Тэтчер решительно против «объединения Германии»

Из дневников Анатолия Черняева - заместителя заведующего Международного отдела ЦК КПСС (1970-1986 гг.), помощника Генерального секретаря ЦК КПСС и помощника президента СССР Михаила Горбачёва (1986-1991 гг.). См. предисловие здесь

ПОДОНОК ШАРАПОВ НАПИСАЛ ДОНОС ШЕЛЕПИНУ

9 октября 1972 г. Почти два месяца спустя. За это время: с 21 августа по сентября был в Италии. Ещё до отъезда - рецензия для «Вопросов истории» Черменского на Волобуевский сборник. Мой разгромный отзыв. Сегодня на редколлегии (в присутствии рецензента) - обсуждение переработанного варианта. Гнусная ситуация. Узаконенная подлость совершается на глазах, а все вынуждены делать вид, что речь идёт о научном споре.

Происхождение: подонок Шарапов - бывший наш референт, потом проректор Университета Лумумбы, потом ректор Высшей комсомольской школы, лизоблюд и жополиз Трапезникова, мечтавший стать член-корром и директором Института истории взамен Волобуева - написал донос Шелепину: что, мол, в сборнике посягают на руководящую роль КПСС в Февральской революции, на гегемонию пролетариата и т. п. Шелепин отписал соответствующую записку в ЦК. И Суслов с Демичевым дали указание раскритиковать сборник в «Вопросах истории КПСС» и в «Вопросах истории».

В «Вопросах истории КПСС» Загладин попытался торпедировать гнусную рецензию, а в «Вопросах истории» - я. У меня результативнее получилось: политических обвинений во всяком случае уже нет.

За две недели моей работы: встреча с итальянской делегацией (ужин на Плотниковом, тематика: Солженицын, разделение функций государства и партии и т. д. Спор - но не до предела). Коньо и Бюрль (ЦК французской компартии). Ужин с Коньо.

Все службы во главе с Агатиропом (Яковлев) подстраиваются под итог борьбы Черняев-Федосеев. Черняев получается, вышел с перевесом 52 на 48! Форсируется литература в духе моей статьи в «Коммунисте». Чхиквадзе (директор Института права) счёл необходимым сообщить мне, что организаторы учёного совета в АОН в смущении. А те, кого они хотели заставить выступать, по отказавшимся это сделать, теперь радуются. Он, Чхиквадзе, среди них. Заходил Иноземцев — тоже несколько смущён, что не поддержал меня решительно.

1-го же был в Опалихе у Дезьки (Давид Самойлов, поэт, школьный друг). Вёл себя как бонза-оптимист. Напился и потом вывалялся во всех глиняных траншеях. Удивляюсь, как на обратном пути ночью не попал в вытрезвитель!

Пономарёв: доклады о 50-летии СССР. Расценивает свой доклад как «Анти- дюринг» - анти-антикоммунизм. Хочет публично громить (в «Правде») Каддафи за антисоветизм. Поручил Брутенцу писать на эту тему статью.

Я предложил Б.Н. выдвинуть А.М. Румянцева (академик, бывший шеф-редактор журнала «ПМС» в Праге) на директора ИМЭЛ поскольку Федосеев собирается «сосредоточиться» на Академии наук. Б.Н. реагировал с интересом. Но колеблется, сомневается: говорил о том, как плохо относится к Румянцеву Суслов. Уповает на Кириленко, соперника Суслова. Посоветовал мне предложить Румянцеву выступить в «Правде» - в порядке идеологической «реабилитации». Хотя «Правда», мол, не сразу и согласится...

Карякин за 4 месяца соорудил сочинение о «Моцарте и Сальери» и наивно излагал мне свои открытия, которых 150 лет ждала читающая Пушкина публика. Поразителен он.

Читаю Marc Paillet «Marx contre Marx». Разговор с Коньо о Роже Гароди и нашем к нему подходе. Книжка Элейнштейна по истории СССР - рецензия французского сектора (Международного отдела ЦК), возмущение Пономарёва. И моя выволочка Моисееву за дезинформацию и глупость.

