|
“Продлен срок досудебного содержания под стражей руководителя приморского территориального управления Росрыболовства контр-адмирала в отставке Александра Иванкова. Он был арестован 15 февраля 2013 года по обвинению в превышении служебных полномочий (ч. 3 ст. 286 УК РФ), - пишет Андрей Островский в “Новой газете” № 104 от 18 сентября 2013 года.
Ну понятно, рыбное дело — воровское, подумает проницательный читатель и, возможно, будет по-своему прав. Однако в данном случае не все так просто — особенно учитывая внимание, которое на рыбном Дальнем Востоке приковано к этому делу. Да и биография Иванкова тоже хорошо здесь всем известна. Как известно и то, что в рамках проводимого расследования уже возникло несколько столь причудливых правовых новаций, что они удивляют специалистов как в области права, так и в области рыболовства.
Дата ареста — 15 февраля — точно совпадает с атакой Следственного комитета РФ на главу Росрыболовства Андрея Крайнего. Та проверка давно завершена, все обвинения сняты, но с Иванкова по-прежнему требуют дать соответствующие показания. Удивляет при этом не только сам набор предъявляемых обвинений, но и тот факт, что следствие упорно считает необходимой мерой пресечения не домашний арест, а именно содержание под стражей. В результате последнего продления избранной меры пресечения Иванков будет находиться под стражей как минимум 8 месяцев (до 13 октября). Между тем Уголовно-процессуальный кодекс РФ позволяет содержать под стражей свыше 6 месяцев только тех лиц, которые обвиняются в совершении тяжких насильственных преступлений — разбой, убийство и т.д.
Именно поэтому «дело Иванкова» воспринимается во Владивостоке, в бизнес-кругах, связанных с рыбным промыслом, как механизм передела рынка биоресурсов, а не как попытка органов правосудия дать законную оценку деятельности приморского теруправления Росрыболовства.
— Благодаря введенным в последние годы в уголовно-процессуальное законодательство изменениям выстроилась довольно стабильная правоприменительная практика, когда в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких должностных или экономических преступлений, избирается мера пресечения в виде домашнего ареста, которая, как и лишение свободы, связана с изоляцией от общества, и именно поэтому срок нахождения под домашним арестом засчитывается в виде лишения свободы, — размышляет адвокат Яков Шейнин. — Тут можно, конечно, вспомнить нашумевшее дело «Оборонсервиса», по которому лица, обвиняемые в миллиардных хищениях, находятся под домашним арестом. Есть примеры и у нас, в Приморье. Например, сейчас расследуется дело в отношении двух высокопоставленных сотрудников Дальневосточной оперативной таможни, которые обвиняются в применении насилия в отношении задержанного; их действия, как и действия Иванкова, квалифицированы следствием по той же статье УК РФ. Однако оба они находятся под домашним арестом, притом что обвиняются они в совершении тяжкого насильственного преступления. На этом фоне «дело Иванкова» представляется явным исключением из сложившейся практики.
Главная претензия к Иванкову, говоря неюридическим языком, состоит в том, что он смухлевал (и заставил смухлевать своих подчиненных) при проведении в декабре 2012 года аукционов по продаже квот на вылов краба. Одни компании допустил, другие не допустил; хотя руководствовался при этом, как утверждают адвокаты, действующей нормативной базой. Одна из «обиженных» компаний, ЗАО «Восток Джапан», даже обратилась в краевой арбитраж с иском, однако суд однозначно решил, что отказ в допуске заявителя к участию в аукционе был совершенно законным.
Адвокаты также обращают внимание на тот факт, что обвинение во многом построено на допусках. То есть если бы все тот же «Восток Джапан» был допущен к аукциону и выиграл бы, то он готов был бы заплатить за лот на 45 миллионов больше, чем победившая компания. Но в этой фразе слишком много «бы». Формулировка подобного обвинения является новацией в уголовном праве, когда подозреваемому вменяются в вину не те последствия, которые реально наступили от его действий, а те, которые теоретически могли бы наступить (а могли бы и не наступить). Это значит, что при определении размера причиненного ущерба следствие оперирует результатами не проведенного аукциона, а того, которого не было.
Подобные фантазии — не единственная странность «дела Иванкова». Абсурдным выглядит обвинение в превышении должностных полномочий за решение, принятое коллегиальным органом. Ведь каким бы начальником ни был Александр Иванков, но при проведении аукциона все решения принимались коллегиально, причем в состав аукционной комиссии входили не только подчиненные Иванкова, но и официальные представители администрации Приморского края и территориального управления Федеральной антимонопольной службы (УФАС).
