Из дневников Анатолия Черняева - заместителя заведующего Международного отдела ЦК КПСС (1970-1986 гг.), помощника Генерального секретаря ЦК КПСС и помощника президента СССР Михаила Горбачёва (1986-1991 гг.). См. предисловие здесь
Пономарёв «очень косноязычно поучал его, как спасать и двигать революцию»
3 ноября 1974 г. В пятницу Б.Н. (Пономарёв) пригласил меня на беседу с Куньялом. Присутствуешь при том, как творится история. Это человек, от которого очень много сейчас зависит и не только в Португалии. Смущаясь и торопясь, излагал Пономарёву, как на исповеди, что происходит, кто есть кто, как он собирается действовать и на что рассчитывает.
Б. Н. на этот раз очень косноязычно поучал его, как спасать и двигать революцию: знать, что происходит в армии, иметь свою разведку (при ЦК партии), поставить дело охраны лидеров (можем дать для пяти-шести человек соответствующее оружие), ну и за ЦРУ следить.
Помню, как в 1962 году, когда Куньял только что бежал из тюрьмы и приехал в Москву, покойный ныне Терешкин пригласил меня на беседу с ним. Думал ли я тогда, как все повернётся. Думал, наверно, о безнадёжности его дела и о героизме его самого. Сам он произвёл тогда сильное впечатление, но был подавлен. И вот - во главе революции.
«Коммунистам нет и не может быть места в политической жизни Англии»
3 ноября 1985 г. «Правда» 27 октября «Отъезд в Лондон»: По приглашению Исполкома Компартии Великобритании из Москвы в Лондон вылетели кандидат в члены ЦК КПСС, зам. зав. Международным отделом ЦК КПСС А.С. Черняев и работник Международного отдела ЦК КПСС Е.С. Лагутин. Прилетели в Хитроу 26 октября. Проезжая мимо Гайдпарка, увидели антивоенную демонстрацию, довольно массовую. Один из лозунгов: «Америка, СССР, Франция, Англия – ядерные террористы». Вообще же, судя по плакатам, демонстрация больше антиамериканская, чем антисоветская. Следующий день, воскресенье, провели в Виндзоре.
28 октября – пять часов в ЦК компартии. С нами был Масленников (корреспондент «Правды»). Общий наш вывод от дискуссии такой: все понимают и совершенно не способны действовать, полное отсутствие каких бы то ни было перспектив быть политической силой в стране. Отношение ко мне: доверие, взволнованность, воспринимают чуть ли не как, alter ego Горбачёва. Обедали в соседнем трактире.
Потом национальная галерея, опять ошеломляющая Сарра Сиддон, стоял перед её красотой чуть ли не полчаса. И вообще – зал английских великих: Гейнсборо, Лоуренс, Тернер, Рейнольдс.
29 октября – вторник – опять в ЦК, но беседа с лондонской организацией КПВ. О кризисе в партии, об оппозиции меньшинства. Вечером встреча с функционерами из разных лондонских парторганизаций. Главная тема – расизм (из за наплыва иммигрантов).
30 октября – среда – с Масленниковым за рулём в Кардифф. Встреча в кафе с секретарём парторганизации Уэльса. Удивило: в ультрапролетарском районе партийный босс – недоучившийся художник, вчерашний студент. В правлении профсоюза горняков профсоюзный босс, сильно поддатый, встретил нас, глядя в упор на партийного босса, словами: «Ты на кого работаешь, на Макленнона (генсек) или на «Морнинг Стар» (партийный орган в оппозиции к руководству КПВ)?». Неловкость. Разнимать и налаживать разговор пришлось мне. Драматическая проблема шахтёров сейчас – признавать или не признавать поражение стачки. Юридический и моральный аспект стачки.Обедали с редактором «Miner», умный парень широких взглядов. Киннок (лидер лейбористов) обещал продвинуть его в члены парламента.
Поехали в долину Рронды. Вспомнил, как в 1949-50 году писал я диссертацию, где была тема и о борьбе шахтёров долины Рронда. Мог ли я тогда себе представить, что попаду сюда! Побывали дома у муниципального советника, бывшего мэра Рронды. Пожилой уже, но энергичный, умный и деловой. И ещё один, которого он пригласил на встречу с нами, на вид – замухрышка, к тому же хромой. Но в разговоре оказался из тех, кого Ленин называл интеллигентными рабочими. К вечеру вернулись в Кардифф. Организовали нам теоретическую дискуссию на дому у профессора университета. Сам он специалист по старофранцузской литературе. А говорили мы о судьбах рабочего класса в условиях НТР, о гибели старой угольной промышленности, об интернационализме, кризисе в МКД.