Письмо Ротштейна к Б.Н.’у о том, что политические выпады наших авторов против антикоммунистов вызывают либо смех, либо возмущение, потому что: а) ясно, что авторы этих инвектив не читали критикуемых книг, б) боятся их правильно цитировать, чтоб «не давать трибуны врагу». (Б.Н. - ругал это правило, которое «кто-то выдумал при Сталине», и оно стало законом, вместо того, чтобы добиваться отмены. Взамен он предлагает издавать «анти-антикоммунизм» за границей, чтоб свободнее можно было с цитатами из критикуемых текстов!

Луи Арагона наградили орденом «Октябрьской революции». За сотую долю того, что он иногда говорит о нас по поводу Солженицына и Чехословакии, кое-кого из советских авторов повыгоняли из партии и с работы.

99 % В ДУШЕ ТАК ДУМАЛИ, НО ВСЕ ПРОДОЛЖАЛИ ХЛОПАТЬ

9 октября 1977 г. Насыщенная неделя. 3-го – Пленум ЦК. Брежнев объявил, что В.В. Кузнецова ПБ рекомендует на первого зама Председателя Верховного Совета, т.е. при Брежневе. Поэтому – и в кандидаты члена ПБ. Затем долго перебирал бумажки и найдя нужную, стал говорить, что в ЦК все больше работы и проч. Поэтому Черненко надо тоже сделать кандидатом в члены ПБ. (Кстати, то же самое он говорил год назад, когда рекомендовал Черненко секретарём ЦК). Б.Н. же – опять мимо, несмотря на то, что который год он выламывается с Конституцией, явно рассчитывая, что, наконец-то, настанет его «звёздный час». Не тут-то было! Да и смешно было бы рассчитывать, что принятие Конституции свяжут ещё с чьим бы то ни было именем.

Доклад об итогах конституционной комиссии и поправках на Пленуме был краткий, довольно формальный и заранее было предложено прений не открывать, ибо можно на самой сессии выступить кому захочется.

Как бы там ни было, все три речи Генерального и сама Конституция очень внушительны. Это, в самом деле, идеийно-политическая и правовая рамка реального продвижения нашего общества, иной и невозможно, и не нужно. Дело за тем, чтобы действительно, преодолевая косность аппаратов и кадров, наполнять Конституцию тем, что в ней заявлено. Получится ли? Не тот возраст на всех решающих уровнях управления и власти! А, следовательно, ни отваги, ни живости ума, ни готовности действовать по Конституции, а не с ориентацией на близкое и отдалённое, всякое начальство и разных «коллег» и соседей, которые в свою очередь действуют по тому же принципу. (Это как с аплодисментами на сессии, - в некоторых случаях они затягивались до того, что будто в воздухе повисал невыраженный крик: «когда же», «сколько можно», «нелепо», «смешно», «недостойно», «хватит уж»... 99 % в душе так думали, но все продолжали хлопать).

СОЛЖЕНИЦЫН СО СВОИМ «МАТРЕНИНЫМ ДВОРОМ» – ПРОСТО ДЕТСАДОВСКИЙ НЕДОРОСЛЬ

9 октября 1982 г. Вчера собирались у Гилилова. Вечер был... трудно найти не банальные слова. Простота без вульгарности. Собрались люди, которые доверяют друг другу, которые всё понимают, у которых нет необходимости придумывать тему для общения, которые радуются, что все они такие естественные и безукоризненно порядочные, которые понимают, что всем им осталось немного и предстоит только заключение..., где могут быть и последние неожиданности.

Прочитал в №7 «Нашего современника» рассказ Георгия Семёнова «Игра в колечко». Ещё одно подтверждение великости нашей современной прозы и того, что она уже вполне вошла в роль, которую, скажем, Чехов или Бунин, выполняли для своего времени. Это доподлинный критический реализм, если уж прибегать к определениям (и высокое при этом мастерство). На 20-ти журнальных страницах – всё наше общество. Солженицын со своим «Матрениным двором» (тематика – та же) – просто детсадовский недоросль. А между тем, писатель (Г. Семёнов, я имею в виду), конечно, ничего плохого для советской власти не хотел. Просто – самореализация таланта.

