«Ельцин чуть не заплакал»

Накануне 80-летия Свердловской области Znak.com выбрал собеседником Алексея Страхова, руководившего регионом в 1994-95 годах. Алексей Леонидович незаслуженно забыт. Более того, его «преемники» предпринимали для этого специальные усилия. Сегодня выясняется, что многое из заслуг, которыми они привыкли гордиться, начиналось именно со Страхова.


– Алексей Леонидович, что вы считаете главными результатами своей работы на посту главы администрации области? Ведь это были, пожалуй, самые тяжелые времена.

– В тот момент, действительно, сложилась очень непростая обстановка. Заводы, особенно машиностроительные, оборонные, практически стояли. И первое, что нужно было сделать, – добиться, чтобы состоялись заделы на будущее, чтобы проектные институты, конструкторские бюро планировали новую, мирную продукцию, необходимую государству, народу, которая была бы конкурентоспособной, которую можно было бы продавать.

А ведь в то время, вы не представляете, госзаказ для Уралвагонзавода был – один танк в год. Мы сидели с директором завода Владимиром Серяковым и решали, как срочно перейти на производство вагонов, цистерн, которые могли бы перевозить газ, нефть, нефтепродукты, товары народного потребления и так далее.

Потом Борис Николаевич Ельцин поехал в Китай, позвонил мне оттуда, и я принимал главу Китая Цзян Цзэминя, чтобы помочь нашим заводам. На том же Уралвагонзаводе продали Китаю все колесные пары, вплоть до «квадратных» – приезжал министр путей сообщения Китая и брал все. А мы с Цзян Цзэминем были на Турбинке – ее турбины, газовые, паровые, были в шесть раз дешевле японских.

Но китайцы не могли на все сто процентов оплачивать их деньгами, только процентов на 15-20, поэтому заводы в обмен на свою продукцию брали кожаными куртками, пуховиками, обувью, мануфактурой, продуктами питания – всем, что было необходимо. И контракты были заключены аж до 2013 года. Практически все прицелы на китайских самолетах – тоже с нашего завода, оптико-механического. По такой же схеме работали с заводом медицинского оборудования и многими другими предприятиями области.

Одновременно мы создали товарно-сырьевую биржу – ведь Госплана уже не было, и продукцию предприятий нужно было продавать и обменивать самим. Кстати, такие умы, как Сергей Глазьев (в настоящее время – советник президента РФ – ред.), Андрей Илларионов (советник президента РФ в 2000-2005 годах – ред.) приезжали к нам тогда учиться.

Потом, надо было «поженить» железную дорогу, энергетиков, металлургов в единый консорциум, в коллективную схему работы, чтобы они друг друга не «грабили». И так – по каждому градообразующему предприятию, а у нас в области 3,5 тыс. заводов, где больше тысячи рабочих и инженерно-технических работников, мы же занимали третье место в Союзе по объемам производства. Причем, на этих заводах не платили зарплату, не платили деньги в бюджет, продукция продавалась по дешевке, зато всю прибыль «пацаны», которые пришли туда случайно, клали в свой карман.

Надо было разбираться с этим, я сменил начальника налоговой службы. Пришел грамотный, молодой парень, Геннадий Геннадьевич Безруков (сейчас – заместитель председателя Счетной палаты Законодательного Собрания Свердловской области – ред.). Его, конечно, потом «задвинули», потому что считалось, что он «страховский», хотя это не так, он умница.

Мы добились – и тут, надо отдать должное, помог Чубайс, – чтобы ни одно предприятие не приватизировалось без включения социальной инфраструктуры в приватизационный «пакет». Так мы сохранили жилье, водопровод, канализацию, вообще всю «коммуналку», дома культуры, клубы, детские сады, ясли.

