Из дневников Анатолия Черняева - заместителя заведующего Международного отдела ЦК КПСС (1970-1986 гг.), помощника Генерального секретаря ЦК КПСС и помощника президента СССР Михаила Горбачёва (1986-1991 гг.). См. предисловие здесь.
ЛИДЕР ЖЕ ВЫГЛЯДИТ СОВЕРШЕННО СМЕШНЫМ
1 декабря 1973 г. Визит Брежнева в Индию закончился. Наговорены тысячи и тысячи красивых слов. Возможно и даже наверняка что-то полезное и для дела... , но ценой, как это ни странно, ещё одного крупного шага (говоря языком нашей «публицистики») к утрате всякого престижа: народ объелся до тошноты этими полосами газет с тостами, речами и документами, бесконечным показом на телевидении выступлений, речей, приёмов, подарков, поцелуев, рукопожатий, проводов и встреч. Никто уже ни во что не вникает, всем эти церемонии до лампочки. Лидер же выглядит совершенно смешным с этой своей страстью к многопублично-говорению при ужасающем косноязычии и бормотании самых простых слов. А уж с индийскими именами полный конфуз. Нелепость всего этого настолько общепризнана, что, не стесняясь, самые разные люди говорят об этом на улице, в троллейбусах, везде. Хрущёв по этой части давно «привзойдён».
Кстати, из документов я узнал, что во время пика войны на Ближнем Востоке, все было совсем не так, как изображал Загладин: будто бы ночью в Завидове в пижамах, втроём в зимнем саду были телеграммы Никсону, гнев против собственных экстремистов, предлагавших крутые меры против Израиля и т.п. Оказывается, когда Израиль, нарушив договорённость о прекращении огня, 22 октября, отхватил ещё большой кусок территории на западном берегу Суэца и двинул танки на Каир, Брежнев сделал две вещи:
а) написал Никсону письмо с предложением вдвоём высадить в Египте советско-американские войска; если же Никсон не захочет, то он, Брежнев, сделает это один. Вот почему и последовало объявление американцами боеготовности №1.
б) Брежнев написал записку членам ПБ, предлагая «что-то» немедленно предпринять - подвести советский флот к Тель-Авиву или разрешить египтянам долбануть по Израилю нашими средними ракетами (но не по Тель-Авиву и Иерусалиму), или ещё что-то сделать.
Остаются загадкой две вещи:
- Почему Никсон и Киссинджер (прошёл уже месяц с лишним) не сделали утечки информации, хотя они ведь оказались в очень сложном положении, вынуждены оправдываться и перед союзниками, и перед американцами, и перед общественным мнением вообще - зачем они предприняли столь грозную акцию, не имея на то вроде серьёзных причин.
- Почему записка Брежнева в ПБ осталась без последствий. Кто и как остановил эту инициативу. Причём, поразительно, что эта записка не изъята. Её читали даже некоторые работники нашего отдела, читают и сейчас, когда всё обернулось иначе и Брежнев выглядит из записки совсем не так, как он выглядел с этим же вопросом на трибуне Всемирного конгресса. Всё это для меня непостижимо.
ДНЕВНИК ДОСТОЕВСКОГО ЗА 1881 ГОД – ЧИТАЕШЬ, БУДТО ЭТО ДНЕВНИК ЗА 1984 ГОД
1 декабря 1984 г. С 19 ноября на Клязьме, вроде бы тоже «теоретическая дача». Доклад для Б.Н. (Пономарёва) на совещании по журналу ПМС/ «Проблемы мира и социализма» в Праге, куда едем в понедельник.
Одновременно – с 23 числа приезд Киннока, Хили и проч., плюс его помощник Кларк. Два дня они провели в Ленинграде. В Москве – всё, что только захотят. (Кларк приходил «расширять» программу). Они не ожидали такой открытости с нашей стороны: каждый день и час рушились стереотипы об «этих русских». Но ждали главного – приёма у Черненко. И получили, что хотели и о чём просили, для этого загодя приезжал Холланд: мы уничтожаем ту часть ракет, которая эквивалентна превращению Англии в безъядерную зону и гарантируем, что наши средства не будут направлены на их страну.
Встреча у Черненко. Он в том примерно состоянии, в каком Брежнев был последние два года. Зачитал написанное и безучастно слушал ораторскую реакцию Киннока. Но тот, несмотря на всю мою подготовленную работу, всё-таки полез с уточняющими вопросами. В воздухе запахло конфузом. Александров начал что-то бешено писать и передавал Черненко. Тот, шевеля губами, пытался вникнуть. Начал было отвечать, но Александров решил «перебить» и сам все «объяснил». Англичане смекнули, что они «перешли грань» и стали свёртываться. Ибо – они получили главное, что нужно было для их политики дома, для – против Тэтчер.
