Из дневников Анатолия Черняева – заместителя заведующего Международного отдела ЦК КПСС (1970-1986 гг.), помощника Генерального секретаря ЦК КПСС и помощника президента СССР Михаила Горбачёва (1986-1991 гг.). См. предисловие здесь.
БРЕЖНЕВ ИНОГДА СОСКАЛЬЗЫВАЛ НА «ТЫ», ТИТО - НИКОГДА
11 декабря 1976 г. Вчера встречал и разговаривал с генсеками Канады и Англии – Каштаном и Макленнаном. Встречал Плиссонье – и ни о чём не разговаривал. Летят через Москву на съезд партии во Вьетнам. Каштан, как ученик всё спрашивает, что «мы думаем о событиях в Канаде и как надо бы сформулировать, «исходя из опыта КПСС» политику компартий». Это даже не подобострастие (напротив, он очень капризен и блюдёт свой престиж лидера партии), у Б.Н.’а (Пономарёва) он ни за что не стал бы просить подобное. А тут, просто он хочет позаимствовать идеи откуда бы то ни было. Сам он на них тощ. И людей у него думающих нет... Он дошёл до того, что буквально выпросил, чтоб наш Институт США АН СССР написал ему историю его партии. И ребята пишут так же как Программу партии и проч. Он потом всё это выдаёт за свои сочинения: гарантия полная, не могут же советские разоблачить плагиат!
С Макленнаном совсем другое: разговоры на посторонние темы, главным образом о кризисе в Англии и проч. Когда имеешь дело с людьми из подобных мизерных партий, всегда какое-то досадливое чувство возникает: будто имеешь дело с «пикейными жилетами». Именно в этом духе они рассуждают о политике и о положении в своих странах – не изнутри, как участники и двигатели событий, а как при сём присутствующие ворчуны. Резкое отличие от итальянцев, французов, датчан... Кстати, я и у западных немцев этой пикейности не почувствовал, хотя по положению в стране они не лучше КПВ.
На днях я прочитал стенограмму беседы Брежнева с Тито в Белграде. Долго не мог опомнится и придти к какой-нибудь определённости. Леонид Ильич ему спокойно и доброжелательно (в присутствии обеих делегаций) разъяснял, что мы, КПСС, камня за пазухой не держим, никаких тайных замыслов у нас нет, что весь трёп о том, будто мы собираемся посягать на Югославию, - это чистый вздор и провокация. «Информовцев» мы не поддерживаем и не снабжаем. «Я не могу допустить даже мысли, что у нас кто-нибудь может поддерживать кого-то, кто выступает против СКЮ, против тебя (Тито)!» Мы, мол, записали в совместных и международных документах, что признаем право каждой страны идти своим путём к социализму. Никто не должен ни мешать, ни вмешиваться. Однако, зачем ваша печать то и дело на нас лает, приписывает нам всякие фантастические намерения, да и деятели ваши иногда говорят о «двух сверхдержавах», «о двух центрах гегемонизма и подавления», намёки всякие делают и т.п. То и дело поднимают шум вокруг сталинизма, хотя мы с этим покончили. И решения XX съезда для нас остаются в силе. Нельзя, мол, допускать, чтобы подрывали нашу дружбу и сотрудничество. У нас и у вас много врагов и «всякую такую печать» они используют и против нас, и против вас. Вот смысл, но не словесность, конечно.
Б. Тито и Л. Брежнев
Тито ответил на другой день. Похвалив Л.И. за откровенность, сам пообещал быть откровенным. И сказал: «Мы усматриваем противоречия в вашем вчерашнем выступлении (Брежнев и Тито больше на «вы», особенно в присутствии других; Брежнев иногда соскальзывал на «ты», Тито - никогда). Присутствует недопонимание нашей внутренней и внешней политики. Вы говорите: зачем ворошить прошлое? Конечно, не надо акцентировать, но и упускать его из виду не стоит. Прошлое нельзя снять одними декларациями. Многое в вашем (то есть КПСС) поведении напоминает нам о прошлом. Да, и у нас, и у вас есть люди, которые сомневаются в искренности друг друга. Нашим пищу дают известные положения Программы КПСС (о ревизионистском руководстве СКЮ). Позвольте процитировать два абзаца из «Программы КПСС»... После принятия «Программы» у вас было три съезда партии, но вы и не подумали поправить эти места.
