Острова Горбачёв решил не отдавать

Из дневников Анатолия Черняева - заместителя заведующего Международного отдела ЦК КПСС (1970-1986 гг.), помощника Генерального секретаря ЦК КПСС и помощника президента СССР Михаила Горбачёва (1986-1991 гг.). См. предисловие здесь.

«СТАЛИН ПРОТИВ ТОГО, ЧТОБ СЕЙЧАС ИДТИ НА РОЖОН, ОН ПРОТИВ ЛОЗУНГОВ ЗАХВАТА ВЛАСТИ»

24 марта 1979 г. Прочёл «Записки императрицы Екатерины II». Натолкнул на это меня Герцен. Еле достал – через межбиблиотечный абонемент в Исторической библиотеке. Говорят, всего два экземпляра осталось в Москве. Огромное впечатление:
- это литература высокого класса (ведь это ещё до Карамзина, не говоря уж о Пушкине);
- это изумительная картина эпохи, особенно, как и кто правил Россией, когда она на всех парах шла в великие державы (Пётр III, Елизавета);
- это изумительное бытописание;
- и, конечно, сама она, действительно, великолепный человеческий материал, из гигантов своего века общеевропейского масштаба, хотя «Записки» её ограничиваются периодом ещё даже до смерти Елизаветы. Ничего порнографического там нет, как можно было понять из отзывов Герцена. Однако, она не скрывает (хотя и очень «деликатно», косвенно) признается в своей буйной сексуальности... и не ставит себе это в грех. Наоборот, считает лицемерами тех, кто думает, чувствует и подчиняется своим влечениям в жизни, а говорит и судит на публике иначе.

Прочёл интервью Аскарате (член руководства КП Испании) в мартовском номере Encounter (лондонский журнал). Все точки над «i» в антисоветском коммунизме. Боже! Как он нас ненавидит! Бешено брызжет слюной... Вновь подтверждается, что еретик хуже всякого исконного врага. Увы! В меньшей степени, хотя и не у всех – тот же Элленштейн (автор книги «СССР и мы») или некоторые мои англичане – такое же отношение к нам у многих современных западных коммунистов, вернее их лидеров разных уровней.

Зародова прочат на директора Института истории (вместо Нарочницкого, которого завалили на общем собрании Академии наук). Но кого тогда в журнал «Проблемы мира и социализма» (ПМС)? Предложил Пономарёву вести дело к закрытию журнала, песенка которого давно спета, он никому не нужен, его никто не читает, многих он раздражает, одних по идеологическим причинам, других – из-за трат, которые идут, причём впустую. Не превратить ли его в комагенство = комиздательство, как не раз предлагал Гэс Холл. Это я высказал Б.Н.’у. Он: «подумаем, обсудим». Надо жать в этом направлении. Загладин, кажется, согласен. Да, и с Институтом истории. Сам Б.Н. мне сказал, что прочат Сеньку Хромова. Ну это же новый Трапезников!

А Пономарёв – прелесть. Когда я сказал ему о Зародове (от имени Федосеева и Тимофеева, которые нас с Загладиным подговаривали на этот счёт после совещания по IV тому «Международного рабочего движения»), он мне в ответ: «Ну, что вы! Какой Зародов директор?! Какой он учёный? Ему там написали пару книг... вот и всё»! Будто товарищ Пономарёв пишет свои книги сам! Что это? Старческая аберрация? Или по принципу: что позволено Зевсу... Или: «ребяческий разврат» - наивный цинизм, которые сродни самой натуре, искренней убеждённости, что «так надо»?!

Пономарёв, по старческому недержанию, по возрастающему почтению к «своему прошлому», иногда выдаёт удивительные вещи. При обсуждении IV тома, он вдруг рассказал Федосееву, Жукову, нам следующее:
После Второй мировой войны капитализм был в большем потрясении, чем после Первой, и революционные возможности на Западе были также много больше, тем более, что компартии располагали не только оружием, но и своей армией, вышедшей из Сопротивления. Я (т.е. он – Б.Н.) говорил тогда Тольятти и Торезу, вот в этих и соседних кабинетах (повёл он рукой вокруг): пойдите к Сталину, договоритесь, пора действовать... Они пошли: сначала Тольятти, потом Торез. И оба потом говорили мне: «Сталин против того, чтоб сейчас идти на рожон, он против лозунгов захвата власти, он против риска новой войны – на этот раз с американцами...»

И они подчинились, поехали к себе и стали вести мирную работу по восстановлению экономики Италии и Франции, оба в качестве вице-премьеров. И шанс был упущен. Вот ведь, добавил Б.Н., имея в виду Сталина, - когда надо было действительно «бояться» войны и проявить бдительность против Гитлера, тогда... (что тогда?). А в этот благоприятный момент испугался американцев, которые не осмелились бы тогда воевать против нас... И намекнул: Сталин поднял перчатку «холодной войны» и повёл её сам, потому что был в ярости от того, что его снова (как и Гитлер в 1941 году) обманули. Он, остановив революцию, действовал как честный партнёр, пошёл навстречу. А ему ответили антисоветизмом и изгнанием коммунистов из правительств.

Рассказав это, Б.Н., конечно, не вспомнил, что в своих публичных выступлениях он не раз разоблачал антикоммунистов и империалистическую пропаганду, утверждающих, будто тогда, как и вообще (до появления «еврокоммунизма»), коммунисты следовали (и подчинялись) внешней политике Советского Союза.

