Из дневников Анатолия Черняева - заместителя заведующего Международного отдела ЦК КПСС (1970-1986 гг.), помощника Генерального секретаря ЦК КПСС и помощника президента СССР Михаила Горбачёва (1986-1991 гг.). См. предисловие здесь
В КАКОЙ-ТО СТЕПЕНИ МЫ ОХРАНЯЛИ ЕГО ПОЧТИ 20 ЛЕТ ОТ ЕГО СОБСТВЕННОЙ ПАРТИИ
17 сентября 1973 г. Усталый день. Опять проблемы текста для речи Брежнева на конгрессе мира. Опять текст для Кириленко к 7 ноября. (Андрей Кириленко – член Политбюро ЦК КПСС, курировал промышленность – прим. FLB). Звонок и резолюции на моих записках Б.Н.(Пономарёва). Правка им плана на «Карловы Вары-2». Речи для Брежнева, который поедет завтра получать героя в Болгарию, оттуда - прямо в Ташкент.
Шеменков с запечатанным пакетом из Сургута (около Тюмени), со сделанными КГБ снимками висящего в петле Захариадиса (до 1956 года - генсек компартии Греции). Покончил самоубийством первого августа, причём грозился это сделать, если его не реабилитируют, не восстановят в партии. Жуть. (Копия письма, которое он оставил попала к сыну, выросшему и учившемуся у нас, 23-х лет, не знающему даже греческого языка).
Мы — благодетели и филантропы комдвижения и вся грязь из-под неизбежных подворотен пачкает всегда и нас. Хотя - взять и этот случай - что нам было делать, как иначе поступать... в какой-то степени мы охраняли его почти 20 лет от его собственной партии.
У НАС 18 МЛН. ЧИНОВНИКОВ ПЛЮС ЧЛЕНЫ ИХ СЕМЕЙ. ЭТО ОКОЛО 60 МЛН. ПО СТРАНЕ. ОНИ БОЯТСЯ ЗА СВОИ КОРМУШКИ...
17 сентября 1987 г. Указания и размышления Михаила Горбачёва, записанные Анатолием Черняевым:
«Три Егора прислали мне сюда письма: Егор Лигачёв, Егор Яковлев и Георгий (Егор же!) Арбатов. Прочёл их все. И вот что я тебе скажу на этот счёт.
Мы задумали и затеяли колоссальное историческое дело. Все трое глубоко озабочены - хотят, чтобы наши задумки исторического масштаба состоялись. Но в их позициях отражается невероятный диапазон различных мнений, споров, позиций, дискуссий - весь вскрывшийся теперь плюрализм нашего общества. Есть люди, которые уже назвали Горбачёва ревизионистом. Другие, наоборот, ищут у меня намерения разрушить марксизм-ленинизм: отвыкли от творческой методологии марксизма-ленинизма. Посмотри, - как тонко, диалектично подходил Бухарин к каждому вопросу. А ведь был чистюля в вопросах верности социализму.
А у нас дискуссии как проходят? Вместо спокойного обсуждения, разбора и реалистических оценок вцепляются сразу друг в друга. Все три Егора озабочены одним и тем же. Однако у всех тревога, что, не дай Бог, захлебнёмся. Считают, что мы открываем ворота всеядности. Ссылаются на вышедший в Риге фильм о борделе. Это в самом деле - моральное разложение: смакуют пошлости, ничего святого. Голая баба на кабане... И поговори о фильме, например, с Климовым (кинорежиссёр). Он тебе скажет - прекрасный фильм! Разврат, моральный распад вызывают отвращение, поэтому с его, Климова, точки зрения, фильм этот обличительный. А я так считаю, что он пропагандирует вседозволенность, это любование малинкой.
Диапазон расклада мнений сейчас огромный. И это, в общем, хорошо, неизбежно при таком повороте, который начался. Смятение всегда сопровождает революцию, особенно у интеллигенции. Но вместе с тем мы же не хотели, чтобы порушили все святое наше - патриотизм, любовь к Отечеству.