Уже совсем к полуночи в другом конце Кардиффа встреча с ветеранами антивоенного движения. Много женщин, молодые лидеры. Я говорил о горбачёвской философии международной политики - сейчас и на будущее. Одна, очень красивая, замотала меня вопросами. Очень все озабочены. Вроде безнадёжно, но продолжают работать, по принципу «малых дел». Два с половиной часа ночью возвращались в Лондон. Говорили с Масленниковым о самых разных вещах, он – настоящий, умный, образованный, острый.
31 октября – четверг – в парламенте. Там меня принял Киннок. Разговаривал со мной, будто я значу не меньше, чем Шеварднадзе. И вообще, на протяжении всей поездки я чувствовал себя «весьма значительным лицом». Принимали всерьёз, как полномочного, всезнающего представителя ЦК КПСС. С Кинноком говорили о предстоящей встрече в Женеве на высшем уровне, о Тэтчер, которую он назвал «дурочкой», о СОИ, об отношении в Англии к Горбачёву. Держался он совсем без высокомерия, хотя, казалось бы, кто я и кто он – «лидер оппозиции Её Величества»!
Не впервые, даже как правило, будучи за границей, особенно теперь при Горбачёве, я чувствовал себя совершенно свободным человеком, который может говорить о чем угодно, не оглядываясь ни на какие официальные установки.
Посоветовали мне посетить Лондонский Народный банк. Директором там представитель Москвы – Пензин. Показал он мне своё хозяйство, много рассказал, познакомил кое с кем из персонала. Это всё англичане, но есть при нём и свои, московские. Говорил о том, что вот уже десять лет работает в этой должности и никто не сбежал, никто не предал, хотя кругом соблазны, всюду большие деньги, совершенно свободные связи. Эти люди зарабатывают стране огромные миллионы валюты.
1 ноября – после обеда к Ротштейну (ветеран из ветеранов компартии, «большевик», сын друга Ленина, который бывало качал этого на колене). Живая, но история, лишнее подтверждение, что коммунистам нет и не может быть места в политической жизни Англии.
«Правы ребята-комсомолята: зачем нам такая большая армия?! 6 миллионов человек!»
3 ноября 1988 г. Политбюро. Сегодня - исторический день. «За повесткой» Политбюро М.С. посерьёзнев и явно волнуясь, начал говорить то, что он «прогнал» в основном разговоре дня три назад в присутствии Шеварднадзе, Яковлева, Фалина и Добрынина (имея в виду свою поездку в ООН в декабре): т.т. Рыжков и Маслюков, другие товарищи задают мне вопрос. Он и в письмах, которые ко мне идут. Совсем недавно при встрече с комсомольцами я столкнулся с этим вопросом: спрашивают, зачем нам такая большая армия?, людей давно беспокоит этот вопрос. Мы подошли к этой теме на XIX партконференции. И в докладе, и в тезисах, и в резолюции сказали, что нам нужно качество, а не количество...
Но теперь настал момент, когда надо принимать крупное решение. «Шашки» - да. Мы их делаем... РСМД и кое-что. Но это не меняет принципиально ситуации. И Э.А. сталкивается с этим каждый день... Сегодня Шульц опять об этом говорил. Объявленная нами военная доктрина расходится с тем, что мы делаем в военном строительстве. Ведь, если мы опубликуем, как обстоит дело (в два с половиной раза тратим больше США на военные нужды, ни одно государство в мире, разве что «слаборазвитые», которых мы заваливаем оружием и ничего не получаем взамен, не расходует на это столько в расчёте на душу населения). Если мы предадим гласности размеры наших расходов, все наше новое мышление и вся наша новая внешняя политика полетят к черту.