«Marxism to day» опубликовал статью Роя Медведева. Называется «СССР после Брежнева». Вот и вся братская дружба. Надо издевательски поговорить об этом с Чейтером, который сейчас здесь в Москве по приглашению «Правды». Это ведь всё равно, как если бы «Коммунист» опубликовал статью Треветта – лидера «Новой рабочей партии», образовавшейся из тех, кто бросил вызов КПВ, как ревизионистской и антисоветской.

ВЫХОД ТОЛЬКО ОДИН: ОСТАНОВИТЬ ПРОИЗВОДСТВО РАКЕТ

9 октября 1983 г. Сегодня мы с внуком решили погулять по Подмосковью. Я выбрал, оказалось, очень неудачный маршрут. Да ещё с погодой не повезло, пошёл дождь и пришлось добираться до автобуса по грязной дороге. По пути встретили женщину, у которой спросили, как пройти до Алабино. «Пойдёмте, покажу». Прошлись вместе с полкилометра. За это время она, как водится, чуть ли всю биографию рассказала. «Прямо не пройдёте. Если б ещё сухо было, а в эту пору – только на тракторе. Вот, если каждый сбросился хотя бы по пятёрке, тогда и дорога была бы. Да что там говорить: могли бы и сотню в месяц дать на дорогу, ничего бы не случилось. Если бы не пили, конечно!..»

Во тебе и вся Россия. Ничего подобного ни в Чехословакии, ни в ГДР, ни в Болгарии даже не увидишь: чтобы в посёлке городского типа с тремя крупными заводами, улицы были непролазно не мощённые, не говоря уж о дорогах за пределами посёлка.

Выход только один: остановить производство ракет. Хватит нам имеющихся, чтоб числиться великой державой. Послать всех подальше и заниматься вот этим, что совсем недалеко от центральных московских улиц.

К этому же: прошли мы мимо генеральских дач: километра три шли – и все чуть ли не дворцы с огромными ухоженными участками. А ведь только под Москвой таких генеральских посёлков – не один. За что спрашивается? Воевали? Все воевали... и потом работали, что-то создавали, какую-то, пусть малую пользу приносили. А генералы тем временем сидели и продолжают сидеть на шее у народа, развращая этот народ одним видом вот таких посёлков – и чем дальше, тем больше будут развращать, потому что уже сейчас в этих роскошных домах по индивидуальным проектам, с гаражами и пристройками живут их потомки, которые даже видимости заслуг перед Родиной не имеют!

НАКАНУНЕ В «ЛИТЕРАТУРНОЙ ГАЗЕТЕ» БЫЛА СТАТЬЯ ВАКСБЕРГА О ДЕЛАХ АЛИЕВА ПРИ БРЕЖНЕВЕ

9 октября 1988 г. В понедельник М.С. позвал нас с Шахназаровым. Лобызал его - 64 года. Составляли график встреч и визитов. Окончательно определился ехать 7-8 декабря в ООН, оттуда на Кубу и на обратном пути в Лондон - поговорить с Тэтчер. Походя «отвели» Квицинского в качестве зав. Международного отдела.

Прорвало его насчёт Карабаха. Встал против нас: «Я хочу, чтоб по человечески, чтоб не дошло до крови, чтоб начали говорить друг с другом. Действует коррумпированная публика. Демирчан (первый секретарь КП Армении) собирает своих. Они подзуживают. А интеллектуалы обанкротились. Ничего предложить ведь не могут. Ничего такого, чтоб вело к решению. Но я и сам не знаю решения. Если б знал, я не посчитался бы ни с какими установлениями и с тем, что есть, что сложилось. Но я не знаю!»

Сказал вдруг об алиевщине (Алиев был уже в отставке). Копаем. И дело вроде образуется почище рашидовского. Я воспользовался и рассказал ему то, что передал мне Шатров: Зимянин и Ю. Жуков подошли в перерыве на Пленуме к Чаковскому и произнесли: «Ну, с…ка, пожалеешь ты, что напечатал про Алиева!» (Накануне в «Литературной газете» была статья Ваксберга о делах Алиева при Брежневе и цитаты из его речей о Брежневе, о подарках, дворцах и взятках).