Мои «дискуссии» с Кларком о правах человека. Неладное было с сообщением для печати. Разнимать пришлось Пономарёву, который всех их принимал, когда мы с Кларком спорили у меня. Обошлось. Б.Н. им намекнул, что неудобно выжимать из нас ещё и «права человека», когда и так получили больше, чем ожидали. Вообще он вёл с ними беседу на приличном уровне. Обед на ул. Димитрова от ЦК давал я. Приём в посольстве. Оживлённый разговор. Уезжали они совсем не такими, какими явились. Я имел часовой разговор с Кинноком в аэропорту, в ожидании опоздавшего Пономарёва. Словом, операция прошла удачно.
Но тут же погрузился в обыденщину. Столкновение с Б.Н. по поводу раздела о «реальном социализме»: и сюда он тащил апологетику и хвастовство, несмотря на все партийные документы последнего времени. Неисправим: мозг отравлен собственной пропагандой. А ещё и хамелеонство. Заставил вставить абзац о величии Черненко. Поручил это любимцу Пышкову, а когда увидел, что в одном абзаце 5 раз упомянута фамилия, набросился на меня. А я взъярился, заявив, что поначалу на этом месте было совсем иное: о трудностях социализма и о том, как надо к ним относиться зарубежным коммунистам. Он совсем обиделся: «Что, мол, мы нервы портим друг другу, будто вы не понимаете о чём речь! Вот вы не были на Сессии Верховного Совета, а я был и видел, что там делается» (в смысле оваций Черненко). Я умолк: безнадёжно спорить с человеком, который думает одно (и хочет одного), а заставляет себя делать прямо противоположное.
Он то и дело даёт намёками понять, что Черненко – пустое место, что ждать от него какого-то мнения невозможно, он уже не способен ни думать, ни говорить. «Три дня в неделю у него выходные, а в остальные – по несколько часов»...
Вчера он добавил: «Вышло решение о съезде. Съезд назначен на ноябрь-декабрь 85 года. Торопится! И всё там будет – и Программа, и прочее в одном докладе. Торопится на второй срок!» И опять стал жаловаться на то, что эти «кудрявые» (намекает на Печенева, помощника Генсека) хотят начисто перечеркнуть прежнюю Программу (которую Пономарёв считает свои детищем). Ну что можно ожидать от такого политического деятеля, единственное достоинство которого в том, что он в свои 80 лет может ещё что-то говорить и от себя, а не только по бумажке, написанной двухсантиметровыми буквами.
Разговор с Трухановским по телефону. Каялся, что написал в «Коммунист» покаянное объяснение и что запустил в свой номер статью об Амбарцумове, аналогичную бугаевской. Я на этот раз разговаривал с ним жёстко и «презрительно». Сказал: покаяние перед Косолаповым означает признание полной правоты Бугаева, его бандитской статьи. Помимо того, что это недостойно по-человечески, это и неправильно тактически. Распинаться - значит признавать себя раздавленным, лишать себя права на собственное мнение. И вообще – чем больше достоинства и характера в этой ситуации, тем лучше было бы и для Вас и для журнала.
По ту сторону провода я почувствовал, он совсем готов расплакаться. Только твердил: «Я не мог поступить иначе, поймите. Прошу Вас не судите меня строго. Я очень огорчён, что Вы можете изменить обо мне своё мнение; Вы знаете меня 20 лет. Приходите ко мне домой, я Вам все объясню» Ужасно всё это! Можно было «понять» такое при Сталине, когда ставкой была жизнь... или тюрьма. А сейчас: «ставка» получать в месяц 1000 рублей или 1200, называется академиком или членом-корреспондентом!
Читаю удивительную книгу: С.Л. Абрамович «Пушкин в 1836 году». https://www.litmir.me/br/?b=108648&p=1
На каждой странице – открытие, а написана так, будто всем всё давно известно. Простота таланта заставляет видеть людей, время, улицы, дома, ситуации, страсти, мелочи... И Пушкина во всём его необозримом величии.
Пришёл 27 том Достоевского. Дневник писателя за 1881 год – читаешь, будто это дневник за 1984 год, только иносказательно написанный и немножко архаичным языком. Неужели и правда – Россия, меняясь, неизменна по глубинной своей природе?!
