Из дневников Анатолия Черняева - заместителя заведующего Международного отдела ЦК КПСС (1970-1986 гг.), помощника Генерального секретаря ЦК КПСС и помощника президента СССР Михаила Горбачёва (1986-1991 гг.). См. предисловие здесь
И ЧИЛИ, И ПОРТУГАЛИЮ, И ВЬЕТНАМ ЕМУ ПРИПОМНИТЕ
31 августа 1975 г. Ещё одна неделя в Ново-Огарёво. Дотачивали каждый свой раздел. Когда сложили, получилось 75 страниц. А надо около 40.
Вчера Брежнев вернулся из Крыма в Москву. Возможно это как-то отразится на нашей дальнейшей деятельности в Ново-Огарёво. Кириленко же сказал Александрову: «Не торопитесь, хотя срок и 1 сентября, спешка во вред качеству, посидите ещё недельку».
Александров выходил и на Суслова, который тоже недавно вернулся из отпуска. Сказал, что план наш ему понравился. Но, мол, посильнее нажимайте на империализм. Мы, говорит, сдерживались до Хельсинки, а теперь у нас руки более свободны. И Чили, и Португалию, и Вьетнам ему припомните.
Любопытно, есть у нас общая пропагандистская линия или кто во что горазд? Скорее последнее (конечно, применительно к личным симпатиям и страхам за кресло). Ведь никто на авторитетном уровне не думает и не руководит систематически нашей идеологической деятельностью. Так – от случая к случаю, отбрехиваемся, как правило, с опозданием и без расчёта хотя бы на два хода вперёд.
БРЕЖНЕВ СТАЛ ЕМУ ГОВОРИТЬ, ЧТО, МОЛ, АПН ТОЛЬКО ДЕНЬГИ ЖРЁТ НАРОДНЫЕ И ВООБЩЕ «РАЗДУЛИ»
31 августа 1976 г. Полтора месяца пропустил. Поэтому - пунктирно, что произошло за это время.
С 12-27 августа был вновь на Рижском взморье, в сверхкомфортабельном «Янтаре». А до этого 3 августа была беседа с Эндрю Ротштейном, который отказался встречаться с Б.Н.’ом (Пономарёвым), считая, что тот трусит поступать с английской компартией так, как следовало бы, чтоб вернуть её на путь марксизма-ленинизма.
Естественно, Брежнев и его друг Суслов не захотели тратить на него время. Я позвал на беседу Ненашева – зам. Отдела пропаганды, с которым мы были во Франции. Старик Ротштейн – живая история Коминтерна и проч. Мальчиком сидел на коленях у Ленина, когда тот играл с его отцом в шахматы... (Федор Ротштейн – видный деятель РСДРП, приятель Ленина по эмиграции, остался навсегда в Англии ещё до Первой мировой войны).
Говорит, что «наша беда» («вина» вашего руководства), что вы (КПСС) зазнались. Припомнил, что Сталин отказался послать дивизию в Лондон в 1945 году на парад союзников... И тогда английский рабочий класс понял, что его в счёт не берут. А он – будучи англичанином – таких вещей не забывает. (Кстати, Ротштейн вполне свободно говорит по-русски, хотя и немного слишком правильно). Главная его тема – ничтожество нашей пропаганды. Вы «не доходите» до западного человека. Ваши журналисты и пропагандисты занимаются литературщиной, а нужны факты, нужна умелая подача действительности.
Ненашев его заверил, что мы-де это понимаем, вот, мол, состоялось решение ЦК об Агентстве печати «Новости», где предусмотрен штат специальных обозревателей, которые знают западную аудиторию.
Между тем, спустя несколько дней я узнал следующее. Уже после выхода этого решения, которое «укрепляло и расширяло» АПН, Брежнев позвонил Кириленко (из Крыма) и, очевидно, даже не подозревая об этом решении, стал ему говорить, что, мол, эта организация только деньги жрёт народные и вообще «раздули», а продукция их валяется по коридорам посольств... Вслед за этим сразу же появилась записка за подписью двух членов Политбюро: Кириленко и Андропова в этом духе. И тут же было принято другое решение ЦК, которое сокращало АПН на 3⁄4 и вообще низвело её до уровня, которого, впрочем, она заслуживает. Её вообще бы закрыть. Сама идея изначально была выморочная. Толкунов сейчас рассовывает своих работников по разным местам их сотни и, трудно поверить, - тысячи.
