технологиях, применяемых в разработке гиперзвуковых летальных аппаратов». У вас сложилось впечатление, что следователи разбираются в высоких технологиях?
- Да ничего они не понимают! Следователь в самых элементарных терминах путается. Пытается вроде вникнуть, но не очень успешно.
- Значит, должны привлечь узких специалистов, ученых и провести экспертизу, содержалась в отосланных отчетах гостайна или нет.
- Экспертиза должна быть независимая. А тут экспертизу назначает ФСБ. Им нужна экспертиза, которая даст «правильные» ответы на поставленные вопросы. И они ее получат, вот увидите.
- Вас на допросы вызывают?
- Мы же с сыном на «допросы» не ходим, имеем право – по 51 статье Конституции. Но следователь однажды нас «уговорил»: мол, просто расскажете, где Виктор Викторович родился, кто родители. Пришли, рассказали. И вдруг он говорит: «Я, конечно, понимаю, что ваш муж никакой не спецагент. Но, как вы думаете, он своих внуков любит?» Я говорю: «Ну конечно!» А сама думаю, к чему это он клонит. «Видимо, для них Виктор Викторович и решил «налево» сходить – денег заработать». Ничем другим они, судя по всему, объяснить мотив его «измены» не могут.
«Они обязаны его «добить»
- Следователи утверждают, что у вашего мужа была открытая виза в США.
- Да никакой визы нет! Ему прислали в спаме грин карту на e-mail. Знаете, их многим рассылают - присылали и сыну, и многим моим знакомым. Там что-то вроде лотереи, точно не знаю. Следователи говорят: «Он купил себе квартиру в Словакии». Мол, нашел себе тепленькое местечко, где можно скрыться. Но купил-то он ее для дочери! Причем, в основном на вырученные от продажи ее московской «однушки» деньги. А они «пришили» это к делу…
Весь их «компромат» на него: грин карта из интернет-рассылки и вот эта квартира. Хватаются за любую ерунду, ищут любую зацепку. В СИЗО - холодно. Он попросил меня принести куртку - самую теплую. Привезла. Вдруг в последний момент вижу надпись на бирке «made in USA». Вот думаю, теперь и за это зацепятся. Скажут: «Натовские спецслужбы вас, Виктор Викторович, даже одевают. Вам теперь только американского флага в руках не хватает!»
- Если у них нет на Кудрявцева ничего, зачем все это?
- А потому что нужен шум, нужен громкий арест… Вот его начальник Владимир Лапыгин сидит, и тоже ни за что, я считаю. Хотя они с Лапыгиным подняли и сохранили свое отделение. Зато за это кому-то «звездочку» дадут…
Из досье: В 2016 году 76-летний ученый Владимир Лапыгин, проработавший в ЦНИИмаш 46 лет и участвовавший в создании всех ракетоносителей, межконтинентальных баллистических ракет и возвращаемых космических аппаратов, созданных в СССР и в России после 1970 года, получил семь лет колонии строгого режима по обвинению в госизмене. По версии следствия, он продавал в Китай секретные технологические сведения. Вины своей не признал, заявил, что его дело полностью сфабриковано. Виктор Кудрявцев в 2017 году в числе других ученых обращался к президенту России с просьбой помиловать их коллегу. Ответа пока нет.
А самое страшное знаете что? Когда человеку такую статью предъявили, они уже не могут ни «условно», ни «мало» дать. Они обязаны его «добить»! Сделать так, чтобы побольше имен назвал… Виктор мне рассказывал, следователь во время их первой встречи прямо сказал: «Там у вас в ЦНИИмаше целый айсберг шпионов. Давайте мы всех их выведем на чистую воду. Признавайтесь! Еще поживете…»
- Верите, что суд во всем беспристрастно, честно разберется?
- Нет. Нет никакой справедливости совершенно. Я даже следователю сказала: «Это у вас клоунада, цирк, бутафория сплошная». Судья в прошлый раз, когда решали, оставлять или не оставлять его в СИЗО, очень чувствительный попался. Спрашивает: «Что же вы его за решеткой держите, он же старенький?» Адвокаты даже подумали, что отправит мужа под домашний арест... К судье подошли, шепнули на ушко, и все. Он вышел и объявил: «Апелляцию защиты отклонить». Ребята, проводившие обыск, мне сразу сказали: «Даже не тратьте деньги на адвокатов. Судья будет говорить то, что ему скажут».
- И последний вопрос. Вы-то сами как все это перенесли?
- Первое время даже жить не хотелось. Как же так? За что? Спать не могла, есть…. Похудела на пять килограммов - при моем-то весе. Но кому-то надо поддерживать его. Надо бороться, надеяться.
