Из дневников Анатолия Черняева - заместителя заведующего Международного отдела ЦК КПСС (1970-1986 гг.), помощника Генерального секретаря ЦК КПСС и помощника президента СССР Михаила Горбачёва (1986-1991 гг.). См. предисловие здесь
БРЕЖНЕВ КАДАРА «НА ТЫ», КАДАР ЕГО – «НА ВЫ». ПОУЧАЮЩИЙ ТОН
18 сентября 1976 г. В первой половине сентября был с дочерью в Венгрии. Венгры принимали широко, показали много интересного. Здесь я прочёл запись беседы Брежнев-Кадар в Крыму (26 августа 76 г.). Брежнев Кадара «на ты», Кадар его – «на Вы». Поучающий тон, вплоть до оценок руководящих деятелей Венгрии с рекомендациями на их счёт. Но вместе с тем искреннее выражение доверительности, похвалы в адрес самого Яноша; за интернационализм, понимание и мудрость. Брежнев держался как «старший» и «непререкаемый», он не «советовался», а советовал.
Между прочим, меня поразила жёсткость, с какой Брежнев говорил о внешнеполитических и особенно идеологических вопросах (много жёстче, чем в Завидово перед XXV съездом). И в отношении проблем ФРГ-ГДР – «никаких послаблений» Шмидту, и в отношении идеологической непримиримости к шатаниям, осудил Ацела (член Политбюро ВСРП), который-де опасен своими либеральными замашками.
Удивило меня и его заявление по поводу нового международного Совещания МКД (международное коммунистическое движение). Мол, в практическую плоскость его ставить рано, но думать о формах, подходах, методах пора. Мы всё равно не дождёмся, пока китайцы согласятся на Совещание. И вся проблема единства МКД (несмотря на Берлин) у него сведена к новому Совещанию...
В Будапеште один вечер мы провели у Нади Барта, помощницы Кадара. Очень мило беседовали на литературно-социологические темы. Надя мне предложила почитать «Континент». «Не стесняйтесь, у нас ведь это просто... Завтра будете в ЦК, отдайте кому-нибудь, они мне передадут!»...
И вот №№ 7 и 8. Максимов, Некрасов и тьма других ранее известных у нас имён. Две ночи я читал это. В том числе Наума Коржавина, памфлет – обращение к «левым интеллигентам» на Западе. Его оценки Фиделя, Че-Гевары, Альенде... Не всякий на такое решится. И какая сила слова! Видишь абсурдность, нелепость его взглядов, готов полемизировать и есть для этого убийственные аргументы. Но неотразимо действует! Сам стиль, сатира и яд как таковые... Владение словом, мастерство. Там же – главы из второй книги В. Гроссмана – продолжение «За правое дело». Называется «Жизнь и судьба». О подготовке окружения Сталинграда. Сильнейшая вещь. И послесловие литературного критика Ямпольского – о последнем десятилетии жизни Гроссмана, после ареста рукописи в 1963 году, о его похоронах.
Протест Е. Эткинда, известного литературоведа, гнев и поношение судей и гбэшников, которые вынудили его покинуть страну (в 1974 году), а он-де ничего антисоветского не сделал и не собирался сделать, и ничего такого публично не писал. Инкриминировали ему несколько фраз из письма к зятю, который собрался уезжать в Израиль и которого он отговаривал это делать: мол, здесь надо бороться за справедливость, а там ты никому не нужен. Письмо, конечно, попало куда надо. Описывает, как его исключали из Союза писателей и из Пединститута им. Герцена в Ленинграде, как вели себя его друзья – писатели и поэты.
Очень у меня испортилось настроение от этого чтения. Пожалуй, теперь уже сотни талантливейших и образованных людей уехали на Запад и там рассказывают подноготную нашу во всеоружии знаний и мастерства.
