|
Примерно в те же дни июня 1996 года, когда злосчастная коробка из-под "ксерокса" была задержана на проходной "Белого дома", случилось еще одно интересное событие, о котором станет известно позже. А именно некий брокер Игорь Федоров, бывший советский подводник, к тому времени постоянно проживавший в США на правах лица без гражданства, увел в швейцарский банк через Каймановы острова 7,2 млн. долларов, вырученных от продажи ОВВЗ 6-й и 7-й серий, принадлежавших Национальному резервному банку.
Игорь Федоров скрылся где-то в США, а руководство НРБ приняло решение возбудить против него судебную процедуру в Лондоне, где на одном из этапов удалось даже выиграть дело о возврате 7,2 млн. долларов и об аресте счетов Федорова в Швейцарии. По версии НРБ, Федорова банк использовал как брокера для обмена ОВВЗ 6-й и 7-й серий на ОВВЗ более надежной 5-й серии.
В своих интервью, опубликованных летом 1997 года во многих газетах, председатель правления НРБ Александр Лебедев не скрывал, что ОВВЗ 6-го и 7-го траншей были выделены банку Минфином в апреле - мае 1996 года, когда срочно потребовались деньги на президентские выборы. Поскольку "добровольно-принудительная" операция по выкупу ОВВЗ оттянула-де у банка до 200 млн. долларов, а сами облигации накануне выборов котировались невысоко, банк, по словам Лебедева, воспользовался оказией, когда Федоров предложил схему обмена 6-го и 7-го траншей на 5-й, на который у НРБ был покупатель. На торговой площадке "Мосбизнесбанка" Федоров дважды в мае 1996 года провернул такого рода операции на сумму порядка 10 - 15 млн. долларов. Однако в третий раз, продав новую порцию ОВВЗ 6 - 7-го траншей, Федоров 5-й транш НРБ не вернул, а скрылся вместе с вырученными 7,2 млн. долларов.
Признания Александра Лебедева в печати были вынужденными. Они последовали после того, как сам он оказался в центре уголовного дела после обысков, проведенных у него дома и в офисе. Бывший советский моряк Игорь Федоров сам перешел в наступление против бывшего советского разведчика, каковым по многим данным является Лебедев. Укрывшись в США, Федоров дал показания не только ФБР, но и переправил аналогичное заявление в Генеральную прокуратуру РФ. Свою версию он также подробно изложил в телефонном интервью газете "КоммерсантЪ".
В этих показаниях, которые стали основой возбуждения "дела НРБ", Федоров подробно рассказал, как он по указаниям Лебедева, Андрея Костина (в то время заместитель Лебедева, затем - председатель Внешэкономбанка) и некоего Романа Швецкого прятал выручку от продажи ОВВЗ 6-го и 7-го траншей в банках офшорных зон. По его словам, всего через него прошло и осело на счетах, известных только Лебедеву и Костину, до 100 млн. долларов.
Всякое общение со мной резко прекратилось, как только я начал проявлять любопытство по поводу природы самих этих бумаг
Тот факт, что Федоров не вернул НРБ деньги от продажи третьей партии ОВВЗ 6-го и 7-го траншей, можно считать почти установленным. Однако Генеральную прокуратуру в не меньшей степени заинтересовали и сведения, которые Федоров привел в своих показаниях относительно манипуляций с ОВВЗ со стороны руководства НРБ.
Я склонен предполагать, хотя никто в Генеральной прокуратуре мне об этом прямо и не говорил, что ее интересовал не сам Лебедев, получивший от Бориса Ельцина письменную благодарность за помощь в ходе выборной кампании, а "коробка из-под "ксерокса". Все-таки тот факт, что ее запаковал и перевязал шпагатом именно сотрудник НРБ, наводит на некоторые размышления. Но следов коробки не нашли. Сегодня, по сведениям, просочившимся в печать (кстати, с подачи НРБ), Лебедеву и Костину может инкриминироваться хищение за спиной пайщиков банка (в том числе государственных структур) денежных средств от реализации ОВВЗ 6-го и 7-го траншей путем мошенничества.
Здесь, может быть, уместно признаться, что в 1997 году по инициативе НРБ меня также пытались привлечь к освещению этого дела в газете, у меня было несколько встреч с Лебедевым и его сотрудниками, которые даже давали кое-какую информацию о сделках с ОВВЗ. Однако всякое общение со мной резко прекратилось, как только я, не видя возможности ограничивать расследование лишь эпизодом с Федоровым, начал проявлять любопытство по поводу природы самих этих бумаг - "вэбовок" 1996 года.
|
