Заметки судебного репортёра FLB
По отношению к полковнику Дмитрию Захарченко российское общество раскололось: подавляющее большинство уверены, что следует по максимуму наказать мздоимца, коррупционера, «оборотня в погонах» (как водится в таких случаях, многие жалеют, что нет смертной казни). Такие могут не читать этот текст, поскольку переубедить их вообще никому не удастся. Остальным скажу: это громкое дело обнажило множество мелких и крупных проблем, имеющих отношение ко всем нам. И они хорошо видны на его примере. А 10 июня полковнику вынесут приговор в суде.
ДЕЛО НЕ В ЗАХАРЧЕНКО
Ещё сразу оговорюсь: я не знаю, брал ли когда-либо взятки и коррупционер ли Дмитрий Захарченко. Но считаю, что в Пресненском суде его вина в инкриминируемых ему конкретных преступных деяниях представителями обвинения не доказана. Даже выскажусь жёстче: похоже, полковника сначала арестовали, потом за неимением реальных улик доказательную базу подогнали, выдавая фантазии и версии следователей за доказательства. Этот вывод сделан после нескольких месяцев, проведенных на слушаниях уголовного дела № 01-0029/2019 в Пресненском суде, и основан исключительно на материалах и обстоятельствах дела.
Позволю себе небольшое отступление. Освещая в качестве тележурналиста в 1994 году выборы Главы республики Коми, после показа одного из телесюжетов о делишках кандидата №1 на этот пост, я оказался в СИЗО Сыктывкара. Когда пришел в сознание (в луже собственной крови), капитан милиции составил протокол, что я на него (как потом выяснилось трёхкратного чемпиона республики по рукопашному бою) «напал, нанёс увечья, порвал форменное обмундирование». Мои соседи по клетке (насильник и двое, взятых на грабеже) охотно это подтвердили. Подписи поставили все сотрудники милиции, дежурившие в тот день, хотя ничего не видели.
Выборы выиграл кандидат №1. Дело направили в суд – мне грозил срок до пяти лет. Но приехали коллеги из «Комсомолки» и программы «Времечко». Сюжет об этом показали в «Пресс-клубе» на Первом канале, и сфабрикованное дело пришлось закрыть. Потом этот капитан мне признался: «Жалею, что не пристрелил». Несколько лет спустя его самого застрелили – оказалось, что он «крышевал» местную банду.
Это я к тому, что про оговор, корпоративную следственную солидарность и как из воздуха «ваяются» дела, знаю не понаслышке. Любой журналист-расследователь расскажет десятки таких собственных историй.
Кстати, именно в тогда – в начале 90-х - все СМИ публиковали архивные документы как «Особые тройки ОГПУ-НКВД» – без доказательств вины, фактически без суда и законного следствия - ставили тысячи людей к стенке или десятками тысяч отправляли в лагеря. Вчитываясь в протоколы допросов расстрелянных и осужденных «шпионов», «троцкистов», «вредителей», «врагов трудового народа», «готовивших госперевороты членов антисоветских организаций» или «покушавшихся на товарища Сталина и идеи марксизма», мы верили, что уж теперь этот ад не никогда повторится, и это главное завоевание новой России.
КАК ДЕЛО «ЭЛЕКТРОЗАВОДА» УШЛО НА ЗАПАСНЫЙ ПУТЬ
8 сентября 2016 года был задержан замначальника Управления «Т» ГУЭБиПК МВД России полковник Дмитрий Захарченко. Официальный предлог – подозрение в противодействии органам предварительного следствия (якобы предупредил финансового директора «Нота-банка» Галину Марчукову об обыске в её квартире по делу «Электрозавода»).
Справка. Дело энергокомпании «Электрозавод» - о хищении бюджетных денег при исполнении госзаказа по реконструкции подстанции «Новая» в Москве. Если коротко, была придумана схема (в ней участвовал «Нота-банк»), позволившая вывести через фирмы-«помойки» и «однодневки» 2 млрд рублей (из выделенных 4 млрд) и похитить. Об этой схеме полковник Захарченко в 2015 году узнал от знакомой - Галины Марчуковой. Поручил в феврале 2015-го сотруднику одного из подчиненных ему отделов Корсакову (а в задачи Управления «Т» входила декриминализация топливно-энергетического комплекса России, - FLB) поговорить с ней и проверить ее информацию. Поскольку информация полностью подтвердилась, дело взяли в разработку. Те есть Галина Марчукова – агент-информатор по «Электрозаводу».