Мы хотим разбудить каждого, избавить от социальной пассивности, от всего, что затормаживает движение вперёд, мешающей перестройке. Все три Егора - за демократизацию. Интеллигенты, рабочие, крестьяне втягиваются в этот процесс. Но учти, у нас 18 млн. чиновников плюс члены их семей. Это около 60 млн. по стране. Они боятся за свои кормушки...
Арбатову скажи: он там в конце письма жалуется, что, мол, не угодил Генсеку, боится испортить отношения. Глупости всё это. Скажи ему, что Горбачёв дорожит его мнением, его информацией, раздумьями, которыми он откровенно делится, что я внимательно читаю его записки. И пусть отношения у нас сохраняются такими, как они установились. Главная забота, чтобы не остановилось наше дело, и я, мол, понимаю его. Пусть не паникует Юрий Аркадьевич.
Надо видеть критерии гласности. Они в ценностях социализма. Перехлёсты есть. И это вызывает реакцию. «Память» - одна из её проявлений как выражение инстинкта самосохранения.
А с другой стороны... Вот умер в Париже Виктор Некрасов. И другой Егор (Яковлев) помещает его портрет в своей газете в траурной рамке. Траурная рамка для антисоветчика!
В общем, пусть не паникуют. С Егором Кузьмичом у меня был разговор. «У некоторых, говорит он, не хватает ответственности перед народом. Яковлев мне (т.е. Лигачёву на совещании в ЦК с редакторами) заявил, что может уйти». Это ответственность?!
Фалину скажи - пусть не драматизирует происшедшее на совещании у Егора Кузьмича. Но выводы пусть сделают.
Егор Яковлев говорит о популярности своей газеты. Но эта популярность должна идти на пользу перестройке. В «Московских новостях», как и в «Огоньке», да и во многих органах печати, нет сопоставления мнений. Нет разнообразия авторов. Все только «свои». А надо, чтобы и те и другие были. Тогда будет и демократия, и гласность. Есть разные темы, жгучие темы. Но не надо из них делать сенсацию. Огромное дело делаем. И нужны чистые руки, чистые помыслы, а не шпиговать мозги людей чёрт-те чем, в расчёте на возбуждение, на сенсационность. Отвратительно мне, когда сбиваются на дешёвку. Пусть поразмышляют авторы писем.
Егор Кузьмич сказал мне, что на совещании с редакторами он отметил: в «МН» много хороших тем поднято. Так что он не видит все в одном тёмном цвете. Александр Николаевич сказал мне недавно по телефону, что заявил Лигачёву: ему (Яковлеву) с ним не по пути. А сам занимается тем, что собирает всякое о Егоре Кузьмиче и подбрасывает мне.
Да, согласен, вежливых выражений у Лигачёва не хватает. Но он честно беспокоится о деле, о перестройке. А что касается методов общения с людьми, то у него не всё получается. Я согласен: сейчас очень важно не только, что сказать, а и как. Ты Егору (Яковлеву) скажи: вон Грэхем Грин всю Сибирь объехал и удивился, сколько большевики сделали после Октября. А он - Егор - объехал всю заграницу, где только не был, всякие интервью давал, а в своей стране не бывал. Хорошо это?
Давай, Анатолий, их всех объединять. Не считаю, что это конченый народ.
...Ошибки наносят ущерб перестройке. Нельзя провоцировать и тех, кто «за», и тех, кто «против», на такие вещи, которые мешают, вредят нашему движению.
Да, да, заводиловка идёт во всём обществе и в Политбюро ведь тоже... Было бы большой ошибкой сейчас снять Егора Яковлева. Хотя Отдел пропаганды ЦК отказывается работать с ним: нет, мол, на него управы. Я сказал Егору Кузьмичу: так не пойдёт, чтобы снимать. Но пусть и Егор в «МН» подумает- о своей ответственности подумает. Словом, пусть действуют все и не паникуют. А в общем-то, Анатолий, провинциализм процветает и в самом нашем руководстве.
МЁРТВЫЕ ДУШИ В ПОЛИТБЮРО
17 сентября 1989 г. Начал читать «Русофобию» Шафаревича. То, что он громит (убедительно на академическом уровне), его собственная концепция России – всё это старо, придумано, упражнения ума. Не нашли мы ещё «выхода». И нет у нас настоящей концепции России.
