Из дневников Анатолия Черняева - заместителя заведующего Международного отдела ЦК КПСС (1970-1986 гг.), помощника Генерального секретаря ЦК КПСС и помощника президента СССР Михаила Горбачёва (1986-1991 гг.). См. предисловие здесь.
БРЕЖНЕВ: «ПОКА МЫ ЖИВЫ, НИКТО НИЧЕГО НЕ СКАЖЕТ. А УМРЁМ, ТОГДА ПУСТЬ ГОВОРЯТ!»
20 ноября 1975 г. Вчера забрёл ко мне Сашка Бовин. Он только что вернулся из поездки в Грецию, Турцию и на Кипр (как обозреватель «Известий», но с нашим заданием). Написал, говорит, оттуда несколько телеграмм, думая помочь нашей политике. А вернувшись в Москву, обнаружил, что выше зам. министра иностранных дел никто на них не обратил внимания. Обычная ситуация.
Бовин продолжает сидеть в группе на Волынском-II. (Экономический раздел Отчётного доклада). Заодно они там подготовили Генеральному речь на Пленуме, который состоится 2-го декабря по плану на следующий год и вообще по экономике (предсъездовские проблемы). Брежнев встречался с ними. Один, по выражению Бовина, музыкальный момент: мы вписали, что пришлось закупить зерно за границей. Генеральный велел выбросить. Стали доказывать: мол, все знают и могут сказать. Он: «Пока мы живы, никто ничего не скажет. А умрём, тогда пусть говорят!» Между тем, заготовки зерна составляют 50 млн. тонн, а на 30 млн. есть решение ПБ (Политбюро) купить за границей, 24 уже закупили... И тем не менее, действительно пока никто ничего не скажет.
У меня самого и от Ново-Огарёво, и от сегодняшнего разговора с Пономарёвым такое ощущение, что Генеральный почти недееспособен. Помощники – Александров, Блатов – никакого выхода, даже телефонного на него не имеют. Члены ПБ и Секретари – только через зав. Общим отделом Черненко. Велено «не тревожить».
Александров перед отъездом ничего путного не мог нам сказать, какое же дальнейшее будет движение съездовского материала. Ему известно только то, что и нам было известно от Б.Н.’а (Пономарёва) ещё перед отъездом в Ново-Огарево: на ПБ Брежнев сказал то, что он с 1 января отключается, едет в Завидово и целиком посвятит себя подготовке к съезду.
Прошла в Берлине редакционная комиссия по подготовке злополучной конференции компартий. Б.Н. не поехал. Поехал Катушев с Загладиным. Сегодня читал их отчётную шифровку: докладывают в ЦК, что не нужна перед съездом конференция, где будут демонстрироваться разногласия. Т.е. то, о чём я твердил и Загладину, и Пономарёву, начиная с августа месяца.
А ВИНОГРАДНИКОВ В ОДНОМ ПФАЛЬЦЕ В ПЯТЬ РАЗ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ВО ВСЕЙ ГРУЗИИ
20 ноября 1979 г. С 5 по 12 ноября был в Западной Германии. В Берлине – с Аксеном в ЦК СЕПГ, с Хэбером в партгостинице. Рассуждения, как лучше взбаламутить Запад брежневскими инициативами, попытаться отсрочить решение НАТО о «довооружении» из-за наших СС-20.
Хэбер, зав. Отделом ЦК по западногерманским делам, – символ того, что идея единства остаётся что ни на есть жизненной и реальной для наших братских восточных немцев. Хэбер управляет не только Германской компартией Миса, но и всеми рычагами общенемецкого дела... Нам как-то это не приходит в голову. Он даже удивился, когда я его спросил, будут ли они протестовать против проведения съезда западногерманских социал-демократов в Западном Берлине.
