|
«Жена слегла, у сына зубы все выпали, я оглох совсем»
«Одни не хотят оставаться, другие уезжать. Жители Песчанки устроили очередной сход «за» перенос деревни в экологически чистую зону. Десятки человек собрались, чтобы вслух заявить о своём праве на чистый воздух, другие же, наоборот, говорят, что нет разницы, где жить - в промышленной зоне или в городе.
Жители Песчанки собираются в центре деревни и разворачивают плакаты. У каждого конкретные жалобы. Песчанка находится в зоне выбросов.
Пугачева Нина, жительница посёлка Песчанка: «Иной раз утром выйдешь - дышать нечем. Пусть нам предоставят либо жилье, либо что - за нашу вредность. Чем мы здесь дышим?».
Больше тридцати человек. Молодые и пожилые, с детьми и внуками, даже те, кто ходить не может, постарались быть. Но это лишь десятая часть голосующих за перенос деревни в экологически чистую зону. В списках не просто имена и фамилии - конкретные адреса, любой готов отвечать за свою роспись. Часть из них уже обратилась в суд.
Игорь Негирев, адвокат, представитель инициативной группы за переселение Песчанки: «Был подан иск в федеральный суд Центрального района. К согласным и несогласным обращаюсь в таком русле: каждый имеет право определять для себя, где ему жить. Если человек считает, что здесь экологические условия не подходящие и докажет это в суде – то это его право».
Громкого собрания желающие переселиться не планировали. Но свое мнение решили озвучить и те, кто против переезда. Сначала председатель деревни, а потом ее единомышленники. Тем, кто переехал в Песчанку недавно из стран Ближнего Зарубежья, отвечают старожилы. Условия жизни в деревне говорят сами за себя.
Григорий Борзых, житель Песчанки: «Последнее время невозможно жить. Здесь все люди болеют буквально. Жена слегла, у сына зубы все выпали, я оглох совсем. Глаза негожи стали, операцию сделали».
Специалисты уверяют: все эти заболевания - побочный эффект водорастворимого фтора, продукта алюминиевого производства. Он скапливается в организме и разрушает легкие, центральную нервную систему, сердце, глаза и даже кости. У тех, кто против сноса Песчанки, свое мнение. В городе, говорят, экология не лучше.
Надежда Киприна, председатель территориального совета Песчанки: «Это вопрос подняли те люди, которым терять нечего. Вот я скажу честно: то ремонт делать неохота, то еще чего. Вот с этого и начинают поднимать бучу».
Между тем, у краевых парламентариев тоже есть свой взгляд на происходящее.
Юрий Швыткин, депутат Законодательного Собрания Красноярского края: «Если есть необходимость провести дополнительную проверку экологического состояния, рассмотреть документы, которые есть, и определяться по судьбе жителей, которые там проживают, то приоритетным, безусловно, должно быть здоровье людей. И решать надо сообща: и властям края и города, и бизнес-структурам».
Те же песчанцы, готовые переехать в любой момент, в ближайшее время собираются сдать на экологическую экспертизу овощи, выращенные в собственных огородах, и в письменном виде запросить Россельхознадзор в очередной раз взять пробы земли. Юлия Лебедева»
«Новости 24», Седьмой канал, 14.03.2011
Из досье FLB:
МЕСТА НЕ СТОЛЬ ОТДАЛЁННЫЕ
Закончилась история деревни Коркино - переезд ее жителей в новые квартиры стал одним из самых громких событий на этой неделе. Коркинцы ждали новоселья сорок лет...
Но история отравленных красноярских пригородов на этом не заканчивается - она, эта история, увы, будет длинной. Вместе с нами, уважаемые читатели, вы можете совершить небольшое путешествие в пространстве и времени по некогда живописной местности к северо-востоку от Красноярска.
Еще не выехав из города и только-только миновав корпуса КрАЗа, мы, как былинные богатыри, оказались на перепутье. Вот только камня с надписью "Налево пойдешь - коня потеряешь..." там нет. Выбор был таков - дорога налево вела в снесенный поселок Индустриальный, дорога направо - в старинную деревню Коркино, которой тоже совсем скоро на свете не будет. А третья дорога уходила, петляя среди карьеров и гор гравия, к деревне Песчанке.
