|
«Представители лесной отрасли связывают надежды на ее развитие с приходом нового президента Дмитрия Медведева, который, по неофициальным данным, являлся одним из учредителей «Илим Палпа».
Чем дальше в лес…. Инвесторы заблудились в трех соснах.
В советские времена лесопромышленная отрасль приносила в казну государства десятки миллиардов долларов. Посадить дерево было задачей каждого пионера, а взять шефство над еловой посадкой – мечтой любой школьной дружины. Сейчас вывести отечественное лесное хозяйство из кризиса могут лишь инвестиции на сумму не менее $40 млрд. В противном случае Россия рискует столкнуться с острым дефицитом бумаги: ее не хватит даже для печати денег.
Россия обладает богатейшими в мире лесными ресурсами. Около трех четвертей территории нашей страны покрыты зелеными массивами. Кроме кислорода лесные хозяйства являются источником не менее жизненно важной, только для экономики, субстанции – воспроизводимого древесного сырья для целлюлозно-бумажной, домостроительной, упаковочной отраслей. Это сырье также может использоваться в биоэнергетике, которая спустя десятилетия способна стать важнейшей составляющей мирового энергетического баланса.
Но пока современное положение российского леспрома не позволяет раскрыть его инвестиционный потенциал. Мешают неопределенность экономического климата и пробелы в законодательной базе. Целлюлозно-бумажные комбинаты (ЦБК) давно не работают на полную мощность, чаще всего из-за войн между их собственниками – российская правовая база не гарантирует защиту акционеров ЦБК. В результате государство лишено значительной доли доходов в виде налогов, которые могло бы получить от конкурентоспособного леспрома. Кризис в отрасли может переломить новая концепция развития лесопромышленного комплекса до 2020 года, которая будет принята этой весной.
Кто на нас с бревном пойдет…
Несмотря на непрозрачность и высокие риски российской лесной промышленности, число желающих вложить средства в эту отрасль множится с каждым годом. Стремление диверсифицировать бизнес в лесной сектор, инвестируя сверхприбыли, полученные за счет благоприятной ценовой конъюнктуры, в наибольшей степени свойственно металлургам.
Самым активным среди них является Олег Дерипаска. В 2001 году совладелец ОК «РУСАЛ» получил контрольный пакет акций Усть-Илимского ЛПК, а также взял в свои руки оперативное управление Братским ЛПК. Иркутский лесопромышленный комплекс достался Дерипаске за долги. Он был не в состоянии расплатиться за поставки электричества с «Иркутскэнерго», крупным акционером которого являлись структуры нынешнего «Базового элемента». Менеджеры команды Дерипаски настаивали на банкротстве и даже насильно выдворили гендиректора Братского ЛПК Сергея Хвостикова из собственного кабинета.
В спор за целлюлозные комбинаты вступил предприниматель Захар Смушкин, представлявший интересы корпорации «Илим Палп». Считалось, что он скупает лесопромышленные активы в пользу инвестгруппы «ЕСН» Григория Березкина или даже ЮКОСа Михаила Ходорковского.
Длившееся до 2004 года судебное противостояние обеих сторон закончилось мировой. Дерипаска продал «Илим Палпу» спорные активы. Размер компенсации, по неофициальным оценкам, составил около $200 млн.
Покупка мощностей Усть-Илимского и Братского ЛПК позволила Смушкину, решившему объединить собственный бизнес с американской лесопромышленной корпорацией International Paper, стать крупнейшим игроком отрасли. Позже в группу «Илим» (так теперь называется компания) были включены крупнейший в Европе Котласский ЦБК и Санкт-Петербургский картонно-полиграфический комбинат. В настоящее время группа производит до 60% целлюлозы и 50% картона в России.
По мнению аналитика ИТС Lesprom Network Анастасии Копыловой, партнерство с американцами обеспечило предпринимателю надежную защиту, но лишило его возможности принимать самостоятельные решения, направленные на более агрессивное развитие компании на растущем рынке. Лесным монополистом Смушкин так и не стал.
Еще в начале 2000-х годов объем отечественного лесоперерабатывающего рынка составлял около $9 млрд. Для сравнения: оборот всех российских алюминиевых компаний тогда не набирал и половины этой суммы. Аналитики прогнозировали рост лесного рынка к 2015 году до $21 млрд.