Мы добились, чтобы с каждого рубля в бюджет Свердловской области добавили 3 копейки – до 46 копеек, я лично полтора дня сидел у министра финансов Владимира Панскова. И тогда зажили посвободнее: пошли деньги на образование, медицину, на детский отдых, мы купили новые автобусы, два самолета для «Уральских авиалиний», строили метро. И когда я привез Борису Николаевичу отчет по шести построенным станциям, знаете, он чуть не заплакал – ведь он начинал этот проект, и надо было умудриться в эти годы, в 90-e, метро строить.

Единственное, о чем я жалею, – не успел решить вопрос о снабжении наших алюминиевых заводов электроэнергией с Белоярской атомной станции: алюминиевое производство очень энергозатратно.




«А молодой человек говорит: да это же Страхов, Свердловск! Это Ходорковский был»


– Это, правда, были самые лихие, криминальные времена. На вас давили?

– А как же! Я столько врагов нажил! И не был застрахован. Но всегда знал: если все правильно делаешь, все равно получится. Помню, в Екатеринбурге «афганцы» заняли два дома, которые рабочие строили для себя: семьи их чуть не съели за то, что они, вернувшись с фронта, остались без жилья и социальных льгот. Потом оказалось, что там верховодил сын механика из треста, где я когда-то работал, по фамилии Лебедев.

Он говорит: Алексеевич Леонидович, я ведь с детских лет вас знаю. Я ему: что вы творите, мозги, что ли, набекрень? Тихонько разрешили этот узел, выделили квартиры, а иначе была бы война. Они ведь укрепленные оборонные сооружения устроили в захваченных домах, а рабочие тоже уже были готовы с вилами на них пойти.

Мы вдвоем с начальником городской милиции, безоружные, пошли с ними на переговоры, встречались с этими ребятами, а многие накуренные, обалдевшие… Договорились, что поставим памятник погибшим «афганцам» - и поставили, единственный тогда в России. И эти же ребята жертвовали свои деньги.

– Алексей Леонидович, вы возглавили область после того, как Ельцин уволил Росселя за Уральскую республику. Как вы думаете, почему выбор пал именно на вас?

– Борису Николаевичу нужен был человек, который мог обеспечить, чтобы никогда больше не было никакой Уральской республики, никакого сепаратизма. Разве можно творить такие вещи в опорном крае державы, в сердце страны? Это как надо было ненавидеть советскую власть! Конечно, беспризорное детство, без родителей, были такие моменты (имеется в виду биография Эдуарда Росселя – ред.). Но Родина-то все равно выше. Надо было тогда гвоздодером все это выдернуть. Но разве я снес кому-то башку? (При Страхове Россель возглавлял Областную думу – ред.).

Вы спрашиваете, почему именно я? Все просто. В свое время мне приходилось ездить с Ельциным по всей области, ни на шаг от него не отступая. Я же 21 год с ним проработал, отвечал за снабжение ресурсами. Всю область знаю, как свои пять пальцев. Назовите мне любой завод – и я вам расскажу, когда и как его строили, кто был директором. Помню, приедем на завод – директор просит построить школу или ясли. Борис Николаевич посмотрит на меня, а я должен тихонько дать понять: да или нет.

Однажды он задумал удвоить в области объемы ввода жилья. Но вот беда – не хватало унитазов. А мы получали их из Казахстана, которым тогда после Кунаева руководил Геннадий Васильевич Колбин (в 70-е второй секретарь Свердловского обкома КПСС – ред.). Кстати, в Казахстане на него покушались 12 раз. И вот приезжаю я к Колбину и говорю: вы же на пятую точку сядете, если Свердловскую область не обеспечите. Он говорит: сейчас придет самый главный наш националист, с ним и решай. И входит Назарбаев. Ничего, решили.





Я ведь и маму Наины Иосифовны хоронил. И Борис Николаевич мне однажды написал: помню, верю, доверяю. Вот и ответ, почему я, а не кто-то другой. А Россель, он никогда не занимался ни Госпланом, ни Госснабом, ни партийными делами. Помню, когда были совещания с его участием, выяснялось, что у него не хватает то раствора, то кирпича (в то время Россель находился в руководстве комбината «Тагилстрой» – ред.). Ну, плохому танцору всегда что-то мешает.

