Прежде чем перейти к документам, обнародованным Федеральным агентством новостей, касающимся организации смертельной командировки журналиста Орхана Джемаля, режиссёра Александра Расторгуева и оператора Кирилла Радченко в Центральноафриканскую республику, и последствиям, к которым эта публикация привела, вспомним некоторые моменты, которые произошли сразу после трагедии.
Поскольку поездка в ЦАР организовывалась по заказу Михаила Ходорковского, точнее, его «медиапроекта» «Центр управления расследованиями», то интересней всего заслушать именно их версию. Привёдём выдержку с ресурса Ходорковского «МБХ-Медиа».
«При подготовке командировки журналисты искали контакты людей, - пишет МБХ, - которые работали в ЦАР и могли бы стать фиксерами для съёмочной группы. Сотрудник издания «Федеральное агентство новостей» Кирилл Романовский дал журналистам контакты своего знакомого Мартина, который якобы работал в миссии ООН в ЦАР. «Федеральное агентство новостей» связывают с близким к Кремлю бизнесменом Евгением Пригожиным. Также, по данным СМИ, Пригожин связан с деятельностью нелегальной ЧВК, работающей в Сирии, Судане и ЦАР».
Понимаете, на что они намекают? Что про «расследование» ЦУР узнал журналист якобы принадлежащего бизнесмену Пригожину издания, и тот приказал корреспонденту дать в качестве контакта телефон некоего Мартина, поиски которого в ЦАР привели съёмочную группу к гибели. То есть Ходорковский почти прямо обвиняет спецкора ФАН в соучастии в убийстве.
Именно из-за этого оскорбления не только самого «Федерального агентства новостей», но и его конкретного сотрудника, ФАН стал на сегодня самым важным источником информации обо всём, что связано с той злосчастной поездкой.
Итак, на сайте ФАН опубликованы фотографии переписки в мессенджере, которые вели все причастные к проекту люди, в том числе, и погибшие. Эти фото сделаны с монитора цифрового устройства и их авторы опубликовали изображения без какой-либо обработки, поскольку им, в первую очередь, было важно доказать подлинность переписки. Поскольку наша задача, анализ этих разговоров, мы обработали фотографии, убрав из них всё лишнее, сделав их максимально удобными для прочтения.
Итак, в чате, созданном специально для обсуждения и подготовки поездки, помимо погибших журналистов участвуют: Андрей Коняхин - глава ЦУР, «Anastasia» - Анастасия Горшкова, заместитель Коняхина, Родион Чепель - корреспондент телеканала «Дождь» и Анастасия Кулагина - специалист ЦУР по мультимедиа.
Первое, что бросается в глаза в этой переписке – какая-то легкомысленность, безответственность, в организации поездки.
Вот как решается вопрос с проживанием:
Заметьте, эти сообщения датированы 19 июля, до поездки остаётся чуть больше недели, а люди всерьёз обсуждают поиск жилья в стране, где идёт перманентная война, через туристические сервисы Bookingи Airbnb!
Вот появляются первые опасения на счёт фиксера, но нет, контакт надёжный, есть небольшие трудности с поиском жилья, только и всего! Прекрасный повод пошутить!
Первым серьёзным провалом в этой поездке станет то, что трое корреспондентов останутся в ЦАР без жилья, и будут вынуждены бегать по столице республики городу Банги и искать сколько-нибудь подходящую гостиницу. Но пока, как говорится, всё хорошо прекрасная маркиза. Ведь слова запросто могут не соответствовать реальности:
В итоге, окажется, что съёмочную группу просто никто не ждёт. Организовать поездку «продюсерская группа» ЦУРа не способна, а вот помочь советом они всегда готовы. На беспомощные перекликивания, что нужно поговорить с водителем, Орхан Джемаль почти обречённо просит позвонить ему для разговора. В этот момент съёмочная группа уже находится в ЦАР, и нервы почти на пределе. Оператор Александр Расторгуев требует разговора под диктофонную запись:
Но этому моменту предшествует немало злоключений. При этом такое ощущение, что мы видим не разговор команды, а героев басни «Лебедь, рак и щука». У одних проблемы, у других радости:
Вот дальнейшая переписка. Феноменальная безответственность.
Встречающиеся на каждом шагу промахи, ошибки, необдуманные моменты – всё это свидетельствует о непрофессионализме тех, кто готовил поездку. Вероятнее всего съёмочная группа изначально не понимала, с кем связалась, но постепенно всё становилось на свои места.