Разумеется, Олег Дерипаска не собирался упускать эти деньги. Для него продажа Усть-Илимского и Братского ЛПК вовсе не означала выход из бизнеса. Его компания «Континенталь Менеджмент» обеспечила себе контроль над Байкальским, Селенгинским и Енисейским ЦБК, а также получила в управление 33,6% акций Архангельского ЦБК.
Картонные Робин Гуды
Именно Архангельский ЦБК (АЦБК) стал предметом скандала, заставившего участников рынка вспомнить о «лесных войнах» пятилетней давности.
В середине ноября прошлого года Росимущество подало иск о возврате 20% акций комбината в собственность государства. Из всех крупных совладельцев АЦБК чиновники выбрали австрийскую Pulp Mill Holding GmbH. Логика регулятора предельно ясна.
Европейский инвестор, которому сейчас принадлежит около 65% акций АЦБК, получил часть этих бумаг в результате запутанной офшорной сделки. Хотя легитимность нынешнего владельца акций не вызывает сомнений, бенефициаром австрийской фирмы считается бывший депутат Госдумы и экс-глава совета директоров комбината Владимир Крупчак. Дело в отношении бизнесмена было возбуждено ровно восемь лет назад.
По версии следствия, Крупчак за счет личных связей в комитете по управлению госимуществом Архангельской области получил в распоряжение спорный пакет, принадлежавший тогда государству, а затем продал акции своим структурам. До последнего времени уголовное дело по факту мошенничества с 20% акций АЦБК спускалось на тормозах. Чиновники вспомнили о комбинате лишь после того, как экономическая ситуация в архангельском целлюлозно-бумажном производстве стабилизировалась.
Менеджеры нарастили оборот АЦБК с $45 млн до $450 млн, комбинат занял около 17% российского рынка товарной целлюлозы и около 25% рынка картона.
«Потом нам поступило предложение от одного представителя олигархического клана: либо вы отдаете нам акции за бесценок, либо у вас начнутся проблемы, – рассказывает директор по взаимодействию с органами государственной власти АЦБК Наталья Пинягина. – Начались постоянные налоговые проверки, по 6 – 8 в год, проверки чистоты приватизации, таможенной деятельности. В наш адрес посыпались депутатские запросы, запросы Генпрокуратуры, МВД, после этого заводятся арбитражные, уголовные дела по поводу внешнеэкономической деятельности».
В АЦБК не уточняют, кого из участников рынка подозревают в новом прессинге. Вернувшись в госсобственность, 20-процентный пакет АЦБК, скорее всего, будет снова продан – государство вряд ли будет держаться за акции, которые предоставляют возможность лишь опосредованно влиять на бизнес-процессы предприятия.
Наибольшую выгоду от реприватизации комбината могли бы извлечь структуры Олега Дерипаски. Выкупив эти акции, «Континенталь Менеджмент» получит контрольный пакет ЦБК, что позволит Депипаске существенно расширить собственный целлюлозно-бумажный бизнес и усилить влияние в этом секторе экономики. Впрочем, представители бизнесмена отрицают причастность к «наезду» на Архангельский ЦБК, утверждая, что инициатива Росимущества исходит непосредственно от чиновников.
Пример Дерипаски привлек в отрасль других металлургов. Совладелец группы «ЧТПЗ» челябинский сенатор Андрей Комаров взял под свое крыло проект строительства ЛПК в Кировской области. Его компания пообещала вложить в него более $32 млн до 2010 года.
Компания «Свеза», совладельцем которой является Алексей Мордашов, в конце прошлого года объявила о проекте строительства лесопромышленного комплекса в Вологодской области. В начале этого года «прийти в лес» решила Уральская горно-металлургическая компания, объявившая о строительстве целлюлозно-бумажного комбината в Свердловской области.
Заноза в пальце
Самые привлекательные районы России с точки зрения вырубки и переработки леса – Подмосковье, Ленинградская область, Сочи и приграничные территории Дальнего Востока. Сибирь, где сконцентрировано больше всего ценных хвойных лесов, в меньшей мере привлекает бизнес по причине удаленности от всех основных каналов сбыта и необходимости серьезных инвестиций в инфраструктуру. Хотя рабочая сила в России относительно недорога, себестоимость заготовки леса у нас выше, чем у других игроков мирового лесопромышленного рынка, например, в странах Латинской Америки.
