|
“Глава инвестфонда Hermitage Capital Уильям Браудер опасается быть выданным по каналам Интерпола России, где суд санкционировал его арест. Браудера обвиняют в уклонении от налогов и незаконной скупке акций Газпрома. Как известно, Браудер занялся бизнесом в России еще в начале 90-х годов, масштаб его деятельности огромен, - пишет 23 мая интенет-газета “Взгляд”.
Накануне сразу несколько британских газет: The Times, The Financial Times и Independent – написали о том, что глава инвестфонда Hermitage Capital Уильям Браудер опасается высылки в Россию после запроса Москвы в Интерпол о его аресте.
Напомним, обращение России Интерпол должен рассмотреть 23–24 мая. Об этом в понедельник сообщили в пресс-службе Hermitage Capital. В апреле Тверской суд Москвы санкционировал заочный арест Браудера, который позже был объявлен в международный розыск. Суд удовлетворил ходатайство следствия, которое указывало, что Браудер уклоняется от явки на следственные действия.
Фигуранта обвиняют в уклонении от уплаты налогов на сумму более чем в 522 млн рублей. По данным следствия, речь идет о фальсификации налоговых деклараций и незаконном использовании льгот, предназначенных для инвалидов. Кроме того, МВД подозревает Браудера в причастности к хищению акций Газпрома. Браудер, по версии следствия, только от имени ООО «Камея» незаконно приобрел по низкой внутрирыночной цене более 130 млн акций ОАО «Газпром» на сумму не менее 2 млрд рублей, чем причинил ущерб России в особо крупном размере. Правда, 7 мая заочный арест Браудера был обжалован.
Между тем, накануне вечером в центральном бюро Интерпола отказались комментировать ситуацию вокруг Браудера. «В случае когда правоохранительные органы любой из 190 стран – членов Интерпола обмениваются информацией с генеральным секретариатом в Лионе в связи с расследованием и лицами, скрывающимися от правосудия, эта информация все равно остается собственностью страны-члена (организации)», – заявили там агентству РИА Новости.
«Соломоново братство»
Как известно, Уильям Браудер занялся бизнесом в России еще в начале 90-х годов. И масштаб его деятельности огромен.
После окончания Стэнфорда в 1989 году 25-летний Браудер, выходец из семьи с российско-еврейскими корнями, внук генсека американской Компартии и советской разведчицы, устроился на работу в восточноевропейский департамент Boston Consulting Group, одной из наиболее авторитетных консалтинговых компаний США. Поскольку этот департамент был расположен в Лондоне, Браудер перебрался в английскую столицу, принял британское гражданство и отказался от американского.
С 1992 года Браудер стал вице-президентом американского инвестбанка Salomon Brothers, где занимался инвестициями в Россию. По рассказам Браудера, он включился в игру на ваучерной приватизации, всего лишь за 1993–94 годы ему удалось добиться пятикратного увеличения изначального вложенного капитала.
В 1996 году Браудер создал инвесткомпанию Hermitage Capital Management. Браудер договорился о партнерстве с бразильским банкиром еврейско-ливанского происхождения Эдмондом Сафрой, который считался одним из крупнейших хранителей капиталов – евреев-сефардов. В апреле 1996 года Браудер и Сафра основали специальный фонд Hermitage Fund, для того чтобы инвестировать в российский финансовый рынок 25 млн долларов. Насколько можно судить, именно Сафра предоставил основной начальный капитал, а Браудер взял на себя управление средствами.
В декабре 1999 года Сафра погиб при странных обстоятельствах в результате пожара в собственном доме-«бункере» в Монако. Смерть была вызвана пожаром, якобы произошедшим после вторжения в дом Сафры (несмотря на усиленную охрану) двух вооруженных людей, которых не удалось задержать. Однако один из телохранителей Сафры сразу же дал показания, будто это он сам инсценировал вооруженное нападение, чтобы «получить премию» от Сафры, а возгорание случилось непроизвольно; в результате телохранитель был осужден на 10 лет. Истинный заказчик возможного преступления и его мотивы остались нераскрытыми. В СМИ фигурировали разные версии: месть Сафре со стороны колумбийской наркомафии, борьба родственников против планов Сафры продать финансовую империю опорному банку группы Ротшильдов HSBC, действия российских криминально-олигархических кругов.