Переехали в Западный Берлин на аэродром «Течель» в автобусе, перелетели оттуда во Франкфурт-на-Майне. Выступал я раза по три в день. Даже обеды и проч. превращались в политические акты. Уставал нещадно, а в первый вечер во Франкфурте в школе рабочей молодёжи мне чуть дурно не сделалось... Я говорил обо всём, что приличествовало случаю, но главное – нельзя немцам позволить, чтоб с их земли вновь готовилась война против нас... Это – гибель всего и вся. Все, впрочем, согласны с этим, но никто не верит, что так может произойти. Не верит и руководство ГКП. Мис со своей фюрерской самонадеянностью излагал свою предвыборную платформу (которая прямо на руку Штраусу), а про натовский план говорил как о деле решённом. Моя «кислая» реакция (взамен ожидавшихся восторгов по поводу его «железной партийной логики») его насторожила и обеспокоила. Он был мрачен и потом – на торжественном митинге.
Страна прекрасна – гармоничное сочетание невероятной промышленной мощи с ухоженностью и красотой природы. Я впервые проехался по Рейнской долине (хотя в ФРГ пятый раз): от Дюссельдорфа, через Кельн, Бонн, Кобленц, к Гейновской «Лорелее», а потом в сторону виноградной дороги в Пфальц. Была золотая пышущая красками осень. А виноградников, оказывается, в одном Пфальце в пять раз больше, чем во всей Грузии.
Главное ощущение, которое гнетёт до сих пор: отстали мы, невероятно отстали мы от капитализма. И уже ничто (в Америке хоть «негров линчуют») уже не оправдывает этого нашего отставания, и ни в чём нельзя увидеть наших экономических и социальных преимуществ. Ведь Германия тоже была стёрта с лица земли. А у них зарплата 2500-3000 марок (это даже по курсу больше 1000 рублей), у них отпуск у рабочего – 6 недель, у них «железные батальоны пролетариата» (любимое выражение Пономарёва, цитата из Ленина) утром садятся в собственные машины, едут на работу, а вечером – домой: на каждых трёх немцев – машина. У них дороги такие, что если чашку, наполненную до краёв поставить на сиденье, то на скорости в 160 км. не прольётся ни капли. У них нет разделения: центр- провинция, так же, как нет «просёлков» и второстепенных дорог, нет и разницы между деревней и городом ни в смысле благосостояния, ни в смысле комфорта. Безумно обидно и пока непонятно.
Вчера вот прочёл выступление Брежнева на ПБ (перед предстоящим Пленумом ЦК о экономическом положении и планировании на 1980 год). Поразился откровенности. Но и встревожился ещё больше: ситуация-то аховая. Он сам не стесняется употреблять такие выражения, как «чрезвычайное положение» (транспорт), «вызывает тревогу» (снабжение продовольствием). Да всё: энергетика, металл, строительство, машиностроение, мясо- молоко, фрукты-овощи и проч. Сколько, мол, говорили об эффективности и качестве, а перелома так и не добились. Одни и те же застарелые проблемы ставим, а они так и стоят. И т.д. В тексте речи уже для Пленума (которую я тоже сегодня прочёл) – подано всё это в ослабленном виде и на фоне опять же «успехов»... Но названы «поимённо» виновники – министры... Да, что от того?!
НЕУЖЕЛИ ЭТОГО Ж…ПОЛИЗА И ПРОНЫРУ ГОТОВЯТ НАМ В ПРЕМЬЕРЫ?
20 ноября 1982 г. Трёхчасовой разговор с Гэсом Холлом. Как всегда – нудный. Он неинтересный человек, хотя единственный, кто ещё может кое-как быть лидером компартии в современной Америке. Зато он оживился, когда рассказывал о поездке по стране – митинги, которые по большей части проходили в церквах при содействии священников. И тут же в церквах происходила вербовка в КП – списки загодя составляли те же священники. О том, что нынешнее движение за замораживание ядерного оружия – это дело епископов, объявивших грехом не только поддержку такого оружия, но и работу на предприятиях, где оно производится.
Случай с молодой женщиной, признавшейся священнику на исповеди, что она вступила в КП... и как её восстановил в партии архиепископ. Гэс с детским восторгом обо всем этом рассказывал. Не будет Гэса Холла, не будет и партии.