Стоимость кубометра сырья, заготовленного российскими производителями, превышает $30, тогда как в Бразилии, также обладающей серьезными запасами леса, этот показатель составляет не более $20. Впрочем, в развитых европейских странах за кубометр сырья платят до $50. Себестоимость является далеко не самым важным фактором, привлекающим в российские леса международных инвесторов.
Пока нельзя сравнивать лесопромышленный рынок с финансовым или нефтяным, где расклад основных игроков, структура предприятий и их акционерного капитала относительно прозрачны. «В лесном комплексе много компаний, которые не публикуют официальные показатели своей производственной и финансово-экономической деятельности», – замечает Анастасия Копылова.
Представители лесной отрасли связывают надежды на ее развитие с приходом нового президента Дмитрия Медведева, который, по неофициальным данным, являлся одним из учредителей «Илим Палпа».
«В перспективе тот факт, что Медведев работал в лесной промышленности, будет оказывать на нее положительное воздействие, – отмечает Копылова. – Медведев знает проблемы отрасли, ее потенциал, механизмы, посредством которых можно ускорить развитие».
В начале этого года Медведев уже обратил внимание на то, что Россия попала в своеобразное «оцепление» иностранных лесоперерабатывающих производств: «Китай в огромных количествах их строит. Финляндия на севере понастроила». По словам будущего главы государства, эти ЦБК «работают на высоких технологиях, получая от нас только первичное сырье, а добавленную стоимость оставляют у себя. Мы должны стремиться к тому, чтобы добавленную стоимость оставлять у себя».
Представители отрасли отмечают, что такие стандарты лесному комплексу может обеспечить лишь партнерство с западными компаниями. Но иностранные инвесторы в российском леспроме в последнее время чувствуют себя неуютно.
Показателен пример финской лесопромышленной компании Ruukki Group, которая собиралась построить в Костромской области лесопильный завод мощностью 500 000 кубометров хвойной древесины в год. Инвестиционный договор финнов с местной администрацией на сумму свыше 1,1 млрд евро до 2010 года подразумевал право на заготовку 6 млн кубометров леса. Для их переработки Ruukki планировала к 2010 году построить целлюлозный комбинат мощностью до 800 000 тонн в год.
Как рассказывал в интервью «Ко» исполнительный директор Ruukki Group Матти Виккула, главными регионами сбыта должны были стать зарубежная Европа и Китай, а в России компания планировала продавать лишь 20% своей продукции. Ruukki рассчитывала защитить свои инвестиции всеми доступными способами. В первую очередь финны надеялись получить статус приоритетного инвестора, что полностью исключило бы для них сырьевые риски. По Лесному кодексу, в этом случае Ruukki смогла бы арендовать леса сроком до 49 лет, не участвуя в аукционах, а также получила бы 50-процентную скидку с арендных платежей.
Финнов подвел прежний губернатор Костромской области Виктор Шершунов. Договор с Ruukki заключал именно глава региона, и только от него зависели преференции при реализации этого соглашения. Гибель губернатора в сентябре прошлого года смешала карты финской компании.
В конце февраля 2008 года выяснились еще более неприятные подробности. Российское законодательство накладывает планку – минимум 300 млн рублей, которые необходимо вложить в лесную отрасль, чтобы получить статус приоритетного инвестора. Ruukki подходила по этим параметрам – к ноябрю прошлого года компания пообещала вложить в костромской лесопромышленный холдинг 900 млн рублей.
Однако на деле финны вложили в производство лишь 10 млн рублей, а новые заготовительные площадки так и остались на бумаге – к их строительству Ruukki даже не приступала. В итоге финская компания была отстранена от проекта, а ее место заняла группа «АСПЭК», подконтрольная удмуртскому сенатору Виктору Хорошавцеву.
Кто в лес, кто по дрова
Лесопромышленные предприятия в Северо-Западном регионе уже сегодня столкнулись с проблемой сырьевого обеспечения. Огромные участки лесного фонда берутся в долгосрочную аренду с тем, чтобы сдать их в субаренду переработчикам сырья. Северо-Западная лесопромышленная компания (СЗЛК) закупает балансовую древесину (круглые или колотые лесоматериалы для производства целлюлозы и древесной массы) в Литве и Белоруссии, что дешевле, чем везти их из Архангельской области или из Республики Коми.
