|
В редакции «Завтра» появился ничем не примечательный господин с чемоданчиком. По виду мелкий торговец, предлагающий по дешевке различные товары: парфюмерию, колготки, прочую контрабандную дрянь. Раскрыл чемоданчик, в котором аккуратно, как в переносной фонотеке, были уложены аудиокассегы. Ни дать ни взять — лоточник с «пиратской музыкой». Однако на кассетах были начертаны не имена рок-певцов и эстрадных звезд, а фамилии известных думских политиков. Например, «Райков», «Морозов», «Жириновский», «Зюганов», «Хакамада», «Юшенков».
Товар, который предлагал визитер, являл собой записи телефонных разговоров с содержанием конфиденциальной информации. Человек был «электронным вором" или его представителем, навещающим редакции политических газет.
Тут же сквозь портативный диктофон было устроено прослушивание «воровских пленок», в которых действительно оказалось много пикантного. Цены, особенно для нашей оппозиционной, без банковской поддержки, газеты оказались накладными. Что и помешало закупить всю уникальную коллекцию, которую вполне можно было бы назвать «Голоса птиц».
Рискуя прослыть скупщиками краденого, мы потратились только на одну кассету, где было написано «Немцов». Разговор, как следовало из надписи, велся главой СПС Борисом Немцовым с абонентом, который, как мы вычислили позднее, является главой Объединенной гражданской партии Беларуси Анатолием Лебедько. Информация оказалась столь общественно значимой, касалась острейшей провокации вокруг Белорусско-Российского Союзного договора, что мы решили сделать эту информацию достоянием гласности,
Русские граждане, уповающие на союз двух братских народов, должны знать, кто топит русско-белорусскую мечту.
Из записи следует, что Кремль вступил в секретные переговоры с белорусской оппозицией, делая ставку на свержение Лукашенко. Что последние радикальные заявления Путина есть бесцеремонный шантаж президента Беларуси. Что олигархи желают сместить Лукашенко как непреодолимую преграду на пути российского криминального бизнеса, желающего сглотнуть лакомые куски белорусской экономики. Что, желая устранить Лукашенко, олигархи призывают Кремль к экономической блокаде Беларуси, чтобы дестабилизировать обстановку в республике и вызвать бунт. Что ненависть к белорусскому лидеру носит не только политический и экономический характер, но почти религиозный, как к славянскому лидеру, народному вождю, любимцу белорусов и русских.
Публикуя запись разговора в газете, мы готовы предложить фонограмму любой радиостанции, будь то «Эхо Москвы», «Радио России» или «Свобода». Тем более что в звуковом варианте сохранена веселая матерщина, которой пользуется интеллигентный российский «демократ», характеризуя кремлевских хозяев. Уверены, запись будет слушаться, как музыка в стиле «кантри».
Мы обращаемся к секретарю Российско-Белорусского союза П.П.Бородину, в чьи прямые функции входит защищать интересы союза: «Пал Палыч, оплатите нашей редакции расходы на приобретение пленки. С вас не убудет, а нам утешение».
+Алло!
— Анатолий Владимирович? (Лебедько)
— +Да.
— Вас беспокоит приемная Немцова, Государственная дума. Борис Ефимович хотел с вами переговорить, я вас переключу.
+Да, хорошо.
— Алло (к телефону подошел абонент Немцов Борис Ефимович).
— + Добрый день, Борис.
— Привет. Слушай, как там у вас обстановка?
+ Ну обстановка очень интересная, надо было бы пересечься как-то, встретиться.
— Дело хорошее, вы там, я так понял, объединились с Лукашенко в борьбе с Путиным?
+ Ну нет, вот сейчас у нас идет политсовет. Заявления, я думаю, завтра мы вам вышлем, так.
— Нет, послушай. Я вчера был в Кремле.
+ Так.
— Я почему тебе звоню.
+ Ага.
— И убеждал Кремль начать общаться с оппозицией в Беларуси.
+ Так.
- Я их убедил.
+ Так.
— С тебя бутылка.
+ Ставим.
— Смотри, что надо сделать.
+ Так.
— Надо позвонить по телефону 910-04-45.