М.С. на ПБ (Политбюро ЦК КПСС) объявил, что ему, наверно, надо выступить в «Коммунисте» на тему: что такое социализм и его обновление. Идея прошлогодняя. Начато было ещё со мной в Крыму. Теперь эту тему доводит Ванька (акад. Фролов) со своими адъютантами Лацисом и Колесниковым. Уверен, что ничего серьёзного из этого не получится. Потому, что прав Ю.Афанасьев: надо отойти от дилеммы капитализм-социализм - это нафталин. Нельзя искать будущего на путях догматизированного марксизма-ленинизма, как его ни обновляй. Нужна совершенно свободная мысль и теория, основанная на реалиях современности. Марксизм-ленинизм – это XIX век, в XX-ом он дал катастрофические плоды.
Когда вчера вошёл на Крымской в картинную галерею, увидел в вестибюле давно там поставленные скульптуры: красноармеец на посту со штыком и в дохе, Зоя Космодемьянская, пастух из Дагестана...
И ужаснулся я: ведь демонтируем всё, что было идейной атмосферой нашей молодости. Всё приобрело значение с обратным знаком. Всё вокруг было ложью. ... Но, наверно, и всегда так... И хорошо, что я тогда, в 30-х годах, не увлекался политикой. И в комсомол-то вступил перед самой войной. И читал Нитцше (Nietzsche) и Шопенгаура (Schopenhauer), десятки книг, выпускавшихся горьковской «Всемирной литературой», Достоевского в довоенных – до 1914 года, изданиях, Оскара Уальда и Олдингтона, Келлермана и Цвейга, Роже Мартен дю Гара и Андрэ Жида, Ромен Роллана и Анатоля Франса, Гонкуров и Герцена. Может быть, сотни книг, причём выбирал те, которые другие не читали, - оригинальничал. А в результате не утратил того, о чём сейчас плачет наша «передовая» пресса, - моральных норм и совести. В результате никогда не был под обаянием Сталина, никогда не считал его великим, потому что он не был в моих глазах «благородным», «аристократом», интеллигентом, т.е. человеком культуры.
И безнадёжные попытки матери удержать невозможное – воспитать меня в духе дворянской традиции, по канонам той, дореволюционной среды, в которой она сама выросла (фортепьяно, французский и немецкий языки с гувернанткой Ксенией Петровной) – всё это не прошло даром..., хотя и не дало мне умения играть по-настоящему, ни знания этих языков.
Я всегда был внутренне свободен. И единственный период в моей жизни, когда эта свобода оказалась под угрозой, - это моя работа в Отделе науки ЦК КПСС в конце 50-х годов. Здесь служба вынуждала меня делать гнусности, хотя я и сопротивлялся, старался как-то нейтрализовать удары этого Отдела по «детям XX съезда». Размечтался, в общем...
А что сейчас-то с нами будет? Горбачёв теряет рычаги воздействия на страну. И может быть прав Сахаров (заимствовавший от Афанасьева эту идею) – пора выбирать: кто он – лидер перестройки или лидер номенклатуры?! Уж очень робко он расстаётся с прошлым и с окружением. Хотя цену своему окружению знает и мне говорит об этих людях откровенно.
Вот позавчера отправил на пенсию Талызина (Госплан), Щербицкого, на очереди Никонов. Но Талызин и Никонов давно мёртвые души в ПБ, а отставку Щербицкого теперь воспримут, как диктат оппозиции, т.е. опять же, как опаздывание и потерю инициативы. И вообще... Что такое сейчас ПБ? Скорее всего это место, где Михаил Сергеевич может откровенно и много говорить.
См. предыдущую публикацию: «Ельцин в США – убожество и позор! А Буш и Ко присматриваются к нему, как к альтернативе. ЦРУ предсказывает: быть Горбачёву ещё не более полугода». Что было в Кремле 16 сентября: в 1973, 1983, 1984, 1989 и 1990 годах.