Нет ответа и на ключевой в этой ситуации вопрос: что именно подтолкнуло силовиков к возбуждению уголовного дела, аресту и содержанию в камере уважаемого офицера, что стало катализатором? Вопрос не праздный, потому что в подавляющем большинстве случаев, когда закрадываются сомнения в чистоте тех или иных аукционов, в роли главного контролера оказываются структуры ФАС. Именно они выступают истцами в арбитражных судах, опротестовывая неправомерные, на их взгляд, итоги аукционов или конкурсов. Однако в данном случае эту роль взяли на себя следствие и прокуратура.
Даже территориальное управление ФСБ проявляет в «деле Иванкова» завидную активность. Так, на последнем судебном заседании, где рассматривался вопрос о продлении содержания адмирала под стражей, был представлен рапорт старшего оперуполномоченного по ОВД 3/1 СЭБ УФСБ России по Приморскому краю подполковника С.А. Седловского о том, что «…в ходе проведения оперативно-разыскных и следственных мероприятий по уголовному делу № 784612 получены сведения о намерениях руководителя ТУ Росрыболовства Иванкова А.Е., находящегося в настоящее время под стражей в СИЗО-1 (г. Владивосток), в случае изменения ему меры пресечения, не связанной с лишением свободы, выехать за пределы Российской Федерации с целью избежания дальнейшего уголовного преследования со стороны правоохранительных органов».
— Надо совершенно не знать ни Иванкова, ни его семью, чтобы такое сочинить, — говорит адвокат Шейнин. — Дело в том, что его супруга, Ольга Ивановна, является инвалидом 1-й группы, нуждается в постоянной поддержке. На последнем суде, когда Иванков услышал, что он, оказывается, собирается бежать, то только горько усмехнулся: «Мне не интересны фантазии следствия. Но я прожил с женой больше 30 лет, и неужели кто-то думает, что в нынешней ситуации я смогу ее бросить?!»
Еще одна деталь, характеризующая контр-адмирала в отставке Александра Иванкова. Никакого коттеджа у него нет, живет в обычной 3-комнатной квартире. Когда следователи пришли к нему домой с обыском, единственное, что смогли описать как более или менее ценное, — это коллекция монет, которую оценили в 300 тысяч рублей…
Треть века назад, когда лейтенант Иванков, окончив военно-морское училище, получал свои первые погоны и кортик, он вряд ли догадывался, что дослужится до контр-адмирала. Ну а уж тюрьма ему и в страшных снах не снилась. И все-таки ему есть чем гордиться: за плечами морского пограничника Александра Иванкова более 3 тысяч (!) высадок с досмотровой группой на различные суда и почти 2 миллиона долларов штрафов, выписанных за различные нарушения.
Но все это было в другой стране.
ГЕРМАН ЗВЕРЕВ, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ РСПП ПО РЫБНОМУ ХОЗЯЙСТВУ И АКВАКУЛЬТУРЕ:
— Мера пресечения, которую выбрали для военного моряка Иванкова, приводит в оторопь. Безусловно, суд разберется в хитросплетениях уголовного дела, но неужели для торжества правосудия необходимо держать в тюрьме заслуженного офицера? Без этого правосудие не может восторжествовать?
ФАЗИЛ АЛИЕВ, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ДИРЕКТОРОВ СУДОХОДНОЙ КОМПАНИИ «РИМСКО»:
Бывали ситуации, когда мы сталкивались с Иванковым в суде как с представителем погранокруга; это всегда был корректный и уважительный обмен аргументами и доводами. Затем жизнь распорядилась так, что, сняв погоны, он три года работал в нашей компании на одной из руководящих позиций. Могу поручиться за Иванкова как за человека кристальной честности и порядочности.
Когда верстался номер, стало известно: Пятый арбитражный апелляционный суд в Приморье во вторник оставил без изменения решение суда первой инстанции, по которому распределение квот на аукционах на вылов краба в подзоне «Приморье» признано законным. Об этом сообщила пресс-секретарь суда Марина Кратанчук. По ее словам, представители УФАС настаивали на том, что аукционная документация была подготовлена таким образом, что участие в торгах смогли принять только определенные компании.
Ранее сообщалось, что после выявленных прокуратурой нарушений на аукционах в отношении начальника регионального управления Росрыболовства Иванкова были возбуждены два уголовных дела по статье «Превышение должностных полномочий», предусматривающей до четырех лет лишения свободы».