После смерти Сафры Браудер продолжил руководить инвестиционным фондом, а сам Hermitage вошел в структуру HSBC. В 2000-е годы HSBC официально фигурировал как управляющий и доверитель фонда Hermitage Fund (инвестиции в Россию), а компания Hermitage Capital была официальным инвестиционным консультантом банка HSBC.
В конце 2005 года была аннулирована российская виза Браудера. В 2007 году из России выехали все сотрудники офиса Hermitage (исключая Сергея Магнитского). После этого в 2007 году Браудер создал новый инвестфонд Hermitage Global на 625 млн долларов для инвестиций в растущие рынки: Бразилию, ОАЭ, Южную Корею.
Погиб в уличных боях
По данным прессы, Браудер и Файерстоун познакомились и начали деловое сотрудничество в 1996 году.
Гражданин США Джеймисон Файерстоун (Jamison Reed Firestone) родился в 1966 году. Со школьных лет отец ориентировал его на изучение русского языка и прививал интерес к России. Получив лицензию юриста в США, в 1991–1992 годах приехал в Россию. Вместе с американцем Терри Данкеном основал юридическую компанию Firestone, Duncan & Associates и стал ее единственным управляющим партнером после гибели Данкена при штурме телецентра в Останкино в 1993 году.
В 1995 году вместе с группой выпускников РЭА им. Плеханова – однокурсников Магнитского основал компанию Firestone Duncan, где получил миноритарную долю (24%). Компания входила в топ-10 юридических фирм России, предоставляла аудиторские и консалтинговые услуги в сфере налогообложения, работала с иностранными инвесторами в России. Одним из сотрудников компании был Магнитский. Сам Файерстоун входил в совет директоров Американской торговой палаты в России, возглавлял петербургский филиал компании, также был корреспондентом газеты The St. Petersburg Times.
В 1996 году между учредителями Firestone произошел конфликт из-за якобы вскрывшихся финансовых нарушений в пользу Фаейрстоуна. СМИ утверждают, что при поддержке правоохранительных органов Файерстоун вытеснил из бизнеса двух соучредителей и перерегистрировал компанию на себя и своего партнера А. Сандакова, а позже ввел в состав учредителей Магнитского. Сведения о конфликте не опровергались Файерстоуном в СМИ.
После перехвата контроля в Firestone Duncan Файерстоун и его сотрудники продолжили работать с Hermitage Capital.
Потерял 90 процентов
В 1996–98 годах, вероятно, главным направлением вложений Hermitage в России были спекуляции на рынке ГКО. Основания так считать предоставляют слова самого Браудера о том, что в результате кризиса августа 1998 года фонд потерял почти 90% стоимости, а также материалы ряда СМИ о многократном росте стоимости активов фонда в предкризисные годы, который мог быть обусловлен только игрой на рынке ГКО.
На рубеже 1990–2000-х годов ряд зарубежных и российских СМИ указывали на задействование банка Сафры Republic National Bank of New York в подозрительных проводках стабилизационного кредита в 4,8 млрд долларов для России от МВФ, якобы имевших место в августе 1998 года, во время наступления российского дефолта по ГКО. Эта информация была обнародована американскими и итальянскими СМИ и позднее анализировалась в публикациях журналиста-расследователя Олега Лурье в «Новой газете» и «Версии».
Сообщалось о проведении Счетной палатой соответствующих проверок, однако без официального обнародования их результатов. Из серии публикаций зарубежных и российских СМИ следует, что возможная схема участия банка Сафры в махинациях с кредитом МВФ могла быть следующей.
1. Изменение российскими властями целевого назначения средств, выделенных МВФ, со стабилизации курса рубля на пополнение валютных резервов ЦБ РФ.
2. Перевод средств, предназначавшихся ЦБ РФ от МВФ, со счета ЦБ РФ в Федеральном резервном банке Нью-Йорка на счет Republic National Bank of New York Сафры, который мог использоваться только для продажи валюты на валютных биржах, продажи валюты коммерческим банкам и трансфертов по приказу Минфина России.
3. Последующие переводы средств МВФ со счета банка Сафры транзитом через другой банк в иностранные банки: Bank of Sidney (не имел отношения к Австралии, а был зарегистрирован в офшорной зоне всего в течение двух лет, с 1996 по сентябрь 1998 года), National Westminster Bank (Лондон), Credit Suisse (Швейцария), американский Bank of New York и его женевский филиал Bank of New York – lntermantime.
