|
«В распоряжении «Известий» оказался план екатеринбургской национал-патриотической ячейки полковника ГРУ Владимира Квачкова, обвиняемого в подготовке вооруженного мятежа, - пишет 10 сентября газета.
В Свердловском облсуде в Екатеринбурге продолжается суд над тремя участниками местной ячейки движения отставного полковника ГРУ Квачкова «Народное ополчение Минина и Пожарского», обвиняемыми в попытке госпереворота и вербовке террористов. «Известия» выяснили, как именно бунтовщики планировали захватить власть в Екатеринбурге, а затем и по всей России, с кем они собирались в первую очередь расправиться и какие объекты уничтожить.
На скамье подсудимых оказались полковник запаса и предполагаемый командир штаба мятежников в Екатеринбурге Леонид Хабаров, а также его подчиненные — пенсионер Александр Ладейщиков и доктор наук, изобретатель Виктор Кралин. Их обвиняют в «Покушении на организацию вооруженного мятежа» и «Вербовке или вовлечении лиц в террористическую деятельность».
Главным идеологом группировки и организатором мятежа спецслужбы считают екатеринбургского предпринимателя Александра Ермакова. Медики заключили, что он болен шизофренией, поэтому летом этого года Свердловский облсуд направил его на принудительное лечение. Главными свидетелями по делу стали рядовые члены «боевой ячейки» — Сергей Катников и Владислав Ладейщиков, которые заключили сделку со следствием, дали показания против других мятежников, а сами получили условные сроки.
По мнению спецслужб, все они готовили в России вооруженный переворот. Сам мятеж, который условно назывался «Рассвет», должен был начаться 2 августа 2011 года в Екатеринбурге. «Известия» выяснили подробности этого плана.
Как следует из изъятых у несостоявшихся мятежников документов, все действия по плану «Рассвет» были четко расписаны. Основные этапы пронумерованы и называются от «Р-1» до «Р-6». Как убеждено следствие, сам «Рассвет» должен был стать первой частью плана по свержению конституционного строя в России.
Начальный этап «Р-1» подразумевал ряд диверсионных акций — обесточивание всего Екатеринбурга с помощью подрыва опор линий электропередачи. Одновременно должен был быть подорван некий железнодорожный тоннель, а также разрушены все нефте- и газопроводы. Мятежники рассчитывали, что взрывы посеят панику в городе и нарушат систему управления.
Действия по этапу «Р-2» предусматривали самый настоящий террор. В «расстрельные списки» попали руководители местных подразделений Минобороны, управлений ФСБ, МВД и МЧС. Заговорщики почему-то не внесли в этот перечень представителей местных властей, прокуратуры и Следственного комитета. Зато был составлен список подлежащих «ликвидации субъектов, секретоносителей, представителей военной и политической структуры Свердловской области».
В «расстрельные списки» попали лидеры местных национальных диаспор. Это главный раввин Екатеринбурга и Свердловской области Зелиг Ашкенази, президент Еврейской национально-культурной автономии Михаил Оштрах и двое его заместителей — Лия Хацкелевич и Михаил Берензафт. В этом же списке числился главы азербайджанской диаспоры, вице-президент Всероссийского азербайджанского конгресса Шахин Шихлинский, завкафедрой горного дела Уральского горного госуниверситета Нияз Валиев, глава «Клуба азербайджанской молодежи» Вусал Валиев и лидер армянского сообщества Масис Назарян.
Напротив фамилий «жертв» стоял значок вероисповедания — звезда Давида, полумесяц.
В плане мятежники поясняли, что необходимо сразу же уничтожить синагогу, здания общественных национальных организаций и несколько кафе. Конкретных лидеров чеченской и дагестанской диаспор в Екатеринбурге организаторы мятежа установить видимо не смогли, поэтому они внесли в расстрельные списки всех приезжих из этих республик.
«Р-3» подразумевал захват складов с оружием и «перевод» частей спецназа МВД под контроль мятежников. Как это собирались сделать Хабаров и Ермаков, до конца неясно.
Фаза «Р-4» предусматривала мобилизацию всех воинских частей и даже гражданского населения и объявление в регионе военного положения.
Тех, кто не захотел бы вступать в ряды мятежников, вместе с большей частью населения планировалось эвакуировать из Екатеринбурга в его города-спутники в рамках пятой части «Рассвета».
«Р-6» — заключительная часть плана — заключалась в «занятии круговой обороны в Свердловской области и организации приема ополченцев из других регионов РФ». Также в этот период должны были создаваться «противодиверсионные силы и средства», а также органы контрразведки «Народного ополчения имени Минина и Пожарского».