А ведь еще при Советском Союзе надо было уметь затащить в область деньги, ресурсы. И я-то занимался этим профессионально, заканчивал Академию народного хозяйства. Вы думаете, Свердловскую область в Москве любили? Да в первую очередь кормили Прибалтику, Украину: пол-Политбюро было на «о» – Черненко, Громыко, Кирилленко… А у нас хлеб в два раза дороже был, чем в Перми, потому что она дотировалась. Хотя Свердловская область «закрыла» весь Чернобыль, отправляла туда свинец, машины по производству бора, чтобы радиации не было.

– А близкое знакомство с Ельциным, вообще, то, что вы руководили его родной областью, как-то помогало на посту главы областной администрации?

– Перевести деньги из Москвы в Екатеринбург- это была целая проблема. Захожу к исполняющему обязанности министра финансов – тогда им был молодой парень, замминистра Андрей Вавилов (впоследствие обвинен в хищении из госбюджета более 230 млн долларов - ред.). Он оборачивается: выпочему врываетесь? А другой молодой человек, сидевший за столом, ему говорит: да ты что, это же Страхов, Свердловск! Это Ходорковский был.

– Ну и ну!

– Вот так. Я замминистра спрашиваю: вы когда, наконец, деньги перечислите, которые нам положены? Он: не могу, за это банкам платить надо, а денег нет, давайте я вам за 5% их перечислю. Тогда ведь казначейства еще не было, все шло через банки. Я ему: да вы что, с ума сошли, это же деньги на государственные нужды! Добился, чтобы этот вопрос поставили на правительстве, и деньги перечислили за 0,1%.

– А что было бы по-другому, останься вы у руководства областью?

– Прежде всего, надо было дать денег институтам, чтобы они работали над новыми видами продукции. У нас, например, до сих пор не решен вопрос по водородному двигателю, хотя я лично трогал руками образец в одной нашей «запретке». Мы бы впереди всего мира были, отодвинули бы США, Францию, были бы богатейшей страной, потому что мы умеем это делать и качественнее, и дешевле, чем все остальные.


«Мне даже последнюю зарплату не выплатили»

– Я, наверное, не ошибусь, если скажу, что вы запомнились свердловчанам, прежде всего, по выборам губернатора в 1995 году. Тогда лидировали вы и Россель, а ваш первый зам Валерий Трушников шел на третьем месте. Говорят, вы проиграли Эдуарду Росселю, потому что его «полпред» Антон Баков опередил вас, первым приехал к Трушникову и уговорил его отдать Росселю голоса своих избирателей…

– Трушников был моим хорошим помощником. Он, кстати, единственный, кто позже, работая в Совете Федерации, присылал мне поздравительные телеграммы. Потом он понял, что в те годы нам надо было держаться вместе. Но тогда, на выборах, в нем сыграло самолюбие: что он тоже может руководить правительством, Россель пообещал ему эту должность. Он честно пришел ко мне, и я ему сказал: да нет возражений, иди. А про Бакова… Однажды он встретил меня в самолете: Алексей Леонидович, говорит, вы же были самым лучшим губернатором! При вас, говорит, все понятно было, не то что теперь.

– Потом Россель, сделавшись губернатором, очень быстро, меньше чем через год, снял Трушникова…

– А я его с самого начала об этом предупреждал: когда человек любит себя, он о деле не думает. Так и случилось.




«Баков мне говорит: Алексей Леонидович, вы же были самым лучшим губернатором!». Фото из блога Андрея Альшевских


– Как Россель «проводил» вас из своих предшественников?