Якобы поступление средств от иностранных банков в компании, связанные с представителями «семьи». В частности, Лурье указывает две группы бенефициаров. Часть «австралийского» транша (общая сумма – 2,35 млрд долларов) могла быть зачислена на счета компаний, одним из соучредителей которой выступала Татьяна Дьяченко. «Американский» транш в 1,4 млрд долларов якобы поступил в «Объединенный банк» Бориса Березовского и Романа Абрамовича, а далее – на счета швейцарской трейдинговой компании Runicom Абрамовича.
В результате, по данным СМИ, на счету банка Сафры еще в конце июля находилось 400 млн долларов, в дни августовского дефолта остаток счета составлял 21,5 млрд долларов (в 50 раз больше), а через неделю после дефолта – снова около 300 млн долларов. Т. е. суммарно за время дефолта через «российский» счет банка Сафры могло пройти около 21 млрд долларов.
Существует версия, что после начатого американским ФБР расследования странных операций с кредитом МВФ уже весной – летом 1999 года Сафра вышел на сотрудничество с ФБР и прокуратурой Швейцарии и якобы раскрыл им схему сомнительных проводок через принадлежащий ему банк. В СМИ присутствуют данные об имевших место встречах Сафры с Березовским, Абрамовичем, руководством Минфина РФ летом – осенью 1999 года, в том числе в Москве (эти сведения не опровергались). Якобы именно после этих встреч Сафра перебрался в охраняемый «бункер» в Монако, где в декабре 1999 года и скончался во время пожара.
После кризиса 1998 года основным официально декларируемым направлением работы фонда становятся операции с ценными бумагами крупнейших российских компаний («голубые фишки»): Газпром, РАО «ЕЭС», Сбербанк, Сургутнефтегаз и пр. Для торговли акциями Hermitage и Firestone Duncan создавали специальные компании и использовали схемы ухода от налогообложения (найм инвалидов, использование «внутренних офшоров» в Калмыкии и проч.). По этим схемам МВД в середине 2000-х годов возбудило серию уголовных дел против руководителей Hermitage.
Выступая в качестве миноритарного акционера «голубых фишек», Браудер регулярно выдвигал многочисленные публичные претензии руководству и основным акционерам этих компаний в связи с попытками размыть доли миноритариев, политикой выплаты дивидендов, коррупцией со стороны топ-менеджмента и неэффективным корпоративным управлением. Особенно активно информационная кампания велась в зарубежных СМИ. Как правило, пики информационных кампаний приходились в канун собраний акционеров атакуемых «голубых фишек».
Противники Браудера обвиняют его в «гринмейле», под которым подразумевается шантаж миноритарным акционером руководства корпорации на законных основаниях с целью добиться последующей покупки пакета акций по цене значительно выше рыночной. Кроме того, публичные эскапады, судебные иски и прочие атаки на менеджмент «голубых фишек» давали Браудеру возможность скупать дополнительные акции атакуемой компании по упавшей цене, а позднее продавать – после восстановления стоимости акций.
По оценке самого Браудера, к 2005–2006 годам Hermitage Capital был крупнейшим иностранным портфельным инвестором на российском рынке, причем его прибыль росла примерно в два раза быстрее, чем прибыль иных подобных фондов в России. Объем капиталов, которым управлял Hermitage Capital, достигал 4 млрд долларов, причем свои средства в фонд вложили порядка 6 тыс. иностранных инвесторов. По имеющимся оценкам, к 2007 году Браудер в качестве руководителя фонда заработал лично от 125 до 150 млн долларов.
Первый опыт «гринмейлерства»
Бизнес нефтяных компаний, включенных правительством РФ в 1994 году в созданную компанию «Сиданко», мог быть знаком Браудеру еще по работе в Salomon Brothers. Один из первых клиентов Salomon в 1994 году – АО «Черногорнефть» (Браудер помогал в реализации 5% акций компании западным инвестфондам в Лондоне). Черногорнефть стала ключевым активом «Сиданко». В 1997 году Hermitage, владея 2–4% «Сиданко», организовал широкую международную кампанию против планов допэмиссии акций, которую пытался провести Владимир Потанин и которая размывала стоимость долей миноритариев. В результате Браудеру удалось заблокировать допэмиссию.