Надо отметить, что силы и средства для начала активных боевых действий заговорщики запланировали весьма скромные. Основу «спецназа» мятежников должны были составить несколько отрядов по 10 человек. В качестве вспомогательных сил числилось от 30 до 50 человек, а в разряде неких «прочих» — около 200.
Также предусматривалось создание трех баз — основной, под названием «Роса» на 150–200 человек, передовой — «Сирена» на 15–20 человек, запасной — «Парус» на 20–30 бойцов. Для передвижения мятежники собирались использовать только продукцию отечественного автопрома — 10 «Газелей», три «Лады» и 1–2 армейских грузовика повышенной проходимости ГАЗ-66.
Судя по всему, мятежники надеялись на помощь сочувствующих им силовиков, которых они пытались вербовать. Сколько именно было у них сторонников, следствию выяснить так и не удалось. По некоторым данным, в материалах следствия говорится лишь о четырех обвиняемых и неизвестном числе «неустановленных лиц».
Однако число потенциальных мятежников должно было быть весьма велико. Ведь только гарнизон ГУ МВД по Свердловской области составляет около 30 тыс. человек. А, учитывая также части Минобороны, ФСБ и МЧС, шансов подавить сопротивление силовиков у повстанцев практически не было.
Кроме того, без поддержки воинских подразделений немыслимо держать «круговую оборону» крупнейшего региона Урала площадью около 200 тыс. кв. км с населением почти в 4,3 млн человек.
В рамках подготовки к «Рассвету» заговорщики наметили некий промежуточный этап. Видимо, они хотели провести ряд ограблений по манере революционеров начала прошлого века для получения средств на закупку вооружения.
Точное количество оружия, необходимого даже для первого этапа (до захвата складов), мятежники не определили, но отметили, что нужно много всего — от пистолетов Макарова до пулеметов и гранатометов. Кроме того, им требовались в большом количестве электродетонаторы, взрывчатка, сухие пайки, лекарства и медикаменты, радиостанции, дизельгенераторы, жилеты-разгрузки.
У несостоявшихся мятежников нашли большое количество спецлитературы по минно-взрывному делу, в которых были профессионально описаны способы подрыва различных фугасов для пуска поездов под откос, подрыва мостов и опор электропередач, установки мин-ловушек и прочих методов партизанской войны.
Эксперты неоднозначно оценили план «Рассвет».
— Сразу видно, что план писал человек, далекий от реальности, — заявил «Известиям» руководитель Центра военного прогнозирования Анатолий Цыганок.
По его словам, план невыполним с самого первого пункта, так как обесточить огромный город просто нереально — даже при отключении централизованной подачи электроэнергии все основные системы обеспечения перейдут на резервные автономные источники питания, включая и воинские части, и подразделения силовых ведомств.
Одновременно добраться в условиях суматохи и паники до всех руководителей силовых ведомств также мало реально. Кроме того, эксперт усомнился в том, что части МВД и Минобороны, даже при наличии определенного количества сочувствующих, начнут массово переходить на сторону мятежников.
— В последнее время происходят лишь цветные революции, при поддержке студенчества и СМИ, при очень серьезной финансовой подпитке, — пояснил «Известиям» эксперт.
Цыганок также напомнил, что госперевороты в зарубежных странах происходили в основном за счет мятежа в армейских частях, обладающих реальной военной силой. В противном случае они быстро подавлялись верными правительству частями.
— Я считаю, что план госпереворота составлен грамотно, но подразумевает использование больших ресурсов, диверсионных отрядов, оружия и техники, которых у диверсантов не было, — пояснил «Известиям» один из аналитиков Минобороны. — В плане прослеживаются многие признаки сетецентрической теории ведения войны, по сценарию которой США захватывали власть в некоторых странах.
Собеседник «Известий» отметил, что исход всей операции напрямую зависел от потенциальных сторонников мятежников. Например, если это был бы действующий генерал, который мог принимать решения, он бы мог поставить под штык войска и развязать гражданскую войну».
«Роль лидера была отведена Александру Ермакову, но у него диагностировали шизофрению и теперь главный обвиняемый — полковник Леонид Хабаров. Финансировать «мятеж» якобы собрался изобретатель Виктор Кралин. По версии следствия, он должен был продать патенты на свои изобретения и договориться о финансировании с послом Венесуэлы в Республике Беларусь. Вся подготовка проходила на базе создаваемого Ермаковым страйкбольного клуба, - пишет сегодня «Новая газета».
Первыми на допрос были вызваны главные свидетели обвинения — бывший оперуполномоченный уголовного розыска Владислав Ладейщиков-младший и предприниматель Сергей Катников. Еще весной их осудили в особом порядке, они заключили сделку со следствием, за что и получили условные сроки.