Вот мы заявили, что готовы опубликовать данные, прижимаем на этом американцев, а когда действительно дойдёт до этого, что будем делать. Но даже не это самое главное. Мы не решим задач перестройки, если с армией всё оставим по-прежнему: лучшие научно-технические силы, лучшие производственные фонды, безотказное снабжение... Правы ребята-комсомолята: зачем нам такая большая армия?! 6 миллионов человек! А тут мне кто-то сказал, что предлагают призывать с 17 лет (Маслюков бросает реплику: пришёл ко мне Ягодин с этим, но я отказался подписывать). Что же мы делаем? Выбиваем лучшие молодые силы из наших интеллектуальных ресурсов! Как мы будем перестройку делать! (Язов: к 9-ому я представлю предложения по всем этим вопросам... Наверно М.С. ему уже дал задание сразу после того разговора).
В ГДР мы имеем мощную ударную группировку, танковую. Плюс понтонные средства. Когда это «над ними» нависает, как они могут поверить в оборонительность нашей доктрины?! И вопрос - о сокращении (пока о сокращении) нашего присутствия в соцстранах. Сегодня нам Э.А. рассказал о разговоре с Гроссом. Сейчас, мол, проблема не так остра. Но она может обернуться остро при том положении, которое сейчас в Венгрии. И тогда не мы сами, а нас оттуда...
Дмитрий Тимофеевич! (маршал Язов) Говорят у тебя там войска занимают территорию, на которой какой-то исторический памятник мирового значения?
Язов: Там стоит разведбатальон и медсанбат. Церковь знаменитая. Но мы убираем их уже оттуда.
М.С.: Слава Богу! Хорошо хоть памятник-то уцелел! (Хохот).
Так вот, товарищи, и эту проблему надо продумать и обговорить с друзьями. Предлагаю Совету обороны все это рассмотреть. И ещё раз вернёмся на ПБ. Нет у кого сомнений? Все кивают.
Рыжков (очень напряжённо):Ответственно должен здесь заявить, если мы этого не сделаем, нам не сверстать XIII пятилетки (была намечена на 1991-1995 годы – прим. FLB). Ни о каком подъёме жизненного уровня не может быть и речи. Какое угодно правительство поставьте, оно этой задачи не решит.
М.С.: Если мы все согласны и если выйдем на крупные решения, то думаю объявить об этом в своём выступлении в ООН.
Все: да, да...
М.С.: Это произведёт огромное впечатление... Вслед за РСМД, вслед за Афганистаном эта акция... мир увидит: не болтовня - политика. И мы двинем весь процесс. И скажу так: при всём огромном впечатлении в мире... и для продвижения нашей мирной политики, главное, для чего это нам нужно, - перестройка. Прав Николай Иванович (Рыжков): без этого - не справимся мы с ней.
Вопроса нет: мы должны быть сильными в военном отношении. Но - за счёт науки, техники, кадров, современной организации войск. Самолёты, ракетное оружие... Но не - как Камалю (развел руки по столу), который высасывает соки, а толку мало. Мы не можем не быть сильными. Это - аксиома. Но - для безопасности, а не для запугивания.
М.С. ещё сказал, что речь идёт об одностороннем сокращении, а не о том, что будет по переговорам с американцами и мандату Венской встречи. Всё это останется свидетельством того, что я присутствовал при событии, которое займёт, может быть, второе место в истории после апреля 1985 г.
Кроме того, на этом ПБ обсуждалось снабжение Москвы продовольствием - полный ералаш и бестолковщина - что Зайков, что Месяц. И ни к чему не пришли, даже М.С. не нашёлся.
О «Мемориале» шла речь... Капто уже начал «действовать», написал донос. Но М.С. отнёсся так: мол, сами виноваты - на XIX конференции решили ставить памятник жертвам сталинизма и опять - всё в песок... Вот общественность и взялась сама, а потом за рамки вышла... (Капто уже клеит ей желание выйти на уровень «альтернативной политической структуры». И М.С, замял: в общем - изучайте!)
Обсуждался Солженицын. Фролов , я и Шахназаров написали ему (Горбачёву) «протест» по поводу записки Чебрикова и Медведева: «оставить в силе Указ о лишении его гражданства, как изменника Родины»...М.С. воспринял нашу точку зрения: да - он враг, непримиримый и убежденный. Но - идейный, а за убеждения в правовом государстве не судят. Состава же «измены» нет. И вообще нарушены все нормы, даже суда не было. Так что «думайте». Авторы записки сидели красные. Чебриков вякнул: «Он передавал»... (т.е. было «действие»). М.С. на это хмыкнул.
