16 января 2018 года в Москве, на улице Луганская, в 13 часов 45 минут у торгового центра «Царицыно» сотрудники полиции задержали молодого человека. Он только что у парковки забрал пакет с наркотиком. Об этом в райотдел полиции сообщила пенсионерка, живущая в доме напротив. Полицейские доставили молодого человека в отделение и здесь, в присутствии понятых, произвели личный досмотр задержанного. При нём действительно обнаружили пакетик с 0,43 граммами неизвестного вещества. В тот же день экспертиза установила: изъятое вещество - производное N-метилэфедрона, в просторечии получившего название «скорость».
Подозревая, что задержанный занимается распространением наркотиков и что у него на квартире могут храниться вещества, запрещённые к свободному обороту, в полиции приняли решение обыскать квартиру задержанного. В половине второго ночи оперативники произвели обыск в присутствии понятых. В комнате молодого человека с внешней стороны окна, на подоконнике, изъяли прозрачный пакет, внутри которого находилось ещё три полиэтиленовых пакета, в них обнаружили 40 свёртков с порошковидным веществом. Экспертиза установила, что и этот порошок - наркотик, производный N-метилэфедрона. В ящике письменного стола обнаружили весы и восемь пустых полиэтиленовых пакетиков.
Находка в квартире круто меняла судьбу задержанного. Если за хранение 0,43 грамма можно было отделаться незначительным наказанием - тремя годами лишения свободы (причём, возможно, условно), то обнаруженные 17,16 грамма переводили его уже на статью более серьёзную – 228.1, часть 3 Уголовного кодекса. А это лишение свободы от 10 до 15 лет!
Так выглядит фабула преступления, кочующая из одного полицейского документа в другой. На самом же деле многое в этой истории или не совсем так, или совсем не так.
ДЕПРЕССИЯ
Прежде всего, познакомимся с задержанным. Барабанов Сергей, 29 лет. Из благополучной семьи. Отец - офицер ФСБ в отставке, мама – переводчик с английского, сейчас домохозяйка, глубоко верующий человек, из староверов. После окончания школы Сергей мечтал пойти по стопам отца, но состояние здоровья заставило изменить планы. Юноша поступил в Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ». Через год ушёл, объяснив, что это не его дело. Поступил в Московский государственный технический университет имени Баумана, но и там ему не понравилось. Начал учёбу в Национальном исследовательском университете «Высшая школа экономики», однако и его бросил.
Несложно предположить, почему молодой человек, начинавший учёбу в престижнейших вузах страны, бросал их. С детства настроившись на службу в органах госбезопасности, он, видимо, не находил удовлетворения ни в чём. Даже в работе. Открыв индивидуальное предприятие, довёл его до банкротства. Влез в долги. Неудачно женился - жена втянула его в новые долги. Все это вкупе с разводом не могло не сказаться на психике молодого человека. И он не нашёл ничего лучше, кроме как утешиться наркотиком. Связался с сайтом, специализирующемся на продаже дури, получил адрес и фото места закладки.
ОБЫСК
В обыске на квартире Барабанова, как следует из протокола, принимали участие три человека: старший оперуполномоченный уголовного розыска отдела МВД России по району Царицыно Марат Чураков, командир взвода отдельной роты патрульно-постовой службы полиции ОМВД России по району Царицыно Алексей Ерин и младший инспектор-кинолог Центра кинологической службы УВД по Юго-Западному административному округу Главного управления МВД России по Москве Надежда Гусева с собакой по кличке Фаерплей Фанни. Доставил группу к месту обыска полицейский-водитель комендантской группы ОМВД России по району Царицыно Андрей Пирогов. Руководил группой майор Чураков.
Входную дверь Сергей Барабанов открыл своим ключом. Следом за ним в квартиру вошли Чураков, Ерин и Гусева с собакой. Так при обыске было совершено первое серьёзное нарушение закона: полицейские вошли в квартиру без понятых. Как утверждает старший оперуполномоченный Чураков, Сергей быстрым шагом прошёл в свою комнату, открыл окно и что-то выбросил. Он, Чураков, бросился вслед за Барабановым со словами «отойди от окна, что ты делаешь, что ты выкидываешь?» Догнав Сергея, оперативник усадил его в кресло. Это подтверждает кинолог, шедшая позади. Но в протоколе обыска об этом важном эпизоде нет ни слова. Барабанов настаивает на том, что ничего подобного не было.