Куда податься?
В Коркино журналисты красноярских газет, информационных агентств и телекомпаний бывали с завидным постоянством. Еще бы, злоключения с домами для бедных коркинцев тянулись столько лет! Остальная местность вокруг гораздо менее посещаема репортерами.
Сразу после Коркино Енисей делает петлю - сначала поворачивает и течет на юго-восток, потом, оставляя справа Березовку, вновь резко поворачивает и несет свои воды на север. В результате на левобережье Енисея образовался большой, в несколько квадратных километров, полуостров. До центра Красноярска отсюда по прямой недалеко - полчаса на автомобиле, если в пробках не стоять. Но местные старики еще помнят времена, когда город был где-то далеко - за пустырями, оврагами и военными лагерями. Деревня была богатая, к тому же в 1915 году возле Коркино начали разрабатывать буроугольные копи, но потом их забросили - уголь был плохой, красноярцы предпочитали отапливаться дровами и жирным минусинским угольком.
Так что вплоть до середины XX века Коркино и Песчанка граничили не с карьерами и пыльными пустырями, а с заливными лугами и полями. Народ в этой живописной местности жил себе не тужил до начала 1964 года, когда запустили первые корпуса КрАЗа. О том, что производство алюминия в электролизерах сопровождается выделением разной гадости вроде окиси углерода и фтористого водорода, тогда, конечно, уже знали. Но Родине нужен был крылатый металл. Любой ценой!
ДЛЯ СПРАВКИ
У населения, пользующегося питьевой водой с высокой концентрацией фтора, возможно возникновение эндемического флюороза костей. Отмечается мышечная слабость, повышение коленных рефлексов, нарушение болевой и температурной чувствительности, акропарестезии, различные симптомы, зависящие от компрессии спинного мозга или его корешков. Рентгенографически флюороз можно диагностировать до появления характерных неврологических симптомов. Масса костей скелета при флюорозе может в 2 раза превышать обычную.
КрАЗ породил, КрАЗ и убил
Поселок Индустриальный был заложен в декабре 1955 года - тогда на пустыре Волчий гребень начали строить первый дом-общежитие. В следующем году здесь стояли уже 32 шестнадцатикомнатных общежития, 10 жилых домов, клуб, магазины. А еще через три года внизу, у подножия Волчьего гребня, начали возводить первые корпуса алюминиевого завода.
Теперь о том, что когда-то здесь был микрорайон, можно лишь догадываться. От жилых зданий, кинотеатра "Пограничник" и большой больницы не осталось ничего. Полумертвые пыльные тополя, уныло воздев к небу оголенные верхушки, растут вдоль бывших улиц. Несколько лет назад жителей Индустриального переселили на Взлетку, а дома снесли, столкнув обломки бульдозерами с обрыва. Многие строения разобрали по кирпичику предприимчивые граждане. Там и сям другие ушлые красноярцы организуют свалки мусора - типичная, увы, картина в нашем городе пальм и фонтанов.
Легкий ветерок нагонял со стороны завода устойчивый "аромат" - трудно представить, что люди жили здесь постоянно. Почему-то показалось, что мы попали на пепелище. На месте огородов, которые когда-то жители Индустриального разбили на окраине поселка, ныне растут лишь кучи мусора и неприхотливый хрен - ему, видимо, фтор не мешает.
Впрочем, в Индустриальном и сейчас обитают люди - дачники и заключенные в исправительных колониях. Тюрьма - по определению место грустное, но и дачи садового товарищества "Янтарь" выглядят совсем невесело. Едва ли не половина домиков заброшена и зияет выбитыми окнами и провалившимися крышами. На близлежащей остановке мы побеседовали с пожилыми дачницами, ожидавшими автобус 22-го маршрута. Спросили, не страшно ли жить в столь пустынной местности.
- Нет, что вы, нас тут много. Дачки, конечно, неважные, но жалко, деточка, их бросать - у многих здесь с начала 60-х годов сады. Как люди в Индустриальном поселялись, им тут же, неподалеку, нарезали садовые участки. Все у нас растет, все хорошее - здесь более чистые продукты, чем, например, в садах "Алюминстроя". Там экология хуже, место низинное, а у нас на горке, ветерком обдувает...