Оказалось, что с полковником Хабаровым бывший опер познакомился уже в СИЗО, а о его участии в «мятеже» знает со слов страдающего шизофренией Ермакова! У другого свидетеля, Сергея Катникова, случился приступ амнезии. «Не помню»; «не знаю»; «посмотрите дело — там все сказано, больше ничего добавить не могу». О «мятеже» он так же узнавал от больного шизофренией Ермакова.
На вопрос судей «Почему ранее были другие показания?» последовал ответ: «Может, что-то перепутал»… При этом адвокат Леонида Хабарова Андрей Бурмистров отмечает, что именно на показаниях Ладейщикова-младшего и Катникова, ссылающихся при этом на больного Ермакова, строится линия обвинения.
2 октября дело приняло еще более странный оборот. В суде в качестве свидетеля обвинения появился «начальник штаба боевой разведгруппы». Подполковник запаса, словно школьник, писал в тетрадке план мятежа «Рассвет» под диктовку неадекватного Ермакова, он же собирался достать оружие, он же вел «курсы начальной военной подготовки». Олег Горбачев — бывший подчиненный Леонида Хабарова, несколько лет преподавал на кафедре военной разведки в Институте военно-технического образования и безопасности УрФУ, начальником которого почти 20 лет был Хабаров. Уволился в 2010 году. В июне 2011-го временно безработный Горбачев согласился вести курс военной подготовки для страйкбольного клуба за 10 000 рублей в месяц. С руководителем клуба, тем самым Ермаковым, его познакомил Иван Ботнарь (а не Хабаров). Около месяца Горбачев читал ознакомительные лекции, после чего несколько человек, иногда посещающих занятия, из будущих страйкболистов превратились в «экстремистов»».
В начале августа в публикации «Рассвета» не будет» Агентство федеральных расследований FLB рассказывало: «в стеклянной клетке двое: герой и инвалид афганской войны Леонид Хабаров и заслуженный изобретатель Виктор Кралин. Их обвиняют «в измене Родине». «Мятежники» пытаются рассмотреть, кто из знакомых пришел на заседание суда. Раздаются окрики охраны: «Махать подсудимому рукой запрещено! Я удалю вас из зала!» — это адресовано седовласому мужчине, сделавшему приветственный жест рукой. «Вот видите барьер? Ваша работа за барьером!» — а это уже журналистам. По ту сторону барьера, куда не пускают журналистов, еще один подсудимый — Александр Ладейщиков, отец уже осужденного в мае Владислава Ладейщикова. Ладейщиков-старший находится под подпиской о невыезде. Он старается не показывать лицо журналистам и не смотреть в сторону тех, кто за стеклом.
Первое слушание по «делу полковника Хабарова», которого обвиняют в «подготовке вооруженного мятежа в Екатеринбурге с целью свержения конституционного строя РФ», начинается с ходатайств об отводе всего состава суда (Дмитрия Казанцева, Елены Ибатуллиной и председательствующего Дениса Меледина), а также гособвинителя Марии Щебрик. Им выражено недоверие. Ранее этот состав уже отклонил прошения о рассмотрении дела судом присяжных, но Кралин вновь пытается добиться слушания дела именно присяжными.
«Хабарову вменяется «подготовка к организации вооруженного мятежа», эта статья исключена из списка статей, по которым возможно рассмотрение дела судом присяжных. Кралину вменяется «содействие в террористической деятельности», и на эту статью ограничения не распространяются. А поскольку обвиняемые проходят группой и не возражают против рассмотрения дела судом присяжных, то отказывать в этом Кралину антиконституционно», — отмечает сторона защиты.
Суд удаляется на совещание. Полковник Хабаров подходит к оградительному стеклу:
— Ребята, спасибо всем за поддержку!
Изобретатель-«мятежник» Кралин заявляет журналистам: «Дело беспредельное! Мне прямо сказали в ФСБ, что ты — маленькая шестеренка в этом деле».
— Господа журналисты, выключите камеры! Интервью с обвиняемыми запрещены! Покиньте зал судебного заседания! — пытаются прервать общение судебные приставы.
К стеклу вновь подходит немногословный полковник: «Обвинение в свержении конституционного строя — абсурд! У нас нормальная Конституция. Это мы защищали конституционный строй от разрушителей, до которых руки не дотягиваются у всей правоохранительной системы».
Подсудимых уводят из стеклянной клетки, а журналистов удаляют из зала суда. Через некоторое время всех возвращают на места, и «мятежник» Кралин продолжает: «Вот так наши суды ангажированы, поэтому сейчас нас посадят, а потом…»
— А потом их… — завершает фразу Леонид Хабаров.