– Мне даже последнюю зарплату не выплатили. Он ведь злопамятный человек. Когда я уже работал в Таможенном комитете, построил огромный таможенный комплекс за Екатеринбургом для перевалки продукции из Европы в Азию. Это возле Пышмы, где раньше был уралмашевский цех, 365 тыс. квадратных метров. Да если бы Россель узнал, что я там работаю, ничего бы не было. А сколько загубленных ребят, которые при мне грамотно работали! Но я не виню его в этом, Бог ему судья.

Захоронение царских останков, Храм-на-Крови, открытие иностранных консульств, международный аэропорт – все это начиналось при нас. А памятник «афганцам» в центре Екатеринбурга? А памятник Жукову напротив штаба военного округа? А «Областная газета»? Кто сейчас об этом помнит?

А с чего начал Россель? С резиденции, с апартаментов. Разве можно так расходовать государственные деньги? Что за венецианские замки? Мне вполне хватало рабочего кабинета, где трудился Борис Николаевич (в «Белом доме», здании правительства области – ред.), потому что перед народом неудобно так шиковать. Я на Ленина, 79 жил, по выходным на трамвае на работу ездил, со мной люди здоровались.

– Вам кто-нибудь потом спасибо за ваши начинания сказал?

– Да что вы, какое спасибо! Вы зайдите в Заксобрание – там портреты всех руководителей области висят, а меня нет. Я сейчас еду на юбилей области и прикидываю: что мне сказать председателю Заксобрания (Людмиле Бабушкиной – ред.), она ведь об этом вообще не думает. Я как-то Колю Воронина (Николай Воронин, заместитель Страхова в администрации области, позже – председатель Областной думы – ред.) спросил: а почему меня-то тут нет? Он сказал: ну, мне тихо сказали, что нежелательно.

– Но времена-то уже другие, не росселевские. Пора бы и одуматься.

– Да мне все это не очень-то и нужно. Я генерал-лейтенант таможенной службы, границу Российской Федерации знаю лучше, чем кто-либо, потому что все, что сделано на границе, сделано с моим участием.


«Сегодня подбор руководителей очень безграмотный»
– Не жалеете, что оказались вне политики?

– Политика – неблагодарное дело. Нисколько не жалею. Я ведь профессиональный строитель, на стройке с 12 лет. В юности, в 60-е годы, возглавлял областной студенческий строительный отряд, потом был завотделом студенческой молодежи в обкоме комсомола. Мне самому пришлось писать на коленке проект совместного решения обкома и облисполкома об участии студенчества в стройотрядах. И нас очень сильно поддержали – и власть, и директора предприятий, потому что они понимали, какая это колоссальная подмога народному хозяйству.

А потом мы вышли на внука Микояна (Анастас Микоян, в те годы член ЦК КПСС и Президиума Верховного Совета – ред.), и благодаря Микояну добились, чтобы с зарплаты студентов не брали 13% подоходного налога в союзном масштабе…




– Аркадий Чернецкий (на фото), когда ушел с поста главы Екатеринбурга, как вы знаете, серьезно заболел. Видимо, сказался стресс. А вы испытывали стресс после ухода из областной администрации? Как его преодолевали?

– Я всегда находил разрядку в деле. Не воспоминания, не писанина – а именно дело. И когда я стал начальником Главного управления тылового обеспечения [Государственного таможенного комитета], к которому полностью относится обустройство границ Российской Федерации, когда на мне замыкались вопросы обустройства пропускных пунктов, приобретения и эксплуатации самолетов, обеспечения защиты и охраны наших биоресурсов – это мне и помогло, я полностью сосредоточился на этих задачах и шел в их выполнении до конца. Это была очень серьезная и ответственная работа.

