Лев Толстой сказал: «Мы любим людей за то добро, которое им делаем и ненавидим за то зло, которое им причиняем».
«В середине июня Мособлсуд признал законным получение бывшей супругой директора ЗАО «Совхоз имени Ленина» Павла Грудинина двух третей доли совместного имущества. Теперь Ирина Грудинина владеет 43% акций совхоза, это больше, чем у ее бывшего мужа. Параллельно судебным заседаниям Павел Грудинин открытым текстом говорил в интервью, что происходящее – рейдерский захват совхоза, а также месть «администрации и власть имущих за его попытку стать президентом России». Я навестила Ирину Грудинин в поселке Слобода Ленинского района. Это первое интервью, где Ирина откровенно рассказала о произошедшем. Я дозвонилась до Павла Грудинина, но он отказался от комментариев», - пишет на своем канале «Кровавая барыня» Ксения Собчак.
Из беседы стало понятно, что значительную часть совместной с Павлом Грудининым жизни Ирина не была замужем за олигархом, что это была обычная семья.
«Мы, как студенты, получали стипендию, но ее не хватало для того, чтобы нормально жить. Поэтому весомую финансовую помощь нам оказывали мои родители, которые хорошо зарабатывали. Папа всю жизнь проработал геологом, мама была ведущим экономистом в одном из научно-исследовательских институтов. Конечно, за время, которое мы жили с моим бывшим мужем, мы прошли всё. Мы никогда не были нищими, но этапы безденежья и довольно-таки скромного выживания мы прошли в полной мере. При этом тогда мы уже получили маленький дом, который полагался Павлу Николаевичу от совхоза как молодому специалисту. На протяжении последующих 15 лет мы занимались ремонтом и строительством этого дома. Естественно, заработка не хватало, а нужно было еще и кредит выплачивать за недвижимость. Мы старались, подрабатывали. Выращивали клубнику у себя дома и саженцы для реализации. Клубнику, кстати, я сама продавала на рынке», - рассказала Ирина.
Также выяснилось, что Павел Николаевич первый раз изменил жене еще очень давно, во время поездки в Японию, еще до рождения сына Антона.
«Судя по всему, там образовалась веселая компания, появились какие-то симпатии. Я даже пыталась расстаться с ним в тот момент. Но он просил, умолял сохранить семью. В общем-то, в первый раз я поверила», - продолжает Ирина и отмечает, что при этом у него была все время какая-то вторая жизнь, когда возникали те или иные женщины.
Когда он стал директором совхоза, многое изменилось. «Вы же понимаете, что странно выглядит ситуация, когда больше ста людей практически чуть ли не в один день приходят и дарят Павлу Николаевичу акции. Я хорошо знаю, что за эти акции всем этим людям предлагались какие-то определенные условия: кто-то менял квартиры, кто-то покупал автомобили на те деньги, которые они получали в счет этих акций. Может быть, конечно, несколько человек и решили подарить их по большой любви к Павлу Николаевичу, но в тот момент он еще не был так популярен в совхозе. Так что версия с подаренными акциями – совершенно надуманная», - уверена Ирина.
Но одиннадцать лет назад у Павла Николаевича начался очередной роман. Не с той женщиной, с которой он живет сейчас, поясняет Ирина, но «о нем стало известно всем, кроме меня. В течение года я пыталась сохранить семью, просила, разговаривала с ним. Он мне каждый раз обещал закончить адюльтер. В какой-то момент я поняла, что дальше так продолжаться не может и попросила мужа оставить меня, что он, в общем-то, с большим удовольствием и сделал».
Во время беседы выяснилось, что, несмотря на заявления Грудинина в прессе о том, что последние девять лет Ирина не давала ему развода, о разводе вопрос им не ставился. Первое и последнее заявление было подано в прошлом году, а через два месяца супругов развели.
«Павел Николаевич ушел жить к женщине, с которой у него был тогда роман. Естественно, это сразу же стало достоянием всего совхоза – было очень трудно пережить эту ситуацию. Понимаете, у нас совхоз – это большая деревня, когда все про всех всё знают, а то, что не знают, они еще и придумают. Потом, через какое-то время, я узнала об отношениях Павла Николаевича с девушкой, с которой он живет сейчас. Получается, завел роман с юристочкой, когда жил с одной из своих любовниц», - рассказывает Ирина. – «При этом своей недвижимости в совхозе я не имею, в отличие от новой спутницы Павла Николаевича, на которую записано уже пять квартир. А наши отношения с Павлом Николаевичем после всего этого сошли на нет. Я пыталась общаться, что у нас все-таки общие дети, внуки. Но он перестал поздравлять меня с днем рождения, перестал бывать на наших семейных мероприятиях».