+ Сейчас я помечу.
— Это приемная Суркова. Сурков — самый влиятельный в Кремле человек.
+ Так.
— Ты знаешь, наверно?
+ Да, конечно.
— Его зовут Владислав Юрьевич.
+ Так.
— Надо ему позвонить сегодня и сказать следующее в приемной.
+ Так.
— Что Владислав Юрьевич договорился с Борисом Немцовым о том, чтобы делегацию ОГП приняли в Кремле.
+ Так.
— Значит, просьба связаться и назначить нам время.
+ Понял,
— Он примет вас.
+ Понял, хорошо. Отлично
— Я считаю, что это прорывное решение сейчас.
+ Да, Борис, действительно с нас бутылка.
— У меня только просьба, ты пока, у тебя телефон, конечно, говенный, прослушивается?
+ Ну да, конечно.
— Понятно, сейчас они будут препятствовать. Но хотя там отношение к Луке сильно изменилось благодаря моим стараниям...
+ Да.
— Но тем не менее они сейчас там будут через всякие гнусности мешать этой встрече. Значит, встреча будет в закрытом режиме.
+ Понял.
— И я считаю, что это правильно, вам сейчас не надо.
+ Да, конечно.
— Теперь по сути. По сути, я сказал, что я убежден, что ОГП, не знаю, как там ваша либеральная партия, конечно...
+ Да.
— Но ОГП будет согласна на союз по европейскому варианту.
+ Абсолютно, вот сейчас у нас такой проект заявления лежит. Мы опираемся на наш документ, который мы подписали.
— Да, я просто знаю тебя хорошо и знаю позицию. То есть вот второй вариант Путина очень мягкий и сохраняющий суверенитет.
+ Да.
— Сохраняющий как бы государственность там и так далее, с одной стороны. С другой стороны, дающий возможность через стандартную европейскую процедуру ратифицировать общесоюзное решение, связанное с налогами, с тарифами, с таможнями и так далее. Мне кажется, что этот вариант вам очень выгоден, и он нам позволит сильно давить на Луку, чтобы его свергать. Выбрать парламент, причем, на мой взгляд, я не знаю, читал ли ты мое интервью?
+ Читал, конечно.
— На мой взгляд, вам сейчас выгодно на этом этапе, чтобы русских там было больше, чем белорусов. Я еще раз, исходя из абсолютно белорусских соображений, это сказал. Потому что, если там будет паритет, хоть какой... Я, конечно, понимаю, что с точки зрения шапкозакидательства и криков о том, что мы равны. Конечно, 50 на 50, может быть, для Луки 100% лучше. Но для вас это катастрофа. Потому что 50 будет им назначено и плюс наши штрейкбрехеры — коммунисты и националисты. И у него будет контрольный пакет, это не годится. Мы не один вопрос не решим. Другое дело, что мы можем, например, этот парламент сделать на переходный период, на пять лет, допустим, или на три года, не знаю.
+ Да.
— И определить его статус пропорционально числу жителей, экономики стран и так далее. Причем это не вам надо высказывать, потому что вам некрасиво, вас обвинят в том, что сдаете Белоруссию. А это нам надо говорить. Нам надо говорить, а вы должны говорить, что мы не можем не учитывать европейский опыт, потому Европарламент так устроен, потому что там большинство у немцев, ты знаешь?
+ Да.
— В Европарламенте присутствие пропорционально экономикам стран. И там у немцев больше всего мест. Это известно, у них около двухсот мест. Еще раз, у вас сейчас задача такая, вам надо с Лукой разобраться, я считаю, и сохранить как бы государственность, да. Я считаю, что идея Евросоюза, ну по типу Евросоюза, для вас в этом смысле очень хороша.
+ Борис, я очень рад, что я все услышал. Потому что там некоторая информация, что идет из Москвы, не совсем понятна. Но вот здесь 100% согласия.
— Нет, у меня позиция такая. Я считаю, что трагедия Беларуси — это Лукашенко. И я считаю, что все действия, направленные на его свержение, эти действия абсолютно точны и правильны. В этом смысле действия Кремля сейчас правильные.
+ Да.
