В августе 1997-го журнал «Лица», который издавал компания «Совершенно секретно» под руководством покойного Артёма Боровика, опубликовал статью под названием «Мелкие и крупные бесы шизоидного подполья». Одним из главных её героев стал Александр Дугин, в то время второй после Эдуарда Лимонова лидер Национал-большевистской партии. Спустя двадцать лет Дугин – главный редактор телеканала «Царьград» и доктор политических наук (он даже несколько лет возглавлял кафедру «социологии международных отношений» МГУ, хотя по образованию Дугин специалист по осушению болот, диплом о заочном высшем образовании ему выдал Новочеркасский инженерно-мелиоративный институт). Ни один год Дугин находится под покровительством московского богатея Константина Малофеева, который финансирует и лично возглавляет общественное движение «Царьград». Если судить по объемной переписке Малофеева и Дугина, вскрытой в 2014-м группой хакеров под названием «Шалтай-Болтай», между ними давно сложились доверительные отношения, а круг их интересов лежит в области высокой политики, в том числе и международной.
Как общественно- политическая организация «Царьград» был создан на съезде 22 ноября 2020-го в Москве, на котором присутствовали представители Союза добровольцев Донбасса, Союза казаков-воинов России и зарубежья, Союза православных женщин. "Царьград" будет участвовать в выборах в Госдуму 2021 года "в качестве общественного "контролёра". "Мы проанкетируем всех кандидатов в депутаты по 225 мажоритарным округам и всех кандидатов от политических партий на предмет их приверженности традиционным семейным, религиозным и культурным ценностям русского народа", – написал Малофеев в телеграме. "Кандидатам, уличённым в русофобии, оскорблении чувств верующих, искажении исторической правды и умалении значения подвига народа при защите Отечества, будет оказано всевозможное законное противодействие, чтобы такие деятели не смогли пройти во власть", – добавляет он.
Константин Малофеев (слева) и Александр Дугин
Таким образом, один из «крупных бесов шизоидного подполья» Дугин будет теперь одним из главных закопёрщиков борцов с русофобией, истребителем политических ведьм и приказчиком инквизиторских дел всея Руси. FLB публикует эту статью из журнала «Лица», ставшую уже почти историческим документом.
Заметим, что Дугин (1962 г. р.) остался единственным живым основателем богемного кружка "Чёрный орден SS" (см. фото ниже), - после смерти Евгения Головина (1938 - 2010), Гейдара Джемаля (1947 - 2016) и Юрия Мамлеева (1931 - 2015).
Вертеп в Южинском
В конце 60-х годов в одном из уголков старой Москвы завелась нечистая сила. Днем она мирно спала, а когда опускались сумерки, начинала подавать признаки жизни. Но об этом знали лишь жильцы ветхого дома в Южинском переулке, которым эта нечисть досаждала дикими криками, звоном бьющегося стекла и грохотом падающей мебели. Самым странным было то, что все это безобразие, беспардонно игнорирующее незыблемые законы социалистического общежития. происходило в квартире известного психиатра - профессора, светила ученого мира. Возможно, последнее обстоятельство удерживало взбешенных жильцов не только от немедленной расправы, но и от доноса в компетентные органы. Так и сосуществовали они несколько лет. Тайна той квартиры в Южинском открылась только в наши дни. Легализацией нечистой силы мы обязаны, во-первых, долгожданной свободе слова, а также вполне человеческому облику ее представителей, которые, как уже было сказано, носят известные имена. Начнем, пожалуй, с самого известного.
Сыном того светила отечественной психиатрии, хозяина квартиры, был Юрий Мамлеев, ставший известным писателем. Он автор десятка произведений, в частности нашумевшего на Западе романа "Шатуны". Его называют учеником Достоевского, талантливым исследователем самых темных уголков человеческой души. После эмиграции в середине 70-х вел семинары в Парижском университете. Вернувшись несколько лет тому назад в Россию, преподает восточную философию в МГУ. Дружит с Андреем Вознесенским, живет в квартире, предоставленной ему московским правительством как "пострадавшему за инакомыслие".Сыном того светила отечественной психиатрии, хозяина квартиры, был Юрий Мамлеев, ставший известным писателем. Он автор десятка произведений, в частности нашумевшего на Западе романа "Шатуны". Его называют учеником Достоевского, талантливым исследователем самых темных уголков человеческой души. После эмиграции в середине 70-х вел семинары в Парижском университете. Вернувшись несколько лет тому назад в Россию, преподает восточную философию в МГУ. Дружит с Андреем Вознесенским, живет в квартире, предоставленной ему московским правительством как "пострадавшему за инакомыслие".
