Трагедия 15-летней давности в Кузбассе с жестокой очевидностью высветила неразрешимые проблемы российского правосудия. В начале февраля Кемеровский областной суд приговорил бизнесмена Рината Закурнаева из Прокопьевска к пожизненному заключению. Его обвинили в том, что он умышленно, осознанно, с особой жестокостью расправился с бывшей тёщей и двумя детьми – восьми месяцев и двух лет. Согласно обвинению и приговору суда - Ринат облил бензином и поджёг частный дом в посёлке Высокий, в котором они жили. Это произошло в мае 2005 года.
В материалах уголовного дела нет доказательств того, что люди погибли по вине Закурнаева. Данные нашего расследования говорят о том, что Рината Закурнаева обвинили на основании оговора, предположений, фальсификаций и пыток.
ШОРОХ И ЗАПАХ. ПРЕСТУПЛЕНИЕ, КОТОРОГО НЕ БЫЛО
Отправная точка ;в формировании обвинения Закурнаева – показания его бывшей гражданской жены Светланы Паньковой. Спустя сутки после трагедии Светлану допросил следователь, и вот что она рассказала. В ночь с 9 на 10 мая в доме были четверо: она, Светлана, её мама, пятидесятилетняя Любовь Павловна Гусева, и две дочери – восьмимесячная Полина и двухлетняя Настя. Мама с Настей спала в комнате, а Светлана с Полиной - на веранде. Около четырёх утра Светлана проснулась от какого-то шороха за окном и почувствовала сильный запах бензина. Выглянув в окно, метрах в полутора от дома, увидела силуэт мужчины и тут же поняла, что это её бывший муж.
Заподозрив неладное, Светлана разбудила маму, сказала, что дом хотят поджечь. Вернулась на веранду, оделась, открыла входную дверь, вышла из дома и увидела Рината. Увидела чётко, ясно, поскольку, как она утверждает, на него падал свет от лампочки на соседнем доме. Ринат был не один – рядом стоял человек, лицо которого она не разглядела, но по комплекции похожего на брата Рината Андрея. Светлана спросила бывшего мужа, что он здесь делает. (В одном из протоколов эта фраза звучит так: «Что ты делаешь, гад?») Ринат, по словам Светланы, как-будто что-то бросил возле входной двери. Вспыхнул огонь. Светлана кинулась в дом.
«Я и мама, - рассказывает Панькова, - положили дочерей в комнате на кровать, и я стала пытаться разбить стекло в окне. Разбив стекло, я выбросила матрас, выпрыгнула в окно сама, мама стала кидать мне дочерей… Я поймала Настю, потом мама выпрыгнула в окно с Полиной, я в это время тушила одежду на Насте, так как горели на ней вещи и волосы. Загорелись, когда мы её пытались вытащить из дома…»
Давайте перечитаем показания потерпевшей. Если мы это сделаем во второй, в третий раз, неизбежно обратим внимание на детали, которые обычно ускользают при первом чтении. Включаем воображение и идём вслед за рассказом Паньковой. Светлана утверждает, что проснулась от шороха за окном. Не от стука, не от топота, не от громкого разговора – всего лишь от шороха. Но возможно ли в бревенчатом доме проснуться от этого?
Во время последующих допросов Светлана уже ничего не говорит о шорохе - она утверждает: проснулась от запаха бензина. Но в таком случае возникает новый вопрос: как она могла его почувствовать в запертом доме? Может быть, была открыта форточка? Но на веранде, где спала Светлана, нет форточки: там окно ячеистое, составленное из множества стеклянных долек, установленных наглухо. Это видно по фотографии, которую ;мы воспроизводим ниже. Да и сама Светлана об открытой форточке не упоминает.
Так выглядел дом в посёлке Высокий, в котором жила Светлана Панькова, её две дочери – восьмимесячная Полина и двухлетняя Настя и её мама, пятидесятилетняя Любовь Павловна Гусева. Трагедия произошла в ночь с 9 на 10 мая 2005 года.
Проснувшись, Светлана выглянула в окно. В темноте увидела силуэт. Опознала в нём бывшего мужа. Представим: тёмная майская ночь, в посёлке – ни одного уличного фонаря, в окнах соседей свет не горит. Можно ли в кромешной тьме по мелькнувшей за окном тени, как говорят криминалисты, идентифицировать человека? Сомнительно. Но Светлана утверждает: опознала Рината. В окна она видела его дважды. Он обходил дом и кому-то говорил: «Быстрее, быстрее!»
Спустя десять лет во время следственного эксперимента, который записывался на видео, Светлана уточнит: она видела, как Ринат совершал действия, будто что-то выливал вокруг дома. Надо полагать, речь шла о бензине. Вопрос, где именно Светлана видела Рината, для установления картины случившегося имеет принципиальное значение. В самый первый раз, как утверждает Светлана, она увидела Рината под окном веранды - он шёл к углу дома. Там, уже в другое окно, Светлана увидела бывшего мужа во второй раз. То есть, он, двигаясь вокруг дома, обливал его бензином. Но дело в том, что Светлана никак не могла увидеть Рината под окном веранды: между верандой и забором расположен курятник. Он не позволил бы Ринату пройти рядом с домом. Об этом говорили соседи, допрошенные в суде.