ГОРБАЧЁВ ЗАНИМАЕТСЯ ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ РЕЧАМИ И РЕДАКТИРОВАНИЕМ
1 декабря 1990 г. Вчера Горбачёв собрал в Кремле в Ореховой комнате Яковлева, Примакова, Медведева, Петракова (позже самовольно явился Шаталин). Предложил обсудить концепцию доклада к Съезду народных депутатов (17 декабря). И началось! Вместо того чтобы за 20 минут выработать план и распределить роли, сидели битых 6 часов. М.С. ходил вокруг нас (в Ореховой комнате стол круглый), все вместе формулировали варианты фраз, которые, как правило, сбивались на проговорённое им уже раз десять.
Мы с Примаковым словно сговорились и довольно нахально прерывали его словоизвержения. Это должна быть, говорили мы, краткая президентская речь, типа той, которую вы произнесли 18 ноября, без всяких объяснений, оправданий и аргументов. В ней надо всего лишь обозначить чёткую позицию главы государства. Позицию - и только: что сделано после 18 ноября и что президент намерен делать в ближайшее время. Отобрать туда самое главное. А именно: продовольствие, власть, Союз. Постепенно выруливали на этот подход. Он несколько раз набрасывался на меня.
Попутно он редактировал вместе с присутствующими Указ о рабочем контроле за торговлей. Спорили, невзирая на лица. Это опять - «классовый подход» и мифология прошлого. Пустое дело. Этот Указ, как и предыдущие, никто не будет выполнять. Станет он дополнительным источником коррупции, злоупотреблений, беспредела в ущерб миллионам людей. Но Горбачёв был упрям, осаживал нас. В результате сегодня в передаче «120 минут» Указ уже передан по СМИ. Кое-какие глупости нам всё-таки удалось из него тогда убрать.
И вот... Вместо того, чтобы давно создать квалифицированный аппарат, где каждый знал бы (и мог!), что ему делать, М.С. сам занимается главным образом речами и редактированием. За неделю он произнёс три или четыре речи. Я начал, было, уговаривать Горбачёва не выступать на российском съезде народных депутатов, куда речь ему давно подготовил Шахназаров. Сопротивлялся его выступлению и Примаков. Оба мы говорили: там всё равно примут земельную реформу - второе издание столыпинской, - и президент будет выглядеть жалко, тем более, что реформа-то правильная. Они всё равно примут поправки к Конституции, которые закрепят то, что известно из их проекта и что подходит для любой Швеции или Дании. Там от социалистического выбора не осталось ничего, даже слова «Советы» нет. Как Вы там будете выглядеть?
1 декабря, вечер. Был с утра на работе. Дочитывал шифровки. В 12 собрались у Яковлева в Кремле. Распределили, кому какие разделы делать для доклада Горбачёва. Потрепались о том - о сём, в частности, о частной собственности на землю, о которой идёт речь сейчас в российском парламенте. Горбачёв на днях заявил на встрече с деятелями культуры, что «никогда не согласится». Между прочим, недавно, при обсуждении проспекта доклада Горбачёва Петраков показал ему номер «Советской России». Там - о новой партии «Союз», созданной Лукьяновым в противовес регионалке и о том, что эта партия уже тоже потребовала отставки президента. Горбачёв отмахнулся. Но Петраков пристал: почему, Михаил Сергеевич, когда Попов или Станкевич, или кто-то ещё из их группировки говорит нечто подобное, вас бросает в гнев, а когда это исходит от Лукьянова, вы отмахиваетесь. Горбачёв ему в ответ: «Мне не нужны помощники, которые дают одностороннюю информацию». Вмешался Примаков. Пытался изложить, как было на самом деле на заседании «Союза» и что произошло на встрече Лукьянова с региональной группой (Попов, Афанасьев, Яблоков, Мурашов и др.). Горбачёв опять обозлился, говорит: «А вот что докладывает об этой встрече сам Лукьянов... Они там поставили условия, - если президент не выполнит их, выступят на Съезде народных депутатов за его отставку. Вот что докладывал мне Лукьянов. Лукьянов докладывает только правду».
Удивительно, что Горбачёв хочет в это верить. Хотя ему давно уже известно, что Лукьянов организовал для себя специальную службу информации. Юрий Афанасьев действительно сказал, что и мы, т.е. межрегиональная группа, и «Союз» требуют одного - отставки президента, хотя и с разных позиций. Но М.С. обрушивается за это на «регионалку», но не на «Союз», потому что – «свои», как и Полозков с компанией.