Когда следователь Галина Горбатых начала вести дело, она допросила Чуракова. Читаем показания старшего оперуполномоченного: «...Барабанов С.С. находился в поле моего зрения, я стоял рядом и наблюдал за ним... Я все время не выпускал Барабанова С.С. из поля своей видимости, я шёл за Барабановым С.С. следом...»
События происходили в узком коротком коридоре, который вёл к крохотной комнатке. При всем своём желании Барабанов не смог бы ни «быстрым шагом», ни даже бегом оторваться от сопровождавшего его опера настолько, чтобы успеть открыть окно «и что-то выбросить». Тем более, что оперативник, как он сам подчёркивает, всё время был рядом и не выпускал парня из вида. Но предположим, всё было именно так, как говорит Чураков. Каким было бы первое движение оперативника, если бы на его глазах подозреваемый что-то выбросил в окно? Разумеется, выглянул бы в окно. Квартира, в которой жил Барабанов, расположена на первом этаже. Весь день и всю ночь шёл снег. На снегу без труда можно было разглядеть брошенный предмет. Тем более, что далеко отбросить его Сергей не мог - на окне установлена металлическая решётка. Однако по какой-то причине Чураков, как он утверждает, выглядывать в окно не стал. Вместо этого кому-то позвонил. Оперуполномоченный утверждает, что звонил водителю Пирогову, который привёз группу на обыск. Чураков попросил водителя подойти к окну, осмотреть место под ним и отыскать то, что выбросил Барабанов. Пирогов выполнил распоряжение: с фонариком обшарил все вокруг, но ничего не обнаружил. Это тоже зафиксировано в протоколе допроса свидетеля Пирогова. Выходит, вопреки утверждению Чуракова, Барабанов ничего не выбрасывал?
Комната Сергея Барабанова. По версии следствия, за этим окном был найден пакет с наркотиком
В протоколах допросов и Чуракова, и Пирогова нет ни слова о том, что во время осмотра водителем места под окном они переговаривались через открытое окно. А между тем, оба родителя Барабанова, и Сергей Александрович, и Любовь Юрьевна, в один голос заявляют: Чураков через открытое окно разговаривал с кем-то, кто был на улице. Возможно, с Пироговым. Но родители утверждают: на улице было несколько человек, о которых ни в одном документе не упоминается. В своих жалобах Любовь Юрьевна и Сергей Александрович настаивают: Чураков, разговаривая с кем-то по мобильному телефону, «наводил» собеседника на «единственное горящее в доме окно». При этом произнёс запомнившуюся фразу: «Ну, давайте, подъезжайте. Действуем, как договаривались...»
Согласитесь, то, о чём пишут родители подозреваемого, более чем серьёзно. С кем на самом деле разговаривал старший оперуполномоченный – только с водителем или ещё с кем-то? В связи с телефонными разговорами следователь обязана была не только задать конкретные вопросы майору Чуракову, но и запросить распечатку его телефонных звонков – чтобы определить номера телефонов тех, с кем он разговаривал той ночью, место их нахождения, время и продолжительность разговора. Следователь не сделала ни того, ни другого.
Если старший оперуполномоченный разговаривал с кем-то через открытое окно, он не мог не заметить того, что лежало на подоконнике - между стеклом и металлической решёткой, откуда впоследствии по официальной версии следствия извлекут пакет с наркотиком. У его поведения возможны два объяснения. Первое. Он видел пакет, но не стал его доставать, чтобы затем с помощью кинолога разыграть спектакль по извлечению наркотика. Второе. Он не видел на подоконнике пакета, потому что его в тот момент там не было.
Напомню: описываемые события происходили в отсутствие понятых. Как утверждают Сергей и его родители, понятые пришли спустя примерно полчаса. Соседи Барабановых из разных квартир, мужчина и женщина, оба пенсионеры, встали у входа в маленькую комнату. Кинолог привела собаку. Овчарка обежала помещение, ничего не обнаружив. После этого старший оперуполномоченный попросил кинолога «посмотреть за окном на предмет наличия чего-либо».