В Будапеште я сразу узнал, что меня определили в делегацию на съезд КП Дании (23.09. -26.09.) во главе с Черненко. Вернулся в Москву - и пошла куролесица с бумагами: речь, памятки, «подарки», главный из которых – заказы на суда в «Бурмайстер и Вайн», где самая большая парторганизация.
Пока общение с Черненко (едва ли не самый близкий и доверенный человек Брежнева) показывает, что он умён и прост, без суеты, хотя дело для него новое. Почти каждый день по телефону общаюсь с Б.Н.’ом (Пономарёвым), который в Крыму. Занимаюсь статьями о «социал-демократии» и о «советской демократии», предстоящей поездкой делегации КПСС в Англию.
Сегодня сходил на выставку Кончаловского.Должно быть, впервые он выставлен целиком – во всех его этапах, с 10-х до 50-х годов. Да, мы помаленьку становимся взрослыми и не боимся уже показывать художников, которые во время Октябрьской революции, Гражданской войны и первых пятилеток рисовали голых натурщиц, цветы и виды старинной природы, семейные портреты.
Потрясающая графика литовца Краскауса – «Память», «Борьба», «Жизнь» – три серии. Выставлена на Государственную премию за этот год.
ЗА РАЗБОРОМ СПИСКА ЧЛЕНОВ СОВЕТСКОГО СОЮЗА МИХАИЛА АРХАНГЕЛА
18 сентября 1982 г. На неделе явился Бовин, чтоб опять «что-то», вернее за кого-то просить. На этот раз за некую Таню Алексееву, которую выдворили из журнала «Проблемы мира и социализма» в Праге за попытку унести из магазина штанишки, не заплатив. Скорее всего – дело, подстроенное чехами, которые нас теперь тоже «очень любят». Зазвал меня к себе вечером. Посидели. Был Колька Шишлин. Застал его за разбором списка членов советского Союза Михаила Архангела. Много там знакомых и незнакомых имён: Солоухин, Чивилихин, Сартаков, Гулыга, Андрей Николаевич Сахаров (член редколлегии «Вопросы истории»), Евсеев и др. известные антисемиты, многие члены издательства «Молодая гвардия» – там гнездо почвенности и антисемитизма, Кожинов (автор нашумевшей в прошлом году статьи), работники аппарата МГК ВЛКСМ, редакций «Нашего современника» и других журналов... Полсотни наберётся. Словом, что-то вроде масонской ложи. Бовин решил ею заняться.
Некоторых из них уже исключали из партии, потом опять восстанавливали и они оказывались на хорошей работе. В общем – как полагается в хорошей полутайной организации, связанной с верхними аппаратами. Зачитывал он мне выдержки из некоторых их ротапринтных сочинений, в частности, устав – принципиально ничего нового, кроме того, что это в Советском Союзе и составляется членами КПСС! Нация – единственно жизнеспособная категория, интернационализм – да, но в духе вселенского русского первенства в качестве объединяющего начала, интеллигенция – мразь, источник духовной гнилости и физического истощения нации, солдат – лучший образец человека, рыцарство (в павловском стиле), даже – телесные наказания, расправа за малейшие преступления и т.д. Да... болеет наше общество!
А в присутствии Шишлина разговор пошёл о том, как они там вместе с Блатовым организовывали и оформляли многочисленные записки Брежнева в Политбюро – по экономике, сельскому хозяйству, Китаю, международным делам, принципам управления (с упором на местную инициативу) и т.д. Я даже, расчувствовавшись, сказал, что вам (т.е. Шишлину и Блатову) партия и народ низкий поклон бы сделали, если б знали, что «это вы».
Бовин же стал рассуждать, что беда, мол, заключается в том, что всё это «так и останется»... на бумаге. Я возразил: но теперь-то, когда Андропов – alter ego, для которого такие идеи в общем-то его собственные, но будучи оформлены от имени Леонида Ильича, дают полную возможность внедрить их. С этим Бовин не стал спорить, наоборот, подтвердил (из своего личного общения с Ю.В.), что так оно и есть. Но возможности его не надо преувеличивать, не говоря уже о том, что у него нет аппарата. Аппарат, кроме его двух-трёх помощников, в руках у других.
