|
Не успела слегка утихнуть шумиха по поводу небывалых маневров на Дальнем Востоке, как вновь чудовищное разгильдяйство и непрофессионализм, царящие на флоте, привели к еще одной катастрофе. В Баренцевом море в ночь с пятницы на субботу у острова Кильдин, на подходе к Полярному, на глубине 170 метров затонула при буксировке старая ядерная подлодка К-159 серии 627А. На лодке был экипаж в 10 человек, из моря подняли троих, один был живой. Начальник Главного штаба ВМФ адмирал Виктор Кравченко полагает, что больше не спасти.
Как в августе 2000-го, начальники сразу начали «впендюривать» стране байки. Начальник пресс-службы ВМФ Игорь Дыгало, прославившийся сочинительством еще во время «Курска», объявил волнение моря силой 3 балла при силе ветра 2—5 м/с на момент катастрофы «штормом», который, мол, оторвал от лодки 4 понтона, в результате чего она и затонула. А потом еще пошел дождик, что привело в расстройство и неспособность спасательные силы Северного флота. Получается, наш флот может действовать только в полный штиль, при нулевой волне и ясной погоде? Так стоит ли такому флоту вообще выходить в море?
Адмирал Эдуард Балтин полагает, что лодка затонула из-за нарушения правил буксировки; она не плавала с 1983 года и ее вообще нельзя было буксировать. «Я последний ходил на ней в море с исследовательскими целями и в тяжелых условиях. Она еще тогда у меня тонула: мы в подводном положении удерживались, а в надводном она теряла положительную плавучесть».
ВМФ и Минобороны утверждают, что ядерные реакторы «заглушены» и что на месте нет сейчас утечки радиоактивности. Но со временем на дне неизбежно произойдет разгерметизация и утечка начнется, причем на сравнительно небольшой глубине, в районе интенсивного судоходства и рыболовства.
К-159 в четыре раза меньше «Курска», но и много старее: вошла в строй в 63-м, а «Курск» — в 95-м. Если начнется утечка радиации, то иностранные специалисты, что успешно подняли «Курск» за более чем 100 млн долларов, и близко к месту не подойдут. А наши вечно врущие, разгильдяйские начальники сами смогут поднять? Или только разломают лодку и потом сошлются на «шторм»?
Одна только в этом деле может быть для всех удача: главком ВМФ Владимир Куроедов так и не станет, похоже, министром обороны. Может, его даже наконец уволят и заменят другим, не хуже, адмиралом
На прошлой неделе на Дальнем Востоке завершились крупнейшие за последние 15 лет маневры, в которых участвовали 70 тыс. человек, 65 кораблей, 7 подводных лодок (из них 5 атомных), 72 самолета и вертолета. В завершение было одновременно запущено 12 крылатых ракет — наземного, морского и воздушного базирования.
По ходу учений два ударных вертолета «Ми-24» столкнулись в воздухе при пролете на небольшой высоте над взлетной полосой аэродрома вблизи Уссурийска. Шесть летчиков погибли, как утверждают власти, «в результате ошибки пилотирования». Главком ВМФ адмирал Владимир Куроедов объявил, что «подготовкой и проведением учений удовлетворен». Министр обороны Сергей Иванов тоже выразил удовлетворение, а в катастрофе под Уссурийском, которая, как сообщают, произошла у него на глазах, обвинил летчиков и руководителя полетов, заявив, что «это легкомыслие, бравада и воздушное хулиганство».
В 2000 году сразу после гибели «Курска» адмирал Балтин утверждал, что, в принципе, было преступлением посылать на советского масштаба учения совершенно не готовые к этому экипажи и корабли. Доскональное расследование выявило, что экипаж «Курска» не имел серьезных навыков стрельбы практическими торпедами с концентрированной перекисью водорода в качестве окислителя. Протечка перекиси и пожар в торпедном отсеке погубили лодку, а неподготовленность средств спасения обрекла заранее на смерть выживших при взрыве.
Многих виновных адмиралов через год с лишним отправили за то в отставку. Но главком Куроедов, вместе с другими долго кормивший страну байками о будто бы «чужой» американской подлодке, погубившей «Курск», уцелел, и сейчас видим — вполне оправился.
