|
Катастрофа с российской подводной лодкой в Баренцевом море - это не только человеческая трагедия. Она показывает истинный характер президента Владимира Путина и его высшего военного командования. Судя по высокомерному отношению к общественности, проявленному ими в первые дни кризиса, он и его командующие вновь подтверждают самые худшие опасения.
Как только стало известно об аварии, военное командование начало выступать с противоречивыми заявлениями по поводу затонувшего "Курска", а сам Путин вообще отмалчивался несколько дней. Хотя мы до сих пор не знаем подробностей о причине катастрофы, у нас достаточно информации, чтобы высказывать предположения о том, что она может иметь далеко идущие последствия.
Жалкое состояние российских вооруженных сил - уже не новость. Давно известно о самоубийствах в офицерской среде, жестоком обращении с призывниками-первогодками, а также коррупции среди высшего командования. Комитет солдатских матерей собирает и смело публикует подобные сведения, несмотря на враждебное отношение со стороны военных. В то же время, генералы и адмиралы жалуются, что российская молодежь недостаточно патриотична, а на оборону выделяется слишком мало средств. Поскольку офицеры используют выделяемые средства в личных целях, уже никто не заботится о подготовке личного состава и обслуживании боевой техники, равно как и о приобретении новых вооружений. Дело не только в том, что большинство кораблей находится в плачевном состоянии, но и в том, что многие матросы и младшие офицеры редко выходят в море - а может быть, и вообще никогда его не видят.
Почему же тогда адмиралы рискуют проводить крупные комплексные морские учения в Баренцевом море?
Ответ следует искать в соперничестве российского ВМФ и стратегических ядерных средств наземного базирования за доступ к скудному военному бюджету. Это борьба стала результатом нерешительности, проявленной Ельциным в осуществлении военной реформы.
При Ельцине между представителями стратегических ядерных сил и обычных наземных войск велась борьба за контроль над всеми видами вооруженных сил и за приоритет в получении бюджетных средств. При Ельцине министр обороны Игорь Сергеев одерживал победу в этом соперничестве. Он создал независимое командование для ядерных ракет наземного базирования, осуществил закупку новых баллистических ракет большой дальности и сократил обычные силы.
Совсем недавно начальник Генерального штаба Анатолий Квашнин, командовавший российскими войсками в ходе первой чеченской войны, высказался за возврат былой мощи обычным силам.
Тем не менее, при Путине в этой борьбе появился третий участник. Воодушевленные риторикой президента о том, что Россия является мировой военно-морской державой, адмиралы стали настаивать, что именно подводные лодки, оснащенные ракетами, а не ракетные войска наземного базирования, должны играть главную роль в российской стратегии ядерного сдерживания.
В конце июля спор между маршалом Сергеевым и генералом Квашниным стал достоянием общественности. В течение несколько дней Путин не мешал их резкой полемике. Но 11 августа, на заседании Совета безопасности Путин, по имеющимся сведениям, провел компромиссное решение.
Появились сведения, что Путин предоставил ВМФ преимущество над ракетными силами наземного базирования, которые должны быть сокращены и переданы в подчинение ВВС. Крупные учения в Баренцевом море, скорее всего, связаны с этим соперничеством. Командиры кораблей и подлодок - неважно, готовы они были к учениям или нет - хотели показать Путину, на что они способны.
Борьба между различными видами вооруженных сил в значительной степени дело рук самого Путина. В ноябре прошлого года он начал говорить о роли ВМФ в деле возрождения России как великой державы, а в своих недавних беседах с личным составом ВМФ в Калининграде подтвердил эту точку зрения.
Путин старается также подбодрить наземные силы - весной 1999 года он поддержал их намерение вторгнуться на территорию Чечни.
В преддверии президентских выборов война увеличила его популярность, и Путин пообещал выделить наземным силам больше денежных средств.
Хотя затраты на войну в Чечне значительно превысили ожидаемые, президент продолжил свою риторику о статусе России как сверхдержавы. Подогревая ожидания как адмиралов, так и сухопутных генералов, он одновременно подписал концепцию национальной безопасности, в которой отдается приоритет РВСН.
Неудивительно, что генералы и адмиралы возлагают большие надежды на Путина. Они не смогли избежать серьезных сокращений при Горбачеве и Ельцине и почти 15 лет надеялись на то, что военные вновь окажутся первыми в разделе бюджетного пирога.
Вопрос в том, сможет ли Путин - помимо моральной поддержки - подкрепить свои обещания деньгами. Российские региональные лидеры уже предупредили президента, что он не сможет использовать собранные с них налоги на эти цели. Альтернативный вариант заключается в том, что Путин может провести чистку среди высшего командного состава и заставить военных жить по средствам. Однако это маловероятно. Разве без поддержки военных можно обеспечить контроль над регионами, собирать больше налогов и покончить с влиянием олигархов?
Более того, сейчас на кону его популярность.
Хотя большинство россиян хотят, чтобы он снизил преступность и покончил с коррупцией, солдатские матери, отцы и жены не разделяют его расположения к военным и секретной полиции. Трагедия с "Курском" и постыдная реакция на нее со стороны президента, скорее всего, усилят их неприязнь к военным и, возможно, понизят высокий рейтинг президента.
Каковы бы ни были технические причины катастрофы, в результате инцидента Путин оказывается перед лицом политического кризиса.
Союзники среди военных явно способствовали его приходу к власти, и это ставит российского президента перед очень трудным выбором.
Уильям Одом является старшим сотрудником Hudson Institute и адьюнкт-профессором политических наук в Йельском университете. В период с 1985 по 1998 год он - генерал армии в отставке - работал директором АНБ.
|