13 марта в публикации Агентства федеральных расследований FLB «Рыбный фарш Росрыболовства» говорилось: «за атакой на Росрыболовство и главу ведомства Андрея Крайнего могут стоять влиятельные игроки на Дальнем Востоке, неожиданно для себя оставшиеся без квот на вылов краба. Продолжив исследование ситуации, мы поняли, что причины, по всей вероятности, серьезнее», - писали в “Новой газете” № 27 от 13 марта 2013 года Алексей Полухин и Зинаида Бурская.
“Новая «антикоррупционная кампания» — теперь в отношении Росрыболовства — набирает обороты. Сначала было возбуждено уголовное дело против главы ведомства Андрея Крайнего, а затем во Владивостоке взят под стражу руководитель приморского управления Росрыболовства Александр Иванков. Практически одновременно губернатором Приморья Миклушевским уволен руководитель департамента рыбного хозяйства и водных биологических ресурсов Приморского края Алексей Цымбал, - писала “Новая газета” в № 19 от 20 февраля 2013 года.
Напомним, уголовное дело в отношении Крайнего было возбуждено Следственным комитетом по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 292 УК РФ (служебный подлог).
По версии СК, в мае 2011 года Андрей Крайний «задним числом» уволил своего подчиненного — руководителя Северо-Западного территориального управления Росрыболовства Сергея Муравьева. 25 мая Муравьев был задержан при покушении на получение взятки в 5 миллионов рублей.
«Такие действия Крайнего могли бы помочь Муравьеву избежать уголовной ответственности за взятку. Если бы Муравьев не являлся должностным лицом, то его действия следствию пришлось бы квалифицировать только как мошенничество, что является менее тяжким преступлением по сравнению со взяткой. Действуя из личной заинтересованности, Крайний подписал и зарегистрировал приказ об увольнении Муравьева 23 мая 2011 года, то есть за два дня до совершения им должностного преступления», — утверждает пресс-служба СК.
Как сообщил изданию представитель Росрыболовства, в ведомстве к сообщению о возбуждении дела отнеслись «с недоумением».
«Речь идет о событиях двухлетней давности. Еще в 2010 году федеральное агентство начало проводить серьезную внутреннюю проверку в территориальном управлении Северо-Западного округа. По итогам проверки работе руководителя территориального управления Сергея Муравьева была дана крайне неудовлетворительная оценка, — пояснил официальный представитель Росрыболовства. — Более того, в апреле глава агентства Андрей Крайний говорил о том, что собирается увольнять своего подчиненного. 13 мая был издан приказ об отстранении Муравьева от должности, и его обязанности временно исполнял Дмитрий Детистов. Приказ об увольнении появился только 23 мая, поскольку Сергей Муравьев находился на больничном и уволить его в этот период было нельзя. Все это мы можем подтвердить документально и готовы представить соответствующие приказы по первому требованию сотрудников СК, которые, как мы надеемся, смогут восстановить реальную картину событий».
Эхо «платной рыбалки»
Реальную картину событий восстановить действительно стоило бы, причем не только в рамках этой конкретной истории. Ведь уголовные дела в отношении высокопоставленных должностных лиц в России по всяким «мелкотравчатым» статьям и незначительным поводам не появляются сами собой. Наоборот, они всегда выступают следствием каких-то внутриэлитных противоречий.
Пока сторонние наблюдатели связывают «опалу» Крайнего с тем, что он якобы «ослушался» Путина и продавил в правительстве законопроект о введении платной любительской рыбалки. Напомним, будущий президент на пике электорального цикла пообещал избирателям, что готов выступить гарантом сохранения их прав на свободную и бесплатную рыбную ловлю.
Такие мнения — отголосок громкой пиар-атаки, которой в прошлом году действительно подверглось Росрыболовство. Причем за чужие «грехи»: поправки в законодательство, вводившие в России платную любительскую рыбалку, были внесены депутатом от «Единой России» Натальей Комаровой. (Она же, кстати, правила Лесной и Земельный кодексы с тем, чтобы разрешить застройщикам вырубку лесов вокруг городов).
Андрей Крайний и его подчиненные эту ситуацию подробно разъясняли и принятые без их участия поправки жестко критиковали. Тем не менее в СМИ, включая федеральные, появилась масса подозрительно схожих публикаций, в которых ответственность за принятие несвоевременного закона упорно перекладывалась на Росрыболовство. Шум действительно дошел до Путина, который предложил ввести мораторий на платную рыбалку.