Сегодня прочитал Ф. Клаудина «Еврокоммунизм и социализм», 1977 год. Книжка, обошедшая мир нескольких изданиях. Наиболее последовательное обоснование еврокоммунизма и критика его носителей за непоследовательность. Сам он соратник Каррильо, был выгнан в 1964 году этим последним из КПИ за антисоветизм и за «еврокоммунистические» идеи, которые сам Каррильо воспринял лишь после Чехословакии-68. Книжка ещё более антисоветская, чем интервью Аскарате, но спокойно рассудительная (а не истерическая) и содержащая помимо антисоветизма много серьёзных мыслей о будущем социализма и МКД (международного коммунистического движения). А вообще-то, питаясь изо дня в день такой вот пищей, «отравляешь» организм. Например, вчера я изучил статью Дилигенского, которую он подготовил по моей инициативе для журнала Хавинсона. Это, в отличие от «Нового времени» - анти-Каррильо, но не насчёт его антисоветизма, а по поводу тех реальных проблем революции, которые он ставит в своей книге «Еврокоммунизм и государство». Сделано серьёзно и основательно. И убедительно. Но, прочитав сегодня Клаудина, я увидел, что он критикует Каррильо и еврокоммунистов за то же - за их иллюзии, за их утопизм, за легализм, за социал-демократизм и реформизм (грубо говоря). Однако он считает и пытается это доказывать, что будущее социализма в Западной Европе безнадёжно, если СССР останется тем, чем он есть сейчас. И еврокоммунистический выход из очередного кризиса капитализма (выход в социализм) обернётся новым дыханием для капитализма, как это произошло после Октябрьской революции, которая не привела к социализму нигде (в том числе в соцстранах), потому что на Западе революция потерпела поражение. Победа на этот раз может быть, по его теории, достигнута только соединением еврокоммунизма с «силами обновления» в СССР и Восточной Европе. «Совпадение» Дилигенского и Клаудина означает, что можно рассуждать правильно, не включая (а в случае с Клаудином даже отрицая) СССР, как фактор революционный...

НАРОД УВИДИТ И ПОЙМЁТ, КУДА В КАКУЮ ЯМУ ЕЛЬЦИН ТЯНЕТ СТРАНУ

24 марта 1991 года. Вчера в Кремле Горбачёв собрал обсуждать позиции перед визитом в Японию (Янаев, Яковлев, Бессмертных, Болдин, Фалин, Рогачев - заместитель министра иностранных дел, я и, конечно, Примаков). МИД предложил вернуться к формуле 1956 года. Я сказал: изучив кучу анализов и мозговых атак, проведённых в институтах, я пришёл к выводу - отдавать острова всё равно придётся. Весь вопрос - когда и как. Не сделаете вы, сделает Ельцин. Станет президентом России и отдаст - под аплодисменты русского народа. (Хорошо, что советник президента СССР Черняев ошибся в своих прогнозах – прим. FLB). Вы все помните, боялись, что малейший ваш шаг, который мог бы быть истолкован как разрушение империи, русский народ Вам не простит, как не простит этого никому другому политику. А вот Ельцин нагло и открыто разлагает Союз - империю. И, кстати, под овации именно русских.

М.С. ответил: «Я был бы очень рад отдать эту миссию Ельцину». Долго он ещё говорил, вразумлял, а острова решил не отдавать, склонен замотать проблему в красивых словах и обещать «процесс» - любимое словечко из его «теории компромиссов», которая уже завела нас... Скука.

(См. ещё на тему островов запись Анатолия Черняева от 2 января 1976 года- «Брежнев: Вот Громыко отпросился от Японии - он ведь туда по решению Политбюро должен был ехать в начале января. Я согласился: оно, конечно, - неохота ему Новый год портить подготовкой, поездка трудная. Да и смысла особого нет: они хотят островов, мы им их не даём. Так что результатов все равно никаких не будет. Ничего не изменится - поедет он или не поедет» - прим. FLB).

Конечно, пошла речь и о выступлении Ельцина на Путиловском заводе. Начал Горбачёв вопросом: не показать ли эту речь по первой программе телевидения? Народ увидит и поймёт, куда в какую яму Ельцин тянет страну. Я решительно возразил: если показать это хамство, это оскорбление, это скандирование «президента в отставку!», тогда все уже окончательно убедятся - раз такое позволено, то у нас действительно нет власти, по крайней мере, центральной власти. И о президента можно вытирать ноги.

Горбачёв жаловался: вот, мол, ни в одной стране средства массовой информации не позволяют себе глумиться, издеваться, оскорблять президента, так лгать. Говорил, что будет стоять до конца. И какие, мол, это демократы, раз они апеллируют к толпе, к «шахте» (имелось в виду забастовка шахтёров), рушат всё, созданное народом, якобы ради народа, и т.д. и т.п. Все эти рассуждения от беспомощности и, может быть, - обречённости. Нет у Горбачёва позиции и нет уже политики, адекватной нынешнему моменту. Да и где её взять? (помощники тоже уже ничего предложить не могут). Нет политики также и у Ельцина и у его «демократов». Есть только жажда власти.

Три дня М.С. часами передиктовывал своё выступление для телевидения по итогам референдума, и в то же время полностью отключён от реальной реакции на этот референдум. Между тем, что бы он ни сказал, никому это уже не нужно. Сразить он может теперь действительно только заявлением об отставке. Но и впечатление от этого тоже быстро пройдёт (с Рыжковым так и получилось, в кратчайший срок!). И останется он объектом будущих историков, которые «воздадут» (да и то сначала только историки с Запада). Наши же будут опять и опять переписывать историю «по обстановке».