Из дневников Анатолия Черняева - заместителя заведующего Международного отдела ЦК КПСС (1970-1986 гг.), помощника Генерального секретаря ЦК КПСС и помощника президента СССР Михаила Горбачёва (1986-1991 гг.). См. предисловие здесь.
БОЯЗНЬ ЗАМАРАТЬСЯ ОБ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЗМ
9 июня 1973 г. Лейбористская эпопея продолжается. Они согласились остаться до понедельника. Мы же (с сектором, консультантами, Иноземцевым) энное количество раз переписывали всякие памятки для Суслова: что ему сказать при встрече. Пономарёв, как всегда в таких случаях, не знает, что может быть хорошо, а что плохо. Поэтому он на другой день хвалит то, что в предыдущий обозвал «стенгазетой». Придирается к мелочам и ничего не читает всерьёз из того, что ему предлагают (для Суслова тоже). Слушать ему тоже некогда: он занят выжиманием сока из Брутенца и Соколова то для телевизионного выступления Брежнева в США, то для его беседы с «деловыми людьми». Страшно суетится.
Мне он объявил, что «вы, мол, никогда лейбористами не занимались» (я счёл ниже своего достоинства сообщить ему, что студенты до сих пор учатся по учебникам, в которых главы об Англии и её рабочем движении написаны мной, и что я спецкурсы читал о лейбористах. Это с его стороны было иносказанием: что, мол, я ничего не понимаю в предмете с лейбористами... И пошёл ругать Матковского... (Впрочем, отчасти поделом!) Я вступился: «У нас нет позиции и мы до их приезда не представляли себе, что затеяли серьёзное дело. И оказались к нему не готовы. Матковский сектор ничего не мог и не может в этом изменить. Нужно политическое решение, политический подход, нужна позиция, и не Матковскому её определять. И я тоже этого не могу. А у вас нет времени».
У меня есть позиция, - объявил он. Однако раскрыть мне её не захотел, отговорившись занятостью!
А при обсуждении проекта коммюнике на меня вновь густо пахнуло главное, что его заботит: боязнь замараться об социал-демократизм. Почему состав их делегации поставили впереди нашей? (Хотя всегда так делалось при подобных случаях!) Почему не о том, что мы на разных идеологических позициях? (Хотя ясно, что если мы им предложили это в проекте, он, обрадовавшись нашей готовности обсуждать идеологические вопросы, всю беседу в ЦК сведут к Чехословакии!).
Горько мне: судьба связала меня с мелким человеком в большом кресле. Впрочем, он - не худший, да и трудно мне себя представить в аналогичном положении при ком-нибудь другом. Тут хоть говорить можно откровенно, хотя для дела это ничего, конечно, не значит.
9 июня 1979 г. Б.Н.(Пономарёв) почти каждый день рождает какие-нибудь инициативы. Например, послать послание Брандту в связи с евровыборами. Но от кого? Кто может обращаться к Брандту, кроме Брежнева. А Брежневу, который о европарламенте и не слыхивал, наверно, только до этого и делов! Я такие инициативы, как правило, «замалчиваю», но иногда Б.Н., с его цепкой памятью, прочтя какую-нибудь очередную шифровку, вспоминает... и припоминает мне...
УЧЁНЫЕ ДАЮТ НАМ МАКУЛАТУРУ, КОТОРАЯ ИДЁТ В КОРЗИНУ
9 июня 1980 г. На службе всё опять свалилось на меня. Б.Н. подсуетился у Суслова готовить проект резолюции по международному вопросу к предстоящему 23 июня Пленуму ЦК. Ермонский что-то набросал по схеме, которую мы с Загладиным проговорили после получения задачи от Б.Н.’а. Я вчера, в воскресенье, после дачи делал из этого текста резолюцию - документ. После его перепечатки ходил по комнате и был собой доволен. Вот, мол, какой мастер высокого партийного стиля!
A propos – Загладин на другой день после упомянутого разговора опять улетел во Францию и потом в Голландию – на съезд партии. Куда я было тоже собрался, но не тут-то было!