Проблемы начались ещё в дороге. Маршрут был такой, Москва-Касабланка-Банги. Вероятно, планировалось, что группа переночует в Марокко, однако, почти сразу их посадили на рейс направляющийся в ЦАР:
И здесь первый роковой фол. Важнейщий вопрос, как ездить по незнакомой, истерзанной стране, в которой орудуют сотни вооружённых шаек, и тот не был решён. В аэропорте группу не встречал ни фиксер, ни даже водитель. Пришлось брать случайное такси…
Фиксера нет на связи. Беспомощные метания, беспомощные советы.
Тем временем, командировочных начинает охватывать паника. Не надеясь на своих координаторов, сидящих в Москве, они готовы действовать сами, однако, появляется водитель Бьенвеню.
Можно быть сколько угодно далёким человеком от работы в горячих точках, но даже когда в первый раз едешь просто в другую страну, всегда важно знать, чего ждать от местного населения.
Если не учли даже такого тривиального момента, как стремление местных нажиться на «белом человеке», получается, никто из устроителей поездки даже не удосужился пообщаться с людьми, жившими и работавшими в ЦАР. А ведь все возможности имелись. Так, к чату был прикреплён Google-документ, в нём были контакты французского журналиста Рафаэля Вантара, который, возможно, порекомендовал этого водителя Бьенвеню.
Этот корреспондент долго работал в Чаде, Южном Судане и ЦАР, и никто из семерых человек, готовивших поездку, даже не удосужился связаться с ним и расспросить, чего им ждать и чего опасаться. Немыслимо…
Есть и ещё одна поразительная деталь – отсутствие переводчика. Найти в Москве человека с разговорным французским, чуть проще простого. Посложнее найти такого, знатока французского, который будет готов поехать в ЦАР. Но в столице можно найти даже выходцев из Центральноафриканской республики. Достаточно зайти на сайт Российского университета дружбы народов и обнаружить там студенческие землячества, в том числе и землячество ЦАР. Вполне вероятно, если не фискера, то переводчика из местных, можно было найти ещё в Москве на стадии подготовки…
Объяснение этому, похоже, лежит на поверхности. Сквозь всю переписку просто сквозит неимоверная жадность, если не сказать, жлобство, товарища Коняхина. Начинается всё исподволь. Вот пара фраз о бюджете:
Даже тем, кто не имеет опыта работы со сметами на медиапроекты, вполне понятно, о чём идёт речь. Анастасия Горшкова, очевидно, приводит аргумент в пользу того, что их бюджет вполне адекватен сложностям проекта. Она утверждает, что на документалку в Европе 200 тысяч режиссёр собирает несколько лет и из разных источников, а тут всё быстро и от одного «инвестора». Коняхин поддерживает своего зама, мол, там у них уйма денег на ветер, а у нас всё только на дело и под строгий учёт. Такие разговоры – классика жанра. Их ведут, когда хотят «постричь» непосредственных исполнителей работы.
Очень интересно поизучать и «бюджет» путешествия. Вот он:
Суточные рассчитаны на 21 день, проживание на 16 дней. Водитель и того меньше, на 15 дней. Странная арифметика. Хорошо, день, ночь и ещё день занимает дорога. Но, получается, что из 21 суток надо вычесть только две ночи, которые проведёт съёмочная группа в пути. В Центральноафриканской республике группе надо будет переночевать 19 раз? Может быть предполагалось, три ночи люди будут гостить у «дружественных» повстанцев? И почему водителем-переводчиком, группа должна пользоваться ещё на сутки меньше?
Там, где тайна, почти всегда прячется дьявол, но иной раз там скрывается и мелкий бес, например, бес жадности. Когда оказывается, что сумма на непредвиденные расходы в 1500 долларов, начинает таять, товарищ Коняхин бьётся в конвульсиях.
Никаких сантиментов, мол, парни, будьте поаккуратнее, лучше дать бабла, чем влететь в этом аду на неприятности. Нет, Коняхин прямо вынуждает людей идти на конфликт, обострять ситуацию. В одном из сообщений он предлагает группе запустить над военной базой дрона. Интересно, этот полудурок, когда давал такие задания, понимал, что на кон поставлены жизни людей? Неужели ему так хотелось, чтобы эти полторы тысячи баксов вернулись в Москву в целости и сохранности и прилипли к его ладошкам?
Предпоследнее сообщение от Коняхина, так же касалось столь волновавшей его «проблемы вымогательства». Только вот прочитать его съёмочная группа не смогла. Потому что их уже убили.