Несколько слов по поводу эпизода, когда Ринат с кем-то стоял напротив крыльца перед тем, как поджёг дом. Светлана утверждает: на лицо бывшего мужа падал свет от лампочки на соседнем доме, поэтому она хорошо его разглядела. Специалист, приглашённый в суд, объяснил: световой поток этой лампочки направлен вниз, а не в сторону. Такие лампочки в плафоне применяются исключительно для того, чтобы освещать поверхность под ней. Пятно света от такого источника достигает максимум трёх-четырёх метров. Если учесть, что дом, на котором эта лампочка была установлена, расположен от дома Паньковой на расстоянии примерно двадцати метров, очевидно, что возможности лампочки ;никак не могли соответствовать показаниям Паньковой.
Итак, заметив опасность, Светлана разбудила маму. Дом ещё не подожжён, а двое взрослых уже понимают, что им грозит и готовы действовать. Инстинкт самосохранения, а прежде всего, материнский инстинкт заставляет, не раздумывая, схватить детей и броситься вон из дома. До дверей – рукой подать. Десять секунд и все на улице, в безопасности. Однако взрослые почему-то действуют вопреки спасительному инстинкту. Любовь Павловна остаётся в комнате и чего-то ждёт. Светлана одевается, открывает входную дверь, вступает в разговор с Ринатом. Видя бывшую жену, Ринат поджигает дом.
Даже теперь, упустив драгоценные секунды, можно было без потерь выбраться из дома. Для этого достаточно было вернуться в комнату, взять детей и выбежать на улицу. Но девочек зачем-то кладут на кровать в комнате. Светлана, как она утверждает, на веранде пытается ногой выбить стекло. А надо сказать, что выбить стекло на веранде нужно только вместе с рамой. Во время уже упоминавшегося следственного эксперимента Светлана пытается продемонстрировать, как она это делала. Совершенно не спортивная дама силится поднять ногу до воображаемого уровня окна (а это не менее метра), но у неё ничего не получается. Она говорит, что раму выбила бруском от шкафа. Но при этом, ;как потом выяснилось, якобы выбитые женщиной стекла оказались почему-то не снаружи дома, а внутри.
Потерпевшая Светлана Панькова. 15 лет назад эта женщина пережила жуткую трагедию, с которой невозможно смириться. Её мир перевернулся и в этом перевёрнутом мире чёрной безысходности был найден виноватый – отец детей Ринат Закурнаев
СПЕЦИАЛИСТЫ УТВЕРЖДАЮТ: ДОМ ГОРЕЛ ИЗНУТРИ, А НЕ СНАРУЖИ
Предположим, что Светлана действительно выбила окно. Что же она делает в следующее мгновение? Хватает детей? В первую очередь ;она выбрасывает в окно… детскую коляску. Набрасывает на подоконник матрас, по нему выпрыгивает во двор. Любовь Павловна бросает Светлане двухлетнюю Настю, затем сама с восьмимесячной Полей самостоятельно выбирается на улицу.
В результате такой эвакуации трое получили смертельные ожоги: восьмимесячная Поля – 90 процентов, двухлетняя Настя – 35 процентов, Любовь Павловна – 75 процентов. Меньше всех пострадала Светлана: площадь её ожогов – 25 процентов.
Возникает очередной вопрос: в какой именно момент бабушка и дети получили столь ужасающие ожоги? Находясь на веранде, все они были целы. Значит, пострадали в тот короткий отрезок времени, когда преодолевали окно? Первой бабушка выбросила Настю. Светлана её поймала. А поймав, как она утверждает, стала тушить огонь: на девочке горели одежда и волосы. Выходит, ребёнок загорелся в те секунды, когда перелетал из рук бабушки в руки мамы? Но специалисты пожарные в один голос утверждают: такого не может быть. Чтобы получить ожоги, какие получила двухлетняя Настя, она должна была длительное время находиться у источника огня.
Как рассказывает Светлана, Любовь Павловна со второй внучкой выбралась из дома самостоятельно. Выбралась тем же путём, что и Светлана - в окно по матрасу. Но в отличие от Светланы обе потерпевшие получили ожоги, не совместимые с жизнью.
Очевидно, что здесь что-то не так.
Спустя десять лет после происшествия Светлана рисует картину спасения несколько иначе, чем в первый день после трагедии. Она всё так же говорит о выбитом окне на веранде, о выброшенном матрасе. Но в новых показаниях бабушка уже не выбрасывала Настю в окно, а Светлана не ловила её. Оказывается, бабушка сама, в одиночку спасла обеих девочек: держа их на руках, забралась по матрасу на подоконник, затем спрыгнула во двор.