На Южинском у Мамлеева собиралась московская богема, но не та, которую принято называть "золотой", составленной из элиты артистического мира, а "чернушно-подпольная". Здесь не знали предела ничему: ни портвейну, ни наркотикам, ни сексу. Самые безумные выходки только приветствовались, ибо считались кратчайшим путем "заглянуть за черту".
Один из ветеранов того круга вспоминает, например, такой эпизод, связанный с покойным художником Владимиром Пятницким, близким другом Венечки Ерофеева. "Шли как-то за очередной опохмелкой. Вдруг Пятницкий достает шприц, наполняет его из лужи и эту грязную жижу вводит себе в вену. Все были уверены, что ему кранты. Ничего подобного - остался здоровехонек и впоследствии даже приохотился к таким экспериментам над собой. Умер, когда закачал себе в вену невообразимую смесь из ацетона, лака для ногтей, стирального порошка и еще какой-то дряни".
Обитатели подполья из Южинского (слева направо): Александр Дугин, Гейдар Джемаль, Евгений Головин, Юрий Мамлеев
Подобные выходки только на первый взгляд казались безумием белогорячечников. Нет, то были и стиль жизни, и, если хотите, идеология южинской богемы. "Человек, не побывавший в психушке, - неполноценный человек", - один из ее девизов. Мамлеева называли Главным Психиатром богемы. Он со знанием дела расставлял ловушки душам своих приятелей, провоцировал их на безумные поступки, внимательно, как под микроскопом, разглядывал и затем садился писать рассказы. Не случайно его романы, скорее напоминающие реестр всевозможных маньяков, написаны с путающей достоверностью. (В "Шатунах", например, есть серийный убийца Федор Соннов, который, попав в дом, схожий с южинским, получает от богемы "метафизические установки" и принимается убивать уже не походя, а лишь получив сигнал из Космоса. "В этой среде, - написано у Мамлеева, - жизнь и метафизика означали одно и то же; жить значило пропитать своим потусторонним видимую жизнь.") Все это напоминало мир странных героев Достоевского с их богоискательством, сумасшествием и болезненным самоуничижением. Есть еще реальный эпизод, связанный с самим Мамлеевым. Одна девица, посещавшая его вертеп, как-то привела на Южинский своего жениха, клерка из какого-то министерства. Ему была обещана встреча с "необыкновенными людьми". Жених, увидев пьяную полусумасшедшую компанию, был немало разочарован. "И это твои "великие посвященные"? - вскричал он. - Да они не достойны целовать мои ноги!" Мамлеев воспротивился: "А вот и достойны" - и принялся лобызать его ботинки.
То была, по выражению старого друга Мамлеева, эпоха "интеллектуального шизоидного подполья", единственного и неповторимого в своем роде. Наркотики и алкоголь были для него тем допингом, который быстрее приводит к финишу, называемому "метафизическим концом сущего". Последнее же было главной темой споров и разборок в Южинском. Днями и неделями, словно в горячечном бреду, там бормотали и кричали о черной магии и великих алхимиках Средневековья, о мировой энтропии и близком конце Света, о мистических ритуалах Древнего Египта и современном оккультизме. Там совершались странные ритуалы, на манер сатанинских.
Так продолжалось, несколько лет. Много известных ныне людей перевидал Южинский переулок. Бывал там гениальный художник Анатолий Зверев, поэты Генрих Сапгир и Юрий Кублановский, писатель Эдуард Лимонов - всех не перечислишь. Их, конечно же, не печатали и не выставляли. Многие спились. Меньшинство - Мамлеев и ряд его друзей - нашли в себе силы вырваться из смертельного эксперимента. Нет, они не отказались от бесовщины, а, повзрослев, предпочли ее более щадящие и перспективные формы.
Черный орден SS
В романе "Шатуны" есть персонаж по имени Анатолий Падов, чем-то напоминающий Ставрогина из "Бесов" Достоевского. Человек загадочный, наделенный необыкновенными способностями, которые обращаются одинаково успешно во Зло и Добро. У Мамлеева он выглядит так: "Обычно он жил саморазрушением, нередко смешанным с безумным страхом перед загробной жизнью и потусторонним. Этот страх заставлял его выдвигать бредовые гипотезы о послесмертном существовании, одну бредовее другой. Порой казалось, что он спасался от реального страха перед смертью или неизвестным тем, что еще более разжигал этот страх в себе, разжигал до исполинских размеров, подтапливая его бредком, и точно готовый сгореть в этом бреду".