«Через сутки они принесли... полное наукообразное дерьмо»
3 ноября 1990 г. Полный рабочий день с утра. Вчера М.С., наконец, назвал дату для Германии к Колю и большому Договору – 9-10 ноября. И две речи, не говоря уже о переговорных материалах. А позавчера позвонил ночью: я, мол, 6-го на торжественном заседании буду выступать (по Октябрю), до Испании просил Яковлева что-то подготовить, он мне сегодня с пафосом зачитывал... Но это всё, Толя, философия и мораль... Давай ты... и продиктовал кое-что.
Впрочем, здесь дело в слове. Я, измученный Испанией и Францией, на утро позвал Вебера. Он привёл Ермонского и Кувалдина. Изложил – что нужно. Через сутки они принесли... полное наукообразное дерьмо. Пришлось сегодня сочинять самому. Отправил. Но М.С. весь день занимался с молдаванами, где уже возник новый «Карабах». Есть убитые, но уже среди русских. (Прибалты себе это не позволили, а армяно-азербайджанская резня – совсем другое дело). С нашим братом шутки плохи, особенно если ты хочешь отдать Молдавию Румынии!
(Ох, как я ошибся насчёт реакции русских. Стерпели всё – и позор превращения в «нацменьшинство», и погромы, и неблагодарность. Я тогда ещё не осознал, что великая нация исчерпала свой исторический ресурс. – комментарий авт. 2002 года).
По TV передали итоги встречи М.С. с молдаванами. Увещевания, и опять, и опять компромиссы, хотя пора уже действовать.
«Это признак харизмы, при всей примитивности его как личности»
3 ноября 1991 года. Воскресенье. Эти дни, наверное, наконец-то всё-таки решающие. Проснувшийся и проспавшийся, как следует попивший в отпуску Ельцин показал себя в полном объёме. И этого следовало ожидать... Только М.С. не ожидал... все думал, на уговорах и «хорошем отношении» можно его «канализировать», как он любит выражаться.
Доклад Ельцина на Съезде РСФСР - это, конечно, прорыв: к новой стране, к новому обществу. Хотя все идеи и все замыслы выхода именно «к этому» заложены в «философии» горбачёвской перестройки. Но сам он не сумел вовремя порвать со своими привычками, хотя и не раз признавался: «все мы из прошлого»... Но увы! Не у всех хватило силы порвать с ним до конца, а главное - вовремя!
Ельцин, порвав, окружил себя людьми разных мотиваций - карьеристами, нахалами, прохвостами, искренними демократами, настоящими интеллигентами, умелыми администраторами, новыми хозяйственниками и старыми тоже, но перестроившимися - и сумел их употребить на разрыв с эпохой 1917 года окончательно. Его доклад это: грудь в крестах или голова в кустах. Но в России всегда так делались большие дела. М.С. дальше Мирабо не пошёл. Этот выйдет в Наполеоны, перешагнув через дантонизм, робеспьеризм, барассизм и даже «бешеных»... Он бросил народу надежду... Это признак харизмы, при всей примитивности его как личности... Как личность - он посредственность и серость, но как «вождь» в данной конкретной ситуации - он то, что надо.
И ставка - на Россию. Опять и опять повторяю: историческая ошибка Горбачёва - что он, повязанный психологией «интернационализма», не понял роли России. Сочувствую ему сейчас по-человечески, но мне жалко смотреть... Он - инстинктивно понимает, что не только бессмысленно противопоставлять себя сейчас Ельцину, но и с точки зрения интересов страны - нельзя. У него нет альтернативы... Ни Явлинский, ни Госсовет, ни МЭК - не альтернатива. Выход - в иррационализме русской консолидации, в сплачивающем людей отчаяньи. Когда раньше Москва оказывалась без хлеба и молока - люди орали на Горбачёва. В эти дни нет совсем почти ни того, ни другого - люди сплачиваются вокруг Ельцина... и Попова!