Один пример. Наши «соседи» грабили наши биоресурсы прямо из-под носа, потому что у нас катера не имели необходимой быстроходности. И я заказал в Хабаровске и Ярославле катера, которые давали бы 55 узлов. Но Таможенный комитет имеет право применять на катерах только стрелковое оружие, а без пушки неприятеля не остановишь. Так я переговорил с командующим Тихоокеанским флотом, предложил ему: возьми у меня эти катера, поставь их себе на баланс, а мы у тебя их будем арендовать. На следующий же день в эфире мы предупредили: будем делать предупредительные выстрелы, и все сразу встало на место.




«Я вспоминаю Ельцина, Рябова... Эти люди полностью отдавали себя работе»


– Алексей Леонидович, вы прошли почти все ступени государственного управления. Как вы оцениваете качество госуправления сегодня?

– Я считаю, что сегодня подбор руководителей безграмотный. Одно могу сказать: должна быть команда не родственников, не «своих» людей, а ответственных единомышленников. Нужна фундаментальная схема массовой подготовки руководителей для всех уровней.

Я вспоминаю Ельцина, Колбина, Николаева Константина Кузьмича (в 60-е годы первый секретарь Свердловского обкома КПСС – ред.) – он всю жизнь в корсете проходил, у него позвоночник был сломан, Якова Петровича Рябова (преемник Николаева на посту руководителя обкома – ред.). Эти люди полностью отдавали себя работе. И есть другой пример: когда в Нижнем Тагиле, на НТМК, пустили коксовую батарею, «человек на букву Р» плакал из-за того, что ему не дали орден, потому что тогда пошли выступления за улучшение экологии, и было не до орденов.


– А что лучше – назначение губернаторов или выборы?

– Мое мнение: надо уходить от централизации. Я еще в 84-м году по просьбе первого заместителя председателя Госплана Льва Воронина (он когда-то руководил предприятиями в Свердловске и Каменске-Уральском) написал записку, что централизованная система обеспечения обречена, должен быть рынок: уже тогда централизованная схема распадалась, партийная дисциплина расшатывалась, в партии начиналась грызня, один другому не доверял, команды сверху не выполнялись.

И сегодня нужно грамотное совмещение инициативы и дисциплины. И экономика должна быть не плановой, а строиться на точках роста. Финансовое, налоговое обеспечение нужно по максимуму опустить вниз, чтобы регионы сами решали свои проблемы. Но не как у нас, когда привыкли грабить, а при очень серьезной дисциплине, чтобы чуть что – можно было голову открутить, руки оторвать.


«О своем назначении я услышал по радио»
– Алексей Леонидович, несколько вопросов из серии «а вот говорят…». Говорят, у вас близкие отношения с замом главы администрации Екатеринбурга Владимиром Тунгусовым…

– Ни в коем случае. Тунгусов – предатель, это однозначно. В свое время он «родился» с моей легкой руки, а потом занимался моей избирательной кампанией, и я в очень больших претензиях.

– Отчего же он такой непотопляемый, несмотря на не самые лучшие человеческие качества?

– Отвечу кратко: избалованы деньгами. Ну и не надо сбрасывать со счетов, что он при всем при этом умен.

– Что вас сегодня связывает с областью?

– Здесь живут два моих брата. В октябре прошлого года у меня был юбилей, 70 лет. Отпраздновал его в Доме актера, пришли порядка 80 человек – все, с кем я работал и с кем остались хорошие отношения. Выложил на стенде порядка 700 фотографий – они все там. С удовольствием вспомнили те времена. Все это люди, которые прошли колоссальную советскую школу, работали на совесть, а не за какие-то коврижки. Это люди, с которыми связаны все стройки в нашей области.

Был бы жив Трушников (умер в 2008 году – ред.), уверяю вас, и он бы пришел. Зла на него ни в коем случае не держу. Он ведь раскаялся, сам мне признавался: если б я знал, в какую щель меня загонят! В последнее время плохо выглядел, опух. Я ему говорил: что ты делаешь, займись собой. Я-то до сих пор каждый день зарядку делаю.

– А с Аркадием Чернецким какие отношения?

