|
- Николай Николаевич, вы довольны тем, как Генеральная прокуратура отреагировала на ваш запрос?
- Вынесенное прокуратурой определение о незаконности передачи коллекции основано на двух серьезных причинах. Во-первых, коллекция принадлежит РФ согласно Гражданскому кодексу: статье 225 о бесхозяйных вещах и статье 234 о приобретательной давности. Во-вторых, прокуратура объявила недоказанными права немцев на это собрание: печати и записи в инвентарных книгах юридической силы не имеют.
На днях я ознакомился с частью коллекции: ящик N 1, папка N 7. Из десяти работ на одной была старинная печатка, на другой - совсем новая (я ни на что не намекаю, но факт остается фактом), на третьей печати не было вовсе. Из 364 работ собрания 62 не имеют обозначения своей принадлежности. Капитан Балдин вспоминал, как по мере движения армии выменивал какие-то рисунки у солдат своего соединения. Следовательно, в так называемую Балдинскую коллекцию могли войти раритеты, не имеющие отношения к бременскому музею. Поэтому для начала я предлагаю министру отложить в сторону эти 62 листа для криминалистической экспертизы.
Министр культуры говорит, что Губенко вводит всех в заблуждение, ссылаясь на закон о перемещенных ценностях, под который Балдинское собрание не подпадает. Допустим, он прав и коллекция действительно не принадлежит к тому массиву, который лежит в наших запасниках в компенсацию за ущерб, нанесенный во время войны. Но я на этом не настаивал. Я всегда в первую очередь опирался на Гражданский кодекс, Закон "О вывозе и ввозе культурных ценностей" и Закон "О музейном фонде РФ и музеях в РФ".
- Тем не менее и в вашем письме Путину, и в обращении в Генпрокуратуру есть слова о "перемещенных ценностях".
- Балдин спас эти раритеты в то время, когда оккупационные власти еще не установили в Германии всю полноту исполнительной власти, а "Германии фактически не существовало", как сказал президент Трумэн на Потсдамской конференции 18 июля 45-го года. В этот период междувластия капитан Советской армии осуществил законный акт изъятия этих ценностей как компенсацию за нанесенный ущерб.
- А потом всю жизнь писал письма с просьбами вернуть коллекцию Германии?
- Он перестал быть владельцем, передав коллекцию в дар государственному музею архитектуры, и уже не имел права выдвигать требования. Это было частное мнение. В статье 15 Закона "О музейном фонде РФ и музеях в РФ" сказано, что "...музейные коллекции, включенные в состав государственной части Музейного фонда РФ, не подлежат отчуждению, за исключением случаев утраты, разрушения, либо обмена на другие музейные... коллекции". В этом смысле я сторонник равноценного обмена. Хотя на самом деле я вообще противник любой передачи. Тем более если речь идет о собрании ценой в 1,5 миллиарда долларов.
- Откуда возникла эта цифра?
- Мои цифры основаны на логике. Несколько недель назад на территории США был задержан бывший советский гражданин, предлагавший аукционщикам три рисунка из Бременского Кунстхалле. В том числе Дюрера, оцененного в 10 миллионов долларов. На аукционе начальная цена на работы таких художников не падает до отметки ниже 1,5 миллиона долларов. Вот и перемножьте. А из чего исходит Михаил Ефимович, я не знаю. В одной газетенке вообще написали, что коллекция "тянет" только на миллион. Это уже самая настоящая провокация.
- А почему бы нам не совершить акт доброй воли? И, может, немцы ответят аналогичным шагом?
- В политических отношениях, тем более со страной, которая дважды была причиной мировых войн, не может идти речи о "может". Все должно быть зафиксировано на бумаге.
- Что, по-вашему, было бы достаточной компенсацией за это собрание? Говорят, например, немцы обещают в благодарность отстроить новгородские храмы...
- Это было зафиксировано в российско-германском протоколе о намерениях от 93-го года - "в знак благодарности за спасение и хранение Бременского собрания". Я предложил Швыдкому работать на основе этого протокола. Но он сказал, что Великому Новгороду уже выделено несколько сотен тысяч долларов на реставрацию церкви на Волотовом поле. И слава богу. Но наши утраты времен Второй мировой войны составляют порядка 23 миллиардов, и, конечно, несколько сотен тысяч - сумма недостаточная. Есть Смоленск, другие пострадавшие от оккупации территории...
- Недавно нам удалось получить по обмену фрагмент Янтарной комнаты. Может, именно такой выход наиболее приемлем?
- Это была вообще криминальная история. В которую, к несчастью, опять-таки замешано Минкультуры. Тогда 101 рисунок из Бременского Кунстхалле содержался в течение продолжительного времени на территории посольства Германии (видимо, столько продолжались торги, какие - не знаю). И в результате мы получили маленький, 50х70, фрагмент Янтарной комнаты и какой-то сундучок стоимостью 200 тысяч немецких марок. Причем немецкая сторона до сих пор не открыла фамилию лица, передавшего 101 рисунок. Мол, это был офицер Советской армии, и вообще он уже умер. Балдин к тому моменту тоже уже умер. И концы в воду.
- Это звучит уже не как намек, а как прямое обвинение.
- В чей адрес?
- По крайней мере Министерства культуры.
- Да, я обвиняю Минкультуры в том, что оно способствовало незаконной, на мой взгляд, передаче немецкой стороне 101 рисунка. Но я не прокурор. Прокуратура поставила в известность Валентину Матвиенко, еще вице-премьера, о незаконности этой операции, тем не менее коллекция была передана, и сегодня уже абсурдно предъявлять какие бы то ни было претензии: немцы никогда ничего обратно не отдадут.
Могу показать вам еще один очень любопытный документ - список культурных ценностей, переданных России Германией за последние 5 лет. И, как подчеркивает Минкультуры, переданных безвозмездно. Увлекательное, доложу вам, чтение. Предметов всего 12, а самый, по-видимому, дорогостоящий - это "Лагерь лейб-гвардии Преображенского полка под Красным Селом", 1830 год. Это что, уникальный шедевр? А мы, между прочим, вернули немцам Дрезденскую коллекцию и еще два миллиона единиц хранения, начиная с древних монет и заканчивая библиотечными раритетами. Нам в ответ - ничего. Кроме разве что 40 икон Псково-Печорской лавры да еще нескольких предметов по личной инициативе отдельных немецких граждан, которые, по всей видимости, испытывают чувство вины за злодеяния фашистов на нашей территории.
Все немцы проголосовали в тридцатых годах за Гитлера и его политику. Политику, целью которой было уничтожение славянства и его культуры. За совершенные преступления Германия должна бы сто, если не тысячу лет восстанавливать то, что уничтожила и разграбила в России. И отдавать немцам спасенное нашими солдатами - преступление против тех, кто погиб в войне за Родину.
- Как, по-вашему, можно избежать таких скандалов в будущем?
- Рассмотреть дело в суде. Ко мне уже стоит очередь из ветеранов, готовых подать иски за нанесение ущерба их достоинству. Пусть такой процесс продлится несколько лет, зато вопрос будет решен раз и навсегда. Иначе пройдет еще года два, и мы начнем всемирно каяться в том, что победили в 45-м году.
|