Как видно из материалов дела № 01-0029/2019, с марта 2015 года, то есть, как только отдел «Т» начал активно «копать», как и куда уходили бюджетные деньги, полковник Захарченко попадает под «колпак» Управления «М» ФСБ – его начинают активно прослушивать, «писать» и т.д. В деле есть диски с ПТП (прослушка телефонных переговоров).
11 января 2016-го на основе собранных ГУЭБиПК материалов по «Электрозаводу» Главное следственное управление (ГСУ СК) по Москве возбуждает уголовное дело по мошенничеству и проводит обыски у руководства энергокомпании и других подозреваемых. (Потом в Пресненском суде свидетели - сотрудники ГУЭБиПК и следователи ГСУ СК - рассказывали, что, когда нагрянули домой к гендиректору «Электрозавода» Макаревичу, «он встретил их угрозами и обещанием расправиться с Захарченко, как инициатором возбуждения уголовного дела». По их словам, Макаревич тогда признался, что был предупреждён об обыске у него сотрудниками Управления «М» ФСБ.) А в сентябре Захарченко задерживают.
ПОД ШУМОК ЗАБЫЛИ О 2 ПРОПАПАВШИХ МИЛЛИАРДАХ
8 сентября проводят обыск в служебном кабинете полковника. За тумбочку подбрасывают диск с надписью «Банк Нота» (в деле есть требование полковника посмотреть записи видеокамер – кто это сделал, но оно оставлено без внимания).
294-я статья, по которой его арестовали (вмешательство в расследование), – средней тяжести, к коррупции отношения не имеет. О чём это говорит? О том, что на 8 сентября 2016-го весь комплекс ОРМ/оперативно-розыскных мероприятий каких–либо противозаконных действий со стороны полковника не зафиксировал, то есть у сотрудников Управления «М» ФСБ ничего серьёзного на Захарченко не было.
(А напомню: обе инкриминируемые ему сейчас в Пресненском суде взятки от ресторатора Дусса Мехди - 800 тысяч долларов и скидочная карта «Ла Маре» «за покровительство», уже более двух лет как якобы переданы Захарченко через полковника ФСБ Сенина – это события 2014 года.)
Напрашивается логический вывод: нужен был повод изолировать Захарченко и его нашли. К утру 9 сентября на квартире его сводной сестры Ирины Разгоновой оперативники обнаружили крупную сумму денег – около 8,5 млрд в пересчёте на рубли. Тут же возбудили дело по факту получения взятки (так называемое дело «Яма»), а информацию о том, что «задержан коррупционер с рекордным количеством добытых преступным путём денег и он – полковник антикоррупционного Управления «Т» - «слили» в прессу.
Так полицейский Захарченко «проснулся знаменитым» на всю страну преступником. Сенсационную новость, мол, у полковника дома нашли сумки с миллиардами» растиражировали все СМИ. Чуть ли не ежедневно «источники, близкие к следствию» сообщали о новых изъятиях: «у Захарченко нашли замок в Великобритании, а у его отца – счёт в швейцарском банке, где лежат то ли 200, то ли 300 миллионов долларов». То есть, голословно, без суда и следствия, Захарченко объявили общенациональным символом коррупции, который только поэтому по определению должен быть строжайше наказан.
Тем временем дело «Электрозавода» по-тихому спустили на тормозах и прекратили. Похищенные бюджетные деньги под «громкий коррупционный шумок» «канули в воду».
Правда, обнаружилось любопытное на этом фоне совпадение: у члена совета директоров «Электрозавода» и начальника Управления «М» ФСБ одинаковые фамилии – Алпатов. Причём, первый - доктор технических наук, специалист в области энергетики Михаил Алпатов - в 2013 году (то есть, когда 2 млрд уже «ушли») покинул совет директоров и следы его потерялись, а второй – генерал-лейтенант Сергей Алпатов – в 2017 году получил повышение по службе и ныне является первым заместителем начальника службы экономической безопасности ФСБ РФ. Совпадение.
Кстати, полковник Захарченко и его защита в суде утверждают, что причина его ареста – именно дело «Электрозавода», мол, он слишком далеко зашёл в поиске пропавших миллиардов и кое-кому это не понравилось.