Восстановление «Обществ дружбы», как вы предлагаете, для нас неприемлемо: слишком много было «лишнего» в его работе у нас. Мы признательны за снабжение нас некоторой военной техникой, но пролёты военных самолётов и заходы судов в наши порты - только в соответствии с нашим законодательством (уведомление за 60 суток).
Что касается нашей печати, то мы не считаем, что критика сталинизма, этатизма, культа личности - это антисоветизм. А кроме того, у нас сложилась своя система информации, отличная от вашей. И менять её мы не собираемся. ...Существует стремление вовлечь Югославию в социалистическое содружество. Мы считаем, что это только осложняет наши отношения, мешает нашему с вами сотрудничеству. Мы последовательно придерживаемся решений берлинской конференции (то есть коммюнике принятого в этом же году на конференции 28 компартий Европы в Берлине), а вы позволяете в печати практиковать отношения между КП с «доберлинских» позиций. Ваши действия и заявления противоречат духу этой конференции...»
Брежнев в ответ похвалил Тито за прямоту и сказал только, что «примет это к сведению, хотя и не во всём согласен»...
Долго я потом думал. В самом деле, мы искренне хотим дружить с Югославией и искренне не думаем её поглощать, подчинять и т.п. Но «теоретически» мы её не признали. В глубине сознания, не отдавая себе в этом отчёт, мы считаем её «отклонением от нормы» и рассчитываем на «исправление». И они это видят. Пусть Брежнев говорит от души. Они в этом не сомневаются. Но основополагающая концепция нашего социализма осталась прежняя, в общем - сталинская, «краткокурсная». И югославы, как и итальянцы, и французы - видят в этом теперь фундаментальную несовместимость с нами. Отсюда их нежелание принимать органически термин «пролетарский интернационализм», за которым не без оснований им чудится «Коминтерн». Отсюда замена его поверхностно-спорадической категорией «интернациональная солидарность».
ЕЩЁ ЛЕТ ПЯТЬ НАЗАД ЗА ТА КИЕ «ВОЛЬНОСТИ» ОТНЯЛИ БЫ ПАРТБИЛЕТ
11 декабря 1978 г. Статья (вёрстка) в «Коммунисте» некоего И. Андреева к 100-летию «Анти-Дюринга» (подборка «Круглый стол» по истмату, «Коммунист» №17). Ещё лет пять назад за такие «вольности» отняли бы партбилет. Они сводятся к усиленному требованию «творческого подхода» ко всему, в том числе к истмату, который, мол, давно не развивается и что истмат это не сумма застывших категорий... Да, и вообще, если почитать все, что у нас сейчас пишется по так называемым вопросам теории, то можно найти много подобных статей, литературно очень приличного уровня. Смысл их в отстаивании права (и даже обязательности это делать) на творческое развитие теории и всяких общественных наук. Но это лишь первый шаг (на который, впрочем, смотрят сквозь пальцы) из застывшего канона – от идеологической догматики к теоретическому освоению реальностей. Робкое разрешение заниматься теорией, а не кадить и кланяться верности «теории Маркса-Энгельса-Ленина». Посмотрим, что будет, когда это разрешение воспримут всерьёз «младотурки» из университетов и прочих мест и в самом деле начнут развивать истмат.
Читаю и читаю книгу Ксавинова «Двадцать три ступени вниз» о Николае II. (правильно Марк Касвинов - прим. FLB). Подтекст всё время чувствуется, иногда просто хохотать хочется...о том, как задолго до отречения сановники и думцы позволяли себе разговаривать с самодержцем. Например, когда не советовали ему принимать на себя верховное командование армией летом 1915 года. Никто и ни под каким видом ни по тону, ни по существу сейчас бы себе этого не позволил, скажем, по случаю присвоения нашему «самодержцу» маршала или награждения его орденом «Победы».
УВОЛЕННЫЕ НЕГОДЯИ ПОЛУЧАЮТ ПРИЛИЧНУЮ ПЕНСИЮ И ВОЗМОЖНОСТЬ «ВОНЯТЬ»
11 декабря 1986 г. День Политбюро, на котором я не был, болею. Закончил материал для беседы М.С. с Наджибом один на один. Потом - материал для его встречи с английским послом. Потом всякие записки ему с объяснениями, что я изменил в материале, подготовленном афганской комиссией. И постоянные звонки от Добрынина, от Воронцова, из приёмной, от Лукьянова и т.д.