Попытаемся представить этот сложный эквилибристический трюк: пожилая женщина с двумя детьми на руках, сохраняя баланс, чтобы не упасть, без чьей-либо помощи по матрасу взбирается на подоконник, затем прыгает на землю. Это тем более сложно проделать, что Любовь Павловна страдала циррозом печени, и днём, надо полагать, вместе со всем посёлком отмечала День Победы.
У новой версии Светланы появились очень важные подробности. Вот что мы читаем в протоколе допроса, составленном в 2015-м году:
«Когда они (дети) выбрались из дома, они уже не кричали. В самом доме был настоящий ад. Было много дыма, так как огонь был уже в доме. Стены были покрашены и от большой температуры они стали загораться и лопаться. Был очень сильный едкий дым. Я слышала, как в других комнатах начала падать крыша».
Особенность человеческого сознания такова, что оно намертво фиксирует сильные эмоциональные состояния. Их можно подправить, но со временем придуманное забывается, остаётся только то, что было на самом деле. Рассказанное Паньковой спустя десять лет после трагедии в корне меняет представление о пожаре. С одной стороны, она утверждает, что дом подожгли снаружи, а с другой, картину пожара рисует совсем иную. С её слов, дом начал гореть со стен, видимо, от фундамента, где его облили бензином, а уже спустя всего несколько минут после поджога рухнула крыша! Специалисты пожарные, допрошенные в суде, заявили: это невозможно! У всех погибших оказались обожжёнными бронхи, рот забит сажей. Специалисты утверждают: это не могло произойти при эвакуации через окно. Это могло произойти только в том случае, если пострадавшие находились в очаге пожара, рядом с огнём. Они дышали раскалённым воздухом. Они вдыхали сажу – продукт горения того, что находилось внутри дома. А это значит, что дом горел не снаружи, а изнутри.
Из показаний в суде специалиста В.А.Мацкевича.
- Изучив представленные мне документы, я могу пояснить, что агент пламени воздействовал на детей непосредственно. Это какая должна быть экспозиция (количество воздействия огня - авт.), чтобы добраться пламени до детей и чтобы все прогорело. Как я понимаю, потерпевшая проснулась до возгорания дома. А дети получили в результате травмы, не совместимые с жизнью… Логики здесь не вижу. Наличие сажи в органах говорит о том, что пожар был внутри…. Что-то горело внутри дома с образованием сажи. Если Светлана держала на руках не обожжённых детей, то она находилась в сознании, понимала что происходит и могла выйти и вынести детей. Скорее всего, дети загорелись, когда спали… Мне не понятно, как можно держать двух целых детей в трёх метрах от выхода и получить ожоги максимальной степени, как у маленькой девочки, у которой… обуглена голова.
По мнению специалистов Г.В. Плотниковой и Л.Б Ивановой тот факт, что крыша рухнула ещё до того, как началась эвакуация потерпевших, говорит об одном: именно потолочные перекрытия горели наиболее интенсивно, что точно не могло произойти, если бы дом загорелся снаружи.
Специалисты утверждают: за тот промежуток времени, когда, как говорит Светлана, она увидела, что дом подожгли, до момента, когда она стала эвакуировать детей, пожар не мог разгореться до таких размеров, чтобы бабушка и двухлетняя Настя получили ожоги самой высокой четвертой степени.
Специалист К.Б. Каширин, допрошенный в суде, солидарен с коллегами: потерпевшие не могли получить ожоги такой степени тяжести при обстоятельствах, о которых говорила Панькова. У двухлетней Насти зафиксировано отравление угарным газом, а это означает, что внутри дома был дым. При пожаре, возникшем на улице, дым поднимается вверх и рассеивается, поэтому при таких условиях отравление внутри закрытого помещения невозможно. Если бы пожар возник с внешней стороны здания, за период эвакуации конструкции дома не могли обрушиться и сгореть. А пожар не мог снаружи перейти внутрь.
Как видим, при внимательном изучении показаний Паньковой они не выдерживают проверки здравым смыслом, логикой и компетентным мнением. Как обгорелые головешки они рассыпаются при опросе соседей Паньковой и случайных свидетелей, оказавшихся поблизости в ту роковую ночь.
СВИДЕТЕЛЬ ДАШКОВА: СВЕТЛАНА БЕГАЛА И КРИЧАЛА - «ПОМОГИТЕ ВЫТАЩИТЬ ДЕТЕЙ!»
Дом Бориса Чалого расположен рядом с домом Паньковых. Он проснулся в четыре утра, сходил «до ветру». Все было спокойно. Собаки не лаяли. Когда засыпал, услышал крик. В окно увидел, что горит дом. Выскочил на улицу. «Светлана бегала возле дома, кричала, плакала», - записано в протоколе допроса Чалого.
