От редакции FLB: Не так давно Союза ветеранов Анголы издал с помощью Студии «Этника» книгу воспоминаний воинов-интернационалистов «Мы свой долг выполнили! Ангола: 1975–1992». Составитель книги – Сергей Коломнин. Книга издана тиражом всего в 1000 экземпляров. И поэтому газета «Совершенно секретно» (№ 7/396, июль 2017 г.) http://www.sovsekretno.ru/articles/id/5735/ с согласия авторов опубликовала несколько глав из этой книги. Долгие годы эти люди были вынуждены хранить военную тайну. Официально Советский Союз не участвовал в никаких военных конфликтах – только оказывал «дружескую помощь». При этом на этих неизвестных войнах десятилетиями сражались и иногда погибали советские военные специалисты – военспецы. Сегодня это давно уже не секретная информация. И поэтому ветераны этих неизвестных войн заговорили. FLB публикует в трёх частях воспоминания: 1) подполковника в отставке, военного лётчика-инструктора 1-го класса Вячеслава Самойлова; 2) председателя Союза ветеранов Анголы (СВА) полковника в отставке Вадима Сагачко и 3) полковника в отставке Сергея Ремизова, который в 1977 году находился в Анголе в качестве командира десанта БДК «Красная Пресня».
«ЕСЛИ БЫ ПОТРЕБОВАЛОСЬ НАШЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО В ЛУАНДЕ, МЫ СМОГЛИ БЫ ЛЕГКО «РАЗМЕСТИ» ПАРУ ГОРОДСКИХ КВАРТАЛОВ»
Из воспоминаний полковника в отставке Сергея Александровича Ремизова, который в 1977 году был командиром большого десантного корабля Балтийского флота «Красная Пресня»:
«В декабре 1976 года я был направлен на боевую службу командиром десанта от 61-го отдельного полка морской пехоты Северного флота на большом десантном корабле «Красная Пресня» Балтийского флота. 31 декабря мы сменили черноморский десант на БДК в порту Конакри (Республика Гвинея) и приступили к плановой боевой подготовке. 18 февраля 1977 года командир корабля получил шифровку из Москвы с приказом следовать в Республику Бенин и оказать помощь его правительству в ликвидации попытки государственного переворота. Позже мы узнали, что переворот пытался осуществить знаменитый «король наёмников» Боб Денар.
Я привёл десант, технику и вооружение в боевую готовность, мы приготовились к ведению боя на берегу. Но к моменту нашего прибытия наёмники уже покинули страну, переворот не удался и в бой нам вступать не пришлось. В соответствии с указаниями из Москвы 2 марта 1977 года вечером вышли в море и взяли курс на Анголу. По пути следования пересекли экватор и по стародавней морской традиции отпраздновали День Нептуна.
7 марта 1977 года пришли в Луанду. Ошвартовались в военной гавани. Командир наш оказался мастером швартовки, лихо развернул корабль кормой к стенке, скомандовал отдать носовой якорь и мягко притёрся к причалу. На базе ВМФ много кубинцев, почти все говорят по-русски. Кубинские морские спецназовцы постоянно «летали» по акватории порта на быстроходных катерах и метали взрывчатку в воду – боролись с подводными диверсантами. Дело в том, что когда подводный диверсант попадает в зону действия ударной волны от взрыва, он ощущает то же самое, что и оглушённая рыба и всплывает, потеряв сознание. За все время нашего пребывания в Луанде не было ни одного случая подрыва находящихся в порту судов. А несколько лет спустя в порту Луанды и Намиба диверсантами были взорваны несколько судов: советских, кубинских и ангольских – значит потеряли бдительность.
Порт Луанда мне понравился – он очень удобный и удачно вписался в природу. Я не нашел данных о том, как он строился, но гавань, по-моему, очень напоминает рыболовный крючок, прижатый жалом к берегу, а остальная его часть в виде косы (Илья де Луанда) отделяет акваторию от Атлантического океана, образуя естественную, защищённую от волн бухту. Порт делился на две части: военный и гражданский. Военный – база ВМФ – располагался на внутренней стороне косы. Там стояли несколько советских и ангольских кораблей. Кроме нашего БДК, советских боевых кораблей в Луанде в тот момент не было.
На корабль прибыл руководитель советской военной миссии в Анголе. С ним обговорили вопросы пребывания в Луанде. Он прямо сказал, что наше прибытие в Луанду имеет огромное военно-политическое значение – руководство Анголы, пока чувствующее себя не совсем уверенно, видит в приходе мощного БДК из Союза реальную поддержку своей линии и рассчитывает на нас. Южноафриканские войска, в течение полугода оккупировавшие южные районы Анголы, сосредоточились в Намибии на границе провинции Кунене. Война может возобновиться в любую минуту. Наши задачи, поставленные Москвой – обеспечение военного присутствия ВМФ СССР в регионе как демонстрация поддержки народной Анголы и её правительства, он дополнил следующими: поддержка формирований ФАПЛА (Народные вооружённые силы освобождения Анголы – прим. FLB) в Луанде в случае необходимости и эвакуация (при крайнем развитии ситуации) сотрудников советского посольства и нашей военной миссии. Командир корабля и я заверили, что если потребуется, то выполним любую задачу, поставленную нам, в том числе и с применением оружия. Но отметили, что для открытия огня и реальных боевых действий нужен приказ из Москвы. Нас заверили, что, если такая ситуация сложится, приказ будет.