Фалин: соображения по кадровой политике к Пленуму (М.С. дал такое «поручение» - ему лично написать, что каждый думает - без оглядки на что-либо). Так вот некоторые шлют ему прямо, а некоторые всё-таки через меня. Пишут и говорят такое, за что полтора года назад в 24 часа выгнали бы из партии...
Нечто подобное месяц назад по просьбе Яковлева, разочарованного тем, что подготовил к Пленуму (по кадрам) оргпартотдел, я собрал «мнения» по кадрам от Козлова! Вебера, Ермонского (консультантов Отдела). Те были ещё злее и откровеннее Фалина. Вообще вползаем в новый этап советской истории. Сегодня просмотрел много журналов последних месяцев, газет, «Литературку» и доклад Лаврова при создании театрального Союза!
И один штрих... Сегодня в «Правде» статья о 130-летии Плеханова. Ни слова об оппортунизме, ревизионизме... Трагедия большой личности. Вот как! Каково сталинистам-то, да всем тем, кто учился по «Краткому курсу» и пономарёвскому учебнику. Идёт революция. Но медленная всё-таки, ибо уволенные негодяи получают приличную пенсию и возможность «вонять». Революция же поступает с бывшими иначе. Но тогда бы она была не горбачёвская революция.
ГДЕ У НАС КНОПКА
11 декабря 1991 года. Среда. Нудный день. Узнаю, что М.С. встречается с Ельциным. До того он дал полуторачасовое интервью В. Третьякову (НГ). Содержания беседы с Ельциным никто не знает. А вечером Грачёв (пресс-секретарь Горбачёва) сказал: «всё то же». Напросился ко мне посол Блех: больше часа объяснял ему, что происходит, не зная, что происходит. Ни вчера, ни сегодня М.С. меня не звал... Сегодня был не Политический консультативный совет, а сидели у него по очереди разные, в основном - Яковлев и Ревенко. Узнав, что он завтра будет выступать на Верховном Совете, я (с помощью Кувалдина) сочинил проект из 12 пунктов - антиконфронтационный, с готовностью вписаться в «реальность» после Беловежской пущи... и легитимизировать её «разрастание» за счёт других. Предложил назвать страну «Евразийское Содружество Независимых Государств». Не знаю, как будет воспринято. Скорее всего, как нелояльность: сейчас от тех, кто при нём в должности, он не терпит другого мнения, тем более - позиции.
Говорили с Грачёвым: надо М.С. сосредоточиться на том, чтобы достойно уйти. Всё у Ельцина теперь (плюс Кравчук и Шушкевич) направлено на то, чтобы его скинуть. И фактически Ельцин уже сделал это, лишив М.С. всех средств сопротивления. Вчера Ельцин взял под свой контроль всю правительственную связь, т.е. может просто отключить у М.С. телефоны, не пустит работников аппарата в Кремль или запрет на замок двери кабинетов. Каждый день цепляния за Кремль - а теперь это именно только так и выглядит - отдаляет день, когда история поставит Горбачёва на его место великого человека XX столетия.
И не надо ему искать «работу»... Он должен просто удалиться... И продолжить «традицию» всех великих и не очень - Де Голля, Черчилля, Тэтчер... Правда, мы не Франция, не Англия, но... пора создавать «эту модель» ухода. Не мельтешить, не противоречить всему тому, что он сам считал обязательным для всех порядочных и мужественных.
Я предложил ему воспользоваться идей Миттерана и настаивать на созыве «4-х ядерных», чтоб подтвердить - где у нас кнопка и соответственно статут. Вернул без пометок, а может быть Эдуарду Амвросиевичу что-то на этот счёт сказал перед поездкой того в Брюссель.
Козырев заявил, между прочим: «Горбачёв не прокажённый, работу ему найдём». Грачёв дал ему отлуп на брифинге.
См. предыдущую публикацию: «Ничтожество Козырев на пресс-конференции заявил. Есть два выхода - самоликвидация «союзных» органов, начиная с Президента, или нецивилизованный способ по типу августовского. Грозится». Что было в Кремле 10 декабря: в 1978, 1983, 1986 и 1991 годах.
