Из дневников Анатолия Черняева - заместителя заведующего Международного отдела ЦК КПСС (1970-1986 гг.), помощника Генерального секретаря ЦК КПСС и помощника президента СССР Михаила Горбачёва (1986-1991 гг.). См. предисловие здесь
ПОНОМАРЁВА ИЗОБРАЖАЮТ В КАЧЕСТВЕ ТАЙНОГО ЛИДЕРА КОМДВИЖЕНИЯ, ОРГАНИЗАТОРА ФИНАНСОВОЙ ПОМОЩИ КОМПАРТИЯМ
29 июня 1975 г. Съездил в Будапешт. Опять жили на правительственной горе. Спал в постели, в которой до меня почивали Елизавета II, Брежнев и т.п. Венгры шутили: белье-де мы с тех пор заменили.
«Шестёрка» - болгары, венгры, ГДР’овцы, поляки, чехи и я. Международные замы. Повестка: что делать с социал-демократией; о Португалии; об антикоммунизме.
Непривычная мне роль запевалы всех обсуждений (я ведь был на этот раз «КПСС»). Все, кроме самих хозяев, подстраивались под меня и молчали, если я скромничал и хотел выступать «потом». Венгры упрямились (хотя с ними ещё до начала договаривался), навязывали свои иллюзорные, максималистские планы. Я их всё время деликатно спускал на земь.
Вернулся 18-го июня. Б.Н. (Пономарёв) через пару дней после моего возвращения уехал с делегацией в Сирию, забрав с собой нового нашего зама – Румянцева, который «прошёл» через Суслова, а Брутенц не прошёл.
А мне было оставлено писать очередной доклад для Б.Н. по случаю 40-летия VII Конгресса Коминтерна! Я уже целый год борюсь с этим юбилеем. Но против второй волны, поднятой Тимофеевым ради саморекламы, я устоять не мог. Хотя дважды довольно грубо доказывал Пономарёву несвоевременность и нелепость этого юбилея – размахивания коминтерновскими флажками в момент, когда заходит в тупик европейская конференция компартий (и именно из-за подозрений в адрес КПСС насчёт гегемонии), а югославы прямо говорят и пишут о ностальгии у некоторых по Коминтерну.
И вот вновь я мучаюсь, пережёвывая ассоциации и аллюзии насчёт идей VII Конгресса и современности. За 12 лет я написал ему примерно пять статей и докладов о Димитрове и три-четыре доклада и статьи по Коминтерну, в том числе к 30-летию VII Конгресса, т.е. все о том же, только все с новой конъюнктурщиной.
У Б.Н.’а безусловно «графомания» на выступления. Сейчас он бьёт все рекорды: выступает по 3-4 раза в месяц. Помимо его претензии на «теоретика партии», т.е. мелкого тщеславия, есть у него, по-видимому, и политическая идея. Он моден в антикоммунистической литературе. За его выступлениями следят и комментируют в том духе, что вот он-то, мол, и отражает истинные, скрытые планы и намерения Кремля – использовать разрядку для подрыва Запада, для экспорта революции или по крайней мере поощрения на революцию в капиталистических странах. О нём есть специальные статьи, где его изображают в качестве тайного лидера комдвижения, инспиратора коммунистической деятельности и пропаганды, организатора финансовой и другой помощи компартиям. Он всё это, естественно, знает. Знает, что его противопоставляют Брежневу, которого считают искренним сторонником мира, ведущим честную игру. Б.Н. знает, конечно, что Брежнев тоже в курсе о том, как на Западе представляют Пономарёва. Но пока всё обходилось.
Совсем недавно дело дошло до большой провокации и ТАСС даже выступило вчера с опровержением. Французская «Котидьен де Пари» напечатала «Письмо Пономарёва», в котором якобы содержатся директивы компартиям, как им захватывать власть в обстановке кризиса. «Документ» этот получен был газетой от португальских социалистов. Шум сейчас идёт все европейский. Компартии одна за другой выступают с гневными опровержениями. Леруа и другие явились в редакцию «Котидьен де Пари» и потребовали показать подлинник. (Кстати, очень характерно для современной обстановки в комдвижении – пуще всего боятся быть заподозренными в получении директив от Кремля). Португальская КП выступила с разоблачением. Смысл всей этой кампании ясен как божий день – запугивание коммунизмом (московским) из-за Португалии, победы ИКП на выборах (33% голосов) и других симптомов колебания маятника влево в связи с кризисом.