КОНЕЦ МИФА О 8,5 МИЛЛИАРДАХ
Надо понимать, что это было за время. Гремели дела бывшего руководителя ГУЭБиПК МВД генерала Сугробова и «стрельба на Рочдельской улице», когда «за взятку от вора «в законе» Шакро Молодого» отправились за решётку три высокопоставленных сотрудника Следственного комитета (в том числе глава столичного главка СК РФ генерал Александр Дрыманов).Чуть ли не каждую неделю пресса сообщала о новых громких задержаниях офицеров спецслужб. Как уверяли знающие люди: идёт война кланов ФСБ и МВД...
Что интересно, с генералом Дрымановым, который подписывал решение по возбуждению дела Дмитрия Захарченко, полковник потом встретился… в автозаке во время транспортировки в суд. Тот ему прямо сказал: «Извини! Я видел, что против тебя ничего нет. Но в ФСБ на меня сильно надавили. (История нас ничему не учит? Ровно так же поступали следователи НКВД Ягоды, которых потом подводили под расстрел следователи Ежова, которых затем пытали в подвалах Лубянки следователи Берии, которых потом массово репрессировали после расстрела Берии…)
…В «Лефортово» сотрудники Управления «М» ФСБ предложили Захарченко сделку: он даёт показания на руководство МВД России, ГУЭБиПК, ФНС и ряд предпринимателей, и тогда срок получает по минимуму - 6 лет. Если «нет» – «пятнашка» и многомиллионный штраф. Он отказался.
Через восемь месяцев дело «Яма» (якобы взятка от предпринимателя Пшегорницкого) зашло в тупик. Стало окончательно ясно: перспектива у следователей безрадостная. В камере СИЗО сидит известный на всю страну «полковник-миллиардер», о поимке которого уже доложили директору ФСБ Бортникову и президенту Путину. А веских доказательств его причастности к коррупции – нет. Выпускать – значит признаться, что «погорячились». То есть, «облажались»? Надо полагать, тогда стали искать «варианты», кто даст нужные показания на Захарченко? И нашли.
В ноябре 2017-го полковнику предъявили обвинение по двум новым эпизодам – взяткам от Дусса Мехди более чем двухлетней давности. И тут два любопытных нюанса. Во-первых, оба взяткодателя – сам Дусс и якобы посредник генерал МВД Алексей Лаушкин – тут же были взяты под госзащиту. Во-вторых, смотрите: каждый школьник в стране знает, что Захарченко «наворовал» миллиарды, «у него замки в Англии и счета в Швейцарии». Но ни суды, ни СМИ не задаются вопросом: почему на процессе ему вменяются только 800 тысяч долларов и ресторанная скидочная карточка?
Забегая вперед, скажу: следствием установлено - на найденных 8,5 миллиардах ДНК Захарченко нет, в квартиру сестры он вообще не приходил – это показали записи видеокамер. Муж сестры заявил в суде, что деньги принадлежат ему. И добавил: мол, «если следствие считает, что они добыты преступным путём, докажите это и привлеките меня к уголовной ответственности». (Хотя, конечно, это тоже несерьёзно).
О том, что это их миллиарды, написали заявление в Следственный департамент ещё несколько банкиров, в том числе бывший управляющий «Нота-банка» Димитрий Ерохин. Однако Никулинский суд Москвы, так и не ответил на вопрос, чьи и откуда взялись эти миллиарды. Суд просто принял поистине «соломоново решение» - по иску Генпрокуратуры обратил их в доход государства.
В сентябре 2016 года Ерохин фактически написал, что это его миллиарды: «В связи с многочисленной информацией по поводу найденных у полковника Заарченко денежных средств, принадлежащих ПАО «Нота-банк», прошу признать меня потерпевшим, как акционера «Нота-банка»
В материалах дела Захарченко есть официальный документ – постановление Следственного комитета от 1 сентября 2017 года, согласно которому не только 8,5 миллиардов, но и никакие другие изъятые деньги бывшему полицейскому не вменяются, то есть, по мнения следствия, к нему отношения не имеют.
Самое удивительное, что никто не хочет разбираться чьи это были 8.5 млрд в разных валютах на самом деле! Следствие закончено – забудьте. Так же произошло из с пропавшими 2 миллиардами «Электрозавода». Итого – 10,5 миллиарда растворились в коррупционном тумане.