Кстати, тема народного гнева рыбаков как инструмент пиар-давления на профильное ведомство эксплуатировалась и на региональном уровне, в Приморье. В ноябре 2012 года, когда прошли аукционы по распределению квот на вылов краба, внезапно появившаяся и даже не зарегистрированная общественная организация «Союз рыбаков» забросала редакции местных СМИ пресс-релизами, в которых утверждала, что некоторые крупные компании не были допущены к аукционам по коррупционным причинам. Более того, союз обещал вывести оставшихся без куска хлеба рыбаков на митинги.
Технологии региональной и федеральной пиар-кампаний были похожи. По данным «Новой», их может роднить и общий источник. Для того чтобы проверить это предположение, мы внимательно изучили те самые крабовые аукционы, бизнес-структуры, недовольные результатами, и их бенефициаров.
Морепродукты для губернатора
В отрасли краба называют не иначе как «валютоемким продуктом». Понятно почему. Сегодня в Москве стоимость килограмма крабового мяса в рознице может достигать 3,5—4 тысячи рублей.
Из-за активной ловли промысловых видов краба в 90-х их популяции резко сократились. В 2002 году в южной части подзоны «Приморье» был введен запрет на добычу ценного продукта. Допускался только научный лов по квотам ученых.
Первая волна крабовых аукционов прошла еще в 2010 году. Распределялись квоты по добыче краба-стригуна — наименее ценного с промысловой точки зрения вида, который за время действия запрета успел восстановить свою популяцию.
Гораздо важнее для рыболовецких компаний были аукционы, запланированные на ноябрь 2012 года: за право на добычу камчатского, волосатого четырехугольного и синего краба на ближайшие 10 лет.
В конце сентября прошлого года в «Российской газете» и на сайте Приморского территориального управления Росрыболовства были опубликованы извещения о проведении аукционов. Всего 10 лотов. Суммарная начальная цена — больше 365 миллионов рублей.
7 ноября были рассмотрены заявки участников. На «валютоемкий продукт» претендовало всего 5 компаний: «Восток Джапан», «Акваресурс-ДВ», «Тайфун», «Комета» и «Преображенская база тралового флота» (ПБТФ). Уже на этом этапе были отсеяны две из них — «Восток Джапан» и ПБТФ.
По условиям аукциона претендовать на участие в торгах могли только компании, которые по договорам с научно-исследовательскими организациями занимались ловлей краба по «научным квотам» до 31 декабря 2008 года. Подтвердить это ни одна из отстраненных фирм не смогла.
Сами торги состоялись 9 ноября. Все квоты равномерно распределились между «Акваресурс-ДВ» и «Тайфун» («Комета» участия в торгах решила не принимать). При стартовой ставке повышения в 5% большинство лотов были выиграны компаниями с повышением начальной цены контракта всего в 1,5% (правила тендера допускали снижение стартовой ставки до полпроцента в случае, если на большее повышение не находится «покупателя»). А это означает, что реальной конкурентной борьбы за 10-летние квоты на отлов «валютоемкого продукта» на торгах не было.
ОАО «Преображенская база тралового флота» еще во времена СССР было одним из крупнейших рыбопромысловых и рыбоперерабатывающих предприятий Приморья. ПБТФ уже в 2010 году пыталась поучаствовать в аукционах на квоты по добыче краба-стригуна, однако была отстранена по тем же основаниям, что и в 2012-м. Правда, в недавних крабовых тендерах ПБТФ подала заявку всего на один лот из 10. Но отстранение от торгов, видимо, больно ударило по самолюбию губернатора Амурской области Олега Кожемяко.
Дело в том, что семья Кожемяко владеет контрольным пакетом акций Преображенской базы тралового флота еще с конца 90-х. Олег Кожемяко менял должности — депутат Заксобрания Приморского края, сенатор, советник спикера Совета Федерации, губернатор Корякского автономного округа, помощник главы администрации президента, наконец, губернатор Амурской области. Но основа семейного благосостояния — рыбный бизнес — оставалась неизменной.
По данным на конец 2012 года, опубликованным самой компанией, 22,95% ПБТФ принадлежат Ирине Герасименко (жене амурского губернатора1), 22,84% — Ольге Кравченко (сестре губернатора2), еще 23,44% записаны на ЗАО «Торговый дом Фили» (в учредители входят Олег Кожемяко и Герасименко) и 12,08% — на ООО «Вымпел» (совладельцами которого являются Кравченко и Герасименко).
Кстати, по данным «Новой», Кожемяко связан дружественными отношениями с Виктором Ишаевым, долгое время возглавлявшим Хабаровский край, а сейчас являющимся полпредом президента в Дальневосточном округе. Если так, то можно предположить, кто мог довести до Путина информацию, положившую начало той самой истории с платной рыбалкой.