В свою очередь АЦБК тоже начинает испытывать нехватку сырья, что уже вынудило комбинат снизить в 2007 году объем варки целлюлозы примерно на 2%. Наряду с этим большое количество круглого (необработанного) российского леса по-прежнему отправляется за границу, прежде всего в Финляндию и Китай, что лишает нашу страну возможности обеспечить сырьем собственные производства продукции с высокой добавленной стоимостью.
Одной из основных проблем отрасли участники рынка называют то, что государственные преференции предоставляются только под новые проекты. Строящийся Богучанский ЦБК в Красноярском крае будет обеспечен транспортной инфраструктурой за счет государства. Дедовичский ЦБК в Псковской области, для возведения которого пока не нашли инвестора, уже получил подтверждение от «Газпрома» о выделении 50 млн кубометров газа в год. Комбинату в Тюменской области власти гарантируют обеспечение балансовой древесиной в размере 1,5 млн кубометров в год (столько же потребляет один из крупнейших в России Светогорский ЦБК).
Всего с момента утверждения постановления правительства № 419 «О приоритетных инвестиционных проектах в области освоения лесов» Минпромэнерго получило 76 предложений с общим объемом инвестиций в 490 млрд рублей. Проще говоря, желание построить на своей территории ЦБК изъявили почти все субъекты России. В реальности инвестпроектов значительно больше, если принять во внимание планы действующих ЦБК по реконструкции и модернизации мощностей. При этом для зарубежных инвесторов создаются более благоприятные условия, чем для российских комбинатов.
По закону об иностранных инвестициях, если они превышают $200 млн, инвестор получает налоговые льготы. В частности, оборудование иностранного производства может быть оформлено в форме взноса в уставный капитал и не облагаться НДС в размере 20% – в то время как оборудование для новых проектов действующих ЦБК облагается всеми налогами. Российское государство помогает иностранцам и в создании инфраструктуры. Например, для Амазарского ЦБК в Читинской области, сооружаемого с участием китайских инвесторов, государство построит мост через Амур – чтобы комбинат мог транспортировать продукцию в Китай. Впрочем эти льготы могут быть аннулированы из-за административных или политических рисков.
Без бумажки
До 2007 года большинство операций в лесопромышленном комплексе России совершалось вне правового поля. Действовавший на тот момент Лесной кодекс десятилетней давности не регулировал многие отношения участников лесного рынка. Прежде всего – правовой статус и определение лесов как «недвижимого имущества наравне с земельными участками» создавали правовую коллизию и затрудняли применение норм законодательства к участкам лесного фонда, не позволяя корректно индивидуализировать их с юридической точки зрения как объекты недвижимости.
Более того, система управления лесным комплексом совмещала в себе управленческие и хозяйственные функции. По причине отсутствия государственного планирования в области леса при формировании федерального бюджета не удавалось установить, сколько в действительности нужно средств для реализации государственных полномочий.
Основной задачей нового Лесного кодекса должно стать повышение прозрачности отрасли и привлечение инвестиций в производство, включая переработку сырья. В прошлом году были созданы и в настоящее время разрабатываются нормативные акты, подкрепляющие положения нового кодекса. Стоит отметить постановление правительства РФ № 419 «О приоритетных инвестиционных проектах в области освоения лесов».
К положительным нововведениям в законодательство можно также отнести изменение норм экспортно-импортных операций. Так, были обнулены пошлины на ввоз некоторых видов импортного оборудования для ЛПК, аналоги которых не производятся в России, а также повышены экспортные пошлины на вывоз круглого леса.
Согласно постановлению правительства, с 1 июня 2007 года пошлины повысились с 4 до 10 евро за кубометр. С 1 апреля 2008 года пошлины будут составлять 15 евро, а с января 2009 года – 50 евро. Эти меры призваны ускорить темпы возведения обрабатывающих производств внутри страны. Однако, по словам участников рынка, этих инициатив мало.
«В прошлом году уже начали повышать пошлину, тем не менее поставки леса за границу увеличились на 12,8%. И даже после повышения до 50 евро экспорт может расти», – прогнозирует замгендиректора СЗЛК Юрий Мурашко.
«К 2009 году экспортировать лес станет невыгодно, а на территории России будет создано недостаточно мощностей для того, чтобы полностью его перерабатывать», – считает Анастасия Копылова. По ее словам, «несмотря на активные законодательные изменения, многие вопросы должны найти отражение в пакете документов, принятие которых до сих пор откладывается».