Никакого, конечно, письма не было и быть не могло. Но провокация имеет вполне «материальную» основу. (Организовали её работники португальской газеты «Република» - это нам сообщили шифрограммой ЦК ПКП. «Котидьен де Пари» лишь перепечатала сделанный ими материал). А сделан он был путём выдирок из речей и статей Пономарёва, в том числе и в первую очередь на Консультативной встрече в Варшаве и на Подготовительной встрече в Будапеште. Препарировано, конечно, в стилистике советологов. Просто оголён смысл (надо использовать кризис для свержения капитализма) и придан тон директивы – циркулярного письма.
Между прочим, Б.Н. должен был 6-го июля по приглашению Куньяла ехать с делегацией КПСС в Португалию. Теперь той же шифрограммой они просят не приезжать – мол, будет «неправильно понято», могут быть провокации и т.п. Однако Б.Н., как я его наблюдаю, превосходно себя чувствует. Не исключено, что ему даже нравится эта роль – «серого величества» комдвижения, «последовательного революционера», «ленинца», «борца против империализма». Возможно, он с этой «славой» связывает своё ближайшее и посмертное будущее. Если это предположение верно, тогда понятно, почему он готов опять юбилейничать по поводу Коминтерна.
История с публикацией Декларации Гаванской конференции. «Правда», когда я был в Будапеште, опубликовала «изложение» ТАСС на двух страницах, в которых содержалась лишь то, что мы навязали кубинцам (Шахназаров и я – на Кубе, через Арисменди): сильнее сказать о роли СССР, позвать на конференцию китайцев, призвать к международному Совещанию и т.п. Кубинцы были в бешенстве.
Решили срочно публиковать Декларацию в «Коммунисте». Но как? В ней три печатных листа. Это раз. Во-вторых, она там «поимённо» обругивает Форда. Несмотря на это (а может быть, не прочитав) Шапошников, который ведёт Латинскую Америку, внёс записку, чтоб публиковать полностью. Б.Н. ещё до Сирии её визировал, но попросил показать мне до отсылки в ЦК. Я воспротивился.
Суслов (главным образом потому, что такой объём всё равно невозможно напечатать в «Коммунисте») согласился на «изложение». Я сделал сокращение на 1/5 и, естественно, выбросил о Форде. Когда Б.Н. вернулся, в «Коммунисте» уже готова была сверка. Он вызвал нас с Шапошниковым. Тот настаивал на своём (публиковать полностью, так как кубинцы нам этого не забудут). Я стоял на своём. (У нас своя политика, мы серьёзные люди и разрядка зависит не от кубинцев и т.п.) Б.Н. явно был на стороне Шапошникова, но не решился ломать сделанное в «Коммунисте», так как за этим стояло уже согласие Суслова.
Столкновение с Шахназаровым по поводу статьи в «Правде» об этой же Декларации. Вопиющая безграмотность и безответственность правдистов и Дарусенкова (зав. сектором у Шахназарова), которые сочинили эту статью. Скандально. Кричал на Шаха в трубку.
ТРУХАНОВСКИЙ РАЗВОЛНОВАЛСЯ, КАК РЕБЁНОК, ДАР СВЯЗНОЙ РЕЧИ ПОТЕРЯЛ
29 июня1984 г. Служба, вышла на последний круг – подготовка к Пражскому совещанию секретарей ЦК соцстран. Лепим доклад об МКД, т.е. фактически о нашем отношении в данный момент к ФКП, ИКП, КПИ, финской КП, КПВ – «Морнинг стар» и кое-что ещё. Как «обойти» или хотя бы смазать склеротически-коминтерновские, полицейско-идеологические подходы Пономарёва?