— Ну я считаю, что они правильные. Другое дело, что там сидят люди с некоторыми имперскими заморочками. Ну, слушай, похмелье, оно долго не проходит.
+ Да.
— Тут надо к этому относиться нормально. С другой стороны, Путин сказал достаточно точную формулу. Просто Лукашенко зацепился за провокационный вариант. А в принципе он же два варианта предложил?
+ Да, мы вот как раз делаем акцент, что были предложены два варианта.
— И причем ты имей в виду в Кремле абсолютно адекватные люди. Ты вот поговоришь с Сурковым, ты просто поймешь, что он абсолютно внятный, нормальный, абсолютно вменяемый и современный человек. Если ты ему скажешь, что первый вариант — абсолютно необсуждаемый вариант...
+ Да.
— Просто это выглядит как наезд на Лукашенко. Первый вариант — это наезд на Лукашенко. Понимаешь, вы это восприняли, я извиняюсь, он вас там разводит на ровном месте.
+ Нет, нас не разводит.
— Нет, первый вариант — это был конкретный наезд Путина на Лукашенко.
+ Все правильно, спровоцированный самим Лукашенко.
— Да, он просто решил его приложить. Он его так, я извиняюсь, за...л, что он решил ему просто врезать публично в эфире. Причем на его поляне. Вот он спекулировал все время этим союзом, ничего там толком не желая делать и постоянно издеваясь над белорусским и российским бизнесом. Он ему по яйцам хорошенько хлопнул, и все. Конечно, он отлично по-нимает, что первый вариант невозможен, он абсолютно вменяемый человек. А второй вариант, он сказал, для Запада, для российских демократов и для белорусских демократов.
+ Да.
— Вот 100%, я просто знаю, что внутри происходит, понимаешь?
+ Это нас абсолютно устраивает.
— Вот вы должны сказать. А позиция Луки, там есть ублюдочный договор о союзе, который никуда не годится. В котором вводится пост президента, зачем он нужен этот президент. Скажи, зачем нам президент?
+ Ну, там ясно, что заложен личный политический интерес Лукашенко.
— Совершенно верно, нам не нужен никакой президент и даже, если фамилия этого президента Ельцин Борис Николаевич. Он нам не нужен и, кстати, сильно на Бориса Николаевича наехал. И сказал, что: «Знаете, Борис Николаевич, все хорошо, но у нас есть президент, мы, может быть, с ним ругаемся по каким-то вопросам, по Чечне и так далее. Но просто его народ избрал и неправильно реанимировать то, что просто умерло. Умерло это, лукашизм в союзных отношениях — это смерть и для вас, и для нас. Это консервация его режима с закреплением статуса на уровне союзного государства. Кому это надо, мы не пойдем ни на какие на эти (абонент недоговаривает). Сейчас надо его мочить его же оружием. Значит, так, друган, ты кричал про союз? Ты против союза. Вот мы предлагаем режим европейской интеграции, ты против европейской интеграции. Мы предлагаем, чтобы капиталы вливались и была либерализация и политическая, и экономическая, а ты против этого всего. Тебе Путин два варианта предложил, а не один. Чего ты зацепился за один? Кстати, по второму варианту он внятно вообще ничего не сказал.
+ Ну Лукашенко сказал, что второй вариант нам тоже не подходит.
— А почему, аргументы были?
+ Аргументов нет.
— Подождите, по первому варианту были аргументы, против которых трудно спорить. Потеря суверенитета, Сталин — Ленин, ну всякая херня. А по этому варианту какие аргументы?
+ Ну нет места его ни в первом, ни во втором.
— Так надо и говорить, что он не за интеграцию, в первую очередь экономическую, как мы там с тобой подписали, а он фактически за свою личную, шкурную власть и за свою личную, шкурную, ублюдочную жизнь. Это прямо должно быть написано, что он подменяет свои личные шкурные интересы интересами белорусского народа.
+ Он говорит: суверенитет, а подразумевает личную и персональную власть.
— Совершенно верно.
+ Это для него синоним.
