Яковлев вообще вознёсся и зазнался

ПОТРЯСАЮЩАЯ ЛЕНИНСКАЯ МНОГОПЛАНОВОСТЬ

29 января 1974 г. Вчера приехал в Успенку, чтобы отбыть те 10 дней отпуска, которые Пономарёв отнял у меня в прошлом году. Утром были великолепные лыжи: три с половиной часа с очень хорошей спортивной скоростью. И ещё мог бы часа два носиться. Размышлял, походя о том, что лет 20 назад я не умел так ходить на лыжах, да и не выдержал бы такой нагрузки. Я себя чувствую молодо, продутый весь свежим ветром или окроплённый какой-то живительной водой.

Навёз с собой книг и прочей «информации», только бы было время углубиться. Читаю, вот в который раз, ленинский «Ответ Киевскому» и «О карикатуре на марксизм». Когда вдумываешься глубоко в текст этих двух великолепных вещей, ленинские известные мысли предстают иначе, чем в идеологическом нашем обиходе. Потрясающая ленинская многоплановость. В его фразах и образах образуется такая полярность, как магнитное поле, которая рождает массу ассоциаций и размышлений, вызванных собственным политическим опытом.

Опять читаю Герцена. На этот раз «Русские немцы и немецкие русские». Поразительно много корней нашей современности находишь у Герцена. Свойство гения или свойство жизни, которая где-то в основе не меняется? Так же как у Андрэ Моруа: основные законы отношения «мужчина-женщина» не меняются.

БРЕЖНЕВ ЛЮБИТ СПОСОБНЫХ НА ПЕРО ЖОПОЛИЗОВ

29 января 1981 г. Рязань быстро стёрлась пустяками и бумажным круговоротом каждодневности. Пономарёв даже не поинтересовался, как меня избрали на съезд, как я проводил Пленум обкома и избирал первого секретаря. И вообще – что там было и что я думаю о народе, чьё «сало мы едим» (согласно сталинско-михалковской басне). Зато несколько раз понукал, чтоб консультанты подготовили «вставки» в речь братских делегаций на XXVI съезде, и чтоб там было о поддержке нашей политики и сплочении вокруг СССР, и чтоб – уже совсем фантастика(!) – эти «вставки» взяли в свои речи влиятельные партии! Поток справок-памяток для тех, кто будет работать с делегациями... Изощрённая контраргументация по поводу слабостей наших – в экономике и демократии, - против того, что на Западе самое популярное в оценке Советского Союза.

Вчера Б.Н. позвал..., как-то интимно улыбается. Говорит, что, оказывается, «другие» (т.е. другие члены Политбюро и секретари) не ограничились замечаниями по тексту Отчётного доклада, разосланного Брежневым, а письменно выразили свои восторги. Вот, мол, сижу, пишу, посмотрите. Подходит, если сказать, что доклад «достоин нашей великой партии»? И т.д. в этом духе. Я, не зная текста, должен был сидеть напротив и подсказывать высокие слова. Бедный Б.Н.! Прошёл такую школу, и все ещё никак не может освободиться до конца от ленинских традиций.

Загладин приехал из Завидово. Рассказывает об общении с Брежневым. Смакует, якобы, случайные реплики, из которых, например, следует, что песенка Афанасьева, как главного редактора «Правды», спета, или – шутка: на съезде будет не 5000 делегатов, а 5002... Почему не спрашиваете, кто эти два?.. «Коля» и «Саша» (т.е. Шишлин и Бовин). Поразило меня, с каким злорадством Загладин рассказывал о «падении» Афанасьева. Он для него в один момент перестал быть человеком. Помнится, когда пять лет назад, узнав о его назначении, я невпопад при Загладине, высказал свой скептицизм в отношении Афанасьева – и как человека, и как деятеля. Загладин стал решительно меня опровергать. Или об Иноземцеве, который сидел напротив Брежнева за обеденным столом... О хорошем супе и находчивости академика... Боже! Как уродуются человеческие отношения в такой ситуации – в общении с человеком абсолютной власти и полностью чуждым тому, что отличало Ленина, как личность и политика. Сталин любил Меньшиковых и умел их создавать или выбирать. Брежнев любит способных на перо жополизов, что, впрочем, к Иноземцеву не относится.

