|
“Суд отложил слушания по делу Политковской до 7 апреля. Причиной переноса заседания стала неявка адвоката Мурада Мусаева», - передает 4 апреля радио «Эхо Москвы в Санкт-Петербурге».
“К рассмотрению доказательств стороны защиты на сегодняшнем заседании так и не преступили, - сообщает в пятницу Лениздат.Ру.
Мусаев прислал на слушание своего помощника, не имеющего статуса адвоката, которого председательствующий суда Павел Мелёхин не допустил к участию в процессе.
Так как Махмудов фактически остался без защиты судья принял решение отложить заседание».
“Аналогичную позицию с судьёй высказал и прокурор Борис Локтионов, посчитав невозможным проводить разбирательство, когда один из подсудимых остался без защитника, - уточняет региональное издание «Кавказский узел».
Помимо адвоката, на слушание также не явились и несколько свидетелей, заявленных стороной защиты. Отсутствовали также потерпевшие Илья и Вера Политковские и их представители Анна Ставицкая и Карина Москаленко”.
“Адвокатам, участвующим в рассмотрении в Мосгорсуде дела об убийстве обозревателя "Новой газеты" Анны Политковской, запретили комментировать судебные заседания в интернете, - сообщал ранее агентству РАПСИ адвокат одного из обвиняемых Сергей Бадамшин.
"Судья Павел Мелехин запретил участникам процесса комментировать в интернете ход судебного заседания", - сказал адвокат».
“По мнению суда, записи в блогах могут увидеть присяжные, а это запрещено и может быть расценено как препятствие осуществлению правосудия. Защитники предполагаемых убийц Анны Политковской возражали, ссылаясь на конституционное право на свободу слова, - писал накануне юрилический портал Право.Ру.
– Не иначе как попыткой оказать незаконное воздействие на присяжных и на суд является размещение в сети Интернет не прессой, а участниками процесса комментариев относительно уголовного дела. Причем с использованием, скажем так, по меньшей мере того, что не исследовалось в суде, в своей интерпретации. С попыткой опорочить суд. Это является незаконной попыткой воздействия на суд, на присяжных, – начал предыдущее заседание судья Павел Мелехин, обратившись к адвокату Джабраила Махмудова (следствие считает, что он вместе с братом Ибрагимом следил за журналисткой перед убийством) Мураду Мусаеву.
Вероятно, имелась в виду часть 1 статьи 294 УК (воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования – до двух лет лишения свободы). Мусаев уже проходит подозреваемым по делу об оказании давления на присяжных по делу об убийстве Юрия Буданова.
– А вы не хотите запретить прессе освещать процесс? – поинтересовался Мусаев у председательствующего.
И если бы это было сделано, судя по всему, адвокат был бы рад, поскольку уже не раз заявлял как раз в своих блогах, что журналисты пишут "необъективное не то", впрочем, не приводя конкретных примеров. Однако у судьи адвокат попросил конкретные цитаты, порочащие суд.
– Пожалуйста. "С учетом позиции суда, который активно препятствует представлению доказательств защитниками". Это незаконно, – зачитал и прокомментировал судья цитату из поста в блоге.
– Не надо пытаться мне угрожать, – стал возмущаться Мусаев. – Я буду писать, это мое право, это мое частное мнение как гражданина.
Судья сказал, что адвокат в данный момент является также участником процесса с присяжными и не имеет права таким образом на них влиять – через открытый блог в Facebook например (там у адвоката около 5000 подписчиков).
Мусаев остался при своем мнении. Другие защитники поддержали коллегу. Адвокат Ибрагима Махмудова Сергей Бадамшин напомнил о 29-й статье Конституции (свобода мысли и слова). Но судья по-прежнему в жесткой форме не рекомендовал выкладывать в Сеть неисследованные доказательства.
Как только этот спор был закончен, начался другой, также касающийся присяжных заседателей: Мусаев попросил передать ему записки с вопросами, которые присяжные дают председательствующему. Однако суд это ходатайство отклонил как незаконное. Мусаев заявил, что это нарушает принцип гласности и открытости заседания.
Но записки ему так и не дали – чтобы, например, не публиковал их с комментариями в блоге, заметили прокуроры.
Когда, наконец, после процессуальных моментов в зал пустили непосредственно самих заседателей, судья сказал им не принимать во внимание попадающиеся публикации с комментариями о процессе, неисследованные документы, критику действий председательствующего.
– Это все способ давления на вас, – сказал Мелехин.
И начался допрос очередного свидетеля защиты – Рустама Мусостова. Его адвокаты привели непосредственно в заседание, в список для суда он включен не был.
Мусостов рассказал, что из подсудимых знаком с Лом-Али Гайтукаевым (чеченский криминальный авторитет, по версии следователей, принял заказ на убийство от пока не установленного лица и распределил роли в исполнении заказа между своими племянниками – братьями Махмудовыми – и двумя знакомыми сотрудниками МВД) и с Махмудовыми – Джабраилом, Ибрагимом и Рустамом (последний – предполагаемый киллер). Пятого подсудимого по делу, бывшего сотрудника ЦРУБОПа Сергея Хаджикурбанова (по версии следователей, он взял на себя управление над исполнением заказа после того, как Гайтукаев попал в тюрьму осенью 2006 года за покушение на украинского бизнесмена. Политковская была убита 7 октября 2007 года), он не знает.
