|
Утверждения о том, что бюджет страны якобы в основном наполняется доходами от экспорта нефти, давно стали общим местом. Цены на нее на внешнем рынке являются предметом особого внимания руководства российского правительства. А «энергетический» вице-премьер Виктор Христенко, подобно главному диспетчеру, лично утверждает ежеквартальные графики нефтяных трубопроводных поставок: что для внутреннего потребления, что на экспорт, а что на... контрабанду.
Последнее — не оговорка. Порочность валютной, кредитно-денежной и в целом проводимой в стране экономической политики, которая способствует сокращению налогооблагаемой базы и сокрытию доходов, недостаточная защищенность интересов России в Таможенном союзе с неподконтрольными для нее внешними границами этого альянса и многое другое создают легальную «крышу» для вывоза за рубеж капиталов, в том числе путем экспорта нефти без соответствующего налогообложения.
Из-за всего этого российский бюджет лишается существенных доходов, а экономика — инвестиций. Только в нефтедобыче (об этом — ниже) от налогообложения утаивается не менее половины получаемой прибыли. Спрашивается, можно ли в подобных условиях добиться экономического роста, требуемого президентом страны?
В начале нынешнего года российские нефтяные компании продавали нефть за рубежом в среднем по 134 доллара, или по 4150 рублей (по курсу) за тонну, а внутри страны — по 1455 рублей, то есть почти втрое дешевле. Таким образом, разница, а это незаработанная сверхприбыль — валютная рента, составляла почти 2700 рублей, или 87 долларов. В 2000 г. тонну нефти продавали за рубежом в среднем за 160 долларов, а внутри страны — по 1280 рублей, разница в ценах по курсу составляла 3248 рублей, или почти 115 долларов.
Если нефть продает сама компания-добытчик, то за рубежом можно оставлять с каждой тонны половину выручки в валюте (остальную часть требуется «продать» внутри страны). Ну а если нефть приобретает подставная фирма, зарегистрированная в каком-нибудь офшоре, то за рубеж уводится и не облагаемая налогом большая часть выручки с валютной рентой.
Обратимся к сбыту нефти за два года (см. таблицу) и подробнее остановимся на данных 2000 года, которые были «уточнены».
Согласно официальным данным, прибыль российских нефтяных компаний составила 267,1 млрд рублей. Надо полагать, с этой суммы и был начислен соответствующий налог в бюджет. Но если сравнить выручку за этот год от экспорта нефти со стоимостью той же экспортированной нефти по внутренним ценам, то выясняется, что прибыль оказалась на самом деле как минимум примерно вдвое больше указанной Госкомстатом. И вот почему.
В цену тонны нефти внутри России, которая в среднем у добывающих компаний составляла 1280 рублей в 2000 г., входит и прибыль. По этой цене стоимость экспортированной нефти, будь она продана на внутреннем рынке, равнялась бы почти 185 млрд рублей. Поэтому разница между экспортной выручкой и стоимостью экспортированной нефти по внутренним российским ценам представляет собой незаработанную сверхприбыль (валютную ренту). Она в 2000 г. составила около 532 млрд рублей, что уже в 1,9 больше официальной прибыли, указанной Госкомстатом (см. таблицу), с которой начислены налоги.
Какой была прибыль от продажи нефти внутри страны в рассматриваемые годы, публично не сообщалось. Но в официально указанную общую прибыль, видимо, входит и часть валютной ренты. Поэтому «неучтенная» при налогообложении прибыль как минимум равна разнице между указанной выше валютной рентой и официальной прибылью. Эта разница составила почти 264,5 млрд рублей, что эквивалентно 9,34 млрд долларов. И только с этой «неучтенной» прибыли нефтяных компаний казна не получила как минимум 69,8 млрд рублей, что эквивалентно почти 2,46 млрд долларов.
Любопытно, что в основных уточненных экономических показателях работы нефтедобывающей отрасли за 2000 г., опубликованных в Российском статистическом ежегоднике, вышедшем в свет в 2002 г., приведен такой показатель, как «объем промышленной продукции», то есть нефти, в сумме 590,5 млрд рублей. Там же указан и уровень рентабельности продукции — 66,7%. Несложные подсчеты показывают, что 590,5 млрд рублей — это отнюдь не стоимость добытого сырья по внутренней цене товаропроизводителя или его реализация с приведенной выше рентабельностью, а неизвестно что. Ведь выручка в 716,55 млрд рублей только от экспорта нефти в 2000 г. оказалась значительно больше этой суммы, а вся выручка составила тогда 939 млрд рублей (см. таблицу).
Поэтому складывается впечатление, что кто-то в правительственных сферах решил хотя бы задним числом свести концы с концами и «скорректировать» уведенную в 2000 г. без налога за кордон сверхприбыль, полученную за счет валютной ренты, в сумме никак не меньшей 264,5 млрд рублей, или 9,3 млрд долларов. Для чего выручку от реализованной в 2000 г. нефти в ежегоднике «уточнили», скостив ее на 348,5 млрд рублей, то есть более чем на треть. Следовательно, тогда НДС, а значит, всех налогов собрали еще меньше указанного в таблице.
Так как все описанное длится не первый год, а сами «неучтенные» при налогообложении суммы весьма велики, складывается, мягко говоря, впечатление о неслучайности происходящего. И независимо от того, виной тому токмо корысть людская, причем достаточно крупного бизнес-чиновничьего сообщества, или ошибки в представляемых в Госкомстат и налоговую службу сведениях, одно можно сказать с твердой уверенностью: налицо отсутствие со стороны государства действенного комплексного контроля как за финансовыми потоками в стране и выручкой предприятий, так и за бюджетными доходами. И уж, конечно, как видно из сопоставления приведенных официальных данных, никто толком не сводит их балансы. А если и сводятся они, то весьма своеобразным образом.
Следует заметить: вследствие налогообложения конечных результатов хозяйствования для сбора всей суммы, причитающейся казне, необходимо контролировать полностью бухгалтерские операции на всех предприятиях страны и все банковские операции по расчетам за поставки продукции. При «ручном» контроле налоговые инспекции и таможенная служба по численности своих сотрудников должны соответствовать самому контролируемому объекту, то есть количеству в стране налогоплательщиков. Только предприятий и организаций насчитывается около 3,6 миллиона, и их надо систематически проверять. Но подобное «вручную» невозможно в принципе. Это все равно что пытаться выловить всех «зайцев» на наземном городском транспорте, для чего число контролеров определенным образом должно соотноситься с численностью пассажиров. Поэтому для комплексного контроля за выплатами налогов и иных платежей в бюджет необходимо иметь в стране единую систему автоматического сбора и обработки всей бухгалтерской и банковской информации, включая сведение налоговых балансов.
Денег для построения подобной системы, причем не одной, вполне хватило бы при изъятии в казну хотя бы половины годовой валютной ренты, уводимой нефтяными компаниями от налогообложения. Ведь сейчас доля нефти в объеме промышленной продукции (в стоимостном выражении) близка к 20%, а в налоговых доходах в бюджет оказывается почему-то вполовину меньше (см. таблицу). Так что разговоры об исключительной значимости экспорта нефти для бюджета страны и выплат внешнего долга несколько преувеличены.
Но даже при наличии упомянутой автоматической системы правительственными чиновниками все равно может быть создана надежная «крыша» для той же контрабанды нефти. И один такой, похоже «пилотный», проект весьма успешно реализуется вот уже третий год под «крышей» межправительственных соглашений России с Казахстаном и Таможенного союза.
|