Дом Дашковых (на углу которого горела лампочка), как уже было сказано, метрах в двадцати от дома Паньковых. Жильцов разбудил Чалый. Вот что увидела Е. Дашкова: Светлана бегала и кричала: «Помогите детей вытащить!»
Соседи утверждают: оконная рама на веранде была цела, только стекла разбиты. Соседи не видели ни выброшенной из дома детской коляски, ни матраса, переброшенного через окно на веранде. Ничего этого не было зафиксировано и в протоколе осмотра места происшествия, проведённого дознавателем спустя несколько часов после пожара.
В ночь, когда случилась трагедия, И. Ушакова с мужем была в гостях в доме, расположенном рядом с домом потерпевшей. Друзья отмечали День Победы. Около двух ночи мужчины уснули. Ушакова несколько раз выходила на улицу покурить. В суде она сделала три принципиально важных заявления. Первое. После двух ночи до момента пожара по улице Ногинской не проезжал и не останавливался ни один автомобиль. Второе. В сгоревшем доме в ночь с 9 на 10 мая топилась печь. Именно по этой детали свидетель определила, что дом жилой. Третье. Дом горел изнутри. Огонь распространялся из-под крыши, он шёл сверху вниз.
Р. Зайнуллин в ночь с 9 на 10 мая с друзьями и девушкой гулял на Иваничевой горе. Оттуда хорошо просматривается дорога, ведущая в посёлок Высокий из Прокопьевска. Она проходит по улице Тиссульская, по которой Зайнуллин возвращался домой. Ни одна машина в это время ни въезжала, ни выезжала из посёлка – иначе непременно проехала бы мимо Зайнуллина. Когда свидетель находился примерно на средине улицы, услышал хлопки и увидел горящий дом. Горела крыша, из-под неё выбивалось пламя.
А вот показания А. Сайгашева. В 2005-м он жил на Тиссульской улице. В ночь с 9 на 10 мая проснулся в три часа, в четыре должен был ехать на работу. Увидел горящий дом. Горела крыша. Стены не горели. Окна в доме были целые, в них отражались блики, из чего свидетель сделал вывод: дом горел изнутри. В период с трёх до четырёх часов никакие автомобили по улице Тиссульской не проезжали.
Д. Кретинин той ночью проснулся от громких хлопков – лопался шифер. Свидетель спустился по Тиссульской к Ногинской улице. Горела крыша, из окон вырывалось пламя. Дом горел изнутри. Низ дома при этом не горел.
Как видим, показания свидетелей противоречат тому, что утверждает Светлана Панькова. Похоже, что дом бензином никто не поливал. Ни свидетели, ни пожарные, тушившие огонь, ничего не говорят о запахе бензина.
Особое значение для оценки показаний Паньковой имеют рассказы её знакомых, с которыми она делилась впечатлениями от пережитого. После потрясения всякому человеку хочется выговориться. В такие минуты его рассказ об увиденном наиболее близок к тому, что произошло на самом деле.
Вот что Светлана Панькова поведала своему новому гражданскому мужу Павлу Бадендинову. Находясь в доме, проснулась оттого, что почувствовала дым. Вышла на улицу, увидела - дом горит, попыталась вернуться, но не смогла. Высказала предположение: дом мог поджечь бывший муж. О том, что видела Рината, ничего не говорила. Ничего не сказала и о том, что пыталась выбить окно.
С Я. Платоновой Светлана лечилась в ожоговом отделении больницы. Соседке по палате потерпевшая рассказала: проснулась в горящем доме, рассуждала о том, что дом мог поджечь бывший муж, говорила, что что-то произошло с электропроводкой.
Л. Ивановой Светлана тоже высказала предположение, что дом мог поджечь бывший муж. Иванова удивилась: как так вышло, что сама выбежала, а детей не спасла? На что Светлана ответила: всё было в дыму, было темно, она задыхалась.
Судя по всему, утверждения Светланы Паньковой о поджоге дома - ложь. Но зачем она сочинила эту жуткую историю? Видимо, главная причина таится в человеческой природе: люди не любят признавать собственные ошибки. При всякой оплошности ищут обстоятельства, которыми можно было бы оправдать собственную вину. И не важно, о чём идёт речь: о пролитом молоке или разбитой автомашине. В том, что в пылающем доме погибли крохотные дети, безусловно, виноваты взрослые. Судя по всему, неплохо отметив День Победы, они крепко спали.
Пожар случился, видимо, или из-за неисправной печки, которая, похоже, топилась в ту ночь, или из-за неисправной электропроводки.
Я разговаривал с председателем поселкового Совета посёлка Высокий Константином Александровичем Козлицким. Он рассказал, что ещё в 2004 году отключил дом от источников электроэнергии - тогдашние жильцы не платили за свет. Так что и в 2005 году, когда туда вселились Паньковы, дом 18 по улице Ногинская был обесточен. В Высоком, рассказал глава посёлка, у многих отключена электроэнергия. Но люди, нарушая правила безопасности, самовольно ;подключаются к сети. Что, разумеется, создаёт опасность короткого замыкания и возникновения пожара. Таким же кустарным способом к сети был подключён и дом Паньковой.
