|
В пятницу Стокгольмский арбитраж принял положительное для акционеров холдинга AAR (в том числе — Виктора Вексельберга) решение в их споре с ВР и «Роснефтью».
Данные о том, окончательно ли он запретил сделку по обмену акциями британской и российской нефтяных компаний или только продлил запрет на ее проведение до 7 апреля, расходятся. Но очевидно, что пока Виктор Вексельберг (ААК) переигрывает Игоря Сечина («Роснефть»).
А начиналось все для вице-премьера хорошо: он лично подписывал в Давосе «сделку века», по которой компании обменивались крупными пакетами акций и начинали совместный проект по освоению месторождений на российском арктическом шельфе. ВР нужны новые месторождения, особенно после фиаско в Мексиканском заливе, а «Роснефти» нужны технологии, без которых она шельф никогда не освоит.
Проблема в том, что у ВР в России уже есть совместное предприятие — ТНК-ВР, половина которого принадлежит как раз AAR. И, как утверждают акционеры консорциума, одним из пунктов заключенного с британцами акционерного соглашения является запрет на проведение партнерами каких-либо стратегических сделок в России без решения совета директоров ТНК-ВР.
Вексельберга и К° понять можно. Если твой стратегический партнер, с которым у тебя в последнее время сложились очень напряженные отношения, начинает водить не менее стратегическую дружбу с Игорем Ивановичем, ничего хорошего от этого ждать не стоит. Мне трудно представить себе конкретные последствия, но я уверен, что Виктор Вексельберг представляет их себе гораздо лучше. Иначе он не стал бы идти ва-банк и блокировать сделку, одобренную в Кремле и Белом доме.
Для Сечина готовность AAR ввязаться в драку и идти до конца оказалась шоком. Он формулирует свою позицию просто: «Роснефть» сама решает, с кем ей сотрудничать. Может, этот принцип и действует в границах Российской Федерации, но международный арбитраж, как выяснилось, читает акционерные соглашения, а не высказывания вице-премьера.
В еще более странном положении оказалась ВР. С точки зрения мировой бизнес-элиты, правовой нигилизм еще может быть простителен для русских, но как британцы могли нарушить принцип нерушимости контракта?
Очевидно, они рассчитывали на то, что Игорь Иванович самостоятельно решит проблемы внутри России и до международных разбирательств дело не дойдет. Полагаю, он и сам был в этом абсолютно уверен.
Но и Вексельберг оказался зажат в угол, из которого один выход — в кэш. Проблема в том, что найти покупателя на свою долю в новых, сечинообремененных обстоятельствах крайне проблематично. Если это, конечно, не «Роснефть» и/или ВР. Они отрицают, что делали AAR «коммерческое предложение». Но теперь, возможно, придется, потому что альтернатива — разбежаться с позором и большими издержками.
Вне зависимости от того, чем закончится эта история, два очевидных вывода.
Игорь Иванович Сечин (больше) не всемогущ.
Попытки аффилированных с российскими чиновниками компаний выйти на мировой рынок в качестве полноправных и уважаемых его участников имеют грандиозные риски, связанные со стремлением обиженных этими чиновниками российских игроков свести старые счеты с использованием норм и институтов международного права.
|