1 сентября 2017 года и.о. зам.руководителя Главного управления по расследованию преступлений, совершённых должностными лицами правоохранительных органов ГСУ СК РФ по Москве С.В.Голкин подписал «Постановление об отмене постановлений следователя» от 10 сентября 2016 года, вынесенные следователем по особо важным делам ГСУ СК России но г. Москве Толстых А.В. о признании и приобщении к уголовному делу № 11602450092000054с в качестве вещественных доказательств слитка из металла жёлтого цвета с оттиском «Россия 500 г ЗОЛОТО 999,9 B05024» и наличных денежных средств в сумме 600 000 евро, 20 000 долларов США, 19 495 000 рублей, 342 285 000 рублей, 1 471 220 евро и 124 084 273 долларов США.
Изучением материалов уголовного дела установлено, что данные постановления вынесены следователем преждевременно, без изучения всех фактических обстоятельств, в связи с чем являются необоснованными и подлежат отмене.»
«ЕЛ» НА 400 ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ В ДЕНЬ?
В деле № 01-0029/2019 - 35 томов. Но есть ли там доказательства фактов коррупции? Чтобы здесь не загружать излишней информацией, кому любопытно, советую прочитать материалы нескольких десятков судебных заседаний на сайте FLB.ru и составить своё мнение. Там подробно – показания свидетелей защиты и обвинения, выводы судебных экспертов, полемика и атмосфера в зале, речи в прениях гособвинителя, 26-часовое выступление самого полковника, где он скрупулезно разобрал каждый пункт обвинения, выступления его адвокатов.
Именно находясь в зале суда «от звонка до звонка» (чаще всего, в полном журналистском одиночестве – потому что выдержать 10-часовые слушания, да ещё постараться вникнуть в суть, не так просто и не всем интересно), после анализа увиденного, услышанного и появились сомнения в достоверности доводов обвинения:
1.) Если верить обвинительному заключению, два полковника - Захарченко и Сенин (высокопоставленный сотрудник центрального аппарата ФСБ, - FLB) - «вступили в преступный сговор и заранее объединились в группу для совершения преступлений, в том числе взяток от Дусса Мехди» в период с 01.12.2013 (дата назначения Захарченко начальником «рыбного» отдела) по 19.01.2014 гг. (дата направления запроса в ФНС РФ). Чтобы был понятен уровень и количество улик, приведу такой факт.
Согласно материалам дела, первый телефонный контакт Сенина и Захарченко (всего их было два за три года!) состоялся 3 сентября 2014-го, а первая (!) зафиксированная встреча произошла 26 сентября 2014 года, то есть – на минутку (!) когда все взятки уже «были переданы». Свидетели подтвердили, что 26.09.2014 г. «они оба были на дне рожденья, сидели на разных концах стола, между собой не общались и Захарченко рано ушел». Не существует ни одной их совместной фотографии, ни одного свидетельства, что их когда-либо видели вдвоем. Наоборот, все выступавшие в суде утверждали, что полковники не общались, единственное, что их объединяет – их дети учились в одной школе. Но следователи и гособвинитель делают вывод: «это тщательно законспирированная преступная группа» и предлагают считать это доказанным. «Просто умело скрывались!» А аргументы, факты, ПТП, видео? Нет ничего.
Зато понятно, в чём «роль Сенина». Без этого звена объяснить, как деньги попали к Захарченко невозможно – у него нет личных точек соприкосновения с генералом Лаушкиным. А так выстраивается и преступная группа, и цепочка: Дусс передает взятку Лаушкину, который близко общается с Сениным, тот – якобы Захарченко. А то, что Сенин знаком с Захарченко шапочно… Следователи отвечают: мол, «ничего, знакомы же».
2.) Со взятками похожая ситуация. В обвинении нет ни одного доказательства, что деньги или скидочная карта №13545, полученные Лаушкиным у Дусса якобы для Захарченко, переданы Захарченко. Факт передачи не задокументирован, свидетелей нет. Сенин – в розыске, он не допрошен.Ситуация с 24.09.2014 г. (по версии следствия, день передачи денег) реально сложная: по биллингам они находились примерно в одном районе. Но с учётом показаний свидетеля обвинения Шафоростова - встретиться не могли. Об этом – подробнейшее заключение дипломированного судебного эксперта Дубровского, выступавшего в суде.