По данным МЧС России по Кемеровской области, в посёлке Высокий с 2004 по 2013 год случилось 16 пожаров, включая и этот трагический случай. Погибло 20 человек.
Очевидно, что Светлана Панькова и её мама что-то сделали не так. Безусловно, причина пожара Светлане известна, во всяком случае, она, вероятно, догадывается о ней. Наиболее справедливая версия событий может быть такой: «Угрызения совести не могут не мучить Светлану. Вероятно, на ней может лежать вина за возникший пожар, вероятно, как мать она проявила малодушие: спасала себя, забыв о детях. Когда опомнилась, было уже поздно. Оттого и металась вокруг дома, призывая соседей спасти девочек. Чтобы оправдать себя в собственных глазах и в глазах окружающих, Светлана, видимо, и придумала историю с поджогом. С одной стороны, она снимала с себя вину за гибель детей, с другой – мстила Ринату, ушедшему к другой женщине».
Если бы было иначе, если бы Закурнаев на самом деле поджог дом, смогла бы Панькова десять лет спокойно жить с убийцей своих детей практически бок-о-бок, не предпринимая никаких попыток возобновить следствие и наказать преступника? Вряд ли!
ТАЙНЫ КУЗБАССКИХ АДМИНИСТРАТОРОВ
Тогда, в 2005-м, следствие, ввиду резонансного происшествия проводившееся весьма тщательно, не нашло объективных подтверждений словам Паньковой. Дело приостановили и отправили в архив. А спустя десять лет уже другие люди извлекли его оттуда. Почему?
Если бы наша история касалась только причин возникновения пожара, она представляла бы исключительно ведомственный интерес. Но в ней отразились проблемы куда более масштабные.
В Прокопьевске я встретился с бывшим сотрудником уголовного розыска. Он согласился на встречу при условии, что фамилия его в публикации упоминаться не будет.
- В 2013 году в Прокопьевске убили Макса Лимонова, - рассказал бывший оперативник. – Это был известный в городе спортсмен и неплохой человек. Его было за что уважать. До тех пор, пока не связался с криминалом. Макс дружил с Ринатом Закурнаевым. Накануне убийства они повздорили. Дело дошло до драки. Понятное дело, Закурнаева заподозрили в преступлении, но доказать причастность Закурнаева к убийству Лимонова не удалось. (В это время он отдыхал в Таиланде – авт.) Следствие по убийству Лимонова вёл следователь по особо важным делам Следственного управления Следственного комитета России по Кемеровской области Денис Ивлев. Узнав о том, что десять лет назад Ринат подозревался в умышленном поджоге дома, в котором погибли его бывшая тёща и двое малолетних детей, Ивлев извлёк дело из архива. Он считал, что с помощью старого дела можно будет надавить на Рината и заставить его взять на себя убийство Лимонова.
Старый трюк: подыскивается слабое звено и на его костях строится карьера. Но только ли в этом причина трагедии Закурнаева? Как оказалось, она гораздо глубже. Существуют письма, в которых Ринат пытался понять, что с ним произошло. Эти письма стоят того, чтобы о них рассказать.
Общий вид шахты в Прокопьевске
Стремление развивать бизнес завело Закурнаева в такой сектор отечественной экономики, в котором вероятность оказаться в тюрьме или быть убитым так же высока, как возможность подхватить грипп. На то время, когда в Высоком случился пожар, Ринат был беден, как церковная крыса. Но у него была цель, он много работал. Закончил институт, открыл кафе, занялся поставками шахтного оборудования. Дела свели его с заместителем главы администрации Прокопьевска Анатолием Малеевым. По предложению чиновника фирма Закурнаева участвовала в ликвидации одной из выработанных шахт – резала и продавала металл.
Малеев - относительно молодой человек, склонный к авантюрным поступкам, прежде работал директором ООО «КузбассРосКом». Не имея высшего образования, обзавёлся липовым дипломом, что открывало путь к руководящим должностям. Видимо, человек именно такого склада подходил руководству Кемеровской области - Малеева направили патронировать федеральную программу переселения шахтёров из ветхого и аварийного жилья. От Малеева Ринат и узнал подробности реализации этой программы. Оказывается, была разработана схема перекачивания бюджетных денег в карманы ловких людей. Для этого у малоимущих за копейки выкупали адреса, собственниками жилья становились загадочные личности, человек семь-девять, им и выписывали государственные субсидии. А это, ни много, ни мало, 420 тысяч рублей на члена «семьи». По другой схеме людей фиктивно женили, затем «семью» расширяли.