– Нормальные. Регулярно созваниваемся, поздравляем друг друга с праздниками, днями рождения. Семью его хорошо знаю, бывал не раз. И он у меня.




«В последнее время Трушников плохо выглядел, опух. Я ему говорил: что ты делаешь, займись собой»


– Я почему спрашиваю? Опять же говорят, что главой областной администрации в 94-м должен был стать Чернецкий, у которого вы были первым заместителем. Якобы вы поехали в Кремль за указом о его назначении, а привезли указ о своем назначении.

– Это такая «утка»! Да кто вам такое рассказал – тому надо просто в глаза плюнуть! Я и в Кремль-то не ездил. И Коржакова в первый раз увидел, уже когда был назначен, хотя без него такие вещи не проходили. После отставки Росселя четыре месяца областью руководил Трушников. Видимо, не понравился Борису Николаевичу. Я болел в это время, и мне позвонил начальник управления кадров президентской администрации, сказал, что «наверху» попросили у областной администрации личные дела на меня и на Аркадия Михайловича. И о своем назначении я услышал по радио 6 января 1994 года, меня даже не вызывал никто.

В этот день я должен был проводить в аэропорт посла США Пикеринга, с которым мы решали вопрос об открытии в Екатеринбурге американского консульства. Он тогда уверял: только 20 долларов могу за квадратный метр заплатить, потому что Госдеп больше не даст. А мы уговаривали, чтобы платили 200. Он меня убеждал: Алексей Леонидович, пойми, ведь если мы к вам придем – все остальные тоже придут, ты с других бери, а не с нас. И вот я его провожаю, и тут по радио звучит указ о моем назначении. И помощник Пикеринга говорит: кажется, ваша фамилия прозвучала. Приехал домой – жена вся в слезах. Елки-палки!..

Конечно, Аркадий Михайлович, наверное, расстроился, что выбрали меня, а не его. Но я-то что мог с этим поделать? Более того, я первым ввел его в состав областного правительства, посадил рядом с собой, потому что нужен был человек, который бы говорил голосом областного центра. Причем тут «люблю-не люблю»? В вопросах госуправления главное – объективные интересы дела. И Аркадий Михайлович всегда меня спрашивал: как лучше, что делать? Без этого нельзя. Меня всегда радовало: когда я потом приезжал в Екатеринбург, мы вдвоем с Аркадием [Чернецким - Мишарин (мэр Екатеринбурга с 2005 г. – ред.)] ездили ночью в его машине, он показывал, что еще со мной было обговорено и было им претворено в жизнь.

– А кого из губернаторов Свердловской области вы выделите в положительном свете?

– C Куйвашевым (нынешний губернатор – ред.) я вообще незнаком. Мишарин (губернатор области в 2009-2012 гг. – ред.) работал с моей женой в метрополитене. Парень он вроде серьезный, но когда рабочей косточки нет, невозможно руководить так, как требует моя родина. «Пороха», который требует Урал, маловато. Свердловская область – это, можно сказать, целое государство. С громадным промышленным потенциалом и огромным будущим. Я считаю, наш регион интереснее и мощнее, чем даже Москва, где уже все схвачено кавказцами, и тем более чем Подмосковье. Мы более передовые.

И конечно, многое зависит от того, кто руководит. Не ныть, что «верх» чего-то недодал, не ждать с открытым ртом, а думать своей головой, выходить с инициативами. Нужны поистине государственные люди, беззаветно преданные делу, народу, а не золотому тельцу, когда только стоит отвернуться – тут же что-то свистнут со стола. Это, увы, касается не только Свердловской области, но и всей России. Это всем миром обсуждать надо.


Интервью Александра Задорожного, Znak.com
16.01.2014, http://znak.com/urfo/articles/16-01-17-15/101772.html


Ранее на FLB о постсоветском Екатеринбурге:
«Бандитский Екатеринбург»
«Герои Ёбурга – святые, убийцы и труженики»