Прототипом Падова стал Евгений Головин - мало кому известный, хотя его ранг в той среде был и остается на высоте Гуру, пророка и великого мистика. Его биография обросла мифами. Известно, что ему исполнилось 59 лет. Отец отправился на золотые прииски и сгинул. По его словам, с 10 лет воспитывался у бабки-колдуньи, жившей в глухом лесном крае.
Среднюю школу окончил экстерном, затем учился на филологическом факультете МГУ. Был переводчиком-синхронистом, работал литературным критиком в толстых журналах.
Еще учась в МГУ, студент Головин получил доступ в спецхраны московских библиотек. Там он утолял свою страсть к мистике. Свободно владея несколькими европейскими языками (немецким, английским, итальянским и французским), он поглощал малоизвестные труды,по восточной философии, оккультизму, метафизике и прочему из того, что появилось на прилавках лишь в последние годы. Тогда же он вошел в богемные круги.
Разумеется, рассказы юного эрудита о потустороннем воспринимались в те годы чуть ли не как откровение. В Южинском переулке он предстал уже незыблемым авторитетом, Данте московской богемы, спустившимся на дно Ада и вернувшимся, чтобы поведать страшную истину. Постепенно, от безобидной Блаватской, столоверчения и трактатов по алхимии Головин вел своих экзальтированных поклонников к тому, что Достоевский называл бесовщиной. Его ученики, включая Мамлеева, стали всерьез задумываться о переустройстве этого грешного мира: если не нам суждено противостоять мировому хаосу, то кому - вопрошали они.
Они заговорили об ордене Туле, чаще Грааля, великой Атлантиде - словом, о том, что гитлеровские идеологи почитали священными символами. Играючи, уже после отъезда Мамлеева на Запад, осколки южинской богемы решили основать так называемый "Черный Орден SS".
Основатели «Черного ордена SS» Евгений Головин (слева) и Владимир Пятницкий
Забавно: образованные взрослые люди, но ничего лучшего, чем скопировать эсэсовскую структуру,. они придумать не смогли. Переняли даже иерархию и звания, не говоря уж о нацистском приветствии. Головин, например, назывался рейхсфюрером. Существовал даже обряд инициации (посвящения) в члены ордена. Ритуал этот, впрочем, был на богемный лад, и описать его, по нравственным соображениям, не представляется возможным. Так шизоидное подполье к началу 80-х годов превратилось во вполне фашистское.
Это был очень тесный и закрытый кружок (быть может, поэтому всевидящее око КГБ не разглядело московских эсэсовцев). Судьбы его членов навсегда переплелись. Вместе они профессионально занимались чертовщиной, пили до одури, вместе по нескольку раз женились и разводились. Одним из членов "черного ордена" был Гейдар Джемаль, речь о котором пойдет ниже. С Головиным его познакомил все тот же Мамлеев. Связаны они, считай, кровными узами: Головин женат на первой жене Джемаля. Кстати, в то время в их компании считалась своей Евгения Дебрянская, создавшая вместе с Валерией Новодворской "Демократический союз", а впоследствии возглавившая Лигу сексуальных меньшинств. Последним к ним присоединился некто Александр Дугин, чья роль в деятельности нынешней политической оппозиции до сих пор недооценена.
Примерно к середине 80-х игры в эсэсовцев всем изрядно наскучили. Головин поселился в подмосковных Горках-10, повел жизнь отшельника и изредка наезжает в столицу, чтобы встретиться со старыми приятелями. Он по-прежнему считается непререкаемым авторитетом в общении с потусторонними силами. Мамлеев, вернувшись в Россию, первым делом отправился в Горки-10, чтобы засвидетельствовать не траченное временем почтение. Головин, в отличие от друзей, не оставивший эпистолярного наследия, как и прежде, остается духовным отцом "южинского вертепа", генератором идей и, если хотите, его тайным советником. Мне довелось побывать в его крошечной двухкомнатной квартирке, в двух шагах от конного завода имени Буденного. Колченогие стулья, свастика на стене, книжные полки, ряды книг на иностранных языках. И их хозяин: тип, на первый взгляд достойный исследований Ломброзо. Низкий лоб, глубоко посаженные глаза (по описанию Мамлеева: "...угрюмый, воспаленный взгляд; тяжесть кошмаров на нем совсем подавляла любое другое выражение..."). Потрепанная рубаха с оторванным рукавом и вовсе делает похожим его на люмпена. Не поверишь, что этот человек, помимо прочих достоинств, один из лучших переводчиков австрийского поэта-символиста Рильке, да и сам автор стихотворения о "далекой и счастливой стране Эльдорадо".,.