Для реализации аферы, писал Закурнаев, подключили блатных – около двадцати человек. Именно они занимались подбором тех, с кем потом «работали»: подселяли жильцов, переоформляли на них собственность, создавали и расширяли «семьи». Кто сопротивлялся, тех вывозили в тайгу, травили собаками, жестоко избивали. Не выдержав истязаний, несчастные подписывали всё, что им подсовывали. Закурнаев называет фамилии некоторых участников таких экзекуций. Среди них был и Макс Лимонов.
«Отработанных» людей убивали, на городском кладбище подбрасывали в могилы к уже состоявшимся захоронениям.
Объективному следствию стоило бы детально проверить информацию Закурнаева о том, что он подозревает, что «Малеев руководил этим весьма прибыльным бизнесом, опираясь на начальника криминальной полиции Прокопьевска подполковника Манского. Именно потому, что схему патронировали государственные чиновники, уголовные дела, которые возбуждались по факту пропажи людей, прекращались», считает Закурнаев.
В своих записках Ринат раскрыл ещё одну тайну Кузбасса. Если верить его словам, в Кемеровской области в течение ряда лет (по меньшей мере, в 2013-2015 годах) шла нелегальная добыча угля. Только из одной ямы (а всего, как пишет Закурнаев, их было три) извлекали десятки тысяч тонн топлива, что составляло от 75 до 160 миллионов рублей дохода в месяц. Как полагает на основе своей информации Закурнаев, «своеобразным менеджером нелегальной добычи был все тот же Малеев. Его деятельность курировал первый заместитель губернатора области Алексей Иванов. Именно ему, как писал Закурнаев, ссылаясь на рассказы Малеева, шла выручка от добычи краденого угля».
От Малеева Закурнаев узнал и о том, что Иванов, курировавший административные органы (прокуратуру, следствие, суд, полицию) мог стоять и за вымогательством денег и недвижимости у бизнесменов Кузбасса. В отношении жертвы фабриковалось уголовное дело, человека бросали в СИЗО, там «обрабатывали».
Это очень похоже на правду по двум причинам. Во-первых, потому что такой приём используется по всей России – от Владивостока до Калининграда. Во-вторых, потому что ещё осенью 2016 года вице-губернатор Алексей Иванов был арестован вместе с начальником Следственного управления Следственного комитета РФ по Кемеровской области генералом Калинкиным: оба обвиняются в вымогательстве контрольного пакета акций одной из угольных шахт Кузбасса. С октября 2018 года в Центральном районном суде Кемерова тянется процесс, причём Иванов сидит под дамашним арестом, а генерал Калинкин - в СИЗО.
Страшное обвинительное заключение Ринату Закурнаеву подписал генерал-лейтенант СКР Олег Калинкин. 4 года назад его арестовал по обвинению в вымогательствеи, всё это время экс-генерал сидит в СИЗО. Сейчас идёт суд.
Близость к одному из руководителей Прокопьевска не делала жизнь Закурнаева безопаснее. Сотрудничество с влиятельным чиновником, близкое общение с ним, откровенные разговоры создавали иллюзию прочного положения. На самом же деле он уже был намеченной жертвой. Один из руководителей прокопьевской полиции потребовал, чтобы Закурнаев ежемесячно платил ему пять миллионов рублей. Ринат отказался. Тогда у него провели обыск и изъяли шахтное оборудование на 40 млн рублей. Через суд бизнесмен заставил полицию вернуть часть изъятого, но оборудование на 18 миллионов так и растворилось в недрах местной полиции.
Ринат утверждает: он и Лимонов постепенно из друзей превратились во врагов Малеева. Тот заглядывался на прибыльный бизнес Рината, а Лимонов стал для Малеева слишком обременителен – требовал «взять в долю». По мнению Закурнаева, именно Малееву было выгодно устранить Лимонова. Тем более, что, как пишет Закурнаев, Макс говорил ему: он устал от всего и о безобразиях Малеева и прокопьевской полиции, об их криминальных связах с руководством области хочет рассказать ФСБ. Вполне возможно, что об этих намерениях прознали его недруги.
Закурнаев довольно подробно описывает, как к нему подбирался следователь Ивлев. В то время, рассказывает Ринат, когда следователь рассчитывал поживиться за счёт бизнесмена и играл роль приятеля, он поделился с ним весьма ценной информацией. Заявил, что его, Закурнаева, хотели подставить Малеев и Манский. Он, Ивлев, при обыске у Манского обнаружил рабочий ежедневник. На листе, где планировались дела на 13.07.2014 , была записана фамилия Закурнаева и сделана пометка: Закурнаева необходимо задержать по подозрению в убийстве Лимонова. Эта запись обретает особое значение, если сказать, что Лимонов был убит в ночь с 16 на 17 июля. Выходит, начальник криминальной полиции за трое суток до преступления был осведомлён о том, что Лимонова убьют ;и знал, кого в этом нужно обвинить?
Из писем Рината Закурнаева
Если это действительно так, а не игра, которую вёл следователь, эпизод требовал серьёзного изучения. Он вполне укладывался в общую канву рассказа Закурнаева и объяснял то, что с ним произошло.
