Из дневников Анатолия Черняева - заместителя заведующего Международного отдела ЦК КПСС (1970-1986 гг.), помощника Генерального секретаря ЦК КПСС и помощника президента СССР Михаила Горбачёва (1986-1991 гг.). См. предисловие здесь.
27 апреля 1972 г.Весь день сегодня был в напряжении:в бундестаге решалась судьба правительства Брандта. Барцель поставил на голосование «конструктивный вотум недоверия». Все зависело от одного-двух голосов. А до этого пару социал- демократов и «Свободных демократов» перекупили хедеэсовцы (ХДС). К счастью Брандт «победил», хотя и двумя голосами!
ЗАМНАЧШТАБА СТРЕЛКОВОГО ПОЛКА
27 апреля 1985 г.Вчера было партсобрание по подготовке к работе с иностранными делегациями на празднике Победы. До 10 делегаций едут. Докладчик Шапошников. Убогий он всё-таки. К тому же не удержался, чтоб косвенно не задеть меня: мол, в Англии (курирую я) плохо отмечают 40-летие. Все это заметили и выглядел он смешно.
(Виталий Сергеевич Шапошников был одним из пяти заместителей руководителя Международного отдела ЦК КПСС. Кто-то его недолюбливал, как Черняев, кто-то считал отличным мужиком, как консультант отдела Станислав Меньшиков. В своих воспоминаниях «На Старой площади» он писал о Шапошникове: «Виталий Сергеевич был колоритной фигурой, довольно необычной в аппарате ЦК. Большой любитель выпить, он никогда не терял головы. Обладая богатырским здоровьем, круглый год ходил на работу с Кутузовского проспекта пешком, причём зимой пальто не надевал – прим. FLB).
Перед залом, где было собрание, развернут стенд ветеранов, парные фото, - каким был во время войны и каков сейчас. Говорят, что я меньше всех изменился. Кстати, оказывается, я среди наших 30 ветеранов был во время войны в самом большом чине – капитаном.
Утром пришла открытка от Феликса (школьный друг). Поздравляет с Победой. Вспоминает, как мы переписывались, когда я был на Северо-Западном фронте, а он в Средней Азии (выслали из Москвы по подозрению, что он немец, Зигель ведь!). Да, я помню об этом, а также и том, что никогда у меня не возникало чувства превосходства, пренебрежения или обиды (гнева) к своим школьным друзьям за то, что они почти все в тылу, а я – на войне.
Перебираю в эти «победные» дни скудные свои фронтовые фотографии. Волнуют. Хорош я был таки. Офицер – ещё до того, как командиров Красной Армии назвали офицерами. А было мне к концу войны не полных 24 года. Товарищи из партбюро, которые организовали упомянутый фотостенд ветеранов зашли спросить, на какой должности я кончил войну. Я сказал: «Замначштаба стрелкового полка. А что?»
- Видите ли, Анатолий Сергеевич, мы с тем же ходили ко всем другим ветеранам. У Кудачкина (он – Герой Советского Союза) спросили, сколько тебе было лет, когда ты, старший лейтенант, командовал батальоном? - 21 год, - отвечает. Мы спрашиваем: «А доверил бы ты командовать батальоном нынешнему 21- летнему парню?» Отвечает: «Вы что, в своём уме?» В самом деле, странная перемена в поколениях с тех пор.
ПРОЕКТ РЕШЕНИЯ ПЛЕНУМА: ТАМ РЕЧЬ ШЛА ОБ «АНТИНАРОДНОЙ ПОЛИТИКЕ» ГЕНСЕКА
27 апреля 1991. Суббота.Поистине «страстная неделя» - по возвращении из Японии. Совместное заявление с Ельциным - прорыв. Хотя вчера мне М.С. говорил, что Б.Н. начинает «сдавать». И масла льёт Запад, который слишком расписывает победу М.С. в этом «компромиссе». Беда, если Ельцин сорвёт «совместное обязательство», а свалить вину на М.С. - ничего не стоит!
Потом - Пленум. Накануне (24-го) было Политбюро. Когда М.С. показали проект решения Пленума, он взорвался: там речь шла об «антинародной политике» Генсека. Шейнину сказал: «Твоя работа». Но - между прочим - и все эти «молодые»: Гиренко, Лучинский, Семёнова, Купцов, Строев, Фалин, которых он выдвинул в секретари ЦК - в большинстве из провинции, пригрел, обласкал, дал путёвку в большую политику... Они что? Значит, тоже в душе согласились, что во всём виноват М.С?.. И будто его смещением или угрозой смещения, в pendant хору обкомовских резолюций, можно решить все вопросы? Во всяком случае - рыльце у них в пушку - недаром же они на Пленуме в рот воды набрали, когда другие покатили на М.С. волны оскорблений и поношений, требовали отставки, предъявляли ультиматумы насчёт чрезвычайного положения во всей стране - иначе: ужо тебе! Позорище было смотреть на этих зайчиков... И вообще на весь этот Пленум... Гнали Генсека, а когда он встал и сказал: «Ладно, ухожу!», все в портки наложили и проголосовали, чтоб «снять вопрос с обсуждения». Тоже формулировочка! До следующего Пленума что ли?!
