|
Путь ВСМ от амбициозного проекта до уголовного дела занял целых 10 лет. В течение половины этого срока было ясно, что компания не выполнит поставленных задач и не расплатится по своим обязательствам. По мнению Михаила Хазина, директора по стратегическому развитию консалтинговой компании "Современные бизнес-технологии", "проект изначально задумывался как возможность поживиться за счет бюджетных средств", но сейчас власти стремятся продемонстрировать весьма именитым иностранным кредиторам ВСМ серьезность своей борьбы с воровством.
РАО "Высокоскоростные магистрали", в котором 87% акций принадлежит Минимуществу, а остальные - московским и питерским властям, было создано в 1992 г. для строительства скоростной железной дороги между Петербургом и Москвой. Инвестиции в проект оценивались в $5 млрд, из которых более $330 млн предполагалось потратить на строительство вокзального комплекса в Петербурге. Компания разместила гарантированные государством облигации почти на 1 млрд руб. , но денег на строительство магистрали не собрала, хотя котлован для вокзала вырыла. Тем временем идейный вдохновитель проекта и первый гендиректор ВСМ Большаков успел поработать вице-премьером и вернуться в компанию.
В 1997 г. было решено построить на месте ямы транспортно-коммерческий центр (ТКЦ) с гостиницей, офисными и торговыми площадями. Под эту задачу лондонские подразделения банков Indosuez и SBC Warburg открыли ВСМ кредитную линию на $200 млн сроком на 13 лет под 7,3% годовых. Правительство России снова предоставило ВСМ свои гарантии.
Однако в июле 1998 г. президент Ельцин своим указом прекратил строительство рядом с Московским вокзалом, а заодно заморозил выплаты по облигациям и все операции по кредитной линии. РАО ВСМ успело получить от иностранных банков - и потратить - только $49 млн. С осени 1998 г. яма зарастает бурьяном.
Как сообщили "Ведомостям" в Центре общественных связей Генпрокуратуры, уголовное дело было возбуждено на днях после обращения Счетной палаты и передано для расследования в прокуратуру Петербурга. Конкретных фигурантов в нем пока нет. Но в письме Генпрокуратуры в Счетную палату говорится, что "в действиях руководителей РАО ВСМ усматриваются признаки преступления, предусмотренного статьей 176, часть 2 Уголовного кодекса". Эта статья предусматривает лишение свободы на срок до пяти лет за "незаконное получение государственного целевого кредита и его использование не по прямому назначению".
В Счетной палате считают, что бюджетные гарантии по кредиту ВСМ были выданы незаконно, потому что он не был целевым: возведение ТКЦ не включено законным порядком ни в какие целевые программы. Счетная палата предоставила прокуратуре подробные данные о том, как были потрачены заемные средства. В котлован, по данным СП, РАО "зарыло" $76,3 млн. Из $49 млн иностранного кредита $19 млн ушло на страховой платеж по контракту, $11,2 млн - на подготовку площадки и примерно $20 млн - на закупку материалов, оборудования и иные работы. Например, на $1,42 млн была закуплена американская арматурная сталь, хотя дефицита этого дешевого сорта стали в России нет. На момент проверки арматура просто валялась на площадке.
По данным Счетной палаты, прямой ущерб от строительства ямы уже составил $26,4 млн, которые Минфин в прошлом году заплатил иностранным банкам по кредиту. Всего с учетом процентов иностранцам придется отдать еще $36,3 млн. К этому следует добавить и бюджетные выплаты по облигациям ВСМ.
В порядке компенсации этих потерь собрание акционеров РАО ВСМ решило передать Минимуществу главный актив компании - ту самую яму.
Гендиректор РАО ВСМ Владимир Тулаев отказался комментировать "Ведомостям" информацию о возбуждении уголовного дела. У Большакова комментарии получить не удалось. Бывший вице-премьер сейчас возглавляет совет директоров не только ВСМ, но и МНПО "Полиметалл" - одной из компаний холдинга "ИСТ", владеющего контрольным пакетом крупного оборонного предприятия "Балтийский завод". "Полиметалл" занимается добычей золота и серебра.
КАК БОЛЬШАКОВ ПОМОГАЛ ПУТИНУ.
Из книги "От первого лица" (интервью с Владимиром Путиным) :
"[Анатолий Чубайс] предложил мне возглавить Управление по связям с общественностью. Мне это дело было совсем не по душе. А куда деваться? С общественностью так с общественностью. Все-таки администрация президента. В общем, согласился. Мы с [Алексеем] Кудриным сели в его машину и поехали в аэропорт. По дороге он говорит: "Слушай, давай поздравим Большакова, наш, питерский, первым замом [председателя правительства] стал". - "Ну давай". Мы набрали телефон Большакова прямо из машины. Нас соединили. Лешу как начальника Главного контрольного управления со всеми соединяли. Алексей поздравил Большакова и сказал: "Вот и Володя Путин вас поздравляет. Он тут, рядом со мной". Большаков говорит: "Дай-ка ему трубку". Я беру трубку и слышу: "Ты где? " - "Ну как где? В машине. Едем с Лешей в аэропорт. Я в Питер улетаю". - "А где был? " - "В Кремле. Решали вопрос моего трудоустройства. Буду начальником Управления по связям с общественностью". - "Позвони мне минут через тридцать". А машина-то все приближается к аэропорту. Я уже хотел идти на посадку, но в последний момент все же дозвонился до Большакова. Он говорит: "Слушай, а ты можешь остаться? Завтра подойди к [Павлу] Бородину". Я не понимал, о чем идет речь, но остался. Мне даже в голову не приходило, что Большаков может обо мне вспомнить. Не знаю, почему он это сделал, а спрашивать неудобно. У меня есть только одно объяснение, другого и быть не может. Алексей Алексеевич в Питере был человеком заметным. Первый заместитель исполкома Ленсовета, человек, который реально руководил городом. Отзывались о нем, как правило, хорошо, как о человеке деловом, энергичном и очень работящем. Его смела демократическая волна, хотя он не был каким-то ортодоксом, но Собчак решил, что он должен уйти. Большаков оказался почти на улице, чем-то занимался, но никому и в голову не приходило, что он может снова какой-то серьезный пост занять, а тем более в Москве. Время от времени Большаков появлялся в Смольном по своим делам. И ни разу я его не заставлял ждать. Сразу все дела прекращал, всех выгонял, сам выходил в приемную: "Алексей Алексеевич, заходите". У нас с ним никогда не было близких отношений, он, может быть, просто это запомнил. .. Утром я зашел к Бородину, он предложил мне должность своего заместителя. Вот так в августе 1996 года я оказался на Старой площади в Москве в качестве заместителя управделами президента. Курировал юридическое управление и загрансобственность".
|