Он недавно делал доклад перед московским активом. Писал ему его консультант Рыбаков. Б.Н. был очень недоволен текстом, менял его на ходу, в частности, был очень разгневан объективной оценкой ФКП, которая в результате «европарламентских» выборов оказалась в полном дерьме. Но для Пономарёва она всё равно «лучше», чем ИКП, которая одержала ошеломительную победу (правда, также и помощью «эффекта смерти Берлингуэра»).
Вчера встречал Сюреша (секретарь ЦК ВСРП) и К , приехал «представиться» Пономарёву и Русакову в качестве секретаря ЦК... Б.Н.’у мы подготовили памяток на 32 страницах. Интересно, неужели он их разложит и будет зачитывать Сюрешу vis-a-vis – «мальчишке», который совсем недавно был референтом и таскал ему чемоданы и который, конечно, будет излагать свои позиции без всякой бумажки?!
Устал я. Загладин и Брутенц опять на «теоретической» даче, дорабатывают проект Программы. Б.Н. мои замечания, по-моему не прочитав даже толком, отдал Александрову (помощник Брежнева Андрей Александров-Агентов). И, кажется, они там при обсуждении вызвали недовольство, либо вовсе были игнорированы. Во всяком случае, Карэн (Брутенц) по телефону старается обходить эту тему (чтоб не обижать). Ему, кстати, 4-го июля – 60 лет. Вчера переделывал адрес, начинав его более или менее красивыми оценками, впрочем, правильными.
Вся отдельская текучка опять идёт на меня... А главная моя работа – два доклада для Пономарёва к Праге. Оттуда приезжали Франта Хлад и прочие. Мы им вручили проекты документов совещания, которые они разошлют (как бы свои) другим участникам. Впрочем, посидели, обсудили эти проекты и кое-что изменили: Хлад предложил толковые поправки.
Казус с моим преждевременным оповещением Трухановского (главный редактор журнала «Вопросы истории») о его награждении орденом «Октябрьской революции». На Секретариате сам слышал, как Горбачёв это затвердил и в повестке дня был этот пункт. А в пришедших вчера протоколах Секретариата – не значится! Что бы это могло значить? А он, когда я ему сказал, разволновался, как ребёнок, дар связной речи потерял. Вот будет удар-то (а для меня конфуз), если награждение не состоится (т.е., если Политбюро не утвердит).
ГОРБАЧЁВ ВЫСТУПАЕТ ПОЧТИ КАЖДЫЙ ДЕНЬ. НО «НАРОД» НАЧИНАЕТ ВОРЧАТЬ
29 июня 1985 г. Подумал обо всей прошедшей неделе: была наша теоретическая конференция, которая всех взбудоражила, потому что откровенно поговорили о том, что является главным предметом нашей работы, за что мы зарплату получаем в ЦК и в отношении чего - мы профессионалы. По службе же мы этим своим предметом, т.е. МКД, занимаемся процентов на десять, если не меньше. Остальное – обслуживание претензий Пономарёва быть «теоретиком нашей партии».
Статья Глазунова (художника) в «Правде». Он осудил 20-тые годы почти так же, как это было сделано при Сталине, в том числе и Петрова-Водкина. Пошло и глупо.
В №6 «Нашего современника» наглая статья почвенника Любомудрова о состоянии театрального дела. Сделана по схеме 1949-52 годов: все еврейские авторы – плохо, все русские – хорошо. Мейерхольда смешал с гов…м. Предупредил о посягательстве на русскую классику со стороны всяких интерпретаторов их на сцене (с еврейскими фамилиями или «известно, что – еврей»). Так что при всём почти бесконтрольном «плюрализме» в наших газетах, когда появляются такие наглые вещи, – все понимают, откуда это идёт, кто поощряет.
Некоторые считают, что кто-то заинтересован, чтобы поссорить Горбачёва с интеллигенцией, пока он занят экономикой и проч. Возможно! Интересно, как в этой ситуации поведёт себя Яковлев, если его действительно сделают заведующим отделом пропаганды.