И ещё надо было сделать для Б.Н. статью о двух блоках (против итальянцев: на днях уже не Наполитано, а сам Берлингуэр, отвечая на вопрос корреспондента, что ИКП будет делать, если на Италию нападёт Советский Союз, ответил – сражаться в первых рядах за независимость Родины). Б.Н. на этот раз решил «сблагородничать» (мол, консультанты устали) и поручить проект учёным. Выбрал самых опытных, именитых и одарённых: Быкова, Дилигенского, Томашевского из института Иноземцева. Я его предупредил. Согласен, мол. Но прошу вас почитать то, что они напишут в чистом виде – без нашей здесь переработки. Он ухмыльнулся. А я нагло продолжил: это, Борис Николачевич, в качестве эксперимента. Вы ведь сколько лет не верите, что учёные дают нам макулатуру, которая идёт в корзину, а все, что потом выходит в конечный продукт, - всё это делается здесь, консультантами и вот этими руками. Дал он им сроку неделю, а когда получил и прочёл, ругался матерно. А я посмеивался и отговаривал вызывать их – всё равно ничего не будет путного. Но и успокоил: я, мол, давно велел Соколову написать текст. И он – этот текст – вполне приличный. Вот почитайте. И хоть он Соколова терпеть не может, взял. И сегодня вынужден был признать, что «основа есть». А я его попросил к тому же вызвать Соколова и сказать ему об этом тоже. Он сделал, хотя и сквозь зубы. Моя работа на соколовском варианте состояла в том, чтобы спланировать, наметить сумму вопросов, обговорить подход и выводы, отредактировать основательно. Написал несколько страниц сам, в том числе заключение = «очередное учение Пономарёва о вреде уподобления двух блоков». Весёлого в этом только то, что, как самому кажется, «проучил Пономарёва». Хотя с него, как с гуся вода...
В субботу поиграл на Петровке в теннис с Андреем Грачёвым, удивительно милым человеком из замятинского отдела. Впервые в этом году на грунте. Там, на Петровке, необычная атмосфера – чего-то загадочно-ностальгического, напоминающего кинофильмы о спорте и развлечениях образца 1914 года...
Прочёл я «Привет, Афиноген» Афанасьева (говорят, ученик Трифонова). Бешено талантливая книга, хотя по композиции и некоторым сюжетным ходам ещё чувствуется неопытность. Руководство литературой (и искусством) само по себе, а жизнь и литература о жизни всё больше и больше сами по себе. Нигде не зацепляется одно за другое. Ни тебе направляющей роли партии, ни тебе официальной идеологии (если только не через насмешку)... Тот же Зиновьев, только без хамства и разных там открытых глупостей против начальства.
Позвонил Сизов – председатель ревизионной комиссии, в которой я состою. Он мне давно, месяца два назад, говорил, что ждёт от меня вступительных страниц к его докладу на XXVI съезде КПСС. Тогда я отговаривался, что вот, мол, будет ПКК, парижская встреча, международная обстановка как-то прояснится, наши оценки определятся и проч. Он поворчал, но спорить не стал. Тогда он не понял, придуриваюсь я, чтоб не работать на него, или в самом деле слишком серьёзно подхожу к заданию. Теперь же, когда на носу Пленум, на котором будет принято решение о проведении съезда в феврале, терпение его лопнуло. И он довольно откровенно дал мне понять: нечего, мол, валять дурака, какое-то там международное положение и т.п., мне нужно, чтоб было сказано о Л.И. Брежневе, о его огромной работе, о его историческом докладе, «который мы только прослушали (почти за год до произнесения!) и в котором дан глубокий марксистско-ленинский анализ обстановки и намечены вдохновляющие задачи»...
В чём тогда дело, - говорю я. Раз так, назначайте, Геннадий Фёдорович, срок и текст будет... Подумал, помолчал и...: «На той неделе представь».
ЗАГЛАДИН БЫВШЕЙ СВОЕЙ ЖЕНЕ УСТРОИЛ КВАРТИРУ ОТ УД ЦК, ПАРТИЙНУЮ, НЕТ, ЧТОБЫ ПОСТРОИТЬ КООПЕРАТИВНУЮ
9 июня 1984 г. Взял работу на дом: первый вариант доклада Пономарёва для совещания Секретарей ЦК в Праге, но заниматься этим противно.