Со скидочной картой вообще ситуация трагикомическая. В уголовном деле её нет, её никто из свидетелей обвинения не видел, равно как и того, что Захарченко ею пользовался. Все первичные бухгалтерские документы и блоки фискальной памяти кассовых аппаратов сети ресторанов «Ла Маре» «почему-то» уничтожены сотрудниками Дусса (об этом в деле имеется справка). В обвинении фигурирует некая распечатка транзакций по карте. Что за карта, кто владелец, - неизвестно.
Эксперт Савицкий и многочисленные финансово ответственные сотрудники «Ла Маре» в суде в один голос подтвердили: эта «бумажка» по российским финансовым стандартам бухгалтерским документом не является. Но именно на её основании следствием сделан вывод: «Захарченко, пользуясь скидкой, получил имущественную выгоду на 3 миллиона рублей». То есть «наел» на 6 миллионов!
Выступая в прениях, адвокат Валерия Туникова привела пример: судя по этой распечатке, только 1 марта 2015 года скидка за питание в двух ресторанах «Ла Маре» составила около 200 тысяч рублей.
«Если прожорливый Захарченко потратил это один, - заметила она, - то ученым нужно исследовать феномен его пищеварительной системы. Если обеды и ужины он делил с кем-то, то возникает вопрос: почему обвинение не установило потенциальных свидетелей преступного кормления Захарченко?»
Очень правильный вопрос. Однако ни видеоматериалы, ни свидетели, которые могли бы подтвердить алиби полковника, следователей не «заинтересовали».
Так ресторатор Дусс Мехди в июне 2017 года попал под госзащиту. «Дусс представил светокопию распечатки электронного письма, поступивший на используемый им адрес электронной почты, из которого следует, что неустановленные лица осуществляют подготовку его убийства»
3.) А что тогда есть в деле? Ничем не подкрепленные заявления двух «взяткодателей» и множество риторических вопросов и версий, которые появляются именно благодаря отсутствию доказательств.
Например, мог ли Дусс банально мстить Захарченко за инициированную ГУЭБиПК проверку его компаний Россельхозом и налоговыми органами? Ведь по итогам этой проверки он заплатил из собственного кармана более 30 миллионов рублей штрафа в бюджет России. Мог. Мог ли Лаушкин прикарманить 800 тысяч долларов, а историю с Сениным и Захарченко выдумать? Вероятно, мог.
Сомнительная репутация генерала, который, похоже, подозревался в «крышевании» бизнеса Дусса и явно был «на крючке» ФСБ (на него первоначально было даже заведено уголовное дело по части 4 ст. 291 прим. 1), допускает такую мысль. Мог Сенин не передать деньги и карту Захарченко? Мог. Могло быть так, что вся эта история выдумана в Управлении «М» ФСБ, чтобы «надолго закрыть» Захарченко? Создаётся такое ощущение.
А вот ещё хороший вопрос. Может случиться такое, что завтра объявится беглый полковник Дмитрий Сенин, расскажет и докажет нечто такое, что перевернёт весь ход расследования? Может. Почему «крутые» следователи два года не могут его найти? Может, просто не ищут?
МХАТОВСИЕ ИНТОНАЦИИ И АРТИСТИЗМ ПРОКУРОРА
Слушая выступление прокурора с обвинительным заключением, а затем в прениях, я задавался вопросом: когда полным трагизма голосом полковник юстиции Милана Дигаева говорит «полностью изобличен», «свидетели подтвердили вину Захарченко», «сомнений нет» и т.д., она сама-то верит в сказанное? Особенно тронуло её обращение к суду: мол, обвинитель просит не верить показаниям свидетелей, не подтверждающих доводы следствия.
Мы с коллегами потом обменивались мнениями в коридоре, и большинство поставили её обвинительным речам диагноз по Станиславскому: «Не верю!» Все видели: большую часть процесса гособвинитель не слушала ни свидетелей, ни обвиняемого, ни его адвокатов – полностью отключившись, Милана Сулимовна проводила время на интернет-страницах своего телефона. А зачем, когда любое её ходатайство или возражение суд и так поддерживает?!
Напомню, что несколько лет назад она с такой же уверенностью и пафосом просила 9 лет строгого режима для экс-следователя СКР Андрея Гривцова – якобы тот вымогал 15 млн долларову президента «Росэнергомаша» Владимира Палихаты за непривлечение к ответственности по рейдерскому делу. Звучали те же зазубренные дежурные фразы: типа только слепой не видит, что Гривцов взяточник… Однако присяжные его оправдали, а следователи потом признались в фальсификации его дела.