Читаю В.А. Кувакина «Религиозная философия в России» (начало XX века). Такая книга была невозможна ещё пять лет назад. Опять всё тоже – смотрят сквозь пальцы на стихийное свободомыслие, если оно прямо не трогает устои личной власти. А я знакомлюсь с книгами и авторами, о которых узнал ещё в школе на Вадковском переулке, в библиотеке под «Зигелевой» обсерваторией, оставшейся от её строителей в начале века (Зеленко и Шацкого). Почему-то они не попали под цензуру. Впрочем, тогда охотились за троцкистской литературой и не придавали значения какому-то там Бердяеву, Розанову, Булгакову и проч.

Любопытные открытия. А ещё – потрясающий роман в «Иностранной литературе» за № 1 американца У. Стайрона «Софи делает выбор», вернее две последних главы романа, целиком его, оказывается, нельзя было напечатать по причине изобилия секса. Сильная вещь, как и вообще американская литература 70-ых годов. Что-то с ними происходит в этом смысле. Общеамериканская культура (культурность) идёт вниз, а литература вышла на верхотуру мировой.

Горбачёв. Канада – сельскохозяйственные отношения. Вспомнил о поездке с ним в Бельгию в 1972 году, тогда он ещё был секретарём крайкома. Производит впечатление умного, по-настоящему партийного, сильного человека на своём месте – в ЦК, в ПБ. Но явно не выдержит испытания властью: фамильярен с людьми.

«НУ ЧТО? БУДЕМ ЛИКВИДИРОВАТЬ КОМДВИЖЕНИЕ ИЛИ ВОССТАНАВЛИВАТЬ?»

29 января 1986 г. Всё сильнее чувствуется вынесение за скобки нашего Отдела (Пономарёва). Горбачёв преднамеренно сделал так, чтобы не приглашать Пономарёва на переговоры с Наттой. Загладин присутствовал, но официально (в печати) и его не назвали, как участника (только по фото и TV он наличествует). Сегодня видел текст речи Горбачёва на обеде, в честь Натты. Текст очень сильный, горбачёвский. Прочёл стенограмму первого дня (внутренние вопросы, но затрагивалось и отношение КПСС-ИКП, и международные дела). Это коренной поворот в нашем поведении в МКД, совершенно новый курс и стиль общения с компартиями. Спор о «еврокоммунизме», с которым тов. Пономарёв 10 лет вёл борьбу, занесён в разряд «мелочных» явлений (термин из речи Горбачёва), и его надо решительно прекратить, - чтоб не мешал солидарным действиям братских партий.

В беседе один на один Натта деликатно поставил вопрос о «нашей поддержке» Коссуты и получил фактически от М.С. заверение, что это «недопустимо»: отношения только с руководством, Генсек с Генсеком, открытые и доверительные. Внутрипартийные дела - это внутрипартийные дела. (Таким образом, щапошниковско-пономаревский вариант с финнами тоже накрылся, я думаю). Пономарёв походя выразил мне своё «недовольство». «С Наттой 8 часов! 8 часов! Зачем? Кому это нужно? Какой толк!?» Тем самым Пономарёв сам ставит себя в положение «вне игры».

Ермонский на той неделе привозил мне от Яковлева(из Волынского) международный раздел политического доклада к съезду. Здорово. Кое-что я поправил, написал. Он, Яковлев, вообще вознёсся и зазнался. Сложился новый «центр силы»: Яковлев, Разумовский, Медведев, Лукьянов. Они при Генеральном. Они вершат личные судьбы и дела.

Впрочем, позавчера на дачу Горького отправлена группа во главе со Слезко (бывший помощник Лигачёва, теперь первый зам. Яковлева, бывший идеологический секретарь Томского обкома) - для доведения проекта Программы по четырёхмиллионым замечаниям и предложениям, которые появились в результате всенародного обсуждения «новой редакции». Одновременно - слушок, будто Программа будет «отодвинута» (т.е. не будет приниматься на съезде)? Ой ли! А впрочем, почему бы и нет? Обсуждение показало, что столько предложений по исправлению и улучшению, что лучше пока отложить... Может быть, для специального Пленума, а не до следующего съезда! И было бы правильно. Потому, что в нынешнем виде она не соответствует «стратегии апрельского Пленума».