Кстати о Пономарёве. Вчера он призвал меня для «товарищеского» разговора. Опять жаловался на Загладина. Вот, мол, опубликовал «программную статью» в «Правде», никого не спросясь, не поставив даже в известность. Я, мол, оказался просто в дурацком положении: меня спрашивают о ней, а я даже прочитать в газете её не успел. (Статья, действительно, на два подвала и посвящена международному комдвижению). Претенциозность тем большая, что все её главные читатели знают, что Загладин работает сейчас над проектом Программы КПСС. По серьёзному счёту она, вообще-то говоря, пустая. Даже вот не помню о чём там. Помню только, что все реальные проблемы ловко обойдены. Мне он о ней говорил и потом хвалился, что его с ней поздравлял Горбачёв. Но до публикации мне не показывал, хотя Пономарёву сказал, что показывал. И дальше, - продолжает Б.Н., - мне стало известно, что они с Фроловым организовали себе в МГИМО выдвижение на госпремию. Он явно метит теперь и в член-коры, если не сразу в академики. И вообще, говорят о нём всякое на этот счёт: мол, метит и выше (не сказал, что на его место!)
С этим связано, что куда не заглянешь, какой журнал не откроешь – там статья Загладина (это действительно так: из него текст прёт, как фарш из мясорубки, аж смешно). Вот вчера, например, приносят «Московские новости», а там его статья, теперь уже не об МКД, а «Экономика и политика». На все руки горазд.
И ещё, так уж сошлось. Зовёт меня к себе Б.Н., говорит: звонит мне Боголюбов (зав. Общим отделом ЦК), говорит, - куда, мол, ты смотришь. Весь посёлок Усово гудит от негодования. Загладин, теперь уже официально женившись на девчонке в 27 лет, в дочери ему годится, водит её по всему посёлку без стыда – без совести. А когда этих молодожёнов не бывает на даче, его дочка устраивает там оргии. Буквально, говорит, оргии. Ну, что это! (Я начал было что-то бормотать в оправдание и объяснение)... Я, конечно, - продолжает Б.Н., - не ригорист какой-нибудь (вспоминая историю с Некрасовым 25-летней давности), я понимаю, бывает, разводятся, сходятся. Но ведь у него это уже третья жена. И вот такой дядя с пузом водит миловидную девчонку рядом, будто так и надо, и плевать на всех... и программные статьи пишет, метя в академики. А бывшей своей жене устроил квартиру от УД ЦК, партийную, нет, чтобы построить кооперативную за счёт своих многотысячных гонораров и двух зарплат. Ну, что это, Анатолий Сергеевич! Есть же какие-то пределы приличия. (Я опять залепетал на тему о его способностях и как он все успевает...) Да, да, - прерывает меня Б.Н., - всё успевает за счёт работы. Он не работает в Отделе: он либо за границей, либо на партдаче. Да и когда здесь сидит, работает на себя. Все знают, что Черняев сидит на месте, Пономарёв сидит на месте. А Загладина никогда нет. Вот и пишет. А на даче? Вот этот раздел для Программы, который они мне на днях представили. Там же работы-то было на два вечера, потому что я сам всё сделал, всё отредактировал, всё переписал!! (Это он мне говорит!). А на даче они сидят второй месяц. Вот он и пишет там свои статьи и брошюры за наш счёт.
Долго он мне всё это выкладывал и жалко было на него смотреть: ведь это говорил член могущественного руководства КПСС! Но он бессилен «тронуть» Загладина. Боится «поставить о нём вопрос» наверху, потому что знает, что проиграет. Там знают цену Загладину и презирают его как человека и партийца, но он им нужен, нужны его способности, его ловкость. А Пономарёв им давно не нужен, они не чают, как от него отделаться. К тому же он, действительно, будет выглядеть нелепо, если пойдёт жаловаться на своего первого зама.
Я тоже был в положении нелепом. Поддакивать ему по Загладину я не хотел и не мог, хотя, за вычетом женитьбы на Жанне, я с ним согласен. Предлагать какие-то свои «услуги по борьбе с ним» тем более не мог. Пономарёв это понял и закончил тему: «Ну, ладно, это я так, просто поделиться с вами хотел...»
Вместо того, чтобы работать над докладом Пономарёва, опять буду читать «Философские тетради» и «Канта» Гулыги.