Честь ЦК спасали такие, как Вольский, Бакатин, не говоря о Назарбаеве... Хотя вообще-то я был за то, чтоб М.С. послал бы их к еб... матери... И от них на другой день ничего не осталось бы. Они, действительно, никому не нужны, кроме номенклатуры... И без М.С. сразу бы оказались «на обочине» - в отвале. Впрочем, Вольский + Бакатин так прямо и сказали. А один рабочий в перерыве подходил к М.С., говорит: «идиоты-самоубийцы».
В самом деле пигмеи. Впрочем, я убеждён был, что М.С.’у надо было воспользоваться шансом - и уйти с генсекства, до его заключительного слова. Тогда я думал: - это был бы жест деидеологизации высшей государственной власти, сделан был бы окончательный сброс бремени партийности, которую все ненавидят. И можно было бы получить какой никакой подъем, во-первых, «обывательских» симпатий к Горбачёву, жалости (наподобие эффекта ушедшего, наконец, Рыжкова)... Во-вторых, «определилась бы значительная часть коммунистов, которые не знают, где они находятся, - у Полозкова или где-то ещё... И образовалась бы «партия Горбачёва»... Произошёл бы раскол в КПСС. А это очень нужно... чтоб не отдельные «личности» демонстративно выкидывали партбилет (часто по подоночным соображениям), а миллионы партийцев и «из принципа...». Остальные все сразу же оказались бы «полозковцами»!!.
Но М.С. опять (когда он в раже - может!) проявил свой мощный талант политика-трибуна... На какой-то период, возможно, в ЦК и в партии это заставит задуматься. А главное - он обозначил чётко своё кредо - перед обществом, перед всякими Старовойтовыми и Станкевичами, т.е. «демократами», которые ещё не потеряли здравый смысл, не истощили свою совесть в политических играх и драках! Перед ними и перед Западом встал (как и в Японии) вновь прежний Горбачёв, убеждённый и непоколебимый автор перестройки, умудрённый её «разносным» опытом! Может быть, этот вариант лучше сработает...
Вчера вечером он мне позвонил: «Что, Толя, дальше-то делать?»
Я опешил. Не сразу нашёлся. Говорю: «То же самое, что до этого!» Потом поговорили о «пигмеях» и «ничтожествах» в ЦК, вокруг... Я ему посоветовал недельку-другую отдохнуть - уйти в тень, пусть «посуетятся» без него, и народ пусть поразмышляет - где М.С., который сейчас чуть ли не каждый день «мелькает»... И особенно я ему советовал не ходить 1 Мая на Красную площадь... Это будет море - десятки, если не 100 тысяч людей с проклятиями и оскорблениями президента. Это смажет тот выигрыш в глазах массы, который получился в результате соглашения «девятки республик» (Ново-Огарёвский процесс) и «итогов» Пленума... Да и просто надо отдохнуть, воспользовавшись такой концентрацией «праздничных» дней от 1 до 12 мая!
Отмолчался... Но у него и масса «мероприятий» набрано. Только по моей линии: Коль - телефон, Миттеран - приём в Ново-Огарёве, группа значительных японцев, болгарин Лилов, вьетнамский лидер и т.д.
Вчера он произнёс в Верховном Совете речь по итогам Японии и Южной Кореи. Почти не поправил то, что я ему подготовил. Жалко только, выбросил один «ход», чтоб не ломать дурака: мол, не знаю сам, отдадим острова или нет... (в наполнение его тезиса «пусть история сама поработает»). Не решился он. (Вот уж точно Горбачёв оказался мудрее своего помощника по международным делам – прим. FLB).
А я тем временем?.. Делал своё дело. Между прочим, ещё раз убедился, что недавно образованная «при мне» группа консультантов - выдают мне на-гора полуфабрикат... Значит, я ещё нужен пока. Это приятно, хотя очень уж нагрузочно. Сделал письмо Бушу и письмо Мейджору - ответы на их обращения к М.С И опять - после МИД'а - пришлось переписывать, так же, как и ответы Анталу и приветствие Валенсе, который, кстати, паршивенько себя ведёт: «по-польски», мелко-шляхетско- плебейски. Ну, ничего... М.С. сказал тут как-то, что правильно «мы» сделали, что перестали обращать внимания на своих бывших союзников. Пусть, мол, сами разберутся, хотят или не хотят они иметь дело с нами, нужно им это или не нужно. А мы обойдёмся!
См. предыдущую публикацию:«Суслов разошёлся». Вспомнил, что у него есть какие-то картины импрессионистов. Послал за ними домой. Подарил. Миттеран подарил альбом оригинальных рисунков времён Парижской коммуны». Что было в Кремле 26 апреля в 1975 и 1988 годах.