К тому, что эта жадность уже вышла Коняхину боком, мы ещё вернёмся, но хотелось бы сказать ещё несколько слов о самом путешествии. Не будем иллюстрировать эти моменты, поверьте нам на слово. Накануне поездки в чате обсуждалось всё, кроме реально важных проблем. Брать с собой спальник, и если да, то какой. Какие надевать ботинки, стоит, или нет, страховать съёмочную технику. Из стоящих тем была только одна – тема здоровья. Один раз поднимался вопрос о медстраховке, и Орхан написал, какие лекарства надо брать с собой. При том, что в чате цитировались статьи, из которых следовало, что ЦАР, место крайне людоедское, вопросы личной безопасности не поднимались. Банальная, но доказанная дорогой ценой, истина, о том, что войти легко, гораздо труднее выйти, в чате не прозвучала ни разу.
Очень показательна реакция главного затейника всего этого кошмара, Михаила Борисовича Ходорковского на эту переписку.
Позавчера он ухмылялся над тем, что люди, прочитав этот чат ставили ему на вид: «Претензии, что народ поехал «без аккредитации», - перечисляет он, - (кому и что дает аккредитация в стране, где правительство по-видимому контролируется хозяином ФАНа) и по «туристической визе» (а то тип визы что-то значит. Там вообще их всего два типа), «почему не провожали автоматчики» (вообще-то расследование в окружении автоматчиков обычно в интересах тех - чьи автоматчики, а там они...)».
То есть «расследование» ему важнее жизней тех, кто это расследование проводил. Да, цинизма беглому олигарху не занимать. Цинизма, и умения моментально менять позицию, попросту говоря, врать.
«Мне пишут про «непрофессиональную работу редактора ЦУР». Я не делаю таких выводов на базе «отдельных мест из переписки», - лицемерно бросает в том же посте Ходорковский. Однако, вчера поздним вечером он заявляет, - «Порезультатам изучения всех доступных мне материалов и обсуждения результатов с опытными журналистами-расследователями, я пришел к выводу, что существенной ошибкой при подготовке поездки стал подбор человека на месте (фиксера). Ответственность за эту ошибку и в целом за качество подготовки поездки частично лежит на продюсерской группе ЦУРа. Даже частичная ответственность — это слишком много в такой ситуации. Поэтому я принимаю к сведению заявление об отставке главреда ЦУР Андрея Коняхина и прекращаю, в качестве инвестора, поддерживать проект «Центр управления расследований».
И главное, выделив журналистам довольно скудные средства для такой опасной командировки, наплевав на вопросы их безопасности, теперь Ходорковский спасает свою репутацию. Для этого ему никаких денег не жалко.
«Я объявил награду в ЦАР за информацию о преступлении. Итоги мы планируем получить до конца года. Одновременно мной и Леонидом Невзлиным создан фонд для расследования преступлений против журналистов, которому мы предоставляем грант в размере 5 млн. долларов и рассчитываем, что расследование убийства наших журналистов в ЦАР станет его первым делом», - пишет Ходорковский.
Лучше бы они вместе с приговорённым в России к пожизненному заключению за организацию убийств Леонидом Невзлиным выделили бы своевременно деньги на организацию охраны телегруппы в ЦАР.
Получается какой-то адский серпентарий, замешанный на алчности, лжи и предательстве.
Ну, и вместо послесловия, хочется добавить, что опубликованная переписка оставила от проекта, которым занимались убитые журналисты, крайне тяжёлое впечатление.
Пусть Ходорковский разоряется, какой это должен был выйти непредвзято-объективный фильм, внутренняя кухня, куда мы заглянули благодаря опубликованной переписке, говорит об обратном. В ходе всех бесед участников того чата прямо сквозит задача преподнести выводы только определённого рода. Постоянно обсуждаются какие-то скрытые съёмки, даже там, где они собственно и не нужны. Например, в посольстве, при получении визы. Варганятся липовые документы, в том числе и ООНовский опознавательный знак на машину.
Когда репортёр отправляется в командировку, даже если его тема предельно ясна и очевидна, он никогда не знает, каким будет результат его труда. И уж точно он не старается искусственно сделать так, чтобы всё получилось в определённом ключе.
Здесь же, в указаниях руководства ЦУРа, чётко чувствуется, что результат «расследования» уже отлит в бронзе и неизменен, как догма, потому его надо добиваться всеми способами. Всё в указаниях Коняхина и Горшковой пропитано какой-то фальшью, например, съёмочной группе сначала делаются пресс-карты, то есть журналистские удостоверения, а потом, по прилёте в ЦАР, Коняхин даёт указание сжечь эти документы на камеру, «художественно и с комментариями». Театр дешёвых паяцев.
Просто непостижимо, что ценой всему этому кривлянью стали три человеческих жизни. Вот такое вот расследование на букву «Х».