Возьми, например, идеологический аппарат. Кто там? Поставь рядом: Замятин, Тяжельников, Трапезников, Шауро. Из этих четырёх, первый – дурак и шизофреник – выглядит, увы, приличнее всех.
А на «автора записок» не очень-то обопрешься. Ты же знаешь, как они делаются (я не знал до сих пор). Накануне выезда в Крым Генерального, собираются «ребята»: Юрка Арбатов, Богомолов, раньше Колька Иноземцев, покорный слуга, конечно, другие – не стал называть, и распределяют роли. Ты, мол, пишешь о планировании, ты – о сельском хозяйстве, ты – об Америке, ты – о Японии и т.д. но не перебарщивать. Правда, в этом году одна записка прорвалась «справа» – о Китае, от Голикова, неожиданная помощь правому делу. Ну вот. Приходят такие докладные на Юг, некоторые от имени Институтов (как и на этот раз от Арбатова по международным делам. Действительно то, что он, Арбатов, мне рассказывал за день до моего отпуска – о своей докладной, все практически вошло в записку Брежнева, которую я прочёл по возвращении из отпуска). Попадают они в руки Шишлина и Блатова, ужимаются и редактируются «под принятый для Генерального стиль и язык». Затем громко зачитываются ему при удобном случае. Как правило, без малейших поправок тут же подписываются и отсылаются в Москву – на имя, в данном случае, Андропова с просьбой рассмотреть на ПБ.
Но если ты наутро заговоришь об этой записке или хотя бы на тему, которой она была посвящена, он вылупит на тебя глаза – будто впервые об этом слышит и отмахнётся как от назойливой мухи: не мешай, мол, отдыхать. Он просто не помнит, что он делает и что он подписывает
Я говорю: ну, это уже другой вопрос. А с точки зрения дела, то, по-моему, Андропов всерьёз взялся. Он, конечно, знает, как делаются такие записки. Но для него они – документ, база для борьбы за преодоление бардака, для спасения советской власти.
Правильно, говорит, Бовин. Ну, а если при «нём» в Крыму окажутся не Шишлин и не Бовин, а кто-нибудь из союза Михаила Архангела? Тогда что?!
За эту неделю дважды встречался с лидерами новой Каталонской КП, которые отделились от ОСПК (еврокоммунисты) и сейчас – ядро воссоздания антикаррильевской КП Испании (вместе с другими группами). ЦК, значит, решился пойти почти открыто на поддержку действий по ликвидации партии Каррильо, вернее доведению её до естественного распада и смерти. Рамос, Ардиака - молодой и пожилой (участник Гражданской войны). Посмотрим, как им это удастся.
Подготовили для Б.Н.’а доклад «Ленинская стратегия мира», он будет читать перед элитой МГК. На этот раз не очень капризничал.
Был у меня Мартынов, который сейчас временно исполнят обязанности директора ИМЭМО после Иноземцева. По существу пришёл хлопотать за Дилигенского и Холодковского. Дилигенский был, оказывается, научным руководителем одного из арестованных. А Холодковский под сомнением насчёт «сионизма» (анонимки есть) – и под «это дело» его решили почистить из Института. Жмёт горком и отдел науки ЦК. А это – вместе с Дилигенским – одна из опор научного потенциала всего коллектива.
Я сказал все хорошие слова и о том, и о другом. Я их знаю 30 лет. Но что я могу сделать? Поговорил о них с Б.Н.’ом. Дилигенского он хорошо знает, ценил, привлекал к нашим большим разработкам. О Холодковском будто впервые слышит. Но весь мой «заход» воспринял просто как разговор «о таких вот делах» в Институте Иноземцева, а отнюдь не как просьбу поддержать хотя бы меня в моих намерениях что-то сделать.
