Репортаж из зала суда. В пятницу 11 октября судейская коллегия Мосгорсуда (председательствующая – Юлия Комлева) продолжила рассматривать дело №10-17382/2019 - жалобу на приговор бывшего председателя правления банка «Московское ипотечное агентство» (КБ «МИА») Владимира Корьевкина и отца полковника Д. Захарченко - Виктора Захарченко, осуждённых за растрату банковских средств.
Напомним, что это дело было выделено из материалов в отношении бывшего начальника управления «Т» Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД России Дмитрия Захарченко, чьё дело параллельно слушалось в Пресненском суде Москвы. (Подробнее см. в наших публикациях «Как два банкира и учитель русского языка грабанули банк на «три копейки» «Жестковато получилось», «Божий суд» или постановочный: тайна скриншота Генпрокуратуры»).
По версии следствия, в 2014 году председатель правления КБ «МИА» Корьевкин «фиктивно устроил бывшего учителя русского языка, не имевшего ни специального образования, ни опыта работы в банковской сфере Виктора Захарченко на должность вице-президента – советника правления с окладом в 30 тысяч и ежемесячной премией в 120 тысяч рублей». Ущерб от выплаченной Захарченко зарплаты с 1 июля 2014 года по 30 сентября 2016 года следователи оценили в 4,9 млн рублей. Обоих обвинили в предварительном сговоре и растрате.
В конце апреля Мещанский районный суд Москвы (судья – Оксана Горюнова) приговорил Виктора Захарченко к 4-м, а Владимира Корьевкина - к 4,5 годам колонии общего режима. Оба обжаловали это решение в Московском городском суде, где в ходе одного из заседаний выяснилось, что в процессе вынесения приговора судьёй Горюновой была нарушена «тайна совещательной комнаты» (подробнее см. «Как нарушили «тайну совещательной комнаты»).
ЗАГАДКА «СОПРОВОДИТЕЛЬНЫХ ПИСЕМ» МЕЩАНСКОГО СУДА
Мосгорсуд. 10.30., 11.10.2019 г. Перед началом заседания журналисты и юристы в кулуарах обсуждали только одну тему: признает ли судейская коллегия явный «прокол» своих коллег из Мещанского суда и отменит ли, как это жёстко предписывает закон, ставший таким образом нелегитимным приговор. Или... А вот на тему этого «или» фантазировать совсем не хотелось – всё-таки до последнего хочется верить, что Мосгорсуд у нас честный, справедливый и никаких подтасовок в ходе служебных проверок не допустит. Даже ради сохранения корпоративной «чести мундира».
Тем более, что в действиях судей того же Мещанского суда обнаружилось ещё несколько новых, скажем мягко, «странностей». Адвокат Корьевкина Вячеслав Леонтьев показал судебному репортёру FLB два с виду официальных документа – «сопроводительные письма по делу №3/12-201/2019». Оба - на имя адвоката В. Рахматулина, на фирменном бланке с печатями Мещанского суда, датированы одним числом 24 апреля 2019 года, с одним и тем же текстом (мол, направляем постановление Мещанского суда по вашему делу»). Только под одним стоит подпись «судья О. И. Горюнова», а под другим - «судья Е. Н. Каракешишева».
По словам Леонтьева, первый документ – это оригинал, действительно отправленный В. Рахматулину судьёй Горюновой, второй – предоставлен Мещанским судом и появился в рамках служебной проверки, инициированной Мосгорсудом.
И вот вопрос: зачем понадобилось писать два одинаковых сопроводительных письма за разными подписями? Пока ответ напрашивается только один: с целью «кого-то» убедить, что постановление по жалобе Кожина 24 апреля принимала не судья Горюнова, а её коллега Каракешешева, то есть «тайна совещательной комнаты» Горюновой не нарушалась. Но адвокаты получили от коллеги Рахматулина оригинал самого постановления, где чёрным по белому: подпись «О. Горюнова» и гербовая печать.
- Такое в моей адвокатской практике впервые, - в ответ на просьбу дать собственную версию этих судейских манипуляций признался Вячеслав Леонтьев. - Послушаем, как это объяснит суд. Мы ждём и надеемся, что сегодня приговор отменят и наших подзащитных освободят.
«НИКАКОГО КОРЫСТНОГО УМЫСЛА НЕ ИМЕЛ»
Открывая слушание, председательствующая сообщила участникам процесса, что полученный по запросу судебной коллегии материал из Мещанского суда в данный момент изучается, и предложила перейти к прениям сторон.
Адвокаты Захарченко Калинин и Туникова напомнили суду, что в деле нет ни одного доказательства причастности их подзащитного к совершению растраты средств банка, тем более в составе организованной преступной группы. Наоборот – всё свидетельствует о том, что он ни в чём не виновен.
По их словам, Виктор Захарченко был устроен в КБ «МИА» по предложению своего знакомого Станкевича (одного из руководителей КБ «Новое время») с целью развития коммерческих связей этих двух банков. Причём было заранее оговорено, что рабочего места в КБ «МИА» у него не будет, а график работы будет свободным (что подтвердил сам Станкевич). В период его работы между КБ «МИА» и КБ «Новое время» было заключено соглашение по сотрудничеству на межбанковском и финансовом рынках. «Однако, - с сожалением констатировали адвокаты, - сторона защиты не может сослаться на данное соглашение, поскольку нам отказали в его получении».