Вечер с Вассало – честнейший и, пожалуй, умнейший из знакомых мне коммунистических лидеров. «Пользуйтесь «шоком» (по случаю смерти) – и во внешней политике, и в МКД, отбросьте рутину. Соберите, например, делегации КП на 60-летие СССР – просто на чай, для непринуждённой беседы – лучше всякого Совещания», - советовал он.
Б.Н. в порядке предупреждения меня от разочарования (что его на Пленуме не изберут) сообщил «доверительно», что больших перемен не будет: одного сделают членом Политбюро, чтобы поставить первым замом при Тихонове и сделают какого-то секретаря обкома Секретарём ЦК по экономике (фамилию не назвал). Алиев?! Неужели этого ж…полиза и проныру готовят нам в премьеры? И ещё один плохой сигнал: звонил Арбатов из Волынского, в полном расстройстве – их с Бовиным попытка что-то внести в текст речи Генсека на Пленуме по экономике – была погашена с пренебрежением и без объяснений. («Мы не привыкли к такому обращению», - кисло заключил Юрка, видимо, решивший, что пришло «его время» быть серым кардиналом... Ан – нет!)
А. Бовин
ТО ЛИ МАРАЗМ, ТО ЛИ НАГЛОСТЬ, ТО ЛИ НАИВНОЕ БЕССТЫДСТВО!
20 ноября 1985 г. Сочиняем с консультантами речи «для рабочего, колхозника и работницы», которые они произнесут на сессии Верховного Совета СССР по итогам Женевы... Сочиняем, не зная итогов... Но - не только рабочему и колхознику, а и первому секретарю Ленинградского обкома Соловьёву! Здорово мы подготовили кадры верхнего эшелона, которые без «учёных евреев» своими словами не могут сказать о внешней политике своей партии... Хотя Соловьёв ведь занимает место Кирова, ... даже Жданова...
Пошл по-прежнему Пономарёв. Говорит мне, чтоб я делал доклад по Программе КПСС на партсобрании Отдела. Я отвечаю: есть предел человеческих сил. Ведь вот уже вторую неделю один, другие замы - кто где. Куча заданий, в том числе от вас, поток текучки.
Он: Надо, Анатолий Сергеевич, надо, возьмите мой (?) доклад в Академии наук. Читали его? (Это то, что я с консультантами писал ему все праздники). Почитайте, почитайте. Там много важного (То ли маразм, то ли наглость, то ли наивное бесстыдство!).
Я: Я так не могу. Вы, знаете, я не люблю публично выступать, Но если уж приходится, выступаю по-своему. И никогда не пользуюсь чужими (!) текстами.
Он: Ну, что вы... Я сам никогда не пользуюсь чужими текстами (о, Боже!), но бывает, приходится иногда, когда нет времени. И вам советую взять мой текст, вон у Балмашнова копия есть. Представляю себя, как бы я выглядел, если бы зачитал этот, да и любой его текст, пусть даже написанный моей собственной рукой.
Выступал у нас на «вторнике» (это регулярные чтения, на которые в Отдел приглашались учёные или другие знаменитости) Аганбегян. Характеризовал экономическую ситуацию, она у нас по всем параметрам аховая. На Секретариате ЦК второй раз подряд обсуждаются вопросы материальной базы культуры. Картина просто жалкая. Увы! Платформа, с которой начал движение Горбачёв, совсем дохлая. Дай-то ему Бог сил.
Идут переговоры в Женеве (Горбачёв-Рейган). Угадали ли мы с консультантами, сделав (по поручению Лигачёва и Пономарёва) проекты Постановлений ПБ по итогам Женевы (не зная ещё итогов) – один закрытый, другой для печати? Посмотрим.
См. предыдущую публикацию: «По телевидению давали концерт Миронова. Талантлив необычайно. А содержание вызывающе крамольное. Цитаты из Островского, Салтыкова-Щедрина, Бомарше отобраны – против правил нашего культурно-идеологического порядка». Что было в Кремле 19 ноября: в 1977, 1978, 1982, 1987 и 1991 годах.