— Да, 100%. Сейчас его, конечно, Путин сильно прижал. В России, в общественном мнении Лука просто изгой уже, это важно. Я считаю, что задачу Путин для России выполнил важнейшую. Лука здесь стал изгоем и таким клоуном, да. Я считаю, что это замечательно. Но теперь вы его там должны дожать. Вы зря с ним объединяетесь, что вы с ним объединяетесь, с этим уродом, вам он нужен вообще?
+ Это если есть такая информация в Москве, то это хорошая дезинформация. У нас есть действительно часть оппозиции, которая сразу в районе Смоленска предложила строить «берлинскую стену» и, как я говорю, создавать комитет национального спасения Лукашенко. Мы сразу дистанцировались от всего этого.
— Подожди, а вот эта либеральная, что это за партия?
+ Либерально-демократическая?
—Да.
+ Да это наши «жириновцы».
— Это «жириновцы», но с белорусским знаком?
+ Нет, когда их Жириновский финансировал так, они полностью плясали под Жириновского. Это полукриминальная партия, она связана с криминальным бизнесом. Ее никто не трогает. Лукашенко ее не трогает. Они понемножку дистанцировались, когда Жириновский перестал давать деньги, они от него дистанцировались. А в Беларуси у одного из заместителей был уголовный авторитет в Беларуси. Вот это что за структура. Гэбэшная, полукриминальная структура.
— Все, я понял. Когда с Сурковым будешь договариваться о встрече, ты обязательно ему расскажи. Эти, кремлевские, они ни хера не знают об оппозиции, вообще ничего, они про тебя услышали от меня первый раз. Они — МУ...КИ. Они все время были ориентированы на этого урода, и все. Поэтому ты им дай объективную справку со ссылками об оппозиции. Кроме того, ты имей в виду, что сейчас с ними хочет этот ваш профсоюзный вождь общаться. И они тоже хотят его принять, этого вашего кандидата, забыл его фамилию.
+ Гончарик?
— Да. Это «левые», я так понимаю?
— + Да ну с Гончариком, в принципе он более-менее вменяем, с ним можно говорить и выстраивать какие-то конфигурации.
— Ты имей в виду, что там формат. Сейчас в Кремле будет борьба по поводу, с какой оппозицией иметь дело.
+ Все понял.
— Поэтому, если у вас с Гончариком нормальные отношения...
+ Да.
— То вы можете интегрироваться, это для Кремля будет хороший знак.
+ Понятно.
— Потому что в принципе я им долго объяснял, что из-за отсутствия вообще каких-то альтернатив у вас, му...ков, вот это все и происходит.
+ Да.
— Дальше, в парламенте хоть кто-нибудь есть, с кем можно говорить?
+ Пару человек есть. Но они должны хоть что-то сделать. Понимаешь? Пока все в кулуарах. Мы там им предложили, ну сделайте хоть что-нибудь. Ну вот сейчас начнется сезон, посмотрим. Пару человек есть, мы пытаемся (абонента прервали).
— Так кто?
+ Ну есть тут у нас один такой, генерал Фролов.
— Это как называется фракция?
+ Там не фракция, там же фракций нет. Они назвали себя «Республикой». Я думаю, что информация там есть, называлась группа «Республика». Потому что фракций вообще в этой структуре не существует. Но этот Фролов оказался отрезанным. У меня была с ним встреча, мы разговаривали. Его проводил областной «вертикалыцик» из Гродно, он умер, у него нет обязательств, а проходил он по списку Лукашенко. Но сейчас он в силу ряда заявлений вышел из доверия, и ему уже надо как бы определяться. Или с Лукашенко, или против Лукашенко.
— Смотри, вот что для Кремля важно. Для Кремля важно, есть ли у вас хоть какое-нибудь влияние на официальную власть. То есть влияние не в смысле публично, наезды, пресса и так далее, а влияние, вот есть ли ваши люди? Вот то, что у меня вчера спросили.
+ Несколько человек в палате, которых можно использовать в работе, есть. Но не должно быть переоценки возможностей этой структуры. Пошуметь там, это да — Послушай, Толя, они все понимают. Они просто хотят вникнуть в проблему.
+ Да.
— Они не верят нашим послам, никому, потому что те абсолютно с оппозицией не имеют дела, наше посольство.