Ельцин заявил: МИД сократить в 10 раз! Почему в 10, а не в 2, в 5, в 20? Не важно... Смысл - ликвидировать это дорогое центральное ведомство, последнюю опору реальной деятельности Горбачёва... И Козырев, «созвав» своих коллег из республик на совещание, открытым текстом говорит: нет Союза, нет Президента. Ему оставляем протокольные функции. Ельцин ещё весной сказал, что «оставим Горбачёву вот столечко, хотя он хочет вот столько! (показывает рукам)... Его место - как у Британской королевы». И Ельцин достиг теперь и этой цели. На Смоленской по соседству паника: кто торопится на поклон к Козыреву, кто - в СП (совместные предприятия), кто на демонстрации протеста... И т.д.
Ягодин (министр образования) звонит: Лазарев (Минфин РСФСР) закрыл счета для вузов союзного подчинения (МГУ, Бауманский, Менделеевский, Педагогический, МАИ, МЭИ и т.п.!) - сотни тысяч студентов не получили за октябрь стипендии! Будет, мол, «Тяньаньмынь»... Говорю об этом М.С... Не знаю, что он предпримет. Я это к тому - какие уже тут действия! Вроде провокация... Но вроде и «логично»!
Явлинский сообщает, что с 4 ноября Внешэкономбанк объявит себя банкротом: ему нечем оплачивать «пребывание» за границей наших посольств, торгпредств и прочих представителей: домой не на чем будет вернуться... М.С. поручает мне писать Мейджору сейчас координатору «семёрки»: «Дорогой Джон! Спасай!».. Завтра Госсовет, будет опять толковище о Союзном договоре и о судьбе МИДа - т.е. «общей внешней политики». Написал М.С.’у тезисы - по МИД’овскому вопросу. Что-то будет? Да ничего не будет в пользу М.С.., даже если разойдутся миром. Ельцин на съезде получил авторитарные полномочия. Он обещал народу: летом улучшение. И он пойдёт напролом, не оглядываясь ни на Кравчуков, ни на Назарбаевых.., а Горбачёва будет терпеть пока на обочине. Он ему уже не помеха. Но поскольку Горбачёва «уважают» на Западе и в некоторых кругах порядочных, совестливых интеллигентов, - зачем его обижать так уж! Пусть себе суетится... в тех переделах, сколько Ельцин даст на это из своего бюджета.
Даже, думаю, завтра он опять отмолчится на Госсовете с ухмылкой: мол, играйте в свои игры... Они уже никого не интересуют! Даже 100.000 союзных чиновников, теряющих работу, ничего уже от Госсовета и Горбачёва не ждут! Между прочим, Бейкер Павлу Палажченко в Мадриде на ухо, уже на лестнице пробросил: берите полтора миллиарда - живые деньги, берите, пока не передумали. Мало? Но больше не можем. М.С. рассказал об этом встречающим во Внуково (Силаев, Яковлев и т.д.). И ничего! Даже Московский (директор Мосгорбанка) с Геращенко не знают об этом, и не потянулись за ними сразу, хотя уже 4-го ноября грозит банкротство, а письмо Мейджеру поручено написать мне. То есть мы даже не можем действовать по принципу «спасение утопающих - дело рук самих утопающих», даже когда нам уже брошен, хотя и маленький, но спасательный круг.
Беда М.С., что он не создал аппарат взамен политбюровскому, болдинский ориентирован работать совсем иначе... Он все думал приспособить партаппарат для новой своей власти. Но есть законы революции?!
Вечером: телефонный перезвон М.С. с Колем о МИДе, о Госсовете, о сыне Коля, который попал в катастрофу, о полутора млрд. и «SOS» Мейджеру. Попытки связаться с Явлинским, но так и не нашли его «в гостях»; то же - с Московским и Носко: наши банкиры не торопятся спасать страну, - кто-то другой, мол, позаботится... Словом, нервотрёпка у телефона. А потом с Митькой слушали Моцарта на лазерной пластинке.
Вышла книга «Августовский путч»... Перечёл вчера статью, написанную там, в «Заре»... Исторически она должна бы (если кто будет читать!) заинтересовать больше, чем написанное о самом путче и его последствиях: это уже съедено, «проехали»... в ельцинскую эпоху!
См. предыдущую публикацию: «Попортил дело Ельцин». «Поднял территориальный вопрос, вопрос границ. Это усилило сепаратистские тенденции на Украине». Ельцин под давлением людей, которые хотят «сбросить с себя бремя других республик». Что было в Кремле 2ноября в 1975, 1983, 1984 и 1991годах