Пока отношение участников рынка к Лесному кодексу двойственное. «В Лесном кодексе так много недоработок, что его введение парализовано, – заявляет Наталья Пинягина из АЦБК. – С другой стороны, расширены виды лесопользования. Теперь государство может сдавать лес в аренду, под заготовку и переработку».
Дополнительным плюсом должна стать и передача управленческих функций из федерального центра в регионы. «Правда, при этом чиновники забыли подать заявку в Минфин о внесении изменений в статью о субсидировании данной работы», – замечает Пинягина. «Очевидно, что при передаче функций по управлению лесами на уровень субъектов Федерации многие важные вопросы просто выпали из поля зрения законодателей. В результате некоторые полномочия и обязанности оказались не подкреплены финансированием. В целом финансовая нагрузка на арендаторов значительно выросла. Межевание, мероприятия по охране, защите, воспроизводству лесов, пожарной безопасности – все то, чем раньше занимались государственные лесхозы, теперь должны взять на себя лесопользователи», – сокрушается председатель совета директоров Соломбальского ЦБК Александр Пластинин. То есть создание вертикальной системы управления российским лесным комплексом затормозится из-за отсутствия финансирования.
Создать конкурентную среду в российском лесопромышленном комплексе чиновники рассчитывают также с помощью аукционов. С этим предложением выступила Федеральная антимонопольная служба.
Рентабельность целлюлозно-бумажного бизнеса в России составляет около 8%, в развитых лесопромышленных странах этот показатель не опускается ниже 15 – 20%.
Если у лидеров отрасли, таких как Архангельский ЦБК, Сыктывкарский и Усть-Илимский ЛПК, рентабельность держится на уровне 10 – 12%, то у средних предприятий, таких как Енисейский и Байкальский ЦБК, из-за низкого качества оборудования и технологической отсталости рентабельность крайне низка. Относительно приемлемая рентабельность ЦБК достигается за счет внушительных оборотов – от $500 млн до $1 млрд для крупных предприятий. При этом, по словам Натальи Пинягиной, сегодня лесозаготовки и лесопиление относятся к убыточным отраслям. Компании, арендующие участки лесного фонда, вынуждены строить дороги, содержать социальную сферу. Причем механизм компенсации за создание инфраструктуры нигде не предусмотрен. «Для стабильного комплексного развития территорий предпочтение нужно отдавать предприятиям, которые уже много лет работают на территории и вложили немалые средства в развитие производства и строительство дорог», – советует Александр Пластинин.
Убил бобра – спас дерево
По мнению экспертов, рациональное отношение к древесным ресурсам отечественные чиновники демонстрировали лишь в 70-х годах прошлого века. Тогда в СССР существовала сеть лесных хозяйств, включающая научные семеноводческие и плантационные центры.
По мнению Юрия Мурашко, нужно обратить внимание на широко использующуюся в мире систему создания плантаций, площадь которых в России составляет менее 1% от лесопокрытых участков. В Китае этот показатель равен 40%, а в целом по миру плантации обеспечивают 35% потребления древесины. По прогнозу ООН, к 2011 году эта цифра вырастет до 45%. Выгоды этого очевидны. Например, в США вложения в создание таких хозяйств обеспечивают доходы в размере 14% годовых в течение 40 лет.
«У нас еще много неиспользованных объемов лесфонда. Лучше строить дороги, чем заниматься плантациями», – возражает Наталья Пинягина. «В средней полосе России площадь брошенных сельскохозяйственных земель составляет около 12 млн га. Если их засадить лесом, можно получить порядка 60 млн кубометров древесины в год – половину современного объема заготовки в нашей стране», – отмечает Юрий Мурашко.
В настоящее время над проектом создания экспериментальной лесной плантации работает только СЗЛК, реализуя свой новый проект в Калининградской области. «Пока мы рассматриваем ближайшие к нашему Неманскому ЦБК районы – Нестеровский и Краснознаменский, в которых хотим получить порядка 55 000 га лесхозов и бросовых сельхозземель и в течение 20 – 25 лет потратить на их освоение 1,4 млрд рублей. Мы прорабатываем эту возможность с Федеральным агентством лесного хозяйства и правительством Калининградской области», – рассказывает Мурашко.
