Режиссёр Александр Расторгуев, оператор Кирилл Радченко, и журналист Орхан Джемаль были убиты в 24 километрах от городка Сибю. В Центральноафриканской республике они оказались всего за три дня до трагедии, прилетев столицу государства, город Банги, 27 июля.
Отсюда они на джипе журналисты отправились на север через город Сибю, в район города Кага-Бондоро. Вечером, 30 июля, на выезде из Сибю их остановили на блокпосту силы национальной службы безопасности Центральной Африканской республики и предупредили, что передвигаться ночью – опасно. Журналисты отклонили предложение перенести поездку на утро, и буквально в нескольких километрах от города были остановлены неизвестными и убиты.
Ходорковский: «Эта группа работала совместно с моим проектом «Центр управления расследованиями»
Как оказалось, журналисты отправились в одно из опаснейших мест на планете по заданию журналистского агентства «Центра управления расследованиями» (ЦУР), которое организовал и финансирует Михаил Ходорковский. «Евроньюс» взял комментарий у главного редактора ЦУР Андрея Коняхина. Он подтвердил эту информацию и сообщил, что его коллеги не договаривались о своей поездке ни с одной из вооружённых структур в ЦАР и не оформляли никаких аккредитаций. Они «ехали просто в отпуск».
На странице ЦУР в «Фейсбуке» висит скупая констатация факта гибели их журналистов и ещё более скупые соболезнования.
Так же скупо трагедию прокомментировал и спонсор «ЦУРа», «токсичный» медиавладелец Михаил Ходорковский.
«Эта группа работала совместно с моим проектом «Центр управления расследованиями» над расследованием «Российские наёмники», - передаёт его слова «Радио Свобода». - Это были смелые ребята, которые привыкли не просто собирать материал, а хотели «пощупать» его своими руками. Я до последнего надеялся на чудо, что они попали в плен, что их можно вытащить. Вечная им память. Глубокие соболезнования родным. Я приложу усилия к установлению виновных».
И вот это пример предельно циничного свинства, когда отправляешь людей туда, где человеческой жизни грош-цена, нисколько не позаботившись об их безопасности, а потом дежурно говоришь, это были бравые ребята, я сделаю всё, чтобы найти виновных.
Так «по-махновски» российские журналисты ездили в горячие точки в конце девяностых, начале двухтысячных. Но уже тогда появлялось понимание, что так делать нельзя. Ведь вместе с нами в те же горячие точки ездили западные корреспонденты, они были со всех сторон обложены страховками. Любая неприятность, не говоря уже о трагедии, были заранее просчитаны и их последствия, насколько это возможно, были нивелированы. На астрономические суммы страховались не просто жизнь и здоровье. Части тела. Например у западных операторов на сотни тысяч долларов страховалась правая рука, которая при работе с тяжёлым «Бетакамом» была наиболее уязвима. Наши западные коллеги в то время ходили в касках с надписью «пресса» и бронежилетах с теми же опознавательными знаками. И не дай Бог, кому-нибудь из них было снять на кавказской жаре хоть один предмет экипировки. Это грозило аннулированием страховки.
Позже та же система начала работать и для российских репортёров. Теперь уже военкора не увидишь работающим в поле без каски и «броник». Все группы, и съёмочные и пишущие, работающих в горячих точках, всегда сопровождаются военными.
Убитые журналисты, работающие по заданию агентства Ходорковского были лишены всего этого. Работали по старинке. Как в прошлом веке. Ребята просто «поехали в отпуск», туда, где рекой льётся кровь. И какая теперь разница им и их родным, что Ходорковский пообещал найти виновных?
Сейчас некоторые СМИ, особенно те, что финансируется с Запада, спекулируют на том, что журналисты де ехали расследовать «зверства» частной военной компании «Вагнер» и потому им надо было там находиться в независимом статусе «отпускников». Это позиция лжецов и подонков. Медиаменждеры ЦУР просто отправили журналистов в пекло, понимая, что не несут никакой ответственности за нанятых «фрилансеров».