Масштабные учения с использованием стареющей техники, при нынешнем упадке дисциплины и нарастающем снижении профессионализма командного состава, угрожают новыми чудовищными катастрофами. Касается это, конечно, не только нашей, но и других постсоветских армий.
В октябре 2001-го во время плохо подготовленных учений украинских ПВО в Крыму сверхдальняя ракета С-200 сбила над Черным морем российский авиалайнер «Ту-154» авиакомпании «Сибирь» — и 77 человек погибли. Украинские генералы тоже врали, что они ни при чем; видные российские военачальники, что присутствовали на учениях в качестве наблюдателей и с самого начала знали, что случилось, сделали все возможное, чтобы это вранье прикрыть. Не лети самолет из Израиля, не будь на борту иностранных граждан — может, так бы и замотали дело.
В этом году, впервые после окончания эпопеи с «Курском», Россия возобновила масштабные военные маневры, и, поскольку с дисциплиной и профессиональной готовностью дела обстоят все хуже и хуже, а техника ветшает, результат не замедлил сказаться — новая катастрофа, новые смерти. Начальство же, что без зазрения совести бессмысленно рискует жизнями людей, винит, естественно, исполнителей низшего звена в «легкомыслии и браваде».
Понятно, что без маневров нельзя восстановить боеспособность, но проводить с ходу учения на полконтинента в условиях, когда вооруженные силы продолжают разлагаться, — прямое преступление и измена. Тем более что сейчас никто всерьез из-за границы нам не угрожает и нет никакого стратегического смысла устраивать «спектакли».
В мае флот и стратегическая авиация проводили впервые за много лет маневры в Индийском океане — изображали уничтожение американской ударной авианосной группы и удар ядерными авиационными крылатыми ракетами по американской базе на острове Диего-Гарсия. Потом на Балтике флот с приданными силами изображал отражение нападения сил НАТО на Калининградскую область.
Зачем все это делалось — умом не понять. Не собирается НАТО брать штурмом Калининград, а если вдруг пожелает, то российский флот в узости Балтийского моря отправят на дно в считаные минуты. В Индийский же океан в случае чего нашей мизерной эскадре без авиационного прикрытия вообще не дойти, и стратегические бомбардировщики, построенные без применения технологии «стелт», не долетят из-под Энгельса на Волге до рубежа пуска крылатых ракет по Диего-Гарсия — собьют. (У американцев сейчас авиабазы не только в Турции, но также в Афганистане и в Узбекистане.)
Естественно, на Западе наши воинственные учения вызвали всего лишь брезгливое недоумение непонятной для нормальных людей тупой упертостью отечественных военачальников, еще живущих в исчезнувшем мире «холодной войны». Американцы оккупировали Ирак, потом отвели флот, большую часть боевой авиации, а также корпус морской пехоты с десантными судами и вертолетоносцами на отдых, текущий ремонт и пополнение припасов в преддверии новой широкомасштабной кампании, надо думать, по оккупации Северной Кореи. На маневры горстки российских кораблей американская армада не обратила ровным счетом никакого внимания.
Впрочем, наши начальники только внешне выглядят не слишком умными и по-дурацки упертыми, а свой интерес при этом отменно понимают и блюдут. Масштабные маневры, что погубили «Курск», были нацелены не потенциального супостата пугать, а угодить Владимиру Путину, который с первых дней в Кремле выказывал особое расположение флоту и лично главкому Куроедову. Было мнение, что, восхитившись готовностью флота, президент назначит на смену маршалу Игорю Сергееву, которого все одно собрался снимать, министром — Куроедова. Командующий Северным флотом Вячеслав Попов в черед шел на место главкома, а его начальник штаба Михаил Моцак — из замов в комфлота. «Курск» уже лежал на дне, уцелевшие моряки умирали страшной смертью без помощи, а Попов успел дать интервью ТВ, что учения прошли в целом успешно.
Теперь опять наступает время смены министра: Иванов, не пользующийся ни уважением, ни серьезным влиянием на реальный ход дел, явно созрел для повышения по службе. Вот и Куроедов снова в новостях делает широковещательные заявления, и офицеры рискуют жизнью на бессмысленно-помпезных учениях, которые сами — больше угроза для страны, чем любой заморский «потенциальный противник». На «Курске» после взрыва ядерные реакторы очень удачно и намертво заглохли — сработала автоматика. Как-то оно будет в следующий раз?
Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР
НА РЖАВУЮ КОНСЕРВНУЮ БАНКУ НЕЛЬЗЯ БЫЛО САЖАТЬ ЛЮДЕЙ
После затопления подводной лодки К-159 в Баренцевом море возникло несколько основных вопросов.
Вопрос первый: было ли выгружено ядерное топливо из К-159? Заявление о том, что подлодку буксировали на судоремонтный завод «СРЗ-10» в городе Полярном для выгрузки активной зоны (ядерного топлива) из реакторов и последующей утилизации, сначала сделала пресс-служба Главного штаба ВМФ. Чем чрезвычайно обеспокоила соседние страны, в первую очередь Норвегию. Но при первых признаках международного скандала флотские чиновники стали уклоняться от прямых вопросов и говорили, что выясняют «щекотливый момент». При этом успокаивали: если и есть ядерное топливо в реакторах затонувшей подлодки — не страшно, «реакторные отсеки могут выдержать давление до 300 атмосфер, и утечка радиации в ближайшие сто лет невозможна». А потом вообще сделали невероятное заявление — о подъеме затонувшей на глубине 170 метров лодки.
Однако ситуацию с ядерным топливом так и не прояснили, хотя для этого чиновникам нужно было всего лишь поднять документы Главного технического управления штаба ВМФ.
Дело в том, что К-159 — атомная лодка первого поколения. Дивизия этих подлодок была расформирована в начале 90-х, а сама К-159 была списана в 89-м году и 14 лет простояла в Гремихе вместе с другими списанными лодками. Вообще-то за это время лодки давно должны были быть отправлены на металлолом. Но по причине известного российско-американского соглашения (о том, что США выделяют нам деньги на уничтожение наиболее современного оружия) в первую очередь были утилизированы лодки более новые, а не «морально устаревшие» атомоходы типа К-159.
За 14 лет на этих подлодках сняли все оборудование и должны были провести так называемую первую операцию — выгрузку ядерного топлива. Две базы приспособлены для этого — Гремиха, где находится даже специальный могильник для ядерных отходов, и Андреева губа.
Вопрос второй: были ли проведены все положенные мероприятия по проверке подлодки на герметичность?
Это не просто важно — от этого зависело, утонет лодка во время похода или нет. Утонула. Официальная версия флотских чиновников: потому что оторвались понтоны во время трехбалльного шторма. Но, во-первых, трехбалльное волнение моря только условно можно назвать штормом. Тем более, если бы синоптики действительно предвещали угрозу, руководитель операции («План буксировки») должен был отдать приказ увести лодку на ближайшую базу. Их на пути от Гремихи до Полярного много.
Во-вторых, лодка все-таки затонула в результате поступления воды: 8-й и 9-й кормовые отсеки оказались негерметичными, и вода быстро заполнила пространство между легким и прочным корпусами лодки. А потом, очевидно, попала и в отсеки.
Возможно, именно затопление лодки водой (что дало дифферент на корму) и повредило конструкцию из четырех приваренных или привязанных к лодке понтонов. (Понтоны были использованы для буксировки, чтобы усилить плавучесть.)
Как поясняют специалисты: у лодок этого проекта есть еще два источника питания — резервный (аккумуляторная батарея) и аварийный (дизель).
С другой стороны, К-159 была списана еще в 89-м году и 14 лет простояла в Гремихе. Еще в конце 80-х лодка, по выражению командира, «тонула», то есть плохо сохраняла плавучесть в надводном состоянии. Если учесть, что в свой последний поход, на утилизацию, К-159 пошла все-таки с экипажем из 10 человек, тем более нужно было проверить ее на герметичность и, таким образом, подтвердить ее безопасность для людей.
В Гремихе, однако, сделать это достаточно трудно. В этом пункте базирования нет дока, куда можно завести лодку и осмотреть ее «на сухую». Таким образом, 14 лет подлодка находилась в надводном положении в морской воде и заварить подводную часть корабля — отверстия, проржавевшие швы и проч. — можно было только изнутри. Если учесть 40-летний возраст лодки, то вероятность разгерметизации и попадания воды в лодку при транспортировке ее в док Полярного была очень велика. Что и случилось…
И здесь возникает третий, самый главный вопрос.
Почему и кто выбрал именно этот способ буксировки? Образно говоря, зачем, чего ради посадили людей в проржавевшую «консервную банку» и выпихнули их в море?