Конечным бенефициаром действий Браудера внутри России стали миноритарии «Сиданко» из «Альфа-групп» – ТНК (Михаил Фридман, Герман Хан), перехватившие в 1998–1999 годах контроль над Черногорнефтью. К 1999 году Потанин отказался от участия в нефтяном бизнесе «Сиданко». В начале 2000-х годов основные активы «Сиданко» были включены в состав ТНК, а еще часть предприятий отошла ЮКОСу и группе «Альянс» братьев Бажаевых.
Международным бенефициаром первого опыта Браудера по публичному «гринмейлу» стала британская BP. В конце 1997 года, после завершения истории с допэмиссией, BP и Интеррос в присутствии премьера Британии Тони Блэра заключили соглашение о покупке британцами 10% акций «Сиданко». Формально это соглашение позволило BP выйти на российский рынок, однако в действительности британцы не смогли участвовать в управлении «Сиданко» и противостоять поглощению ее активов в интересах «Альфа-групп».
Смена руководства Газпрома (2001 год)
Вероятно, в конце 1990-х годов Hermitage вошел в число инвестфондов, которые играли в интересах иностранных инвесторов на внутреннем рынке акций Газпрома в обход законодательства. Основателем этих схем считалась «Объединенная финансовая группа» экс-министра финансов Бориса Федорова, возможно, не без участия представителей высокопоставленного кремлевского чиновника Александра Волошина. После отставки Виктора Черномырдина с должности премьер-министра в 1998 году активизировалось давление крупного бизнеса и либеральных элит на главу Газпрома Рема Вяхирева с целью вытеснить его из концерна и расширить доступ к акциям.
В 1999 году Браудер активно включился в публичную кампанию против команды Р. Вяхирева, обвиняя ее в стремлении вывести из Газпрома и присвоить часть акций, а также в особых взаимоотношениях с компанией «Итера». На фоне этой публичной кампании, длившейся около двух лет, полномочия Вяхирева в концерне последовательно ограничивались советом директоров и правительством, в итоге в мае 2001 года состоялась отставка Вяхирева.
После первого размещения акций в Лондоне в 1996 году образовалось два формально не пересекающихся рынка акций концерна: внутренний (для российских инвесторов, с низкими ценами) и внешний (для иностранных инвесторов, из-за ограниченности предложения акций стоимость быстро росла в цене). В результате если официально доля иностранного владения акциями ограничивалась в пределах 10%, то фактически к концу 1999 года иностранные акционеры контролировали уже до 20% акций.
Но уже в 2002 году Браудер возобновил «гринмейлерскую» кампанию. Сначала он открыто обвинил аудиторскую компанию PricewaterhouseCoopers в сокрытии информации о реальном характере отношений Газпрома и «Итеры» (2002 год). А летом 2003 года предъявил претензии непосредственно топ-менеджменту Газпрома (команда Алексея Миллера) за проводимую финансово-экономическую политику – якобы недополученную прибыль от экспорта газа, возврат активов газовому концерну по завышенным ценам, избыточные и «непрозрачные» капитальные затраты и взаимоотношения с подрядчиками.
Кампания против Газпрома продолжалась в 2004–2005 годах. Со слов Браудера в одном из интервью, в 2005 году он встречался с Дмитрием Медведевым как главой совета директоров концерна. Параллельно в 2004–2005 годах Hermitage продолжал организовывать сделки иностранных инвесторов с акциями Газпрома, так как их интерес к бумагам концерна подогревался заявлениями руководства страны о грядущей либерализации рынка акций Газпрома.
Есть основания полагать, что в случае с Газпромом действия Браудера отвечали интересам представителей «семейной» части элит, которой при Борисе Ельцине так и не удалось продавить свою схему реформы Газпрома. Непосредственные кураторы реформы в те годы от «семьи» – глава администрации президента в 1999–2003 годах Волошин, а также тесно связанный с ним тогда глава РФФИ (до 2000 года), глава аппарата правительства РФ (2000–2003 годы) и куратор реформы Газпрома после 2003 года Игорь Шувалов. Однако непосредственными плодами атак Браудера на Вяхирева воспользовались инициаторы назначения в Газпром Миллера.
«Гринмейлинг» на Чубайса
Hermitage и международный инвестфонд Prosperity Capital Management (многолетний управляющий директор Александр Бранис) в 2000 году возглавили борьбу зарубежных миноритарных акционеров РАО «ЕЭС» против планов Анатолия Чубайса форсировать реформу холдинга, разделить генерацию на большое число мелких компаний и якобы приватизировать их в своих интересах. В первой половине 2000-х годов Hermitage регулярно помогал Бранису из Prosperity избираться в совет директоров РАО, а представители Hermitage участвовали в рабочих органах по управлению реформой. В определенные моменты Hermitage и Prosperity контролировали до 10% акций энергохолдинга.