+ Ну новый посол, сейчас посмотрим. Блохин, кстати, он был когда-то в ДВР или нет?
— Я с Блохиным жил в 1990 году в одном доме целый год. Мы жили в Архангельском с Блохиным.
+ Он пока не получает агриман, ему тянут. Не дает Лукашенко ему агриман,
— Он был послом в Азербайджане, вы имейте это в виду.
+ Да.
— Парень он неплохой, но, конечно, пообтерся в этих восточных режимах. У нас с ним очень хорошие личные отношения.
+ Замечательно.
— Реально я не знаю, когда его назначили?
— + Его назначили, он уже здесь, мы будем отправлять бумагу о встрече,чтобы встретиться с ним в Минске. Но он пока не получил агриман.
— Он никуда не денется. Как он может ему отказать?
+ Мы отмечаем, что пауза затянулась.
— Он ему не может отказать, это будет такой скандал.
+ Американца держали полгода, я не думаю, что с Россией будет такое же.
— Я уже этим сказал, что тарифы сделайте на газ общеевропейскими.
+ Да,правильно!
— И закрыли тему, через две минуты все будет подписано. С ним цацкаются, они же не белорусский народ поддерживают, а его.
+ Да,конечно.
— Я это сказал по тарифам по российскому телевидению. Ты видел?
+ Нет, пока у нас этого не было. Они транслируют то, что будоражит общественное мнение, у вас никто еще не сказал нормально про Европейский союз. Поэтому только Лукашенко подыгрывает.
— На самом деле я сказал это в программе «Вести» три дня назад.
+ Да, может, я пропустил. Но пока то, что я наблюдал... Совершенно не понимают ситуации.
— Ты не так делай, ты можешь сказать своим товарищам в «БДГ», которую, оказывается, читают в республике. Чтобы они взяли у меня короткое интервью, и я им скажу позицию российских демократов.
+ Договорились, у «БДГ» тоже проблемы, такая газета 50 на 50.
— Это не важно, они опубликуют.
+ Хорошо.
— Подожди, а вот этот Фролов, у него есть человек по фамилии Морозов?
+ Юра Морозов?
— Да.
+ Юра Морозов приостановил членство в ОГП, когда шел в Палату представителей. Он занимается бизнесом, поэтому серьезных вещей он делать не будет. Он на хорошем крючке, там есть и криминальный вопрос. Но Морозов в принципе у Фролова.
— Вот я поэтому и спрашиваю.
+ Он сам по себе как фигура не представляет ценности. Но по крайней мере вам надо сделать, я говорил Фролову, одну вещь, потому что на вас будет накат, на вашу группу. И потом вы будете знать, кто у вас и сколько у вас. Он заявляет, что у него 12 человек. Но сам говорит, что четыре человека только надежных.
— Ясно. У Морозова бизнес в России?
+ Да, но, насколько мы знаем, есть в прокуратуре уголовное дело с судебной перспективой.
— Это на самом деле так?
+ Это на самом деле так. Потому что те люди, которые работали с ним в бизнесе, это от них информация.
— Ты еще скажи, а по поводу женщин после писем и обращений к Путину какие-то движения есть?
+ Лукашенко сказал, что ничего он с Путиным не обсуждал по этой теме. Лукашенко сказал, что и Ширак не обсуждал, а французы сделали официальное заявление, что это чушь, которую Лукашенко сказал.
— Тогда вот что, когда ты пойдешь к Славе, ты возьми копию того письма, которую я тебе отдал.
+ Хорошо.
— Я ему сказал, что если президент не может принять, то вы-то, в администрации, можете это сделать?
+ Да, это, конечно, если будет встреча, я об этом буду говорить. Это еще один шаг вперед.
—Да.
+ Потому что власть очень болезненно на это реагировала, общественное мнение было в состоянии возбуждения.
— Понятно. Тогда двигайся в этом направлении. Я сейчас уеду и буду в России 30-го числа, я буду на телефоне, можно по телефону говорить. Ты сейчас свяжись со Славой со ссылкой на меня.
+ Хорошо, Борис, большое спасибо.
— Пока все,привет.
|