Намереваясь создать плантацию, СЗЛК просит государство дать в аренду лесхоз, сопоставимый по площади с приобретенными сельскохозяйственными землями для постепенного превращения его в такую же лесную плантацию. По мнению Мурашко, выгода для региона при подобном раскладе заключается в восстановлении экологии и деградировавших земель, а также в дополнительных налоговых поступлениях. Выгода компании – прежде всего в повышении выхода конечной продукции за счет специальной обработки. Толстая часть ствола пускается на пиловочник (применяется в производстве домов, мебели), древесина диаметром до 15 см – на баланс (для целлюлозно-бумажной промышленности), а кора и ветки – в котельную, отапливающую целлюлозно-бумажное производство. Таким образом, выход древесины на 1 га может повыситься с нынешних 50 – 100 до 350 – 500 кубометров, что соответствует уровню развитых стран, например, той же Финляндии.
Создание плантаций не сулит быстрых прибылей лесопромышленникам и государству. Ведь первый «урожай» можно будет «собрать» лишь спустя 25 – 30 лет. Между тем проблемы отрасли требуют безотлагательных решений. Лесопользование в России осуществляется изжившими себя экстенсивными методами. Деревья вырубаются рядом с дорогами до тех пор, пока их удобно вывозить. Лесопромышленные компании не хотят нести дополнительные затраты на инфраструктуру, поскольку не уверены в окупаемости.
Кроме того, «освоенные» территории не засеиваются, и вместо вырубленного хвойного леса вырастает гораздо менее ценный лиственный. Эта тенденция в России сейчас набирает обороты. Кроме того, ни компании, ни государство не вкладывают средства в профилактику проблем, таких как заболачивание и переувлажнение почв, пожары на вырубках. Иными словами, не применяются методы экономически и экологически ответственного лесопользования. По словам экспертов, чиновники должны стимулировать к такой деятельности эффективные ЦБК. Сделать это можно, выделяя им участки лесного фонда по инвестиционному конкурсу или соглашению, обязывающему компании вести грамотное лесопользование в обмен на налоговые льготы. В таком случае они могли бы начать создавать лесные плантации или хотя бы засаживать вырубленные территории высококачественными сеянцами, вырастающими в пригодный для рубки хвойный лес за 25 – 30 лет, а не за 140, как сейчас.
Прекрасное далеко
В конце января на заседании совета по развитию лесопромышленного комплекса в Сыктывкаре чиновники приняли решение за 12 лет превратить лесной комплекс в передовую отрасль национальной экономики. К концу марта – началу апреля текущего года планируется завершить работу над концепцией развития до 2020 года, направленной на решение проблемы глубокой переработки древесины. На втором этапе планируется разработать стратегию отрасли, включающую конкретные прогнозные показатели ее деятельности, а также механизмы достижения этих показателей, включая меры государственной поддержки. По подсчетам рабочей группы, на реализацию стратегии развития ЛПК необходимо потратить до $44 млрд. Результатами должны также стать полное импортозамещение на внутреннем рынке продукции с высокой степенью переработки и увеличение доли России на мировом рынке. Сегодня доля лесной продукции в российском экспорте не превышает 3%.
Важным моментом концепции развития ЛПК является то, что в ней впервые объединены два сектора – лесное хозяйство и промышленность. С принятием нового документа в отрасли связывают достаточно много надежд, таких как обеспечение балансом действующих предприятий и уравнивание в предоставлении преференций новых и существующих комбинатов.
Потребуются также законодательные акты по поддержке приоритетных задач, направленных на создание продукции с высокой добавленной стоимостью, например, деревянного домостроения, конструкционных материалов и древесных плит. «Хотелось бы, чтобы отменили таможенные пошлины на ввоз макулатуры, что позволит нам увеличить ее переработку», – говорит Юрий Мурашко. По его мнению, затраты превысят обозначенные чиновниками $44 млрд.
«До 2020 года дай Бог построить комбината три. С учетом необходимой инфраструктуры это $4 млрд, – не соглашается Наталья Пинягина. – Если принять во внимание модернизацию мощностей на действующих предприятиях, максимальной цифрой представляется $25 млрд – 30 млрд. При таких инвестициях действующие комбинаты смогут даже удвоить мощности и по варке целлюлозы, и по производству бумаги». В целом, по словам экспертов, спустя 10 – 12 лет российский леспром имеет все шансы стать конкурентоспособным на мировом рынке. Но это случится лишь при условии повышенного внимания к отрасли со стороны государства».
|