В позапрошлый четверг уволили в отставку Кириленко на первом же заседании ПБ, на котором был после отпуска Брежнев. Давно уже говорили, что он в полном маразме: не ведает где и что с ним. Полное выпадение памяти. Между тем, я его ещё во вторник за два дня до пенсии видел на Секретариате. Попытка Андропова выжать из него хоть пару фраз по тульскому вопросу, не увенчалась ничем. Вот так, видимо, будут отпадать уже совсем сгнившие сучья.
Невозможно читать герценовский «Колокол». Мучают ассоциации. И стыдно становится под воздействием его ярости, которую, однако, Ленин считал непоследовательной. Какая же тогда нужна – против российских извечных мерзостей!
18 сентября 1983 г. Не перестаю переживать «феномен Пономарёва». Впрочем, это естественно: в нём я финиширую свою общественную жизнь. Увы! Пенять, однако, можно только на себя.
100-летие Тургенева. Прочёл статью о нём, именно такую хотелось прочитать. Хотя я его давно не читал, но поскольку с него я начал формироваться в то, чем я стал (на чердаках, на даче в Лайково, 12-летним до слёз, до беспамятства зачитывался его романами), я хотел, чтоб его «восстановили» в памяти, очистив от хрестоматийного глянца. И это вроде сделано по случаю 100-летия. («Москва», №9).
ЕСЛИ ТАК И ДАЛЬШЕ БУДЕТ, ПРИДЁТСЯ СНИМАТЬ – ЗА ПАРТИЙНУЮ НЕСКРОМНОСТЬ
18 сентября 1984 г. Был на Секретариате ЦК. Слушали Леонова, первого секретаря Калининского обкома. О работе обкома в сельском хозяйстве. Горбачёв и все подвергли его беспощадному разносу с выводом: если так и дальше будет, придётся снимать. И не только за невыполнение планов и полный завал по всем показателям, а – что особенно бросалось в глаза – за потакание фимиаму, восхвалений в свой адрес, за терпимость к подхалимству, за говорильню и показуху вместо конкретного дела, за партийную нескромность.
Макленнан с делегацией согласился приехать, хотя Черненко отказался его принимать. Оно и лучше – если от нас будет во главе Горбачёв. Но суеты мне предстоит много, так как британский сектор совсем беспомощен. Не перестаю удивляться, насколько примитивны в большинстве своём наши работники, многие из которых состоят в Отделе по 25-30 лет! Ни чувства современности, ни надлежащих знаний, ни способности подать – написать то, что знают.
АГАНБЕГЯН, ШАТАЛИН, АБАЛКИН ПРОДОЛЖАЮТ СРАЖАТЬСЯ
18 сентября 1990 г. На Верховном Совете Аганбегян, Шаталин, Абалкин продолжают сражаться. Первые два заявляют: выбор не между социализмом и капитализмом, а между жизнью и могилой. Абалкин доказывает правоту Рыжкова, хочет спасти его (и себя) с помощью популизма. Съезд народных депутатов даёт все больше пищи для таких, как Сухов (шофёр из Донбасса) обвинять Горбачёва в предательстве партии и социализма. (Для точности укажем, что депутат Леонид Сухов был таксистом из Харькова – прим. FLB).
М.С. вчера спросил, хожу ли на заседание Верховного Совета. Я сказал: «Нет». - Что - из принципа?
- Нет времени.
- Понятно.
Он хотел узнать моё мнение о своей вчерашней речи на ВС. Она хороша, говорил мне Петраков,... если бы всё у него не подвёрствывалось бы, не притягивалось бы за уши к социалистической идее.
См. предыдущую публикацию: «В Сургуте покончил самоубийством бывший генсек компартии Греции. Запечатанный пакет со сделанными КГБ снимками висящего в петле Захариадиса. Грозился это сделать, если его не реабилитируют, не восстановят в партии. Жуть». Что было в Кремле 17 сентября: в 1973, 1987 и 1989 годах.