Бывший командир дивизии ракетных подводных крейсеров стратегического назначения, бывший командующий Черноморским флотом Эдуард Балтин, командовавший К-159 в ее последнем походе в 1983 году, считает: «В таком виде подлодку нельзя было буксировать. Надо было заварить все забортные отверстия, потом задраить верхнерубочный люк и тоже прихватить его сваркой; людей там не должно было быть. А если кто-то рискнул буксировать подлодку с людьми, необходимо было аварийно-спасательное обеспечение…».
В случае с К-159 подвело именно «аварийно-спасательное обеспечение». По словам Владимира Навроцкого, пресс-секретаря штаба Северного флота, все десять человек — последний экипаж лодки — имели ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ средства спасения: жилеты, специальные сигнальные приборы, радиостанции и проч. Вот только о КОЛЛЕКТИВНЫХ средствах спасения — таких, как спасательный плот, шлюпка и т.п., — не подумали. Их просто не было у экипажа К-159. Поэтому нам, скорее всего, будут говорить, что только три человека смогли выбраться из лодки, а остальные семеро просто не успели покинуть отсеки. Потому что только трех подводников подобрал буксир, тянувший К-159, буквально через полчаса после затопления лодки. Но выжил только один, два подводника умерли от переохлаждения. Если бы у них были плот или шлюпка, они могли бы спастись. Но, как сказал пресс-секретарь, «коллективные средства спасения в данном случае не предусмотрены».
Так это или нет, возможно, выяснит следствие. Уголовное дело по факту затопления лодки и гибели, по крайней мере, двух людей заведено буквально через несколько часов после трагедии.
Елена МИЛАШИНА
К-159 ЗАРАБАТЫВАЛА ДЕНЬГИ ДЛЯ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ РОССИИ?
Игорь КУДРИК, представитель руководства норвежской экологической организации «Беллона»:
— К-159 погрузилась на дно с двумя реакторами, заполненными ядерным топливом. На базе Гремиха, где стояла лодка, нет оборудования для выгрузки горючего. В июле этого года наш эксперт Сергей Жаворонкин приезжал в Гремиху и обследовал стоящие там лодки, в том числе и К-159. Все они стояли с невыгруженными реакторами.
Когда решалось, как будет проходить утилизация лодок, мы предложили использовать специализированную плавтехбазу «Имандра» — единственное судно, приспособленное для выгрузки атомного топлива (с его помощью выгружали топливо с «Курска»). Однако лодки было решено переводить в наиболее опасном состоянии в Полярный, на судоремонтный завод «Шквал» — подведомственное предприятие Министерства обороны.
Таким образом, выделенные на утилизацию бюджетные средства остались в рамках министерства.
При использовании «Имандры» их получило бы Мурманское пароходство.
Высказывалась версия, что на перевозке лодок пытались сэкономить. На самом деле это не было необходимо. В бюджете заложено 1,5 млрд рублей на утилизацию. Еще миллиард дают иностранные субсидии из Норвегии, Японии, Канады, Франции.
Уверен, что утечка радиации в море уже идет. Реакторы, которые стоят на лодках первого поколения, не обладают необходимой степенью герметичности и слишком изношены. Сейчас мы пытаемся связаться с норвежскими рыболовецкими судами и попросить их взять пробы воды вокруг места аварии. Саму лодку едва ли удастся поднять до наступления весны.
К-159 — пятое атомное судно, оказывающееся на дне. Но если остальные находятся на большой глубине («Комсомолец» — 1700 метров), то эта лодка могла опуститься не глубже 200 метров. Кроме того, последняя перегрузка топлива проходила в 1972 году, а отработанное ядерное горючее наиболее опасно и дает самое сильное радиационное загрязнение. Не известно, выдержат ли реакторы давление воды. В случае «Курска» давление также было и в самом работающем реакторе. На К-159 он был заглушен, давления изнутри нет, и опасность разгерметизации гораздо выше.
Если власти собирались перевозить лодку таким способом, нужно было как минимум выгрузить топливо. И, разумеется, не оставлять на борту людей.
В Гремихе находилось 17 предназначенных на утилизацию лодок. Как станут перевозить оставшиеся в Гремихе семь лодок?
Записала Елена РАЧЕВА
|