Исламский фундаменталист
В то время, когда Головин пребывал в уединении, пришла перестройка. В 1988 году Джемаль и Дугин, следуя совету Головина, вступают в "Память" Дмитрия Васильева. Они, выгодно выделяясь интеллектом на фоне дремучих "памятников", быстро делают карьеру, проходят в Центральный совет "Памяти". Эти двое решили обкатать свои идеи на том, как они говорят, "человеческом материале", который в любом случае дает всходы, посей в нем "Протоколы сионских мудрецов" или идеи чучхе. Возможно, они строили и более хитроумные планы, но им не суждено было сбыться. Васильев, почувствовав в них соперников, обвинил в "жидовстве" и изгнал.
Здесь пути этой троицы окончательно расходятся. Дугин по уши погрузился в теоретические проблемы. Головин, по сути, стал невозвращенцем из Горок-10. Лишь Джемалю не давала покоя идея немедленного всемирного переустройства. И он, можно сказать, преуспел на этом поприще, но об этом чуть позже. Пока что остановимся на его биографии.
В кружке бывших жен (слева направо): Елена Джемаль (бывшая жена Гейдара Джемаля), Евгений Головин, Евгения Дебрянская (бывшая жена Дугина)
Итак, в этом году Джемаль "разменял полтинник". Родился в Москве, по национальности - азербайджанец, по вероисповеданию - мусульманин-шиит. Происходит из древнего карабахского рода. Отец, Джаид Джемаль, - известный художник, мать - цирковая наездница. В 65-м поступил в Институт восточных языков при МГУ (кстати, учился в одно время с Жириновским), но вскоре был отчислен из-за политических высказываний.
На досуге занялся самообразованием: свободно владеет турецким, английским, французским и таджикским языками; читает на арабском, итальянском и немецком. Знание языков помогло ему "перелопатить" почти всю литературу, изданную ультраправыми идеологами. Со временем Джемаль пришел к убеждению, что мир будет спасен исключительно исламским фундаментализмом. Он - единственный гражданин России, удостоившийся аудиенции у преемника отца исламской революции в Иране - аятолы Хоменни. Джемаля воодушевили его бескомпромиссные слова: "Если интересы ислама и иранского народа разойдутся, мы выберем интересы ислама".
В 90-м он участвовал в создании печально известной Исламской партии возрождения. Вскоре возглавил так называемый Исламский комитет. С 92-го ведет на первом телевизионном канале исламский раздел религиозной программы "Ныне". Его принимают влиятельные и состоятельные лица ряда исламских государств. Джемаль медленно, но неуклонно двигается к политическому Олимпу. В России он наиболее симпатичен тем, кого не устраивает ориентация страны на Запад. В 95-м - выборы в Госдуму, а это - шанс прийти в реальную власть.
Джемаль, пользуясь покровительством Верховного муфтия Толгата Таджуддина, присоединяется к избирательному блоку Вольского - Шмакова - Щербакова. Он - первый в центральном списке по Чечне и Ингушетии. Увы, тогда не случилось (по малосилию) блока. Но он никогда не терял надежды: за нами, любит он повторять, двадцать миллионов российских мусульман. Кто-то из близкого окружения Черномырдина ловится на этот блеф, и на стол премьер-министра попадает обширное письмо о чаяниях правоверных и его, Джемаля, беззаветной преданности Родине.
Спустя полгода его Исламский комитет входит в состав так называемого Союза национальных и патриотических организаций, который поддерживал на президентских выборах генерала Лебедя. Джемаль становится членом политсовета Союза и одновременно советником Лебедя по вопросам мусульман. Готовит генералу докладные записки, наставляет того в вопросах внешней политики на Северном Кавказе и Ближнем Востоке (Северный Кавказ, по его мнению, "нужно отдать").
В короткий период секретарства Лебедя в Совете безопасности Джемаль остается его негласным советником, как, впрочем, и до сих пор. Знали бы Лебедь, Вольский, Шмаков, Черномырдин и прочие влиятельные люди истинные взгляды своего мусульманского советника. Не могу отказать себе в удовольствии процитировать несколько пассажей из интервью Джемаля:
"Нужно объяснять, что люди - исчезающие малые величины."