ГОРБАЧЁВ С ЕЛЬЦИНЫМ + БУРБУЛИС И ГАЙДАР ПРОСИДЕЛИ 4 ЧАСА
1 декабря 1991 года. Воскресенье. Зимой «не пахнет»... Все теперь не так. Вчера рассчитывал иметь спокойный на работе день. С утра занялся переделкой Обращения М.С. к парламентариям (о ратификации Союзного договора) взамен того, что дал ему в пятницу. Но сообщили - едет, чтоб встретиться с Ельциным. Они просидели 4 часа + Бурбулис и Гайдар. Речь шла: так, мол, нельзя - оставлять «центр! без средств к существованию. До чего-то договорились...
Но ещё в 6 часов в «Ореховой» сидели эксперты и формулировали «документ».
Из МИДа (извиняюсь - МВС) позвонили: Буш хочет говорить с М.С. по телефону в 16.00. Я сообщаю об этом Горбачёву. Он: «Да зачем это?! Меня не будет... (подумал)... Пусть соединяют, где я окажусь».
Вот такая реакция: с одной стороны, сработал щелчок (наше с Грачёвым сообщение ТАСС о признании Украины), с другой, он был зол, обиделся... И ему неприятно было общаться с Бушем. Ровно в 16.00 (никуда он не смог уехать) начался разговор. И М.С. в своей обычной «доброжелательной и открытой» манере стал «приветствовать» Джорджа... («дорогой» и проч.). Тот похвалил его за сделанное в отношениях между Азербайджаном и Арменией (решение Госсовета) и перешёл к Украине. Долго объяснял в известном духе... М.С. в свою очередь внушал ему концепцию: «независимость же есть отделение», а отделение - это «Югославия» в квадрате, в 10-й степени! Буш был очень осторожен, дважды заверял, что он не будет делать ничего, что поставило бы «Майкла» и «Центр» в неловкое положение. Однажды даже произнёс – «помешало бы процессу воссоединения Союза». Было видно (он сказал, что тут же будет звонить и Ельцину), что его особенно беспокоит возможность «насильственных процессов» из-за Крыма, Донбасса: … Упоминание М.С.'ом этой проблемы сопровождалось репликой Бейкера (он, Скоукрофт и Хьюит были на параллельных аппаратах): Да, да, это очень опасно... Видно: Бейкер, более свободный в суждениях, менее подверженный давлению всяких лоббистов, откровеннее!.. Кончилось тем, что Буш пожелал Майклу успеха в многотрудном деле «воссоединения».
Переводил Палажченко. При разговоре присутствовал и Яковлев. Обсудили, что будем давать в печать. М.С. и А.Н. говорили общие фразы, а мне пришлось потом выламывать мозги, чтоб не «запродать» Буша и вместе с тем что-то «выпустить», чтоб прищемить Кравчука и Ко. Получилась страничка. Не знаю, какая на неё реакция будет.
Яковлев сказал (надо будет разузнать подробности), что на Политическом Консультативном Совете в пятницу, который заседал с 3-х до 10-ти вечера, все - Попов, Собчак, Явлинский, сам А.Н., Егор Яковлев... - словом, первое поколение перестройки, приснопамятная регионалка, решительно выступили за Союз и осудили линию Ельцина, которая ведёт к социальному взрыву и совершенно явно авторитарная «до хамства». Готовы были, говорит А.Н., тут же образовать формальную оппозицию и сочинить декларацию, где сказать об этом. Шаталин предложил «лично» тут же выступить по ТВ и «разоблачить» все ходы Ельцина. Однако, кончилось пока очень определённым и даже резким выступлением Собчака в тот же вечер по ТВ...
Егор Яковлев жаловался, что ТВ у него «отбирают». Он там уже не хозяин. И правят бал «россияне»... В «Вестях» в пятницу были просто оскорбительные в адрес М.С. пассажи насчёт «украинской» его политики.
Между прочим, в ворохе информации никто не заметил, что Ельцин в интервью «Известиям» за 25.XI. прямо сказал, что не подпишет Союзного договора, если этого не сделает Украина. Неужели прав М.С., заподозривший ещё давно сговор между Ельциным и Кравчуком - валить Союз с двух сторон?!
См. предыдущую публикацию: «Смотрели варианты памятника Тельману. Один – братьев Артамоновых, это молдавская мафия во главе с Лучинским, другой – Крымова, за который выступает Рыкин и Герберт Мисс». Что было в Кремле 30 ноября 1985 года.