В результате широкого общественного давления на Чубайса со стороны миноритариев, губернаторов, идейных оппонентов приватизации электроэнергетики вроде Виктора Кудрявого, депутатов Госдумы реформа РАО пошла по замедленному сценарию. Были сокращены полномочия правления РАО (Чубайс) и расширены полномочия совета директоров. Был введен мораторий на приватизацию отдельных активов до реорганизации РАО. Итогом деятельности Браудера и Браниса стало внесение значительных изменений в план реформы, что позволило приобрести генерирующие активы как иностранным инвесторам, так и крупным российским корпорациям.
В ходе «гринмейлинга» РАО «ЕЭС» Браудер в 2000–2002 годах лично взаимодействовал с Волошиным, который с лета 1999 года занимал должность главы совета директоров РАО и корректировал реформу электроэнергетики от лица государства. Считается, что торпедирование изначальных планов Чубайса отвечало бизнес-интересам партнеров Волошина и «семьи»: заместители Чубайса в РАО Михаил Абызов, Леонид Меламед (новосибирская группа «Алемар», энергокомпании в Восточной и Западной Сибири), Григорий Березкин («ЕСН-энерго»).
Борьба за корпоративную прозрачность (2001–2003 годы)
В начале 2001 года Браудер от лица миноритариев, владевших почти 10% акций Сбербанка, публично оспаривал решение о допэмиссии акций Сбербанка в пользу ЦБ РФ, неоднократно требовал отставки тогдашнего главы Сбербанка Андрея Казьмина, инициировал судебные споры с госбанком. Миноритариям не удалось заблокировать допэмиссию, размывавшую их доли, и судебные разбирательства между банком и Hermitage по разным вопросам длились на протяжении всего периода 2001–2003 годов. В 2002–2003 годах Браудер избирался в совет директоров Сбербанка голосами миноритарных акционеров.
В 2003 году, еще до возникновения проблем у ЮКОСа и ареста главных акционеров компании, на нефтяном рынке активно муссировались слухи о возможной попытке недружественного поглощения Сургутнефтегаза его конкурентами и оттеснения топ-менеджеров во главе с Владимиром Богдановым от контроля над компанией.
Весной 2003 года на фондовом рынке развернулась активная скупка немногочисленных акций Сургутнефтегаза, находившихся в свободном обращении. За скупкой акций усматривали интересы как акционеров ЮКОСа, так и Виктора Вексельберга и владельцев «Альфа-групп». Считалось, что после скупки свободных акций компании миноритарные акционеры могут в суде добиваться признания дочерних акций казначейскими и их погашения, а следовательно, перехватить контроль над компанией (или требовать выкупа акций).
Действительно, в 2004 году фонд Браудера снова вместе с Prosperity Capital Браниса подал иски в суд по поводу казначейских акций Сургутнефтегаза. Разбирательства по акциям проходили и в 2005 году.
В 2005 году Браудер активно выступал против процедуры перехода Роснефти на единую акцию. По оценкам экспертов, в результате активности Браудера Роснефть была вынуждена провести IPO до завершения процедуры, что снизило ее капитализацию в ходе размещения. Существует мнение о том, что запрет Браудеру на въезд в Россию в конце 2005 года связан именно с его активностью в рамках данной истории. Сам Браудер публично увязывает лишение его российской визы либо с его действиями против Сургутнефтегаза, либо с давлением на Газпром.
В 2007 году один из директоров Hermitage Вадим Клейнер давал комментарии для СМИ о том, что нефтетрейдинговые компании Геннадия Тимченко с начала 2000-х годов приобретают нефть у Сургутнефтегаза по сильно заниженным ценам, якобы это составляет основу роста бизнеса Тимченко. Впоследствии Hermitage выпускал официальные опровержения этой информации, утверждая, что подобные заявления в СМИ не делались.
Характерно, что в том же 2007 году в офисах Hermitage прошли обыски, все сотрудники Hermitage, кроме Магнитского, покинули Россию, а Клейнер постепенно перестал публично ассоциироваться с фондом Браудера.