Приморский пасьянс
Сложно избавиться от ощущения, что приморские рыбные разборки — эхо московских, но де-юре все дело — в еще осеннем скандале с распределением «крабовых квот».
Представители Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока, посчитавшие себя незаконно отстраненными от торгов, решили опротестовать итоги аукционов. Правоохранители сочли эти доводы вескими и заподозрили организаторов аукционов в коррупционном поведении, возбудив в декабре уголовное дело. Тогда же прошли обыски как в офисе приморского Росрыболовства, так и в «Акваресурсе». Минюст РФ до сих пор не дал положительной резолюции по поводу аукционов, без которой рыбаки-победители в море выйти не могут. Кроме того, 5 февраля нынешнего года краевая прокуратура обратилась в Арбитражный суд Приморского края с исковым заявлением о признании крабовых аукционов недействительными.
Кстати, Иванков тогда же указывал еще на одно обстоятельство: аукционная комиссия — это коллегиальный орган с участием администрации Приморского края, ФАС и других ведомств. То есть и ответственность за «непрозрачные аукционы», если они действительно были таковыми, должно нести не одно Росрыболовство.
Один из победителей аукционов — «Акваресурс-ДВ» — в Приморье ассоциируется с Дмитрием Дремлюгой, ранее не раз фигурировавшим в СМИ в связи с рейдерскими захватами и банкротствами крупнейших дальневосточных предприятий — таких как «Дальморепродукт» и «Дальзавод». Что еще более интересно, давним деловым партнером Дремлюги считается Руслан Кондратов — экс-депутат Госдумы от Приморья, сын бывшего начальника УФСБ по Приморскому краю генерала Виктора Кондратова (Дремлюга, в свою очередь, приходится генералу зятем).
Здесь, скорее всего, присутствуют интересы не только сугубо экономические: Руслан Кондратов в течение длительного времени считался одним из потенциальных кандидатов в мэры Владивостока. Даже сейчас, после ухода с политической авансцены, его не стоит сбрасывать со счетов если не как кандидата, то как возможного закулисного игрока, спонсора и т. п. Очередные выборы мэра Владивостока, кстати, пройдут уже осенью текущего года.
Трудно согласиться с тем, что арест Иванкова (в прошлом — офицер-пограничник, дослужившийся до замначальника Погрануправления ФСБ по Приморскому краю), ранее находившегося под более мягкой мерой пресечения, и увольнение Цымбала не связаны с общим давлением на руководителей Росрыболовства. В то же время губернатор Миклушевский мог воспользоваться удобным случаем, чтобы избавиться от очередного «дарькинского» кадра».
«На российском рынке водных биоресурсов сейчас идет масштабный передел. У него три основных измерения. Первое — усиление новых крупных игроков, в первую очередь Геннадия Тимченко и клана единороссов Воробьевых. Второе — переход на федеральный уровень ветеранов дальневосточной политики Ишаева и Дарькина и, как следствие, перераспределение сил в регионе в пользу ряда компаний при насильственном сворачивании бизнеса их конкурентов. Третье измерение — это системная работа Федеральной антимонопольной службы по искоренению на рыбном рынке картельных и прочих серых схем, инициированная Росрыболовством, - писала 13 марта «Новая газета».
Ведомство Крайнего оказывается на перекрестье силовых линий, поэтому попытки оказать на него давление или вообще сменить на кого-нибудь более лояльного весьма логичны. Тем более что в стране идет «антикоррупционная кампания», приспособленная группами влияния под решение собственных политических и хозяйственных задач.
Уголовные дела
Напомним, что уголовное дело в отношении Андрея Крайнего было возбуждено Следственным комитетом в середине февраля по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 292 УК РФ (служебный подлог).
По версии СК, в мае 2011 года Андрей Крайний «задним числом» уволил своего подчиненного — руководителя Северо-Западного территориального управления Росрыболовства Сергея Муравьева. 25 мая Муравьев был задержан при покушении на получение взятки в 5 миллионов рублей.
На допросе в СК Крайний пояснил, что подписал приказ об отстранении Муравьева еще 13 мая, но уволить подчиненного смог только десятью днями позже, поскольку тот находился на больничном.
На это официальный представитель СК Владимир Маркин в свойственной ему манере в «Твиттере» сначала призвал главу Росрыболовства выступить с чистосердечным признанием, а затем и вовсе заявил, что Следственный комитет проверяет его на причастность к ряду других преступлений.