Когда я прихожу в незнакомое мне помещение и не знаю, где находится то, что предполагаю найти, я ищу везде. Старший оперуполномоченный не заглянул на за диван, ни в диван, ни в сумку Сергея, которая лежала здесь же, не обшарил книжные стеллажи с множеством книг. Он словно знал, где будет обнаружен наркотик. Видимо, поэтому сразу же, как только вошли понятые, предложил кинологу заглянуть за окно. Предположу, что история с попыткой Сергея Барабанова выбросить наркотик, придумана с единственной целью - оправдать интерес группы именно к подоконнику.
Кинолог Гусева, дама внушительных размеров, демонстративно надев резиновые перчатки и повертев руками, словно фокусник перед началом иллюзиона, распахнула окно, почти полностью закрыв его своим телом, запустила за окно руку. В следующее мгновение она уже держала полиэтиленовый пакет, демонстрируя находку присутствующим. Никто из участников обыска не видел, где именно кинолог взяла пакет - на подоконнике или из рук кого-то, кто передал ей вещественное доказательство.
По правилам проведения обыска, обнаружив на подоконнике пакет, Чураков обязан был подозвать к окну понятых, родителей Сергея, самого Сергея, открыть окно, показать подоконник и то, что там находилось. Только после этого он мог взять неизвестный предмет.
Из протокола обыска и протоколов допросов понятых невозможно составить представление о том, как производился обыск, где именно был обнаружен пакет с наркотиком и что же на самом деле видели понятые. В документах излагается голая схема – без подробностей и принципиально важных деталей. Складывается впечатление, что документы составлены не для того, чтобы объективно отразить обстоятельства дела, а с целью соблюсти формальность и не разрушить заданную версию. Во все протоколы о роли понятых запущена голая схема: присутствовали, видели пакет.
Адвокат Барабанова Василий Новосёлов опросил понятых. Закон позволяет это сделать. Те добровольно согласились дать пояснения, которых нет в полицейских документах. Пенсионеры рассказали о том, что не видели откуда именно кинолог извлекла пакет и пояснили, что старший оперуполномоченный Чураков сам пакет не вскрывал, не извлекал из него маленькие пакеты, не осматривал их. Понятые раскрыли дальнейшую технологию «работы» опера с «вещдоком» и понятыми: уже перед выходом из квартиры майор дал пенсионерам подписать какие-то бумаги. Они сделали это, не читая, на весу, в руках Чуракова. Кроме этого, утверждают понятые, Чураков дал им подписать чистый листок бумаги, который затем вложил в папку. Понятые заявили: они не видели, чтобы изъятый наркотик и весы при них упаковывались в отдельный пакет. А между тем, это одна из важнейших составляющих обыска. Изъятый по всем правилам, точно описанный, вложенный в специальный пакет и опечатанный вещдок таким образом становится защищённым от возможных фальсификаций.
Я уже упоминал: днём 16 января 2018 года и в ночь с 16 на 17 января на юге Москвы шёл снег. Это помнят присутствовавшие при обыске, об этом свидетельствуют архивы Росгидрометцентра, хранящиеся в Интернете. Если полиэтиленовый пакет действительно лежал на подоконнике, его должно было присыпать снегом. Но ни в протоколе обыска, ни в показаниях старшего оперуполномоченного и кинолога, ни в показаниях понятых, родителей Сергея и самого Сергея ничего не говорится о пакете, осыпанном снегом. Все обратили внимание на то, что когда Чураков положил пакет на стол, там не осталось следов воды - пакет был совершенно сухой!
Возникает несколько принципиальных вопросов. Во-первых, если Барабанов хранил дома 17,16 грамма наркотика, зачем ему понадобилось идти покупать 0,43 грамма? Сотрудники полиции утверждают: Сергей не потреблял наркотики, он распространял их. Доказательств этому нет никаких, кроме пакета, якобы обнаруженного в квартире парня. На территории, прилегающей к автопарку, один из полицейских офицеров по требованию следователя провёл оперативно-розыскные мероприятия, однако «оперативно значимой информации по факту сбыта наркотиков Барабановым» не обнаружил. Иными словами, у парковки не оказалось закладок, которые со слов информатора делал Сергей. Тем самым подтверждалась именно его версия: он взял только то, что предназначалось ему.