— Прекратите! — вновь прерывает их охрана.
— Я здесь в клетке имею право говорить всё, что думаю, это мое конституционное право, — интеллигентно огрызается изобретатель.— Дальше, чем сижу, не посадите уже. Пусть люди знают, что происходит. А я и в карцер нормально съезжу, уже привык. В 1937 году 14,3% обвиняемых оправдывали, сейчас — 0,8%. Спасибо, что не расстреливают.
Судьи возвращаются с совещания. В отводе судей и гособвинителя отказано, в суде присяжных тоже. Когда прокурор Мария Щебрик читает обвинительное заключение полковнику Хабарову, в зале раздается легкий смех.
«Мятеж», по версии следователей ФСБ, должен был состояться 2 августа 2011 года (День ВДВ). Однако в конце июля «мятежников» арестовали. По данным следствия, «сподвижники Квачкова» из «Народного ополчения Минина и Пожарского» ранним утром 2 августа планировали взорвать ТЭЦ с целью вызвать панику у населения, уничтожить ряд руководителей силовых ведомств и диаспор, а потом дождаться помощи из других регионов и пойти на Москву. Операция называлась «Рассвет». Также, по версии следствия, изобретатель Кралин должен был договориться о финансировании «уральского мятежа» с послом Венесуэлы в Республике Беларусь.
Лидером «боевой ячейки» ранее считался предприниматель Александр Ермаков. Однако Ермакова признали больным шизофренией, и теперь суд ему не грозит. Виктору Кралину и Александру Ладейщикову предъявлены обвинения по части 1 статьи 205.1 УК РФ («Угроза совершения террористического акта») и части 2 статьи 222 («Незаконные приобретение, передача, сбыт и хранение боеприпасов и взрывных устройств»).
Нынче акценты расставлены иначе: главным организатором «мятежа» выставляется 65-летний инвалид второй группы, герой Афганистана, бывший начальник Института военно-технического образования и безопасности УрФУ полковник в отставке Леонид Хабаров. Ему, помимо вышеуказанных статей, инкриминируют статью 279 («Подготовка к вооруженному мятежу») и даже часть 3 статьи 228.1 («Подготовка к незаконному производству, сбыту или пересылке наркотиков в особо крупном размере»).
Всех предполагаемых «мятежников» объединяло «негативное отношение к руководству РФ». Роль же Хабарова заключалась в том, что он в свое время организовал выступление Владимира Квачкова в своем институте. Он же, по версии следствия, приобрел оружие «у неустановленных лиц, при неустановленных обстоятельствах, хранил в неустановленном месте». Часть передал на хранение Кралину и Ладейщикову. Дома у отставного полковника были изъяты штучные патроны разных калибров, коллекция, которую видели все, кто хоть раз бывал в кабинете бывшего начальника института. При обыске в квартире изъята и армейская аптечка с промедолом, которая, со слов ветерана, хранилась как память о тяжелом ранении в Афганистане. Почему-то именно этим, давно просроченным препаратом, по версии следствия, должны были обезболивать раненых во время спецоперации (это и есть умысел на сбыт наркотика).
Отвечая на вопрос о признании вины, Леонид Хабаров сказал: «Нет, это абсурд». Виктор Кралин также свою вину не признает. Однако вину признал третий обвиняемый — Александр Ладейщиков.
Напомним, что в середине мая 2012 года были оглашены приговоры в отношении других «членов боевой группы» бывшего оперуполномоченного угрозыска Владислава Ладейщикова и предпринимателя Сергея Катникова. Их дела рассматривались в особом порядке. Они пошли на сделку со следствием, признали вину, дали показания на других и получили условные сроки. Правда, Сергей Катников несколько раз разрывал сделку со следствием, а в последнем слове просил суд быть снисходительным к товарищам.
Заседание суда заканчивается неожиданно. В деле объявлен перерыв до 24 сентября. Бывший комбат 56-го ОДШБ Леонид Хабаров успевает крикнуть из клетки: «Ребят поздравьте с Днем ВДВ!»
В коридоре одна из женщин бросает вслед гособвинителю: «Вы — сказочница! Шарль Перро отдыхает!» — «Я — сотрудник прокуратуры», — слышится в ответ» , - пишет «Новая газета» в № 85 от 1 августа 2012 года.
Читайте также на эту тему: «Посол Венесуэлы сорвал «мятеж» на Урале», «Инвалидное ополчение» доковыляло до суда», «Ополчение судилось «под влиянием эмоций», «Репетиция «дела Квачкова», «Квачкова повели к финишу».
|