Атака Браудера на Сургутнефтегаз в 2004–2005 годах могла быть выгодна нескольким группам интересов: группам, не заинтересованным в резком изменении соотношения сил на рынке экспорта нефти. По статистике, в период с 2001-го по 2004 год «Нафта-Москва» Сулеймана Керимова была фактически вытеснена из нефтяного экспорта (где занимала до 20%). А структуры Gunvor Тимченко, тесно связанные с Сургутнефтегазом, наоборот, стали доминирующим игроком, перехватив эту долю.
Последняя публичная сделка
Если всерьез рассматривать версию о возможной попытке поглощения Сургутнефтегаза или части его активов, то действия Браудера были выгодны структурам «Альфа-групп».
Группы, стремившиеся не допустить партнерства Сургутнефтегаза и Роснефти (Игорь Сечин) в аукционе по продаже активов ЮКОСа в конце 2004 года и рассчитывавшие на их покупку Газпромом. Победителем аукциона стала Байкалфинансгрупп в интересах Роснефти (куратор – Сечин), причем компанию на аукционе представляли менеджеры Сургутнефтегаза.
Вторым претендентом на актив до последнего момента выступала Газпромнефть. Как раз в 2004 году в руководстве страны существовали острые разногласия относительно стратегии развития Газпрома: сторонниками его экспансии в нефтяную отрасль и слияния Газпрома с Роснефтью (или покупки иных нефтяных активов) были Медведев и Шувалов.
Представители ВТБ признавали в СМИ, что в мае 2007 года – за месяц до обысков в фонде – Hermitage приобрел незначительный пакет акций ВТБ в ходе IPO госбанка, а до этого руководство ВТБ встречалось с представителями Hermitage в ходе road-show. Однако за этим последовали фактическое закрытие офиса Hermitage в России и отъезд всех топ-менеджеров за рубеж. В дальнейшем Браудер не вел самостоятельной публичной кампании против ВТБ.
Еще в 2003–2004 годах Браудер официально объявлял себя сторонником президента Владимира Путина, поддерживал власти во время конфликта с ЮКОСом и первого процесса Михаила Ходорковского, в том числе и в своих публичных выступлениях на Западе.
Но в ноябре 2005 года Браудеру было отказано во въезде в Россию: по его словам, это было сделано в связи с тем, что он представляет угрозу «национальной безопасности». Со слов Браудера, он связывался по возникшей у него проблеме с такими лицами российской власти, как Алексей Кудрин, Шувалов, Герман Греф, Олег Вьюгин.
Окончательное изгнание
В начале 2007 года Браудер на форуме в Давосе смог встретиться с Медведевым, выступавшим там в качестве вице-премьера (и преемника-2008), и лично просил разрешить ему вернуться в Россию.
В июне 2007 года правоохранительные органы провели обыски в московских офисах Hermitage и связанных с фондом юридических фирм по подозрению в уклонении от уплаты налогов в особо крупных масштабах. С этого момента деятельность в России была свернута: в Лондон были вывезены почти все основные сотрудники фонда вместе с семьями, за исключением Магнитского.
В ноябре 2008 года Магнитский был арестован по обвинению в уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере. Массированную информационную кампанию против российского государства Браудер начал лишь через год, с октября 2009 года, обвиняя сотрудников правоохранительных органов в том, что они мстят юристу за «разоблачение информации о хищении ими из государственного бюджета суммы в 230 млн долларов».
Именно в эти дни было закончено предварительное следствие по делу Магнитского и обвинениям против него в налоговых преступлениях, в ноябре должен был состояться суд о продлении Магнитскому срока содержания под стражей.
Через две недели после суда, продлившего арест на два месяца и давшего повод оппонентам Браудера рассуждать о возможности сделки Магнитского со следствием, Магнитский умер в СИЗО.
После этого Браудер начал в США и странах Европы кампанию по дискредитации российского государства. По инициативе Браудера сенатор США Бенджамин Кардин в 2010 году начал продвигать идею о принятии специального закона, который запретил бы въезд в США и владение любыми активами на их территории лицам, обвиненным в причастности к смерти Магнитского.
В 2010 году был обнародован перечень официальных лиц на включение в «список Магнитского». В лоббирование «акта Магнитского» включилась российская несистемная оппозиция, прежде всего Гарри Каспаров, Борис Немцов и Владимир Кара-Мурза. В конце прошлого года «акт Магнитского» был принят Конгрессом США и подписан президентом Бараком Обамой.