Второй вопрос. Как распространитель наркотиков мог хранить столь дорогой товар на подоконнике первого этажа, до которого легко дотянуться рукой с земли? Ведь первый же бомж, заметивший пакет, умыкнул бы его. Не случайно по нынешним временам за окном первого этажа никто не хранит даже пельмени. Кроме того, на пакет могли обратить внимание родители. Уж если бы Сергей хранил наркотик, то запихнул бы его под диван, в рюкзак, спрятал бы за книгами. Он же почему-то предпочёл самый абсурдный вариант - рискуя в любой момент лишиться товара стоимостью более чем 50 тысяч рублей?
Окно комнаты Сергея Барабанова. Вид с улицы. Надёжное место для хранения ценных вещей, непрвда ли?
Третий вопрос. Почему полицейские пришли на квартиру к Барабанову не сразу же после того, как экспертиза установила, что вещество, изъятое у него, наркотик, (это стало известно к 17 часам), а ждали ночи? Уж если «обстоятельства не терпели отлагательства», как писали они в своих рапортах, обыск нужно было проводить незамедлительно. А вдруг сообщник Барабанова с минуты на минуту избавится от важнейшей улики? Однако они чего-то выжидали... Вполне возможно, они ждали ночи, чтобы избежать нежелательных свидетелей того, что они проделали у окна Барабанова?
Изъятые весы и пустые полиэтиленовые пакетики в сочетании с наркотиком производят впечатление доказанности криминальной деятельности молодого человека. Именно так обнаруженные находки преподносятся в материалах уголовного дела и именно к такому выводу подводят любого, кто берет в руки официальные документы. Однако это ложное представление. Мама Сергея Любовь Юрьевна страдает рядом заболеваний, поэтому занимается сбором трав, которые использует для лечения. Я видел эти травы, запечатанные в такие же пакетики, какие изъяли в комнате сына. Для изготовления настоев Любовь Юрьевна использует весы. В доме есть двое весов, но больших и не очень удобных. Ко дню Крещения Сергей решил подарить маме весы более компактные и точные. Их и обнаружили во время обыска.
Кроме того, Любовь Юрьевна увлекается вышивкой бисером, а объём материала, необходимый для работы, определяется взвешиванием. У Любови Юрьевны хранится масса полиэтиленовых пакетиков, заполненных разноцветным бисером.
Ко всему этому следует добавить: экспертиза не обнаружила на изъятых весах следов наркотических веществ. Не оказалось их и при исследовании ногтей Сергея. И, самое главное, отпечатков пальцев «наркокурьера» не оказалось на полиэтиленовом пакете, виртуозно извлечённом из-за окна кинологом. Как «распространитель наркотиков» мог пользоваться весами, не испачкав их? Как он мог, расфасовывая наркотик, не замарать руки веществом? Как, извлекая из пакета наркотик, изловчился не оставить на нем отпечатков пальцев? Экспертиза рассыпала в прах выстроенную полицейскими версию о наркокурьере.
К списку несуразностей, нестыковок, противоречий и примеров явного желания старшим оперуполномоченным Чураковым и его командой обойти закон присовокуплю ещё один. Как мы уже знаем, служебно-розыскная собака, натасканная на поиск наркотиков, в квартире Барабановых и, в частности, в комнате Сергея не обнаружила ничего подозрительного. При использовании собаки непременно составляется акт, в котором детально описывается поведение животного. Это очень важно. Обнаружив подозрительный предмет, собака даёт кинологу сигнал: тянется мордой туда, откуда идёт запах, виляет хвостом, садится рядом... Ничего этого в комнате Барабанова Фаерплей Фанни не продемонстрировала. Но Гусева пишет: «СРС (служебно-розыскная собака - прим. автора) последовательно отработала 3-х комнатную квартиру, коридор, кухню, мебель и предметы интерьера. В ходе обыска было изъято 3 пакета...»
Во-первых, собака, как утверждают родители Барабанова и понятые, не «обрабатывала 3-х комнатную квартиру, коридор, кухню, мебель и предметы интерьера». Она использовалась только в маленькой комнате Сергея. Во-вторых, из текста следует, будто бы именно собака обнаружила наркотик. Но и это неправда. Протокол, составленный кинологом, типичный пример подлога.