Параллельно под стражу был взят глава управления Росрыболовства по Приморскому краю Александр Иванков, в отношении которого возбуждено уже два уголовных дела, каждое из которых связано с проведением аукционов в ноябре 2012 года. В первом случае речь шла о распределении квот на вылов ценных пород краба, во втором — об аренде десятков морских участков для товарного рыбоводства. (Подробно об аукционах и об их участниках ниже) Мы же обратим внимание на тех, кто остался недоволен их проведением и результатами.
В истории с крабами от участия в торгах до их начала было отстранено ОАО «Преображенская база тралового флота» (ПБТФ), доли в капитале которого принадлежат семье амурского губернатора Олега Кожемяко. Публичное недовольство выразила Ассоциация добытчиков краба Дальнего Востока, виднейшим членом которой выступает ПБТФ. Почин общественников поддержала краевая прокуратура, которая подала в арбитражный суд иск об отмене результатов аукциона (слушания назначены на 14 марта).
Любопытно, что Олег Кожемяко находился в хороших отношениях с Виктором Ишаевым, долгое время возглавлявшим Хабаровский край, а сейчас занимающим сразу два важнейших поста: полпреда президента РФ в Дальневосточном округе и федерального министра по развитию Дальнего Востока. А прокурор Приморского края Юрий Павлович сделал свою карьеру в Хабаровском крае, успев поработать не только в прокуратуре, но и советником губернатора Ишаева.
Обиженной стороной «рыбных» аукционов посчитало себя ОАО «Находкинская база активного морского рыболовства» (НБАР), которая в Приморье тесно ассоциируется с семьей бывшего губернатора Сергея Дарькина. Крупный пакет акций общества принадлежит его супруге Белобровой, а директором НБАР выступает родной брат Олег. Сам же Дарькин после отставки пошел на повышение и стал заместителем министра регионального развития, курирующим Дальний Восток.
Гражданских исков об отмене «рыбных» аукционов пока не заявлено, но они могут стать логическим продолжением второго уголовного дела, возбужденного в отношении Иванкова.
Наконец, в числе победителей торгов как по крабу, так и по рыбе выступали структуры, связанные с известным в Приморье бизнесменом Дмитрием Дремлюгой. В предыдущем материале мы упоминали о том, что его бизнес активно развивался в то время, когда УФСБ по Приморскому краю возглавлял генерал Виктор Кондратов. Однако в ноябре 2012 года управление возглавил генерал-майор Игорь Колосов, пришедший на повышение с Камчатки. Отношения Дремлюги и ФСБ радикальным образом ухудшились. Именно сотрудники спецслужбы осуществляют оперативное сопровождение прокурорских проверок аукционов и уголовных дел в отношении Иванкова. Дремлюга проходит по одному из них свидетелем, однако допросить его чекистам не удалось — по некоторым данным, бизнесмен находится за границей.
Лоббизм
Важно: даже если результаты аукционов отменят по суду, это не даст «обиженным» сторонам возможности получить квоты на вылов краба. Потому что законодательную норму, которая не позволяет допустить к участию в аукционах фирмы, не имевшие до 31 декабря 2008 года соглашения о вылове биоресурсов с научными организациям, никто не отменял. Впрочем, желающие уже сыскались.
Такую поправку разработал Приморский рыбохозяйственный совет, активное участие в работе которого, в частности, принимала секретарь Приморского отделения партии «Единая Россия» Людмила Талабаева. Она, по традиции, напирала не на экономический конфликт, а на социальную справедливость: «Для Приморья, для десятков рыбодобывающих предприятий, сотен экипажей промысловых судов, тысяч семей рыбаков и работников береговой инфраструктуры это очень важный вопрос. Ведь если будут квоты — будет работа и зарплата».
Принимавшая участие в работе совета сенатор от Приморья Татьяна Заболотная, ранее возглавлявшая в крае общественную приемную ЕР, так бережно отнеслась к словам однопартийца, что запомнила их едва ли не наизусть. «Для Приморья, для десятков рыбодобывающих предприятий, сотен экипажей промысловых судов, тысяч семей рыбаков и работников рыбной отрасли жизненно важно, чтобы законодательная основа рыбной отрасли была прозрачной, простой и понятной, в частности, в сфере распределения квот добычи водных биологических ресурсов», — заявила Заболотная на парламентских слушаниях в Госдуме РФ.
Кстати, пост сенатора она получила в августе 2012 года. По сложившейся практике, кандидатуры местные власти согласовывают с администрацией президента РФ, а именно с полпредом, в нашем случае — с Виктором Ишаевым.
Норма о «научном лове», возможно, и нуждается в корректировке. Смущает то, что за его правку в экстренном порядке взялись после аукционов, неудачно сложившихся для конкретных бизнес-структур.
