Из дневников Анатолия Черняева - заместителя заведующего Международного отдела ЦК КПСС (1970-1986 гг.), помощника Генерального секретаря ЦК КПСС и помощника президента СССР Михаила Горбачёва (1986-1991 гг.). См. предисловие здесь.
20 июля 1980 г. Прочёл в рукописи новый роман Анатолия Рыбакова «Дети Арбата» – о 30-ых годах, Сталин впервые, как художественный образ, наподобие того, как, например, Наполеон или Александр I в «Войне и мире». Страшная вещь. Читая, впадал в какую-то душевную панику. Наверно, её не пропустят. Ананьев, говорят, бьётся, чтоб выдать в своём «Октябре». Рыбаков хочет поговорить со мной. Буду «отсоветовать» торопиться, чтоб не спугнуть сразу.
БУШ - НЕ ИЗ ГОНОРА НЕ ПОШЁЛ К «МАЙКЛУ» В ПОСОЛЬСТВО
20 июля 1991 года. Суббота. 5 утра! С 16 по 19 июня - в Лондоне. Присутствовал при историческом событии. Ощущение, будто враждебно настроенная к президенту страна не хочет ничего этого. И как только на обратном пути в самолёте показали наши газеты, всё сразу и опрокинулось: фото «7+1» в «Московском комсомольце» - семь лидеров лицом, Горбачёв - спиной и контурно... Все, вплоть до Хасбулатова, «сдержанно отнеслись» к визиту президента в Лондон. И с «жёлто»-газетного уровня до государственных деятелей не скрывают, что ездил, мол, за миллиардами, а их не дали! Итак, Горбачёв продолжает свою революцию «ввода страны в мир», ... а страна воспринимает это с подозрением и неприязнью.
Встреча с Кайфу. Одни улыбки, потом японский премьер скажет Андреотти (а тот передаст М.С.), что только после лондонской встречи поверил в Горбачёва.
На встрече с Миттераном был Загладин.
Буш. Завтрак в посольстве США ( О нём я расскажу позже). По окончании два президента удалились в соседнюю комнату, где окончательно были сняты «детали», тормозившие выход на договор по СНВ. Опять тянули мы «до последнего»..., упирались, но горбачёвская «всемирно- историческая методика» переговоров всё равно ничего не дала.
Сама «7» в Ланкастер-хаузе. Мы, сопровождающие, кроме Примакова, сидели «за кулисами» - в роскошном отдельном зале... Четыре часа кряду - непонятно зачем, вместо того чтобы ходить по «любимому городу». Результаты: я никогда не сомневался, что Горбачёва пригласят. Не могли «ему» отказать... Не верить в это - было бы всё равно, что оставаться во власти стереотипов «социалистической» морали, с одной стороны, и «империалистической», - с другой стороны.
Но удивительно... Что они - все, за исключением, пожалуй, Миттерана, признают de facto «большую» его значительность, чем свою собственную. Хотя он не представляет уже «послушную» ему сверхдержаву, он - историческая фигура, а они - лишь временно избранные на свои посты... и останутся в истории как деятели «эпохи Горбачёва»...
Буш - не из гонора не пошёл к «Майклу» в посольство, а позвал к себе. Он искренне «по-товарищески» рассчитывал на то, что Горбачёв воспримет «правильно»: мол, ты-то, Майкл, можешь меня понять, но моё общественное мнение, американское, ни за что не поймёт, если я пойду к тебе. К тому же они ведь через Мэтлока договорились ещё в Москве, и Буш не знал, что в Париже будет паломничество «остальных» к Горбачёву (кроме Миттерана, который «по возрасту»...).
Итак, М.С. фигурировал в Лондоне в качестве «центра внимания», олицетворяя смысл события: без него «семёрка» стала бы рутинной пищей для журналистов на 2-3 дня, если не меньше.