СТРАННЫЙ ИНФОРМАТОР
В уголовном деле, по которому проходит Сергей Барабанов, есть эпизод - ключевой в нашей истории. Это когда пенсионерка позвонила в полицию и сообщила о подозрительном молодом человеке. Мне очень хотелось лично встретиться с Зинаидой Павловной, задать ей ряд вопросов, посмотреть в окно из её квартиры и собственными глазами увидеть то, что видела женщина с 12-го этажа. Однако следствие могло обвинить меня в давлении на свидетеля. Поэтому во избежание недоразумений пришлось прибегнуть к услугам соседей. В одной из квартир на 14-м этаже, немного правее того места, где расположена квартира Зинаиды Павловны, мне любезно позволили взглянуть на улицу Луганскую, на которой расположена парковка, и на запущенный маленький сквер, вплотную прилегающий к ней. От окна до сквера - метров сто. На снимке, сделанном из окна, видно место, где Барабанов взял наркотик - оно помечено крестиком.
Второй снимок сделан в обратном направлении - от места закладки в сторону окон Зинаиды Павловны, они обведены кружком.
Если представить зимний, а не осенний сквер, то очевидно, что даже голые ветки не позволяют хорошо разглядеть то, что происходит у забора парковки. Тем более, что и сам забор этому мешает.
Удивляет тот факт, что женщина почему-то обратила внимание именно на Барабанова, хотя сквер, расположенный у входа в метро, населением используется в качестве общественного туалета - здесь постоянно кто-то справляет нужду. Редкую зоркость женщины, которой перевалило за 70, можно было бы объяснить, если бы она пользовалась биноклем, но в материалах уголовного дела бинокль не упоминается.
В материалах уголовного дела подшит весьма любопытный документ - распечатка разговора информатора с полицейским дежурной части отделения полиции. Женщина сообщает, что на парковке какой-то парень раскладывает наркотики. Говорит она об этом так, словно он предупредил её, чем будет заниматься. «Он позвонил, что закладки пораскладывал,» - сообщает пенсионерка. Она не сказала «видимо», «мне кажется», «по-моему». Она утверждает! Именно эта категоричность перекочует в официальные документы уголовного дела, будет размножена и завизирована подписями ответственных полицейских чиновников. Информатор описывает внешние данные парня: высок, в серой куртке, чёрной шапке. Позже в личной беседе с сотрудником полиции Зинаида Павловна добавит: молодой человек - славянской внешности.
Удивительно, на приличном расстоянии женщина смогла определить расовую принадлежность человека, но не смогла рассмотреть его одежду! Барабанов не был одет в серую куртку. На нём была чёрная кожаная куртка.
Спустя какое-то время женщина перезвонила дежурному и уточнила цвет куртки, на этот раз назвав его верно. При этом сумела разглядеть то, что на расстоянии разглядеть практически невозможно: что шапочка на парне не чёрная, как она говорила вначале, а тёмно-синяя. Известно, что на расстоянии темно-синий цвет и чёрный становятся неразличимы, их цвет определяется как тёмный. Демонстрируя чудеса оптики, пенсионерка настаивает на том, что на молодом человеке белые кроссовки. На самом же деле на Барабанове были черные ботинки.
Полицейский информатор, как видим, играет чрезвычайно важную роль в нашем уголовном деле. Поэтому всё, что касается её действий, должно быть предельно ясным и понятным. Недомолвки, противоречия, недоразумения недопустимы. Вот почему показания Зинаиды Павловны в деле крайне необходимы. Следователь должна была бы задать хотя бы половину тех вопросов, которые вертятся у меня на языке. Но в деле показаний информатора ... не существует! Она-де не открывает дверь квартиры, отказывается общаться с сотрудниками полиции. С чего вдруг? Такая сознательная женщина, сама позвонила им, исполнила гражданский долг и - на тебе! Здесь много лукавства. С отдельными сотрудниками полиции Зинаида Павловна всё-таки общалась. Но это были, видимо, правильные сотрудники. Например, в деле фигурирует рапорт офицера полиции Ерина, которому пенсионерка дверь открыла. Это тот самый Ерин, который принял участие в обыске на квартире Сергея Барабанова. Видимо, понимая, что рано или поздно информатору придётся дать показания следователю, Ерин упреждает события - рапортом оформляет беседу с ней. В рапорте слово в слово повторяет то, что уже известно из других рапортов. Но есть и новация: ввиду плохого самочувствия женщина просит больше её не беспокоить.