ДАВИД САМОЙЛОВ КРУПНЫЙ ПОЭТ И МОГ БЫ СКАЗАТЬ О НАШИХ ВРЕМЕНАХ ОЧЕНЬ ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ... СПИВАЕТСЯ
9 июня 1985 г. По отчёту Воротникова на ПБ о поездке в Канаду, Горбачёв дал задание заняться, наконец, этим делом и поднять «своё знамя прав человека». Письмо Беркова там тоже фигурировало в том смысле, что наши, спрятавшись от публики на конференции, отдали её в руки американцев, которые во всю и эксплуатируют там тему прав человека. Пономарёв страшно разозлился, что мы с Загладиным обошли его с этим письмом Беркова, которое напрямую попало в руки «Воробья», а от него Генсеку. Но если бы мы с этим письмом сунулись к Б.Н.’у, то он и сам бы не осмелился бы вякнуть и нам бы запретил.
Теперь я составляю «план реализации» поручения Горбачёва. Но обнаружилось, что ровно год назад по инициативе ныне упразднённой комиссии ПБ по контрпропаганде (Громыко) уже принималось решение ЦК об усилении наступательности в борьбе с Западом по правам человека. Типичное трепалогическое сочинение: «усилить», «повысить», «добиться», «улучшить», «расширить»... О нём, естественно, забыли, но теперь, если спросить, могут отчитаться, что, мол, усилили, повысили и проч.
Пришла бумага, подписанная в Госплане, Минфине, Минвнешторге, ГКЭС и т.д. о задолженности третьего мира империализму (форма его грабежа), навязчивая идея Фиделя Кастро, которую воспринял Горбачёв. Дело оказалось гораздо серьёзнее, чем материал для пропаганды и разоблачения империалистического грабежа. Развивающиеся страны нам самим должны 26 млрд. долларов. К тому же, кризис, как и все теперь, при современном государственном монополистическом капитализме не катастрофический, и выход Запад найдёт вместе с должниками. Если же мы в эту драку влезем, нас же и побьют, как всегда в таких случаях.
Читаю книгу о Карлейле. Он давно и не раз интересовал меня, читывал его самого. И сейчас, вроде бы, общаюсь с самим собой – таким, каким был, когда читал его прежде. Такие же отношения у меня с Ницше. Но с Толстым так не получается. Он все время оборачивается чем-то новым, не усвоенным, и даже не замеченным в прошлом или не понятым по молодости.
Интересно почитывать, даже просматривать книги о современных социальных процессах на Западе, об НТР, о безработице, о переменах в социальном составе общества – очень серьёзная литература идёт. И читая такие книги, как правило авторы - сотрудники ИМЭМО, ИМРД, огорчаешься нескладностью всего у нас: ведь вся эта продукция совершенно не доходит до политического верха, никак не влияет на формирование политики. Даже Пономарёв, которому по должности положено знать, что пишут о названных предметах, понятия не имеет об этих произведениях.
Впрочем, посмотрим: во всяком случае, в том, что касается НТР, - послезавтра в ЦК открывается конференция по этой теме с докладом Горбачёва. Как там будет учтено наша отставание и что будет предложено и в случае, если будем догонять – как обойтись без ихних последствий (резкого увеличения числа лишних людей)... Вот тут то и столкнётся наш социализм с марксовым Hic rhodus, Hic salta!
Вчера опять полистал дневник Байрона. В каждой строке, даже по пустякам – масштаб личности... а, может, магия, мифология, заставляет каждое слово так воспринимать. Впрочем, проза его по ясности, точности, краткости просто пушкинская. Интересно, Александр Сергеевич читал ли что-нибудь прозаическое у Байрона?
Взял с полки Дезькины (Давид Самойлов) томики. Разливанное море всяких ощущений, личных в первую очередь, ну и вообще: крупный он поэт и мог бы сказать о наших временах очень значительное... если бы мог?? Спивается. (Дезька был одноклассником Черняева, они дружили всю жизнь – прим. FLB).
См. предыдущую публикацию: «Сталин против Сталина. Они должны видеть, что во время празднования 30-летия Победы он ни разу нигде не был упомянут»... и провёл по усам. Вот это важно», - сказал секретарь ЦК КПСС Борис Пономарёв. Что было в Кремле 8 июня 1975 года.