Интересный поворот произошел около двух месяцев назад, как рассказывает Ирина Ксении Собчак, когда после многочисленных попыток встретиться и поговорить с бывшим мужем, которые он игнорировал, Грудинин вдруг сам пришел в храм, где она была на утренней службе, чтобы попросить о разговоре.
На вопрос Собчак о том, что это был за разговор и уговаривал ли Грудинин свою бывшую жену, Ирина ответила: «Он пытался. Я представляла, что это будет за разговор, поэтому я не стала с ним разговаривать. Тем более, он пришел в храм, там было очень много народу, люди даже немножко забыли, зачем они пришли. Устраивать шоу в храме не хотелось. Такое, знаете, не очень хорошее шоу. На что я сказала, что нам уже не о чем разговаривать. Тогда началась массированная атака против меня. Меня обвинили в рейдерском захвате совхоза, и вообще сделали главным злом, из-за которого якобы закроют детские сады, школы, прекратятся дотации медицинским работникам и земля будет распродана под застройки».
А потом в салон приходили люди, призывали Ирину к каким-то действиям и даже начали собирать митинги: «Если б вы видели, что в мой адрес пишут жители совхоза…Обычная женщина живет своей жизнью в своем доме. Конечно, когда ходят слухи по совхозу, что к вашему дому может направиться митинг, уже есть основания опасаться просто за жизнь, за здоровье».
На вопрос Собчак о том, что действительно ли он решил развестись после выборов и заявил, что ничего не оставит жене, Ирина ответила: «До выборов ситуация с его второй семьей была известна в узком круге. В совхозе, в общем-то, об этом знали, но дальше молва не шла. Когда на выборах была вскрыта эта тема… Думаю, он подумал, раз история вышла за пределы совхоза, то надо ставить какую-то точку в этой ситуации. То, как он сделал, вы знаете. Я просто получила сообщение по телефону о том, что меня вызывают в суд».
И вот по мере развития событий ситуация стала меняться.
Ксения Собчак: «Почему теперь, когда вы получили просто смской о разводе, как вы думаете, он ищет встречи и, наоборот, хочет пообщаться? Что изменилось?»
Ирина Грудинина: «Я уверена, что он не ожидал, что я буду подавать иск о разделе имущества, потому что все эти годы я очень тихо, мирно сидела, не претендуя абсолютно ни на что. Конечно, учитывая все его связи, возможности, он решил, что вопрос с разделом имущества будет решен не в мою пользу.
При этом, рассказывает Ирина, как хотел разделить имущество Грудинин, «я не знаю, потому что мы никогда эту тему не обсуждали. А как хотела я разделить имущество? Естественно, пополам. Когда мой адвокат приехала к нему еще до подачи иска на раздел имущества, были озвучены какие-то определенные мои условия, которые, кстати, совсем не затрагивали ни совхозные акции, ничего…Это была определенная сумма… 100 миллионов рублей. Вернее не так. Это он предложил эту сумму в обмен на мое молчание…Где-то в декабре месяце, когда началась предвыборная кампания, мне было предложено через сына, что я должна сидеть молча, не давать никакие интервью».
Ксения Собчак: «Чтобы не портить его кампанию. И вы согласились».
Ирина Грудинина: «Да, но согласились на условиях составления брачного контракта, что за это время будет подписан брачный контракт, и после выборов мы бы спокойно развелись. Он его согласовывал, согласовывал, потом в последний момент сказал: я это подписывать не буду».
Ксения Собчак: «Почему тогда сейчас он просил встречу? Понял, что вы начинаете одерживать верх в суде?»
Ирина Грудинина: «Я думаю, что да. Он же попытался со мной встретиться только после решения суда. Более того, он моему адвокату сказал: пусть она идет в суд, я ни о чем договариваться не буду, она не получит ничего».
Сейчас Ирина выиграла арбитражный суд, но адвокаты Грудинина будут подавать в Верховный суд апелляцию.
На данный момент Ирина Грудинина является обладательницей 42% акций совхоза имени Ленина. Суд принял решение присудить ей 2/3 имущества на основании инвалидности, которую Павел Николаевич тоже пытался оспорить, подавая в суд на признание инвалидности недействительной. И это, по словам Ирины, при том, что «он прекрасно знает, что когда мы жили еще вместе, у меня был тяжелейший перелом позвоночника, несколько операций на спине, у меня давно не позвоночник, а металлическая конструкция. Меня до глубины души его поведение поразило».
Решение суда по поводу 42% акций совхоза уже вступило в силу.
Ксения Собчак: «Вы уже встречались с коллективом совхоза, приходили туда?