Это было в 2014 году. Но потом из этого дела сделали правильные выводы и внесли коррективы. Какие? Ныне присяжные не рассматривают дела о коррупции.
Ну и, конечно, главный вопрос: как такое дело дошло до суда? Почему о том, что полковник – отъявленный взяточник и коррупционер, мы знаем только из СМИ, но не из материалов его уголовного дела? В чём причина пониженного стандарта доказывания? В лени следователей, отсутствии у них профессионализма, ощущении вседозволенности, помноженной на корпоративную солидарность? В уверенности, что суд всегда на стороне обвинения? Ведь статистика (99% приговоров в России – обвинительные!) говорит именно о том, что это Система.
Но, ребята, в таком случае можно брать и сажать каждого! Завтра вновь узаконят анонимки, опять начнут сажать «по стуку». К этому идём?
«НЕ ОТКАЖЕШЬСЯ ОТ ИСКА, СЯДЕШЬ В СОСЕДНЮЮ С ЗАХАРЧЕНКО КАМЕРУ!»
«Дело Захарченко» обнажило ещё одну важную проблему. Как мы с коллегами шутили в перерывах между слушаниями: мол, находясь в одном помещении (в суде!) с полковником, все мы косвенно попали в «группу подозреваемых», и теперь у следователей есть формальный повод забрать в доход государства наши ручки и диктофоны. Шутки шутками, а речь вот о чём.
Как уже говорилось, Никулинский суд по гражданскому иску Генпрокуратуры, не утруждая себя расследованием происхождения и доказыванием их преступного следа, обратил в доход государства все найденные в разных местах и на разных банковских счетах суммы, а именно 374 млн 909 тыс 230 рублей, 140 млн 678 тыс 501,5 долларов США, 2 076 220 евро, слиток золота весом 500 гр., 12 квартир, 15 нежилых помещений в виде машиномест, 4 автомобиля.
Это именно те деньги, которые до сих пор будоражат воображение добропорядочных налогоплательщиков и ассоциируются конкретно с полковником Захарченко.(Для нас, журналистов редакции FLB, эти квартиры и машины – косвенные доказательства коррупционности полковника Захарченко и мы надеялись в суде услышать прямые доказательства его вины, но так и не услышали.)
Я специально консультировался с известным юристом, и он подтвердил, что в действующем законе о противодействии коррупции и о контроле за соответствием доходов-расходов должностных лиц чётко определён перечень лиц, подлежащих гражданско-правовой ответственности. Это – внимание! - само должностное лицо, его супруг (супруга) и несовершеннолетний ребёнок. У всех остальных имущество может быть обращено в доход государства только в рамках уголовного процесса.
Смысл в том, что даже если Захарченко - коррупционер, нельзя по гражданскому иску отнимать имущество у его знакомых, соседей, дальних родственников и так далее. Только у него, его жены и несовершеннолетнего ребенка. Точка.
Однако в иске Генпрокуратуры фигурирует целый список лиц, у которых изъяли большие суммы денег, ценные бумаги, нежилые и жилые помещения, автомобили, ювелирные украшения. Например, это Я. Саратовцева, А. Кияница, М. Семынина, Л. Тучкова, Л. Горшкова…
«Ни Никулинский, ни любой другой суд, - подчеркнул мой собеседник, - по закону не может рассматривать гражданский иск «к иным лицам». Тем не менее, имущество отняли. Это говорит о том, что закон и Конституция в нашей стране не работают или работают ограничено и избирательно. По закону: доказывайте, что это добыто преступным путём! Но зачем доказывать, когда можно просто так отобрать». В подтверждение – две истории.
В 2010 году Марина Семынина (которая никогда не была женой Захарченко, но у них есть общий ребёнок) купила и отдала в пользование матери, проживающей в Ростове-на-Дону, серый «Мерседес»S500 4Matic, госномер н515но777. В мае 2017 года они машину продают некому Чурадаеву, предпринимателю. В октябре Генпрокуратура подаёт иск к Семыниной, утверждая, что он приобретён на деньги Захарченко и требует его обращения в доход государства. По закону нового владельца должны были привлечь в качестве «третьего лица» к рассмотрению иска. Но о нём даже не вспоминают и обращают автомобиль в доход государства.