КАК ОНИ УЧИЛИ ЛЮБИТЬ РОДНОЙ КРАЙ
Поскольку я упомянул об обыске в рабочем кабинете Манского, возникает необходимость дать некоторые пояснения о том, в связи с чем этот обыск проводился. Сошлюсь при этом на статью «Чёрная жемчужина или Кузбасская Кущевская?», опубликованную Александром Ивановым на сайте интернет-телевидения Новокузнецка NK-tv.com 26 октября 2015 года.
В 2010 году, говорится в статье, двадцатитрёхлетний шахтёр Александр Шихов в результате аварии на шахте «Зиминка» стал инвалидом. Он получил семь переломов в грудном отделе позвоночника, черепно-мозговую травму, травматическое заболевание головного мозга, выпадение грыжи, разрыв связок с обеих сторон левого коленного сустава. Обследовав шахтёра, специалисты прокопьевской медико-социальной экспертизы назначили Шихову третью группу инвалидности по общему заболеванию. Мама молодого шахтёра не согласилась с таким решением, обратилась с жалобой в суд, прокуратуру, к местным властям. Тщетно.
В тот же период у семьи возникла ещё одна проблема. Суд постановил внести Шиховых в список для получения благоустроенного жилья. Суд обязал администрацию Прокопьевска предоставить семье социальную выплату. Однако местные власти это решение не исполнили.
Не добившись справедливости в Кузбассе, женщина отправилась искать её в Москву. В сквере на Китай-городе разбила палатку и каждый день, сама будучи инвалидом второй группы, у приёмной администрации президента становилась в пикет. В Кемеровской области решили, что женщина позорит родной край, и разработали операцию по нейтрализации пикетчицы.
Мать молодого шахтёра. ставшего инвалидом, Вера Шихова. Фото NK-tv.com
«Как позже установит следствие, подполковник полиции Андрей Манский и Анатолий Малеев встретились со своим знакомым Сергеем Рачилинам, ранее судимым за грабежи и разбои. Прокопчанин, известный в криминальных кругах по прозвищу Рачила, получил задание сопровождать пенсионерку до Новосибирска, а по приезду ограбить её, забрать телефон и документы. Задание, порученное полицейским, злоумышленник выполнил и даже привёз своим заказчикам вещи, принадлежавшие избитой и ограбленной женщине», - рассказал журналист Алексей Иванов.
К счастью, мир не без добрых людей. В Новосибирске Шиховой помогли оформить временные документы, приютили, купили билет до Москвы. Женщина снова оказалась у администрации президента. Тогда прокопьевским полицейским поставили новую задачу: пикетчицу вернуть под любым предлогом. Его нашли. В отношении Шиховой возбудили уголовное дело за клевету. Суд постановил: Шиховой находится в городе под подпиской о невыезде. Группа правоохранителей вылетела в Москву. Под конвоем женщину вернули домой. Однако мировой судья оправдал её. И та снова засобиралась в столицу. Узнав об этом, пишет автор статьи, чиновник от полиции и чиновник от администрации решают действовать более радикально.
Издание NK-tv.com в октябре 2015 года так описало эти события: «Узнав, что бунтарка вновь собирается в столицу, её решили искалечить. В июле 2014 года областным оперативникам поступила информация, что на Веру Шихову готовится покушение. Со стороны подполковника полиции Андрея Манского местным уголовникам, которые находились под командованием Анатолия Малеева, поступила команда «переломать старушке руки и ноги».
Крайний справа - бывший сотрудник УВД Прокопьевска подполковник Андрей Манский. Фото NK-tv.com
К счастью, о этом вовремя узнали в службе собственной безопасности полиции. При поддержке отряда быстрого реагирования подполковника Манского арестовали и «предъявили обвинение в превышении должностных полномочий и организации грабежа». А вскоре задержали и Малеева. Вот почему у подполковника Манского был произведён обыск, во время которого обнаружили ежедневник с той самой уличающей записью.
К сожалению, ни Малеев, ни Манский не предстали перед судом. Дело развалили на стадии следствия. Вёл его Денис Ивлев.
Следователь Денис Ивлев. На наш взгляд действия этого следователя должны быть подвергнуты объективному расследованию, которое может закончиться для Ивлева выводами «о несовместимости с пребыванием в правоохранительных органах»
Как видим, причина того, что случилось с Закурнаевым, могла быть не только в личных амбициях следователя Ивлева. Его желание «раскрыть» громкое преступление, возможно, совпало с необходимостью отвести подозрение от тех, кто на самом деле был причастен к убийству.
