|
Сегодня в Хамовническом суде открылось новое заседание по второму делу Михаила Ходорковского. Экс-президент ЮКОСа давал свои показания с 6 по 30 апреля в ходе 15 заседаний, а во вторник настал черед гособвинителей. На заседании 30 апреля прокурор Валерий Лахтин посулил подсудимому Ходорковскому «массу вопросов», поскольку тот, по его убеждению, «львиную часть времени посвятил освещению вопросов, не относящихся к обстоятельствам, подлежащим доказыванию», и свое слово сдержал.
Обвинение сконцентрировалось на залоговых аукционах 1995-1996 гг., в результате которых были приватизированы пакеты акций 12 крупнейших компаний России, в том числе ЮКОСа. Обвинитель спросил Ходорковского, кто конкретно из правительства предложил кредитовать бюджет через механизм залоговых аукционов. Ходорковский ответил, что всех не помнит, но что инициатива исходила от тогдашнего первого зампреда правительства Владимира Потанина. На вопрос обвинения, откуда ему это известно, Ходорковский ответил, что слышал это лично.
Обвинение попросило перечислить всех 11 членов совета менеджеров, принимавших участие в сделке, в результате которой под залог в $350 млн банк «Менатеп» получил в управление 78% акций НК ЮКОС. Перечислив их (это Платон Лебедев, Леонид Невзлин, Владимир Дубов и другие), Ходорковский отметил, что ему не вменяется хищение акций ЮКОСа. «Вряд ли имеет смысл забираться в вопросы 1995-1996 годов», — заявил он.
Ходорковский обратил внимание суда, что указанная сделка имела структуру обычного manager buyout, причем ее сумма состояла из собственно залогового аукциона (те самые $350 млн), инвестпрограммы и эмиссии на покрытие долгов компании ($2 млрд). Также, по его мнению, лишены смысла вопросы обвинения о долях в сделке каждого из участников совета менеджеров, так как фактическую покупку совершали юридические, а не физические лица. Как именно эти лица участвовали в выкупе, Ходорковский не помнит, поскольку сделки были сложно структурированы, — однако они были лишь выгодоприобретателями.
Затем обвинитель спросил обвиняемого, какие иностранные банки кредитовали сделку. На это Ходорковский не преминул заметить, что «уважаемое обвинение», вероятно, путает сделки 1994-1996 гг. и 1998 г., когда ЮКОС покупал Восточную нефтяную компанию (ВНК), и что в 1996 г. иностранные банки в принципе не давали кредитов, опасаясь победы коммунистов на президентских выборах. На вопрос об участии фирмы «Монблан», дружественной Group Menatep, в аукционе по передаче 45% акций ЮКОСа (2 982 654 акции) в залог под кредит правительству, Ходорковский ответил, что не помнит деталей за давностью лет («15 лет прошло!»), но обещал поднять материалы дела.
После перерыва обвинение допрашивало Ходорковского о мелких деталях генеральных соглашений ЮКОСа с «дочками», в частности, о ценообразовании, о том, кто и когда заключал каждое из них. Экс-глава ЮКОСа отвечал, что все они были типовыми, деталей он не помнит и вообще «это же не святцы, чтобы в них каждый день заглядывать».
По существу обвинение пожелало выяснить, каков предмет договоров с дочками. Ходорковский разъяснил, что это нефть в составе скважинной жидкости (на устье скважины) или же товарная (на пункте сбора), и отметил, что уже говорил об этом в своей речи на суде — самым подробным образом.
Обвинение поинтересовалось, нет ли здесь противоречия, и тут уже слово взял Платон Лебедев. Обращаясь к судье, он заявил — «Вас обманывают», на что тот посоветовал Лебедеву успокоиться. Ходорковский же еще раз объяснил в суде всю технологическую цепочку.
|