По совету адвоката Чурадаев подает апелляцию – выигрышное же дело! Но за два дня до её рассмотрения в Мосгорсуде его вызвали в ростовскую прокуратуру. В кабинете зампрокурора области предпринимателя ждали сотрудник прокуратуры и двое в штатском. Они выставили за дверь его адвоката и сказали: «Не откажешься от иска, сядешь в соседнюю с Захарченко камеру!» Конечно, предприниматель жалобу отозвал и отказался от услуг адвоката.
Но история на этом не закончилась. Как на днях выяснилось, сейчас на ушедшем в доход государства «Мерседесе» кто-то гоняет по Москве. А штрафы ГИБДД почему-то приходят… Марине Семыниной.
Что-то не-то творится в правоохранительном королевстве. «Мерседес», арестованный по громкому уголовному делу, спокойно и нагло рассекает по столице. А штрафы приходят бывшей любовнице полковника Захарченко, у которой этой «Мерседес» следователи отобрали «на законных основаниях»
И вторая история. Виктор Клуженков – водитель семьи Сенина. Возил его жену, детей в школу, в кино, по магазинам. Когда полковник Сенин исчез, Клуженкова арестовали по «делу о взятках». Захарченко рассказывал в суде об их встрече в автозаке: «Выводили ребят и слышу от одного из них: «Мне следователь сказал, что я – подельник Захарченко». Говорю: «Какой ты подельник, если я тебя ни разу не видел?» «И я вас вижу впервые». Так и познакомились».
Как подозревают, опера ему пообещали: «Не дашь показания на Захарченко и Сенина, сгниёшь в тюрьме!» Клуженкова год прессовали в СИЗО. Поняв, что он действительно не причём, освободили.Теперь у него отнимают трёхкомнатную квартиру. Суд первой инстанции признал, что «она куплена с использованием денежных средств, полученных Сениным из не предусмотренных законом источников и подлежит обращению в доход государства».
Самое «занимательное» в этой истории, что квартира куплена в ипотеку. Клуженков внёс некоторую сумму собственных семейных накоплений, остальное взял в ипотеку в банке ВТБ. Но квартира уходит в доход государства, при этом задолженность Клуженкова перед банком осталась.Так что теперь, по логике событий, в отнятой квартире скоро должен поселиться государственный муж, а Клуженков будет оплачивать его счета ЖКХ и рассчитываться с ВТБ.
Это о том, как в исках Генпрокуратуры появляются звучные и красивые цифры «450 миллионов коррупционных рублей», «600 миллионов»…
«ПРОШУ ВАС, ВАША ЧЕСТЬ, НЕ УЧАСТВОВАТЬ В ЭТОЙ ПОДЛОСТИ»
Гособвинитель в прениях запросила для бывшего полицейского 15,5 лет строгого режима – ту самую цифру, которую ему обещали в «Лефортово», когда он отказался оговаривать других.
И до и после этого в кулуарах Пресненского суда поговаривали: якобы судью Елену Абрамову каждый день вызывают «на ковёр» в Мосгорсуд, «консультируют», требуют побыстрее закончить процесс и вынести тот приговор, которого хотят все.
«Запомните: судьи районных судов ничего не решают по такого рода делам!» – уверенно заявил один очень известный и опытный адвокат. «Тогда кто принимает решение?». Вместо ответа собеседник многозначительно показал пальцем наверх. Вот такие досужие разговоры. Мрачные ассоциации мгновенно отправили в далекие 1930-е…
24 мая в своем последнем слове бывший полковник сказал:
«Гособвинитель заметила, что я не святой. Я действительно не святой, ваша честь! Святей Папы Римского никого на земле нет. Мы все грешны. Разве я не совершал ошибки? Совершал. Но… то, что я не имею отношения конкретно к этим преступлениям, это факт. И это доказываю не я, а материалы дела, свидетели, эксперты, биллинги телефонов, здравый смысл. Если уж наказывать, найдите, в чём виноват Захарченко. Не фабрикуйте, не выдумывайте. Поэтому я прошу не о снисхождении, а о объективности. От вашего решения зависят другие судьбы – будут ли бездоказательно фабриковаться дела и дальше. Прошу вас, ваша честь, не участвовать в этой подлости».
Завершая заседание, судья Пресненского суда Елена Абрамова на это ответила: «Не волнуйтесь, Дмитрий Викторович! Обещаю: суд будет справедливым».
10 июня во время оглашения приговора мы всё это увидим.