Ринат Закурнаев оказался крепким орешком – не взял на себя убийство Лимонова. Тогда и завертелось всё вокруг пожара. Вот как действия бизнесмена выглядят в представлении государственного обвинителя:
Якобы в ночь с 9 на 10 мая 2005 года Ринат покинул район Прокопьевска под названием Парниковка и на своём автомобиле марки «Жигули» отправился к родному брату Андрею на улицу Космонавта Волынова. Забрав брата, Закурнаев поехал в Высокий. Припарковав машину напротив дома 18 по улице Ногинская, вынул из багажника две двадцатилитровые канистры с бензином, облил дом горючей жидкостью и поджог. После этого вместе с братом на машине скрылся…
АЛИБИ, НА КОТОРОЕ НАПЛЕВАЛИ
Эта схема с самого начала не выдерживала критики. Прежде всего, потому, что у Рината было железное алиби: всю ночь с 9 на 10 мая провёл в семье новой гражданской жены Ларисы Подрядовой. Там были её родители и сын-пятиклассник. Вечером затопили баню, помылись, поужинали… Утром всей семьёй поехали на кладбище привести в порядок могилу брата Ларисы.
Свидетель Галина Николаевна Подрядова
Я встретился с мамой Ларисы Галиной Николаевной – женщиной больной и усталой. Вот что она рассказала.
- Той ночью Ринат никуда не отлучался. Я – человек беспокойный. Все боялась за машину: как бы колеса не проткнули. Поэтому несколько раз проверяла «Жигули». Они стояли на дороге у нашего забора. Утром напекла блинов, разбудила Рината и Ларису, позавтракали и поехали на кладбище. Ринат не мог совершить то, в чем его обвиняют. Не только потому, что всю ночь провёл дома. Он – очень хороший человек. Мне жаль, что они расстались с Ларисой, он - добрый, не жадный… Сын Ларисы Игорёк подружился с Ринатом, называл его папой.
То, что я рассказываю вам, рассказала и следователю. Об этом же рассказал и мой, теперь уже покойный, муж. То же самое рассказала и Лариса, тоже, к сожалению, покойная. Она работала следователем. На неё напали, ограбили и убили. Мы с Игорем остались вдвоём на этом свете.
Когда дело по поджогу возобновили, нас снова допрашивали. Заставляли отказаться от прежних показаний, требовали оговорить Рината. Меня, человека больного, страдающего гипертонией, продержали в полиции десять часов. Сменяя друг друга, полицейские требовали дать нужные им показания. Когда я просила отпустить меня, чтобы принять лекарства, они говорили: дадите нужные показания - отпустим.
О том, как со мной обращались и как требовали оговорить Рината, я написала в жалобе. Но на неё не обратили внимания. Повзрослевшего Игоря полицейские похитили, вывезли на кирпичный завод. Тоже требовали, чтобы дал нужные показания. В противном случае обещали убить, сымитировав самоубийство. Надо отдать должное внуку: он не струсил. Но я немедленно отправила его из Прокопьевска в другой город. В какой – даже вам не скажу. Благодаря нашим правоохранительным органам, я, больной человек с плохим зрением, осталась одна, без помощи внука. Да, забыла сказать! Когда муж ещё был жив и оба мы должны были дать показания в суде, у нас хорошо известные нам люди украли машину. Пообещали вернуть, если мы откажемся от своих показаний. Но в суде мы сказали всё, как было.
Свидетель Галина Дворянова
На Парниковке я встретился ещё с одним свидетелем – Галиной Дворяновой.
- В то время я разводилась с мужем, - рассказывала Галина. - Настроение было пакостное. Я зашла к подруге, чей дом находился напротив дома Подрядовых. Мы сели на лавочке у дороги, пили пиво, разговаривали. Видели всё, что происходило у Подрядовых. Они топили баню, мылись, ужинали… Машину Рината я хорошо знала – она часто стояла у дома. Стояла она и в ту ночь. Мы с подругой просидели до рассвета. Соседка подруги по фамилии Королёва видела нас. Видела и машину. Меня допрашивали в суде. Но как-то странно: пытались запутать, сбить с толку. Судья, например, говорил мне: «Вы понимаете, что он сжёг детей!» А я-то точно знала, что это не правда. Меня поразило: как судья мог такое утверждать, когда ещё шло судебное следствие!
Попытался я встретиться и с соседкой Королевой, которую упомянула Галина Дворянова. Но женщина от разговора отказалась. В суде она подтвердила алиби Рината, однако под изощрённым давлением обвинителя и судьи отстоять свои показания ей удалось с большим трудом. Как утверждают свидетели, присутствовавшие при том допросе, с нею едва не случилась истерика. Теперь она старалась избегать всяческих разговоров о деле Рината.
Следователь Ивлев оказался в затруднительном положении. Алиби (а это шесть свидетелей) нужно было противопоставить что-то очень убедительное. И он нашёл выход.
Игорь Корольков, специально для Агентства федеральных расследований FLB.ru, Москва – Прокопьевск
См. 2 часть расследования:
Оборотни. Тёмная сторона Прокопьевска-2
Как жернова «кузбасского» следствия и правосудия перемололи судьбу человека, получившего пожизненный срок за преступление, которое он не совершал. 2 часть
https://flb.ru/1/4206.html