Глубоко убеждён, что Пономарев съезда не «переживёт». А что будет? Загладин мне рассказывал о своём разговоре с Горбачёвым после первого дня бесед с Наттой. Сел, говорит, скрестил руки и саркастически выспросил: «Ну что? Будем ликвидировать комдвижение или восстанавливать?» На очевидный ответ Загладина, спросил: «А в чём причина, как восстанавливать?» Загладин будто бы ответил (и правильно, если так): надо прежде всего иметь линию, которой нет у КПСС уже много лет. И надо признать на деле равноправие партий. Горбачёв это подхватил, но сказал: линии мы до завтрашней беседы с Наттой не выработаем. Однако, это ваше дело (т.е. Международного отдела) и думайте, предлагайте. На съезде я кое-что скажу на эту тему. Мне бы очень хотелось поговорить с Горбачёвым об «этих предметах»... Откровенно - о том, как и почему мы помогали загонять МКД в тупик на протяжении 20 с лишним лет.

КРЮЧКОВ ПРИНЁС ГОРБАЧЁВУ ОЧЕРЕДНУЮ СВОЮ ЛИПОВУЮ ИНФОРМАЦИЮ

29 января 1991 года. В письме для Андреотти я между прочим сделал такой пассаж: «человеку, который лучше других понимает нас и может остановить разложение хорошего отношения к СССР, спасти европейский процесс и подготовить всех нас к устройству мира после Персидской войны». М.С. сильно правил текст. Убрал все самое «душевное».

Бессмертных уломал Буша и Бейкера остановить экономические репрессалии из-за Литвы. Американцам мы ещё нужны - чтобы добить Хусейна. Крючков принёс Горбачёву какую-то очередную свою липовую информацию, будто США вот-вот ударят ядерным оружием по Хусейну. Толя Ковалёв с подачи Крючкова тут же сочинил заявление МИД СССР с протестом. Я просил прислать мне... Сопроводил ядовитой запиской и направил Горбачёву. Он вернул мне с резолюцией: «До особого случая». Мудачье всё-таки у нас в ведомствах! Элементарно не могут сопоставлять большую политику с тактическими играми в пропаганду.

Приходил прощаться Петраков. Расстались «по-товарищески». В напутствие я ему посоветовал больше не хлопать дверью. Обычно это делается один раз, а не 4 и 5. Впрочем, сказал ему: «На вашем месте я поступил бы так же, если бы М.С. изменил внешнюю политику» (за которую я чувствую себя ответственным).

В «Советской России» похабная статья о Шаталине «Люмпен-академик». Хамская. Но может быть и впрямь он такой же ученый, как Пономарёв, Егоров и им подобные. Т.е. исключительно для своего времени? Похоже. Общение с ним не убеждает, что он ученый в нормальном, интеллигентском смысле слова (т.е. не от слова наука, а от слова учёность).

Мы с Игнатенко явочно пошли к Президенту и устроили ему сцену по поводу «инициативы» Язова и Пуго с патрулированием городов. М.С. кричал на нас: «Лезете не в своё дело. От безделья что ли? Не понимаете! Ничего особенного! Нормальная практика. И вообще мечетесь, паникуете, как вся интеллигенция: одной ногой там, другой здесь». Я не сдавался, твердил, что это дело Советов, Верховных и городских, приглашать солдат патрулировать. Иначе это - введение военного положения и значит антиконституционно. Он злился, бросал всякие аргументы, из которых следовало, что мы с Игнатенко ничего не стоим. Я стоял на своём.
- Мы из вашей команды и должны знать ваши намерения, ваш маневр.
- Когда надо, скажу, какой у меня маневр.
- Так невозможно работать.
- Возможно!

- Нет невозможно. Если Вы хотите настоящей работы, мы должны узнавать такие вещи не из газет. И т.д. в этом же «высокогосударственном» духе.

А вечером позвонил мне, сообщил, что подписал указ, где упорядочил патрулирование ... с учётом позиции местных и верховных советов. Он почти уже не читает газет. И информация у него главным образом – «кто чего скажет». Но «говорить», как известно, имеет право не всякий. Тем более, напрямую. А это: Лукьянов, Язов, Крючков, Пуго. Таков теперь круг его «реальных» советников.