"Смертный человек должен быть инструментом."
"Можно найти смысл во взрыве египетского посольства в Пакистане."
"Басаев действовал адекватно, захватывая заложников в Будендовске."
Потаенная мечта и сокровенная цель Джемаля - мировая исламская революция. А ее плацдарм - Родина-Россия.
Национал-большевик
Пока Джемаль вовсю исламизировал Россию, его соратник, Дугин, только-только приступал к политике. Биография последнего не столь захватывающа. Хотя бы оттого, что он куда моложе, и у него, наверное, все впереди. Лишь в одном он не уступает своему старшему товарищу - в знании языков. Дугин, так и не поступив в вуз, занялся изучением языков. Но не для того, чтобы вести дипломатические беседы с зарубежными спонсорами. Его цель - вобрать в себя весь теоретический багаж, накопленный поколениями западных радикалов, начиная с идеологов фашизма.
Дугин на съезде нацболов
Годы ушли на это, и, надо сказать, не впустую. От "творческого переосмысления" на свет появился десяток книг, подписанных его фамилией. Экзотические названия: "Гиперборейская теория", "Мистерии Евразии", "Консервативная теория", "Метафизика Благой Вести" и пр. Эти писания представляют собой странную смесь политики, богословия, социологии, алхимии и астрологии. Их суть: разрушим этот падший мир до основания и воцаримся в новом Золотом веке. Показан и конкретный путь: "Третий Рим - Третий Рейх - Третий Интернационал".
Что в этих книгах авторского, оригинального - никому не разобраться. Языков не хватит. Но его зауважали менее грамотные оппозиционеры. Проханов, главный редактор газеты "День", например, пригласил в свою редколлегию. Из номера в номер этот "орган духовной оппозиции" печатал заметки последнего (хронологически) представителя южинской богемы. Его пассажи насчет американизма-атлантизма, конспирологии и т. д. так прочно вошли в обиход политических маргиналов, что стали идеологией Комитета Госдумы по геополитике.
В Дугине, несмотря на заикание, вдруг прорезался ораторский дар. Он выступал на митингах и перед баркашовцами, и перед анпиловцами. Попытался даже осуществить "идеологическое наполнение" балбесов-скинхедов и рок-фанатов. В октябре 93-го смело взошел на баррикаду, но автомат ему, правда, не дали, зная его склонность к суициду.
Эдуард Лимонов (2-й слева), Егор Летов (3-й слева), Александр Дугин (4-й слева), Александр Рашицкий, РНЕ (2-й справа)
Последним творением Дугина стал фундаментальный 600-страничный труд "Основы геополитики. Геополитическое будущее России", суть которого: либо Америка сожрет нас, либо мы ее. Научным консультантом автора был... завкафедрой стратегии Академии Генштаба генерал-лейтенант Н. Клокотов. Вообще, Дугин поддерживает тесные связи с рядом высокопоставленных аналитиков из генштаба, он довольно давно сотрудничает с журналом "Ориентиры" - изданием Министерства обороны РФ.
Издатель одной из книг Дугина так нарисовал "творческий тип" автора: "...философ, традиционалист, теоретик Консервативной Революции. В его мировоззрении - сочетание несочетаемого, взрывоопасный альянс Жара и Холода, Света и Тьмы, Жизни и Смерти. Абсолютная утопия, последняя империя и невероятный всплеск эсхатологической Русской Мечты - мечты об огненном Конце Времен и абсолютном Преображении России в лучах Светлого Града".
Сейчас Дугин в одной обойме с другим бунтарем - Эдуардом Лимоновым. Зовутся национал-большевиками (есть и такая странная партия - национал-большевистская). Вместе редактируют газету "Лимонка", призывают молодых к революции, правда, совсем иного рода, чем у Джемаля.
Будучи рафинированным интеллектуалом, Дугин, как видим, толпы не бежит. Даже пытался баллотироваться в Госдуму от Петербурга. Группой поддержки руководил его близкий друг и единомышленник - гениальный композитор Сергей Курехин (ныне покойный). Курехину принадлежит знаменитая фраза, оброненная им в одном из интервью: "Если вы романтик, вы фашист". Они проиграли тогда... Ну и что из того? Как говорится, из искры возгорится пламя.
Ну вот, пролетело время. Отшумели митинги, не слышны предвыборные речи. Настало время для закулисных дел и кабинетного крапания пером. Но, чую, и завтра, когда пробьет полночь, явятся они снова, чтобы напомнить, кто здесь истинный хозяин.