Ирина Грудинина: «Нет, конечно. Сейчас в совхозе немножко тяжелая ситуация для меня, скажем. Буквально за последние 3-4 месяца была развернута очень большая PR-кампания, в которой рассказывалось, что я приду, захвачу весь совхоз, уничтожу его, пруды, парки. Они подошли к бабушкам, рассказали: вот вы раньше получали мешок картошки, а если она придет, мешка картошки вы больше не получите. Он пришел в школу, гладил детей по голове, говорил, что детям дотации на питание больше не будет. В совхозе против меня создалась не совсем здоровая атмосфера».
Сейчас Ирина не знает, что будет делать с акциями, но она не собирается отнимать мешок картошки у бабушек и лишать детей в школах дотации на питание. Что касается победы в суде, то она не считает, что его решение – это некая месть Павлу Николаевичу за его политические амбиции, ведь любое решение суда можно оспорить.
Ксения Собчак: «Пытался ли он во время разговора в церкви или раньше сказать вам: не делай это, потому что это какая-то ситуация, связанная с моей политической деятельностью?
Ирина Грудинина: «Я думаю, об этом он и хотел мне сказать, потому что после того как я отказалась с ним разговаривать, у меня состоялся разговор с Антоном. Сын говорил примерно то, о чем говорите вы».
Самым болезненным для Ирины сейчас стало то, что два сына оказались по разные стороны «баррикад»: Артем на стороне мамы, а Антон, младший, на стороне отца. «Он принял сторону папы, но он работает у отца в совхозе, возглавляет отдел аренды. Конечно, он очень зависит от него. Скажем, если Артем более со стержнем внутри, то Антон у нас помягче, он всегда был очень ласковый, даже ближе ко мне был, мог наговорить ласковых слов, чего не делал Артем, который всё делами больше показывал. Конечно, я его понимаю, в общем-то. Хотя мне, конечно в этой ситуации очень тяжело, потому что я не общаюсь с внуками (у Антона двое детей). Я ни в коей мере его не осуждаю, потому что ему действительно было тяжело в этой ситуации…А недавно он меня поразил. Недавно исполнилось два года, как не стало моей мамы, а в этом году ей бы исполнилось 80 лет. Я собрала всех друзей, родственников. Вы можете представить, на кладбище я поворачиваю голову, и вдруг идет Антон. Я считаю, что это поступок – прийти, зная, что там все мои друзья, родственники, которые его не очень поддержали в этой ситуации. Для Антона это поступок».
Ксения Собчак: «Как вы относитесь к Павлу Николаевичу, испытываете ли женскую обиду?»
Ирина Грудинина: «В какой-то степени да, потому что, по большому счету, мы с Павлом Николаевичем прожили 30 лет, и после всех лет я оказалась в такой ситуации, которую не могла и вообразить. Одна. Конечно, мне было тяжело. Но сейчас я очень спокойно на это смотрю».
Ксения Собчак: «Что самое сложное Вам было ему простить?»
Ирина Грудинина: «Предательство... Я точно никогда не смогу простить, что Павел Николаевич не пришел на похороны моих родителей, хотя мои родители очень много для него сделали в период нашего становления. Чисто по-человечески не было даже смс-сообщения с соболезнованиями».
Ксения Собчак: «Почему? Он как-то это потом объяснил?»
Ирина Грудинина: «Нет. Я же не просила никаких объяснений. Для меня это стало точкой невозврата. Зная, что я дочь своих родителей, что я единственный ребенок у родителей, очень была близка с родителями, для меня это была действительно трагедия. Папа умер от онкологического заболевания, это было как-то предсказуемо. Мама умерла внезапно, для меня это было как гром среди ясного неба, и не поддержать в той ситуации…»
В ходе разговора выяснилось, что инициатором отказа от встреч и общения с женой был Павел Грудинин. «Я в первое время пыталась, звонила – он не брал трубку. Был показательный случай: младшему сыну делали операцию. Меня попросили не приезжать. Я позвонила Павлу Николаевичу, было понятно, что я звоню только для того, чтобы узнать, как наш сын. И он все равно не взял трубку и не перезвонил...»
Ксения Собчак: «То, что вы описываете похоже на поведение человека, которого страшно предали. Обычно так себя люди ведут. Все-таки пятьдесят лет, тридцать лет вместе...Я не знаю, что вы должны были сделать. Родителей его убить, ребенка съесть».
Ирина Грудинина: «Я ничего этого не делала точно. И не могу я никак это объяснить».
Ксения Собчак: «Есть главное, за что вам у него хочется попросить прощения? Например, если б Вы знали, что это какая-то последняя встреча или, не дай Бог, какие-то последние минуты жизни, за что-то вы бы хотели перед ним извиниться?
Ирина Грудинина: «Наверное, единственный поступок – когда я попросила его уйти из этого дома. Больше, если честно, мне вспомнить нечего. Может быть, о себе нехорошо так говорить, но я действительно была хорошей женой. Я работала, я тащила на себе семью. У нас не было ни нянь, ни домработниц, никого не было. И вот такой итог».