Горбачёв выступает почти каждый день. Правда, это его выступления, а не написанные ему. Но «народ» начинает ворчать: уж слишком надоело многоговорение при «предыдущих ораторах»...(так обозвал Бовин прежних Генсеков).
Любопытно: я «страстно» жду перемен, в душе подгоняю Горбачёва - скорей, смелей. Но ведь мне-то лично они ничего хорошего не сулят! Попрание и удаление Пономарёва для меня означают, скорее всего, пенсию. Тем не менее я искренне хочу этих перемен, и во мне вызывают презренье люди, которые начинают ворчать по поводу горбачёвской лихости, да ещё доверительно, ища во мне союзника.
ХВАТИТ ЯЗЫЧЕСКОГО ПОКЛОНЕНИЯ ОСНОВОПОЛОЖНИКАМ
29 июня 1991 года. Суббота. Вчера с утра М.С. возмутился, - когда я стал ему напоминать, что в 11.00 у него встреча с еврейским деятелем Раппопортом: как я могу сравнивать это с тем, что произойдёт в 11.00! А произойдёт обсуждение в программной комиссии проекта Программы КПСС.
Я заткнулся, но все же пробросил: «Человек приехал специально - после того, как ему сообщили день и час приёма у вас. Только вчера вечером я вам об этом напоминал, однако - ни о какой программе мне вы тогда не сказали»...
За 5 минут до начала он мне позвонил: «И ты приходи на обсуждение». Уж не знаю - в порядке «компенсации» за втык (был не прав) или потому что я ему пригожусь «для дальнейшей работы» над этой бумагой.
Не пожалел, что «поприсутствовал». М.С. начал с атаки на «Советскую Россию» и ей подобные органы печати, которые ведут «разнузданную травлю». Никакая это не свободная дискуссия! Это признак деградации в партии. Если так пойдёт, эту партию вышвырнут из политической жизни.
Некто Гусев из ЦКП РКП и ещё один молодец пытались возражать. Но он их «посадил» - а Гусеву под конец заявил: ещё посмотрим, останешься ли ты в партии. Вообще-то эта свора, гужующаяся в коридорах ЦК и в самом ЦК, озлоблена до предела... Никакого единства с этими людьми, на чем настаивает Ивашко, быть не может. Они накануне, говорят, собирались и готовили программной комиссии кошачий концерт. Но Горбачёв их «предварил» своей яростной атакой.
Много умного говорили Абалкин, академик Пахомов, Денисов, нижегородский секретарь обкома, кое-кто ещё. Но больше - примитив, убожество, невежество и реакционная агрессивность, им и было адресовано вступительное заявление М.С., которое он начал словами: «Перед вами буржуазный либерал, который продаёт страну капиталистам и проводит политику Буша». Эту цитату из «Советской России», он зачитал, указывая перстом на Чикина, главного редактора.
Его заключительное слово - шаг вперёд («в его идеологии»). Он, пожалуй, впервые этой «партейной» публике, а не в нашем кругу, сказал: «Хватит языческого поклонения основоположникам. Хотя они и великаны... для своего времени. Если мы не освободим свою мысль от почитания их, мы не найдём теории, адекватной реальностям и современной науке».
Вообще-то пора ему «делать» книгу «Перестройка-2», чтоб объясниться по прошествии пяти лет - и с миром, и с народом, и с партией, объясниться до того, как сдать бразды.
Я погружен в подготовку к встрече с мексиканским президентом (3-4.VII) - речь и переговорный материал, интервью для их газеты; к Колю - на 5.VII в Киеве, отчасти - к Лондону, Не хватает времени даже газеты читать, а то и ТАСС с шифровками. Да ещё 32& градуса жары, комары ночью. Не хочется читать политические бумаги (взял с собой!), а надо!
См. предыдущую публикацию: «Леонид Ильич был опять в хорошей форме. Даже не заглядывал в бумажку, не перевирал слова, не бормотал... Чудо. Москва полнится слухами о какой-то грузинке, которая ладонями вылечивает чуть ли не всё подряд». Что было в Кремле 28 июня 1980 года.