Принимал я перед отъездом в отпуск несколько делегаций от компартий. Итальянская – 15 секретарей райкомов. Говорил им о величии их партии, о значении того, что она делает для всех нас. О том, как важно, «несмотря на расхождения», что мы и они (Брежнев- Берлингуэр) демонстрируем перед всем миром нашу дружбу, разочаровывая и сбивая с толку противников.
НАС ТОЖЕ НАДО ПРИНИМАТЬ, КАКИЕ МЫ ЕСТЬ
31 августа 1978 г. Были в Москве Уоддис и Кастелло (два члена Политбюро КПВ).
Сценарий получился такой: Кастелло приехал раньше (он был на отдыхе в Болгарии) и Джавад (Шариф Джавад - заведующий английским сектором Международного отдела ЦК КПСС) ему все изложил от своего, конечно, имени про рассказ Коваля о Лондонском университете. Тот не лёг спать, не дождавшись Уоддиса, и ночью они, запершись, обсуждали ситуацию. На утро Уоддис заявил, что он не пойдёт ни в какое ЦК, ни к какому Пономарёву, пока не увидится с Черняевым. Я этого ожидал.
Примчались они ко мне. Уоддис весь взвинченный, бледный: «Если вы считает меня антисоветчиком, то мне вообще нечего здесь делать. Я немедленно уезжаю»... и в таком духе. В ответ я начал со всяких льстивых заявлений. Мол, тебя не только «вообще», но лично знают в Советском Союзе. Книги твои переводим, встречаемся, когда захочешь, обращаемся за советом по делам МКД. Члены нашего руководства тебя давно знают и высоко ценят и проч. Но... вот факты. Профессору Ковалю не было никакого видимого резона возводить на тебя напраслину. Мы ушам своим не верим. Однако, раз ты заявляешь, что этого не было, что это ложь, то тем лучше. На том и остановимся. Главное, что ты сам решительно отметаешь то, что ты якобы говорил и делал на заседании Лондонского университета.
Он немножко успокоился. Б.Н.’у я, конечно, всё это рассказал. Он был доволен: спровоцировали на «признание в любви». И решил ничего «этого» в своей беседе не затрагивать. Действительно, вёл дело «мудро». Говорил об ответственности за разрядку, о китайской опасности, о больших проблемах революционного процесса и т.п. Уоддис весь сиял. Он тоже вдарился в глобальные рассуждения, среди которых любопытным был его рефрен: что же будем делать с Китаем? Что можно сделать? Что вы, КПСС, предлагаете? Я смотрел на Уоддиса, он иногда отвечал взглядом и я физически ощущал его страх: вот сейчас, вот сейчас Пономарёв заговорит о Лондонском университете и отношении Уоддиса к диссидентам... Но Б.Н. и виду не подал.
Всё кончилось мирно. Однако, несмотря на «совпадение» позиций по всем международным вопросам, коммюнике англичане отказались выпускать (скромное, минимальное). Это, мол, похоже на совместное политическое заявление, а мы не уполномочены. Впрочем, проблема коммюнике обсуждалась тоже на моем уровне, не у Б.Н.’а.
Потом был обед на Плотниковом. Около трёх часов сидели, пили. И выложили мы с Джавадом всё, что думаем о «еврокоммунизме» = антисоветизме и поведении братьев - англичан-коммунистов. Заключил я, совсем уже разогретый, так: если коммунисты не отказались ещё совсем от научного социализма, неужели так трудно понять, что мы (СССР) такие, какими нас создала история, это та самая наша специфика, которой они у себя так дорожат и готовы смотреть сквозь пальцы на китайскую специфику с тысячами публично казнённых, но которую не хотят признавать за нами. Нас тоже надо принимать, какие мы есть. Если же не хотите принимать – конец комдвижению. Без нас – оно ничто. А с концом МКД кончается и роль компартии в «любой отдельно взятой стране». Так что, поддаваясь по моральным соображениям антисоветизму, вы подписываете смертный приговор своей партии. Крыть им, в общем, было нечем. Они лепетали вещи, не достойные политических деятелей.