Но это «Ходорковский-style». Он ведь начал свою карьеру, как комсомольский вожак, а потом перековался в комммерсанта. Из коммерса – в банкира, из банкира в нефтяника, потом в «борца за справедливость», а вот теперь он - медиаменеджер. И финансирует журналистские проекты о России.
Смеем напомнить, как происходили профессиональные трансформации Ходорковского. Из банкира в нефтяника он перековался просто, приехав в апреле 1997 года в Нефтеюганск и его окрестности на несколько недель.
Ходорковский: «Я отказался финансировать строительство жилья в Нефтеюганске»
«В течение двух недель Ходорковский лично знакомится со всем циклом нефтедобычи. По нескольку смен отработал на каждом из объектов технологической цепочки (бурение, добыча, ремонт, первичная обработка, производство товарной нефти). Что можно понять в этих сложных технологических процессах всего за две недели!? Уяснил, видимо, чётко одно: как минимизировать налоги с помощью «скважинной жидкости»? Побывал на экскурсии.
По словам же самого Ходорковского, он вкусил всех прелестей работы нефтяника. На буровой его облили нефтью, обматерили, а потом ему на голову уронили увесистый предмет. Если бы на Ходорковском не было каски, всё могло бы повернуться иначе», - пишет в своей книге «Ходорковский. Кто убил моего мужа?» вдова мэра Нефтеюганска Фарида Исламова. (Обратите внимание, профессионалы нефтяники тогда позаботились о боссе. На объекте он был в обязательной каске. Были ли каски у журналистов, которых Ходорковский направил в воюющую ЦАР мы пока не знаем. Сопровождающих точно не было.)
Потусовавшись вокруг буровых Михаил Борисович с комсомольским задором решил, что инфраструктура стотысячного Нефтеюганска для него – ненужная и обременительная ноша, а потому нефтяники будут работать по вахтенному принципу, а для него больницы школы и детсады не нужны. Тем кто не хочет жить по новым правилам Ходорковский обещал привезти вместо них китайцев.
Вот как об этом писал в своих мемуарах «Тюрьма и воля» сам Ходорковский:
«…Люди, конечно, в основном боятся изменений, поэтому возмущений со стороны сотрудников хватало. Впрочем, это была меньшая из проблем по сравнению с зарплатой, поэтому никаких особых конфликтов я не помню. Кроме, может быть, Нефтеюганска, где я отказался финансировать строительство жилья в городе. Считал и считаю ошибкой развивать город на болоте. Но люди к нему «прикипели». Этим решением я действительно настроил многих против себя…»
«…Я вообще противник специальных «городов нефтяников», считаю их тяжёлым советским наследием.. Реально, чтобы обслуживать все месторождения компании в ХМАО, мне было нужно иметь «на месте» 10 000-15 000 человек, а проживало в наших городах и посёлках там больше 200 000! Причём, например, Нефтеюганск построен прямо на болоте. До 14 метров насыпного грунта! Представляете климатические условия? Многие хотели, отработав, уехать в Самару, в Татарстан, в Саратов, но немногие уезжали. Так и жили, до конца жизни ощущая себя «временными жителями», не желающими вкладываться во «временное» жилье. Отсюда бараки, доставшиеся нам в наследство… …Скажу честно, не хотел я расширять жилой фонд. Ведь каждый год население увеличивалось за счёт приезжих. А куда их девать? Работы-то нет, компания же должна была идти дальше на север, на восток…»
Вот таким был «нефтяник» Ходорковский.
А мэр города Владимир Петухов был просто убит 26 июня 1998 года, в день рождения Ходорковского. И по этому делу до сих пор ведётся следствие, сейчас Михаил Ходорковский проходит по делу как вероятный главный организатор убийства Петухова. Его напарник по «Юкосу» уже приговорён заочно к пожизненному заключению за организацию этого и других убийств. Невзлин скрывается в Израиле. Ходорковский – то в Лондоне, то в Швейцарии.
Добро пожаловать в проекты Михаила Ходорковского. Тут трупов – хоть отбавляй. Не важно, чем он занимается, нефтянкой или медиабизнесом – люди для него расхожий материал.
Приносим свои соболезнования семьям и близким погибших журналистов.