А в час он позвал Яковлева, Медведева, Лукьянова, Фролова, Шахназарова и меня: обговаривать идеи предстоящих политических акций. Долго рядили до тех пор, пока Лукьянов не напомнил о решениях XIX конференции. И быстро всё уложилось: на ноябрьском Пленуме краткое сообщение Рыжкова о ходе РЭР и социально-экономической программе до 2005 года, на сессии на другой день - об избирательном законе и поправках к Конституции.

А большой доклад Горбачёва будет о сущности социализма и окончательной политической реорганизации на Съезде народных депутатов в апреле 89-го (на Пленуме перед съездом - изложить его идеи). К тому же в феврале аграрный Пленум, где будет решён вопрос об экономических отношениях в деревне и о собственности. И это впишется в тему для съезда.

Сидели 3 часа. Отвлекались. Между прочим, он обругал статью в «Литературной газете» насчёт отравления Сталиным Бехтерева за то, что тот поставил ему диагноз: параноик. ... Чего ж мы тогда хлопочем, если Сталин сумасшедший?! Зачем история, теория и проч.? Как всё просто.

Поговорил он и о том, что нельзя исключать и снятие редакторов, если «наносят вред» и «не внемлют убеждениям». Медведев в принципе стал возражать.

... Как назло на другой день стало известно, что Егор Яковлев («Московские новости») подал в отставку в знак протеста против увольнения Правлением АПН его зама Бандуры за то, что тот нарушил указание не придавать информации о суде над Чурбановым характера политического процесса над Брежневым («уголовный режим»). Узнав об этом, я пытался уговорить Егора (мол, не частное это дело в такой момент). Расспросил Фалина. Но он закусил удила - административный раж: нарушение дисциплины = наказание. Словом, Фалин и здесь и со своим «1937 годом», и с «холодной войной» сползает в лигачёвщину по лично-интеллигентским мотивам. Обычная история на Руси!

Тем временем прошло собрание редакции «Московских новостей», где побывал Фалин. Ему там устроили... Он их всех назвал собранием анархистов и авантюристов. А его назвали бюрократом. Потом на собрании парторганизации «Московских новостей» даже цитировали М.С. с его последней встречи с редакторами: мол, поощряет зажим, хочет загнать журналистов в привычный загон контроля и цензуры, хотя сам же провозгласил: разрешено всё (печатать!), что не запрещено законом. И вообще: «с таким Правлением АПН, приняло решение собрание, мы работать не можем».

Фалин доложил Медведеву. Тот сказал, что представил записку в ЦК. Думаю, что кончится изгнанием Егора Яковлева по формуле Ельцина (сам подал в отставку) и ... разорением «Московских новостей» без всякого Лигачёва, который в отпуску, руками самих перестройщиков в лице Фалина (на Правлении голоса: 11 за увольнение Бандуры, 5 - за строгий выговор, но с оставлением в замах).

Вчера дорабатывал материалы для Ванцио и Де Миты. Дважды говорил по телефону с М.С. Звонил Шеварднадзе: ему пожаловался Бондаренко (из МИД’а), что, мол, Черняев настраивает Генсека «не вмешиваться в проблему вступления Австрии в ЕЭС». Я, действительно, ему врезал за великодержавный оккупационный подход к современному смыслу Государственного договора о нейтралитете Австрии - 1955 года. Интересно, чья возьмёт...

«ПОРТРЕТ ГОРБАЧЁВА». ИДЕЯ ПРИНАДЛЕЖИТ М.С.

9 октября 1989 г. Сегодня второй раз был у меня Олег Уралов. Режиссёр, которого я нашёл в качестве автора фильма «Портрет Горбачёва». Идея принадлежит М.С. Недели две тому назад он позвонил: займись... для поездки в Италию. Но, чтоб не банальность, не трафарет.

Уралов оказался тем человеком, который увлёкся, умный, красавец, образованный, как выяснилось, талантливый и большой культуры, со вкусом. Меня он проинтервьюировал основательно. Говорили часа два. И я пытался раскрыть ему «черты портрета». Много сказал откровенного, чего никому не говорил из посторонних.

Он в конце сказал: если делать, то надо начинать с разговора у М.С. – это даст направления и содержание сценария. И ещё практические вопросы...