Приём на Даунинг-стрит. Толковище, элита. Речь Мэйджора, достойная события, и высокие «исторические» похвалы Горбачёву... Я прокол допустил в Москве: сама речь М.С. прозвучала крупнее мейджеровской (и была в два раза короче!). Но я не решился упомянуть там «свою любимую» Тэтчер, думал, что это не понравится хозяину. Мэйджор это сделал. И М.С., выступавший вслед, «по ходу» тоже вставил. Но наши газеты уже «не успели» впечатать эту вставку (текст у них был заблаговременно). Хорошо, что Тэтчер не читает «Правды», хотя другие и ей прочтут, и всему миру сообщат!.. Я просил Кравченко внести поправку на ТВ. Но увы! А у меня «такой аппарат», что, привязанный к протоколу событий, я не имел возможности вовремя «дать указание» ТАСС’у, а без этого по нашим дурацким правилам, ТВ поправок не принимает.
Соседи за столом (на приёме): министр транспорта, милый живой шотландец. Можно оценить британскую деликатность: несмотря на мой ужасающий английский язык, он со мной живо говорил «об чём попало» как ни в чём не бывало... И я быстро приспособился, исчезла языковая робость и в общем хорошо поболтали. То же самое - с соседкой справа, которая, правда, переходила на очень плохой французский и, таким образом, мы тоже вполне удовлетворили друг друга. Она - жена какого-то высокого лица.
Мэйджеру - когда пришли на Даунинг-стрит, 10 в его кабинет, - я, здороваясь, в замешательстве сказал good bye! Жуть!
Вечером в своей резиденции М.С. устроил торжественную пьянку для «близких». Было человек 20!.. «Мемуарил»... как он и Раиса шли (шёл) «к этому»... Женева, Рейкьявик, детство, отрочество, и далее. Замятин (посол) - тост об авторе новой книги - Р.М. произнёс «с большим чувством»!
Утром 18-го ещё до Мэйджора пришёл Андреотти. Разговор близких, доверенных друзей. Под конец, как я и ожидал, итальянец поднял опять вопрос о Любавических рукописях. Ох, как проигрываем... Все знаменитые ребе съехались, чтобы встретиться с М.С. Буш ему говорил о них. Андреотти умолял: «Мне, говорит, легче будет работать с еврейским лобби в США в пользу Вас...». Малруни шепнул... Ни в какую!. «Есть проблема», - отвечал всем им М.С. словами Егорова-Губенко! Теперь, конечно, будет шумная, злая газетная кампания.
Встреча с Малруни. О нём вначале донесли «наши», что он скурвился и будто бы сопротивлялся приглашению Горбачёва на «семёрку». А оказалось, что он самым твёрдым образом отстаивал эту идею перед Бушем. И здесь вёл разговор предельно дружески, открыто и по-деловому конкретно: «Всё, что могу, сделаю, чтоб помочь вам».
В «Ковент-гарден» и в Адмиралтейство на приём к Мэйджору я не поехал. Вечером, дописав «свои дела», сбегал в «Сохо»...
На утро - завтрак М.С. с Кинноком. Давно его не видел. Как он вырос. От его playboy'ства не осталось ничего: серьёзный, умный, афористичный, государственный человек, готовится в январе в премьер-министры.
В то время как М.С. «уединился» с Тэтчер, я «посидел» с её бывшим помощником Пауэллом, моим коллегой, настоящий британец. Прекрасный парень, умница... Поговорили содержательно, интересно. Я наоткровенничался (про перестройку, Горбачёва и Шеварднадзе). Он обозвал мой анализ «profound».
Около 11-ти уехали в Хитроу.
В самолёте записали с Загладиным «итоги встреч», а потом - большая пьянка в президентском отсеке. Но я «скромно» уселся за вторым столом - и в рёве Ил-62 - ничего не слышал, что говорилось... Разве что тосты.
См. предыдущую публикацию: «Сегодня открывается Олимпиада. Два дня, всё Политбюро во главе с Кириленко, только и занималось, кого куда сажать на открытии Олимпийских игр». Что было в Кремле 19 июля в 1976 и 1980 годах.