Попутно хотел бы обратить внимание на такую деталь: Ерин уже был допрошен следователем в качестве свидетеля, а потому не имел права участвовать в следственных действиях. И его общение с информатором, и рапорт, который он составил на основании этого общения, незаконны.
Видимо, понимая это и желая подстраховаться, следователь сама звонит Зинаиде Павловне, беседует с ней. В своём рапорте она пережёвывает всё то, что уже написано до неё и что поддерживает утвердившуюся официальную версию о роли пенсионерки в уголовном деле. Никаких уточняющих вопросов! Следователь снова излагает уже сложившуюся схему действий информатора и снова фиксирует тот факт, что Зинаида Павловна просит её не беспокоить.
В этом рапорте, помимо ссылки на здоровье пенсионерки, появился ещё один мотив не давать показаний: женщина-де боится угроз со стороны обвиняемого. Уточню: того самого обвиняемого, который с января сидит в «Матросской тишине». Зачем следствию было вносить в рапорт очевидную глупость? Видимо, чтобы более убедительно оградить важного свидетеля от допроса. Иначе из свидетеля о противоправных действиях Барабанова она могла бы превратиться в свидетеля противоречивых действий сотрудников полиции. Ведь если зацепиться только за один прокол, допущенный Зинаидой Павловной в телефонном разговоре с дежурным полиции, на свет божий можно было бы вывернуть немало интересного. На уточняющий вопрос дежурного «Парковка, которая за гаражом?» следуют слова пенсионерки: «Да, да, да, он там ходит?» Сдаётся мне, что этот выпадающий из контекста вопрос адресован не дежурному, а тому, кто в тот момент подсказывал ей, что и как говорить.
КРИМИНАЛЬНЫЕ ПАРТНЁРЫ?
Эпизод с полицейским информатором в какой-то мере проливает свет и на роль сайтов, через которые приобретаются наркотики. В Интернете о них можно найти много интересной информации. Например, здесь можно почитать исповеди тех, кто воспользовался их услугами, попался на этом и даже отсидел срок. Моё внимание, в частности, привлёк человек, который подробно поведал личную историю. В своё время связался с криминальным сайтом, внёс деньги, получил адрес и фото места закладки, забрал наркотик и тут же был задержан сотрудниками полиции, невесть откуда пронюхавших о нехитрой операции. Автор письма утверждает: некоторые сайты находятся под контролем полиции. Продавая наркотик, торговцы сообщают об этом оперативникам, и тем остаётся лишь подстеречь жертву у места закладки.
Нельзя исключать, что всё именно так и произошло с Барабановым. В таком случае истинная роль Зинаиды Павловны становится более очевидной: видимо, через неё сотрудники полиции легализовали информацию торговцев наркотиками. Но зачем это им понадобилось? После ареста Сергей Барабанов сообщил своему адвокату любопытный факт: как только полицейские задержали его у парковки и тут же, без понятых, изъяли наркотик, они, по его словам, потребовали 50 тысяч рублей за то, чтобы не возбуждать уголовное дело. Не означает ли все это, что правоохранители с помощью криминальных сайтов наладили доходный бизнес? Тем более, что и родители Сергея в своих жалобах пишут: им пообещали выпустить Сергея из СИЗО под подписку о невыезде, но потребовали за это 500 тысяч рублей. А за пять миллионов предлагали дело прекратить, - считают родители Барабанова.
При изучении истории, случившейся в Царицынском районе столицы, возникает ощущение, что законы, которыми правоохранители обязаны неукоснительно руководствоваться в своей работе, и реальная практика полицейских мало пересекаются. Для них и для их начальников это напоминание.
Статья 6 УПК РФ. «Уголовное производство имеет своим назначением: … защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения её прав и свобод».
Статья 7 УПК РФ. «Нарушение норм настоящего Кодекса судом, прокурором, следователем, органом дознания, начальником органа дознания, начальником подразделения дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечёт за собой признание недопустимым полученных таким путём доказательств».
Статья 14 УПК РФ. «3. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленным настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого.
4. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях».
Автор: Игорь Корольков
От редакции FLB: Мы не оправдываем Сергея Барабанова, мы просто хотим законности и справедливости. И хотелось бы напомнить: полицейские, которые строят свою карьеру и благополучие на подлоге и фальсификациях, забывают, что на чужом горе своего счастья они не построят.