Обнародование в США имен некоторых претендентов на включение в «список Магнитского» могло быть попыткой повлиять на кадровые решения по силовым структурам в России. В тот период вопрос о втором сроке Медведева оставался открытым (конец 2010 года – первая половина 2011 года). В частности, в контексте списка активно обсуждался глава Следственного комитета при МВД, однокурсник Путина Алексей Аничин, который по итогам переаттестации в МВД летом 2011 года был заменен на Валерия Кожокаря, однокурсника Медведева.
В конце января этого года Браудер заявил, будто Медведев на Давосском форуме лично угрожал его безопасности.
Выступая в Давосе, Медведев напомнил, что бывший шеф Магнитского предприниматель Уильям Браудер в России преследуется как преступник.
«Российское правосудие, российские следственные органы, во всяком случае, предполагают, что он совершил преступление на территории России, – пояснил он. – Естественно, до момента вступления приговора в силу действует презумпция невиновности, но, тем не менее, наши следственные структуры преследуют его, и в этом нет ничего особенного». «Американские следственные структуры преследуют иностранцев и делают это иногда корректным образом, а иногда с нарушением всех международных правил, мы тоже пытаемся разыскивать тех, кто, по нашему мнению, совершил преступление», – добавил Медведев.
Навальный скопировал стратегию Браудера
С 2008 года знамя корпоративного «гринмейлерства» внутри России перехватил Алексей Навальный, которого позднее ряд наблюдателей открыто обвиняли в работе на Hermitage Capital. Действительно, выбор кампаний для дискредитации и методы тесно сходны с образом действий Браудера.
Первая «гринмейлерская» атака Навального содержательно перекликалась с последними заявлениями представителей Hermitage (комментарии Клейнера в 2007 году о приобретении фирмами Тимченко нефти у российских компаний по заниженной цене). В мае 2008 года Навальный объявил, что владеет небольшими пакетами акций государственных нефтегазовых компаний и уже направил в Роснефть, Газпромнефть и Сургутнефтегаз запросы на раскрытие информации о схемах работы с трейдером Gunvor. В 2008–2009 годах Навальный подавал иски к Роснефти, Сургутнефтегазу и Транснефти за нераскрытие соответствующей информации, провокационно выступал на собраниях акционеров компаний.
Это стало первым проявлением гражданской активности Навального вне рамок общественно-политической сферы.
В марте 2009 года Навальный обнародует свою официальную переписку с главой Сбербанка Грефом об обстоятельствах выдачи кредита бизнес-школе «Сколково». При посредничестве независимого директора Сбербанка Сергея Гуриева диалог между Навальным и Сбербанком был налажен, и блогер не стал судиться с госбанком.
В ноябре 2009 года Навальный инициировал вторую массированную атаку – на ВТБ, опубликовав в своем блоге пост «Как пилят в ВТБ». Незадолго до этого Браудер начал PR-кампанию против России по делу Магнитского.
В начале 2010 года Навальный провел кампанию против IPO Русала, прикрываясь интересами миноритариев ВТБ и Сбербанка. В ней, как позднее считалось, были заинтересованы акционеры «Альфа-групп», находившиеся в тот момент в корпоративном конфликте с Олегом Дерипаской по Русалу.
В ноябре 2010 года Навальный начинает атаку на Транснефть постом «Как пилят в Транснефти». Потенциальным бенефициаром могла выступать ТНК-BP («Альфа-групп»).
Весной 2011 года Навальный впервые широкомасштабно обращается к делу Магнитского, хотя указания на его сотрудничество с Браудером и Файерстоуном по этому вопросу содержались еще в письмах, датированных летом 2010 года. В своем блоге он размещает пост и ролик «Каста неприкасаемых» против Владлена Степанова, которому впоследствии проигрывает в суде.
В ноябре 2011 года, в разгар агитации против «Единой России» на выборах в Госдуму, Навальный вновь широко освещает в блоге дело Магнитского по случаю третьей годовщины его смерти”, - отмечает “Взгляд”.
Еще о Уильяме Браудере на FLB: «Прекрасно знал, что «злоупотребляет правом»
Читайте последние новости об Алексее Навальном и о борьбе с коррупцией в России в наших группах: Facebook, ВКонтакте, Одноклассники, Twitter и в Livejournal
|