Впрочем, сколь бы горячей темой ни были «крабовые» аукционы в Приморье, вряд ли они могли стать единственной причиной возбуждения уголовного дела в отношении Крайнего (в отличие от преследования Иванкова). Когда конфликт выходит на федеральный уровень, нужно искать более серьезные основания.
Антимонопольное расследование
Действительно, проведенные аукционы — это не самое скандальное событие на рынке биоресурсов Дальнего Востока. Куда большие последствия для отрасли может иметь расследование картельного сговора, которое провела Федеральная антимонопольная служба (ФАС).
Главным объектом интереса ведомства выступила некоммерческая организация — Ассоциация добытчиков минтая (АДМ), в которую входят 45 крупных рыбодобывающих предприятий региона. В рамках возбужденного административного дела, оперативное сопровождение которого осуществляло приморское УФСБ (еще до смены руководства управления), ФАС установила, что значительная часть из них согласовывала свои действия по добыче и реализации минтая, что существенно влияло на цены. (Кстати, фирмы Дремлюги в итоге в «черный список» не попали, в отличие от компаний кланов Кожемяко и Дарькина, что могло стать еще одной причиной преследования слишком удачливого бизнесмена).
Сейчас АДМ оспаривает решение ФАС в суде, а сама антимонопольная служба передала материалы для возбуждения уголовного дела. Самое интересное, что, по мнению ФАС, минтаевый картель действовал в интересах гонконгской компании Pacific Andes — одного из глобальных игроков на рынке водных биоресурсов. Таким образом, китайские бизнесмены, возможно, обходили ограничения на участие иностранцев в добыче рыбы и краба в российских территориальных водах.
На это обстоятельство Андрей Крайний обратил внимание еще в начале 2011 года, причем его высказывания в отношении китайцев и их российских партнеров были очень жесткими. Показательно, что именно в марте 2011 года в ряде российских СМИ развернулась масштабная кампания по дискредитации Крайнего: якобы глава Росрыболовства внес скандальные поправки о введении в России платной любительской рыбалки (хотя в действительности это сделала депутат-единоросс Наталья Комарова).
Когда же ФАС завершила антимонопольное расследование, руководство Росрыболовства и вовсе заявило, что если правоохранительные органы подтвердят информацию о противоправной деятельности россиян в интересах Pacific Andes, то виновные компании полностью лишатся квот на вылов минтая. Для бизнеса семей Кожемяко и Дарькиных это был бы непоправимый удар, не сравнимый ни с какими результатами аукционов. Тем более что на дальневосточные активы претендуют и структуры Тимченко—Воробьева, административный ресурс у которых будет помощнее, чем у Дарькина или Ишаева.
Так что налицо битва за целую отрасль с оборотами в миллиарды долларов, в которой допустимы любые методы. Это отлично понимают и Крайний, и те, кто ему противостоит.
Квотография
КАК ПРОХОДИЛИ «КРАБОВЫЕ» И «РЫБНЫЕ» АУКЦИОНЫ В ПРИМОРЬЕ
Скандалы вокруг тендеров, от которых отрасль лихорадит уже не первый год, — не причина, а следствие противостояния крупнейших дальневосточных игроков рыбного рынка.
Первые столкновения на почве конкурсов на отлов лососевых произошли еще в 2008 году. Однако наиболее интересны и показательны в контексте передела рыбного рынка, в который оказались втянуты не только добывающие компании (связанные в большинстве случаев с чиновниками, имеющими необходимый административный ресурс не только в Приморском крае, но и на федеральном уровне), но и Росрыболовство, ФАС, ФСБ — крабовые аукционы 2010 и 2012 годов.
В 2010-м было принято решение возобновить прибрежный лов краба-стригуна опилио — менее ценного с промысловой точки зрения, чем камчатский, синий или волосатый четырехугольный, но оттого не менее привлекательного для добывающих компаний. Важно помнить, что в течение нескольких лет, предшествовавших проведению тендеров, легально добывать краба компании могли только по так называемым научным квотам, т.е. на основании договоров с научными организациями и — де-юре — главным образом для нужд этих организаций. Запрет на промышленный лов был введен в связи с резким сокращением численности краба из-за чрезмерно интенсивной и зачастую неконтролируемой ловли в 90-е годы.