«В суде Виктор Захарченко показал, что его трудоустройство в банк было обусловлено желанием добросовестно исполнять возложенные на него трудовые обязанности и получать за это оплату труда. Иное в ходе следствия доказано не было. Доводы суда о факте вступления подзащитного в преступный сговор с некими неустановленными лицами, якобы осуществлявшими руководство организованной группой, с Корьевкиным, а затем и с Грибом, ничем не подтверждены, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, а по сути дословно повторяют доводы следователя, которые перечислены в обвинительном заключении».
На предложение судейской коллегии высказать свою позицию, Виктор Захарченко был краток: «Хотелось бы, чтобы услышали доводы адвокатов. Хочу ответственно, положа руку на сердце, подчеркнуть, что никакого корыстного умысла я не имел и прошу это учесть».
ЧЛЕНЫ ОПГ ПОЗНАКОМИЛИСЬ… В ТЮРЬМЕ
Адвокат Леонтьев призвал участников процесса обратиться к логике и здравому смыслу.
«В обвинительном заключении сказано, что вина Корьевкина в том, что он бездействовал («не остановил выплаты зарплаты Захарченко»), то есть, недобросовестно осуществлял свои обязанности руководителя банка. Я в очередной раз хотел бы подчеркнуть, что результатом его работы в банке стало превышение плана прибыли на 40% - при плане 442 миллиона его результат работы достиг 622 миллиона рублей чистой прибыли. Так что говорить о его недобросовестности, по меньшей мере, необоснованно».
По мнению защитника, ни о корысти, ни о умышленной растрате средств банка вообще не может быть речи.
«Корьевкин как совершенно адекватный человек и руководитель банка с большим опытом вряд ли согласился бы растрачивать деньги банка «в пользу неустановленных лиц» или незнакомого ранее Захарченко (а я напомню, что познакомились они только при избрании им меры пресечения) и, если уж решился бы на какое-то деяние, наверняка хотя бы познакомился со своими предполагаемыми подельниками. Так о какой организованной преступной группе здесь может идти речь?» (Хотя, надо признать, что логика в обвинении прокуратуры есть. Как это так – руководитель банка берёт на работу советника и ни разу с ним не встречается? Подозрительно. – от ред. FLB).
Напомнив, что факт нарушения «тайны совещательной комнаты» документально установлен, юрист раздал сторонам копии сопроводительных писем Мещанского суда по делу №3/12-201/2019.
«Прошу обратить внимание: на письме, предоставленном в ходе служебной проверки, нет реквизитов адвоката Рахматулина, а в оригинальном варианте – они есть. Полагаю, это сделано умышленно, чтобы сторона защиты не смогла установить данного адвоката и истребовать у него оригинальное постановление. К счастью, нам это удалось… Но я бы хотел, чтобы суд обратил внимание на факт служебного подлога».
Владимир Корьевкин поддержал апелляционную жалобу защиты.
«Я не совершал того, в чем меня обвиняют – я не растратчик и не мошенник. Наоборот, я зарабатывал для государства и, наверное, - это рекордная прибыль для КБ «МИА» - я перевыполнил план на 172 миллиона, поэтому обвинение в растрате миллиона рублей – абсурдна. Видимо, следствие преследовало какую-то иную непонятную мне цель. Не понимаю, как можно обвинять меня в растрате в интересах человека, с которым я познакомился, только, находясь в тюрьме. А самое главное – у меня двое малолетних детей. Кто-нибудь о них подумал? Прошу суд прекратить этот кошмар».
«ДЕТОЧКИН» НЕ ВИНОВАТ?
Смысл выступления гособвинителя был красноречив: для удовлетворения апелляционных жалоб и отмены приговора оснований не имеется. При этом чуть ли не единственный аргумент для срока на 4 и 4,5 года колонии – один не появлялся на рабочем месте, а другой «закрывал на это глаза». В результате сухое и будничное резюме: «приговор является законным, обоснованным и мотивированным».
Особенно поразила позиция прокурора по поводу нарушения «тайны совещательной комнаты». Мол, что такого сделала судья Горюнова? Да, она вынесла постановление по другому делу в период, когда по закону не имела на это права. «И что такого? Закон обязывает судью отреагировать на жалобу и принять решение в установленный срок, что она и сделала. Она реализовала свои процессуальные полномочия».
То есть, по мнению прокурора, в данном случае, как в старой комедии: «Конечно, Деточкин виноват! Но он… не виноват! Пожалейте его, товарищи судьи».
Вопреки надеждам и ожиданиям, судебная коллегия не стала давать оценок предъявленным документам и вновь взяла паузу.
«28 октября выслушаем последнее слово осуждённых и будем завершать рассмотрение этого дела», - объявила судья Юлия Комлева.
Автор: Андрей Колобаев, судебный репортёр FLB.ru