Итак: они, как и многие другие КП Запада, боятся полного разрыва с КПСС, понимая то, о чём я писал выше. Но они не хотят и идентифицировать себя с КПСС, не хотят с ней быть в одной морально-идеологической компании. Это их шокирует. А шокирует их это потому, что они представляют уже не рабочий класс, которому до лампочки все эти диссиденты, а тот самый средний класс, в который интегрируются общественным мнением и рабочие. Они представляют ту самую в общем-то категорию, которая называется «общественностью» Запада. Под конец они оба всё твердили: здесь мы ещё раз убедились, что между нами (КПСС и КПВ) есть проблемы и они ещё будут – раз, мол, вы не отступаете от своих позиций и строите себе иллюзии насчёт подлинного отношения к вам со стороны западного рабочего класса.
Я потом (уже в Юрмале) всё думал и думал «об итогах этой встречи». И вновь наталкивался на свой старый вывод: нам сейчас в самый раз нужна хорошая доза изоляционализма и от МКД, и от «революционного движения» во всяких Африках. Самое тактически правильное было дать всем им понять, что мы их посылаем на х... Это, впрочем, относится и к международной политике в целом. Через 5-10 лет атмосфера бы коренным образом изменилась. Антисоветизм ведь – от того, что мы всюду суём свой нос – и часто лезем в дело с негодными (или очень заржавелыми) средствами. А нас боятся, нам не верят, и не будут верить, пока мы не «уйдём в себя», и не займёмся целиком и полностью собой. Это лучшее, что мы сейчас можем сделать для мирового прогресса, в том числе и для сохранения мира. И презирать ругающих нас, а не обижаться и гневаться, это недостойно великих. Кажется, мы начинаем чуть прозревать на эту тему, судя по нашей, ТАСС’овской реакции, на объятия Хуа Го-фэнас Чаушеску и Тито, о чём я прочёл в «Правде» лишь в Юрмале.
А ВЕДЬ МАРКС ТАМ НЕ ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
31 августа 1987 г. Подняли огромное дело, но в нём и интуиция нужна, чтобы чувствовать меру, где грань между тем, чтобы «замазать прошлое», и критиковать по правде. Не надо шарахаться. Ещё предстоит партконференция. Перестройкой мы рисуем портрет социализма. Но он не должен размываться, как у сюрреалистов - где ноги, где что... Махровые фигуры возникают в меняющемся обществе. Идёт поиск. Мы создали каркас нового здания - обновлённого социализма. Каркас уже есть. А остальное будем набирать. И посмотрим, что получится. Но пусть никто не претендует на истину в последней инстанции.
Посмотри внимательно - как у Маркса, как у Ленина, «оттенки» между ними есть. Вот прочитал я «Экономическо-философские рукописи» Маркса 1844 года. А ведь он там не отказывается от частной собственности.
Никакого чуда не будет. Ух, и ленивое наше общество! И начальнички такие же: пришли к власти, получили кормушки, чаёк попивают, не только чаёк, и поругивают высшее начальство. А другие рассопливились, вроде Яковлева. Афанасьеву («Правда») скажи, чтоб не подбрасывал хворосту в костёр татарской проблемы. Пусть комиссия спокойно поработает. Не надо вообще в прессе раздувать какую-то кампанию.
Лукичу (Георгий Лукич Смирнов, помощник генсека по идеологии) позвони: пусть начинает подготовку материалов к Пленуму по национальному вопросу.
Бромлею (академик, директор Института этнографии АН СССР) поручи готовить развёрнутый материал о положении наций и народностей СССР - о том, что сделано при Советской власти и что сделано не так. И пусть даст откровенный анализ. Пусть честно всё покажет. (Видимо, Анатолий Черняев записал указания Горбачёва – прим. FLB).
См. предыдущую публикацию: «Читал материалы Политбюро о положении в гражданской авиации. Уже в этом году только аварии с тремя самолётами принесли 459 смертей: технические неполадки, отсталость диспетчерской службы, дисциплина, пьянство, неквалифицированный лётный состав. Что было в Кремле 29 августа 1985 года.