Свидетель сказал, что он близкий друг Джабраила, вместе учились в Московском государственном социальном университете. Оттуда же знает и Ибрагима. Помнил и Рустама Махмудова – полным и коренастым (Мусаев попросил даже Рустама встать, что тот и сделал; защита настаивает, что киллер, заснятый камерой наблюдения, худой – это один из ключевых моментов процесса. Экспертиза в деле говорит, что камера удлиняет изображение, а свидетели обвинения говорили, что Рустам был раньше худее).
– На мой взгляд, Рустам такой и был в 2006 году, не знаю, не худее. Сейчас уставший, обросший бородой, – улыбнулся Мусостов.
Про Ибрагима свидетель сказал, что тот "парень рассеянный был, засыпал на лекциях, его не раз отчисляли" (тем самым давая понять, что Ибрагим был не способен сконцентрироваться и следить за журналисткой, на чем настаивают следователи).
Летом и осенью 2006 года на темно-зеленой "четверке" (на ней подъезжал к подъезду киллер, машину выдал следствию Ибрагим) свидетель братьев не видел, однако знал, что она у них была и постоянно ломалась.
– Такая, не новенькая была, старенькая уже, – пояснил Мусостов.
Мусаев начал демонстрировать записи с камеры наблюдения перед подъездом Политковской от 7 октября 2006 года, на которых был виден предполагаемый киллер, который от камеры прятался под бейсболкой, лицо не показывал. Однако адвокат внезапно прервал показ, заявив, что картинка "растянулась" через проектор и стала "полнить".
Судья попросил не допускать подобных реплик перед присяжными.
– Достаточно было просто показать картинку на ноутбуке (с которого идет изображение. Там, по словам Мусаева, – все верно), а не порочить суд. Никто здесь ничего не менял, – отметил судья.
Однако присяжных все же пришлось вывести – адвокаты попросили настроить аппаратуру.
– Насколько этот человек похож на Рустама Махмудова? – обратился Мусаев к свидетелю после перерыва.
Тот заявил, что таким худым его никогда не видел.
Прокурор Мария Семененко попросила свидетеля определить по записи рост человека.
– Довольно худой. Метр восемьдесят, – сказал свидетель (эксперты определили, что рост киллера на данной записи был 167 см).
Мусаев начал показывать запись с телефона Джабраила, где братья кидаются друг в друга глиной летом 2007 года. Там Рустам был с животом. И свидетель снова сказал, что тот всегда был с животом. Прокурор опросила свидетеля по другой записи, на ней киллер шел по другой стороне улицы – там был полный человек небольшого роста. Свидетель назвал его худым и определил его рост также выше среднего. На других кадрах, где киллер вскрывал подъезд, он был "высокий и плотный", по определению свидетеля.
Допрос закончился. Присяжных отпустили, и судья начал выяснять дальнейшие планы защиты».
“Что же касается тех самых доказательств, представлять которые якобы не позволяет судья, то вот с ними-то у защиты опять вышла заминка, - отмечают журналисты «Новой газеты» Вера Челищева и Надежда Прусенкова.
Выяснилось, что после свидетеля Мусостова никого больше нет, и на следующий день, как сообщил Мусаев, тоже, скорее всего, никого не будет. Вину адвокаты перекладывали на свидетелей, которые то не приходят по повесткам, то опаздывают. На предложение судьи заняться тогда исследованием письменных доказательств или выступить с показаниями подсудимых защита ответила отказом.
— И сколько это может продолжаться? — вопросил на это Мелехин. — Суд не может надеяться на то, что кто-то прилетит или улетит. Суд не может их бесконечно ждать. Несколько заседаний и так сорвано».
Ранее на FLB о процессе по делу Политковской: “Мышка-“наружка” Анны Политковской”, «Свидетель сыграл в корзину», “Главный свидетель заслужил стационар”, «Спецблок для экс-оперативника», «Лучше «заткнуться про Хлебникова», «Суд идет, присяжные свободны», «Опознан убийца Политковской», «Хаджикурбанов понял, что - «кранты», «Ублюдок без костылей бегает!», «Гамбургский петух» для братьев Махмудовых», «Восьмая пуля в деле Политковской», «Наружка» не прояснила видео «Рамстора», «Следователь не прикрыл женскую ДНК», «Семь пуль для Анны Политковской», «Три часа рвал обвинительное заключение», «Защита огласила комбинацию», «Тенденциозное отсутствие «лиц кавказской национальности», «Убийцы дошли до суда без заказчика и «посредника», «Заказчик растрела не вошел в дело», «Павлюченкова с Хаджикурбановым «раскидало» давлением», “Дмитрий Павлюченков наговорил на клинику”, «Дело Хлебникова» вторглось в окружение Рушайло», «В деле Политковской всплывают «ложные воспоминания», «Березовский мертв. А дела так и не раскрыты», «Убийство Пола Хлебникова теряет свидетелей», «Дмитрий Павлюченков показал о «лазанских», «Наследил» на 11 лет строгого режима», «Цена «наружки», “Дети Политковской против Павлюченкова”, “Не выполнил условий сделки”, «Павлюченков обеспечит приговор остальным», «Убийца Политковской требует освобождения», «В деле Политковской распределили роли», «В деле Политковской «не осталось сомнений», «Хаджикурбанов подал голос», «Органы» не разобрали по-чеченски», «Дело Политковской» теряет обвиняемых», «Галерист «от Березовского» «заказал» Политковскую».
|