Добрые дачницы даже угостили нас свежесорванной вишней. Мы, на ходу придумав благовидную причину, отказались...
Песчанка
Та же самая картина в деревне Песчанке. Люди почему-то уверены, что у них-то еще жить можно, а вот у соседей - совсем нельзя:
- Нет, у нас, в отличие от Коркино, есть чем дышать. Все-таки подальше мы от завода. Хотя иногда ветер подует с вон той стороны - аж глаза режет.
Дальше местные мужики ударились в воспоминания о своей прошлой жизни, когда вокруг всё было цветущее и зелёное, и рыбы в Енисее было полно. Но нас больше всего удивил тот факт, что никакого мониторинга экологической обстановки в Песчанке несколько последних лет не проводилось.
Песчанка не похожа на умирающую деревню. Но и на процветающую тоже не похожа. Какое-либо сельхозпроизводство здесь зачахло (когда-то в Песчанке действовало отделение совхоза "Солонцы"). Работы у людей почти нет. Об этом нам рассказала старейшая жительница деревни Феня Лукьяновна Пугачева:
- Дети у меня гуляют без дела, нигде не устроятся. А у сына 11 детей, зарплата маленькая. Трудно нам жить.
На выезде из Песчанки стоят срубы нескольких новых просторных домов. Как вы думаете, кто в них будет жить? Коркинцы. Раз их родную деревню сносят, они решили обосноваться неподалеку от обжитого места - и всего-то на пару километров дальше от леса заводских труб.
Что будет завтра?
О том, что ныне находится на месте Индустриального, вы уже знаете. После сноса Коркино на его месте также планируется разбить "зеленую зону" - эта территория навсегда исключается из хозяйственного использования. Остальные близлежащие территории с каждым годом всё больше напоминают "Зону" из фильма "Сталкер". Малообитаемую и порядком отравленную "Зону".
Здесь стоит котельная КрАЗа, неподалеку высится громада сооружаемой ТЭЦ-3. Это правильное решение - разумнее всего размещать на никчемных землях промышленные предприятия, не требующие многочисленного персонала. Рано или поздно сюда придется выносить из черты города химические производства. Да и вообще дальнейший рост Красноярска уже сталкивается с нехваткой более или менее "чистых" земель - на левобережье под жилую застройку осталось использовать только пустырь между Взлеткой и Северным, а на правобережье - Кузнецовское плато.
15 лет назад нас, студентов пединститута, вывозили на поля за Песчанку убирать картошку. Мы уже знали, как много "химии" падает на эти угодья из атмосферы. Поэтому добытую картошку, вопреки вековечной студенческой привычке, в костре не пекли и не ели. Да и сейчас не стоит без дополнительных исследований использовать местные поля - пахотных земель в Сибири и без того хватит. Промышленные предприятия Красноярска выбрасывают в атмосферу сотни тысяч тонн бенз(а)пирена, пыли, двуокиси азота и уже знакомых нам соединений фтора. Ветер, как правило, гонит их вдоль Енисея из котловины города - сюда, на поля восточнее и северо-восточнее Красноярска.
Интересно, что точные данные - что и в каком количестве вылетает из заводских труб вверх и валится потом нам на головы - доступнее всего были в годы перестройки. Потом промышленность стала частной, и информация о загрязнении окружающей среды тем или иным предприятием отныне дозируется олигархическими пресс-службами. Они с удовольствием сообщают о внедрении новой природоохранной технологии. Но если тот же КрАЗ проводит модернизацию, позволяющую в два раза сократить объем канцерогенных выбросов, абсолютные цифры этих самых выбросов все равно пугающе велики! Да, за постсоветские годы часть предприятий просто остановилась, но не спешите радоваться - за это же время в городе в разы увеличилось количество автотранспорта, и именно он стал теперь основным "отравителем" атмосферы.
...Так что история отравленных красноярских пригородов со сносом Коркино не заканчивается.»
Дмитрий Лапин, «Красноярский рабочий», 27.08.2004
Прим. FLB: Как видете, с 2004 года практически ничего не изменилось.
|