Я послал М.С.’у записочку. Вернувшись с Верховного Совета, он позвонил. И говорит, что такой портрет, как задумал Уралов – рано. Не время. Сейчас портрет надо писать делами... Давай я сам ему это скажу. Часа через полтора мы с Ураловым были у М.С.

Он в своей манере обаял режиссёра. Поддержал его идею и замысел. И объяснил – почему не время. За полтора-два года надо сделать прорыв..., уравновесить общество. Делами доказать право на «портрет».

Уралов: Но такой портрет нужен сейчас, потом он приобретёт лишь историческое значение.

М.С.: Да, вы правы. Но... Давайте сделайте «банальный» фильм для итальянцев, нарежьте из уже имеющегося... Но большую идею не бросайте, пусть уже сейчас работа начинается. И вот... (показывает на меня) с А.С. все вопросы.

Я: Да, мы с Ураловым уже нашли общий язык.

М.С.: Я ему полностью доверяю... Мы думаем с Анатолием в одном направлении и он всё знает. Он, правда, человек увлекающийся, приходится сдерживать (смеётся). Но это хорошо, когда человек в таком возрасте увлекающийся...

Уралов: Но вы ведь тоже увлекающийся.

М.С.: Да, увы. Вот мы и сошлись... Вот такое неожиданное «признание в любви» я получил.

Европа вся в восторге от М.С. в Берлине. И все в Европе на ушко нам шепчут: хорошо, что СССР высказался деликатно против «воссоединения» Германии.

Загладин объездил всю Францию, встречался со всеми – от Миттерана до мэров. Завалил Москву записями своих бесед (со смаком – его хлебом не корми!). И все в один голос – одна Германия никому не нужна. А Атали (помощник Миттерана) заговорил о восстановлении серьёзного советско-французского союза, включая военную «интеграцию», но через камуфляж якобы для совместного использования армий в борьбе со стихийными бедствиями.

Тэтчер, когда она попросила «не записывать» беседу с М.С., решительно против «объединения Германии». Но я, мол, не могу это сказать вслух ни у себя дома, ни в НАТО. В общем – нашими руками хотят это предотвратить.

У БУДУЩИХ ПОКОЛЕНИЙ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О НАШЕЙ РЕВОЛЮЦИИ БУДЕТ ФОРМИРОВАТЬСЯ ПО «КРАСНОМУ КОЛЕСУ» СОЛЖЕНИЦЫНА

9 октября 1990 г. Вчера начался Пленум. Во «Времени» сообщение о нём на 20-ом месте: дикторша назвала повестку дня и что выступал Горбачёв. И все – знак, что партия действительно сходит со сцены. Гусенков рассказывает, что на Пленуме – сплошное нытье – мол, партию отдали на посрамление, все её топчут и гонят, издеваются и оттесняют. А защиты ни от кого. И Генсек её бросил, ему некогда ею заниматься. И вообще – рынок окончательно губит среду, в которой партия что-то могла значить. М.С., якобы, раздражён слабостью докладов Ивашко и Дзасохова, собрал потом ПБ.

Зачем он с этим возится? Первое правило политика – уметь оставлять позади то, что отработано. И я до сих пор не могу разгадать: он этого хотел – низвести партию до такого состояния? Если да, тогда зачем пытаться её гальванизировать – обновить «эту» партию, не распустив её, невозможно. Или это произошло в силу логики, которую он придал перестройке? Т.е. – он не ожидал такого стремительного уничтожения авторитета партии и с нею «марксизма- ленинизма», о котором стало уже неприлично сейчас разговаривать? Но тогда, он должен был бы противиться распаду. А он терпит антигорбачёвские статьи в самой «Правде». Хотя, говорят, воскресная «Комсомолка» уже открыла тайну партсобрания в «Правде» – потребовали снятия главного.

Дочитал «Март 1917-го» Солженицына. Гениальное сочинение – всё предсказал. Думаю, у будущих поколений представление о нашей Великой революции будет формироваться по «Красному колесу» Солженицына, как у многих поколений о войне 1812 года – по «Войне и миру» Л.Н. Толстого.