Отдельно представитель военной миссии заострил внимание командира корабля и моё на том, чтобы экипаж и десант не теряли бдительность. Отметил, что у противников народного правительства имеются очень толковые морские коммандос, способные выполнять любые задачи. Поэтому мы сразу организовали службу на берегу, выставив пост возле опущенной на пирс кормовой аппарели, поставили прожектора вдоль бортов, соответственно организовав и вахту ПДСС. Организовали и регулярные спуски под воду сапёров-водолазов из состава десанта для осмотра подводной части корабля и прилегающей акватории.
В постоянную боевою готовность привели и установки залпового огня БМ-21 «Град» и зенитные комплексы «Стрела-1» десанта, которые были размещены на верхней палубе. Словом, если бы потребовалось наше вмешательство в ситуацию в Луанде, и был бы приказ – смогли бы легко «размести» пару городских кварталов. Но, слава Богу, этого не потребовалось. Пока суть, да дело, занялись и бытом: поскольку напряженка с пресной водой (в море каждая ее капля на счету) закончилась, матросы занялись стиркой белья, приведением в порядок формы одежды. Чтобы у народа мышцы не дряхлели, как и в предыдущих портах организовали физическую зарядку на берегу, естественно с соблюдением всех мер боевой готовности, то есть часть экипажа и десанта занималась зарядкой на берегу, а часть на корабле. Утром после зарядки моряки каждый день по очереди бегали купаться на океан (один день пехота, второй танкисты, третий артиллерия).
Визиты в Луанду во всех отношениях оказались более насыщенными (мы заходили туда два раза), чем в другие порты Африки. Я постоянно общался с нашими моряками – военными советниками, которые работали на базе ВМФ, заходил к ним ежедневно, и они заглядывали к нам. Почти каждый день принимали на корабле делегации: наши и иностранные. Так, в первый заход 12 марта 1977 года принимали и Президента Анголы Антонио Агоштинью Нето, которого сопровождали советский и кубинский послы.
В процессе показа высадки десанта произошёл случай, который чуть не подмочил нашу репутацию. Когда техника (плавающий танк, плавающий БТР и плавающий транспортёр) через носовую аппарель БДК вышла на плав, я по радиостанции давал команды экипажам на маневрирование на воде. Одновременно я, как командир десанта, по мегафону комментировал для всех собравшихся действия десанта. Все шло хорошо, но вдруг старший лейтенант А. Судников, командир танка ПТ-76, доложил мне по рации, что у машины перегрелся двигатель и его пришлось заглушить.
Скандал! Мы рекламируем нашу технику (это также входило в задачи боевой службы), а тут такая антиреклама! Судорожно соображаю, что делать. Приходит на ум единственно верное решение. Когда я рассказывал высоким гостям о боевых характеристиках и предназначении техники десанта, то упомянул, что плавающие танки и БТР предназначены не только для атаки, но спасения людей и буксировки поврежденной техники. Вот я и объявил в мегафон всем присутствующим, что танк условно поврежден и будет сейчас отбуксирован к кораблю экипажем плавающего транспортера (ПТС). Плавучести танк не потерял, действия по заведению буксировочных тросов на поврежденную технику были водолазами отработаны до автоматизма, поэтому этот процесс много времени не занял. Личный состав не подвел, сказались постоянные тренировки – даже получилось очень зрелищно. Якобы поврежденный танк был отбуксирован к кораблю.
Впоследствии выяснилось причина поломки. В условиях тропической жары охлаждающая жидкость, залитая на Севере при температуре минус тридцать градусов, за время плавания разогрелась, сильно расширилась и просочилась через сальники, вследствие чего понизился ее уровень – это чуть было не привело к заклиниванию двигателя. Чуть позже, после того как мотор охладился, и мы долили антифриз в охлаждающую систему, танк завели и экипаж продемонстрировал его движение на плаву с выполнением различных маневров, убедив присутствующих в боеспособности танка. Этот случай заставил нас сделать соответствующие выводы и более тщательно относиться к подготовке техники для высадки и боя на берегу в тропических условиях. А механика-водителя, который вовремя выключил двигатель и спас его, за проявленную бдительность я своей властью поощрил»,- вспоминает полковник в отставке Сергей Ремизов.