Именно договоры с научными организациями стали камнем преткновения для тех, кто захотел начать добычу валютоемкого продукта в 2010-м (а впоследствии — и в 2012-м). Наличие таких договоров, заключенных до 31 декабря 2008 года, стало необходимым условием допуска к крабовым тендерам. Законность этого требования вызвала вопросы не только у претендентов на краба, но и у Федеральной антимонопольной службы, которая обратилась в арбитражный суд с требованием отменить ограничивающие конкуренцию пункты положения об аукционе. Однако через некоторое время ФАС свое заявление отозвала.
Из-за отсутствия договоров уже на этапе рассмотрения заявок аукционная комиссия «завернула» три четверти компаний, претендовавших на краба-стригуна. «За бортом» в том числе оказались Находкинская база активного морского рыболовства (НБАМР), контролируемая семьей бывшего губернатора Приморья, а ныне замминистра регионального развития Сергея Дарькина, и Преображенская база тралового флота (ПБТФ), принадлежащая другой высокопоставленной фамилии — семье губернатора Амурской области Олега Кожемяко.
До аукциона было допущено всего две фирмы — «Акваресурс-ДВ», которая на тот момент принадлежала крупному рыбному бизнесмену Дмитрию Дремлюге, и «Приморская рыболовная корпорация» (о ее аффилированности с Дремлюгой также сообщали некоторые издания). Все 4 лота с мизерным превышением стартовой цены достались «Акваресурсу-ДВ». ПБТФ вместе с некоторыми другими «обиженными» претендентами на краба пыталась оспорить недопуск к аукциону в краевом арбитражном суде, но тщетно.
Похожим образом прошли аукционы в ноябре 2012 года. С той лишь разницей, что теперь на кону стоял не «мелкотравчатый» краб-стригун, а гораздо более ценные виды: камчатский, синий и волосатый четырехугольный. На том же основании к участию в тендере не была допущена ПБТФ Кожемяко. Зато получила право побороться за ценный биоресурс ООО «Комета», два года назад отстраненная от участия в тендере из-за отсутствия того самого договора с научными организациями.
Как уже ранее писала «Новая», большинство лотов были выиграны с повышением начальной цены контракта всего в 1,5%. Квоты равномерно распределились между двумя компаниями: триумфатором 2010 года «Акваресурсом-ДВ» и ООО «Тайфун». Последняя организация по сей день полностью принадлежит Дмитрию Дремлюге, а вот «Акваресурс-ДВ» за несколько месяцев до аукциона формально сменил владельца: летом 2012 года весь свой пакет Дремлюга передал некоей Марии Сергеевне Боровской, которая, впрочем, последние годы возглавляет многие учрежденные Дмитрием Дремлюгой фирмы. ПБТФ в очередной раз попыталась оспорить аукционы в арбитражном суде, однако вновь потерпела неудачу.
Получается, что все крабовые квоты (и 2010, и 2012 годов) могли уйти в одни руки. Вопросы у Следственного комитета, как ни странно, вызвали именно договоры с научными организациями, правда, не с точки зрения ограничения конкуренции. По данным следствия, таких договоров ни у «Акваресурса-ДВ», ни у «Кометы», допущенных к тендерам 2012 года, не было. 13 декабря в отношении руководителя приморского управления Росрыболовства Александра Иванкова по следам крабовых аукционов было возбуждено уголовное дело. А спустя всего пару дней, 15 декабря, еще одно — по следам конкурса на получение морских участков под «осуществление товарного рыбоводства». И если в крабовом пасьянсе самым обиженным оказалось семейство Кожемяко, в случае с рыбопромысловыми участками — семья Дарькина.
Итоги конкурса под номером 5/12 на распределение 29 участков под товарное рыбоводство были подведены в конце ноября. Несмотря на то что к участию в тендере было допущено 46 компаний, большую часть лотов заполучили всего 4 из них: «Прибрежный лов», «Акваресурс-ДВ», «Моревод» и «Зарубинская база флота». Три, как и в случае с крабами, связаны с Дмитрием Дремлюгой («Зарубинской базой флота» он владеет через ООО «Владорион», учредителем «Прибрежного лова» является руководитель ООО «Тайфун», выигравшего крабовые аукционы, при этом и «Прибрежный лов», и «Моревод» были созданы всего за несколько месяцев до конкурса).
Судя по всему, больше всех итогами торгов был возмущен генеральный директор НБАМП Олег Дарькин (старший брат бывшего губернатора). На сайте Приморского территориального управления Росрыболовства опубликовано несколько писем, направленных проигравшей компании с разъяснениями результатов конкурса».
Ранее на эту тему на FLB: «И в хвост, и в чешую», «Прокурорский улов Росрыболовства», «Нашел крайних в штатном расписании», «Нашли Крайнего».
|
