|
Через несколько дней, а именно, в понедельник 4 июля в зале 315 Мосгорсуда, что расположен по адресу Богородский вал, д. 10, в 14 часов начнется заседание кассационной инстанции по так называемому делу «митинских милиционеров» - младшего лейтенанта (далее все - милиции) Руслана Каюмова, младшего сержанта Юрия Уварова, старшего сержанта Евгения Степанова и старшего сержанта Алексея Виноградова. От его решения зависит не только, проведут ли четверо молодых парней несколько следующих лет в заключении, но и наше с вами спокойствие. Я не преувеличиваю. Осужденные поплатились за то, что выполняли свой служебный долг, свои обязанности, и если приговор в их отношении останется в силе, то кто поручится, что завтра сотрудники МВД приедут к вам по вызову или станут реагировать на крики: «Грабят! Насилуют! Убивают!»?Впрочем, вернемся к самой истории. Наверняка многие в курсе, но напомнить будет нелишне.
«АТАС! МЕНТЫ!»
В ночь с 23-го на 24-е января 2009 года в кафе-баре «Оскар» в столичном микрорайоне Митино случилась драка. Да не какое-то там рядовое недопонимание между двумя перепившими посетителями, а настоящее межнациональное столкновение, которое пришлось усмирять сразу трем экипажам ППС (патрульно-постовой службы) и ГНР (группы немедленного реагирования). Армяне не поделили что-то с чеченцами – может столик, а может, и само Митино. Чеченцы вызвали подмогу, а администрация кафе –милицию.Милиция подъехала практически сразу после прибытия подмоги и начала драки на улице.
Большое побоище не допустили, а несколько человек, среди которых особо выделялся один чеченец с пистолетом (который позднее оказался травматическим), задержали и доставили в ОВД «Митино». Задержали не без сложностей. Одного из сотрудников, Юрия Уварова толкнули так, что милиционер упал и ударился головой о машину (позже у него диагностировали сотрясение мозга). В ответ милиция применила спецсредства, как это и положено делать с буйными и неадекватными людьми, оказывающими сопротивление. Если говорить точно, то на некоторых из буянов (не на всех) одели наручники.На беду обычных милиционеров из Митинского ОВД, среди задержанных оказался тоже сотрудник МВД (тот самый, с пистолетом, разрешения на который у него при себе не было, и которое подвез спустя какое-то время кто-то из его родственников).
И дело даже не в том, что этот чеченец, Мансур Аслаханов, был сотрудником МУРа, сколько в наличии у него сверхвлиятельного дяди - члена Совета Федерации Асламбека Аслаханова, представляющего отнюдь не Чечню, а Омскую область. Милиционеры сдали задержанных как положено, а сами отправились по очередному вызову. Факт весьма важный, но об этом позднее.Задержанных очень быстро отпустили. Как показали свидетели на суде, тому способствовали и высокое родство, и телефонные звонки «сверху», обрушившиеся на дежурного, и даже приезд начальников из отдела собственной безопасности, которые и освободили задержанных.
А спустя два месяца (!), 30 марта 2009 по заявлениям Аслаханова и других , задержанных в Митино в ту ночь, в отношении сотрудников ОВД возбудили уголовное дело. Но ни самим милиционерам, ни их начальству ничего об этом не сообщили.Для милиционеров, которые продолжали исправно нести службу - а по работе к ним не было никаких нареканий - громом с ясного неба стал вызов к следователю А. С. Креховой, которая и стала раскручивать дело «о митинских ментах» (уж извините за слэнг), на допрос 19 мая. И до кабинета следователя они и понятия не имели, в чем заключаются их прегрешения. Стоит ли говорить, что их арест буквально на следующий день, 20 мая, инициированный все той же Анной Креховой, стал шоком для них и их семей. Правда, здесь оперативно сработали адвокаты, и уже 5 июня все были на свободе.
Особо, пожалуй, стоит отметить, что все четверо, и после кратковременного ареста, и после освобождения, продолжали служить в милиции и исправно выполнять свои обязанности. И ни одной жалобы на них вплоть до оглашения приговора по работе ни от кого не поступило. Приговор огласили 3 мая сего года. Каюмова, Уварова и Степанова, находившихся 23 января 2009 года при исполнении служебных обязанностей, приговорили каждого к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима за «превышение должностных полномочий с применением насилия и специальных средств» (ст. 286 УК РФ), а Виноградова к 3 годам лишения свободы - за подстрекательство их к тому самому превышению.
СЛЕДСТВИЕ ЗАКОНЧЕНО - ЗАБУДЬТЕ
Юрий Уваров, узнав про возбужденное в отношении его и коллег уголовное дело, сам написал заявление, в котором указал, что Мансур Аслаханов не только оскорблял его «при исполнении», но и причинил телесные повреждения. Следователь постановила в возбуждении уголовного дела в отношении Аслаханова отказать, поскольку Уваров, по ее мнению, подав заявление пытался уйти от ответственности. - Это фантастика, - недоумевает адвокат Юрия Уварова Юрий Качан. - Следователь еще в мае 2009 года, то есть до момента признания судом виновных лиц в совершении преступления, пишет что только если бы сотрудник милиции Уваров правомерные действия совершал, то тогда причинение ему телесного повреждения Аслахановым могло привлечь к возбуждению уголовного дела. Но так как он действовал – совершал преступление, то фактически нет основания для возбуждения уголовного дела. Это ли не бред?
Тот факт, что травма Уварова была подтверждена документально, Крехову ничуть не обескуражил. Как тут не вспомнить, что Аслаханов через 3 или 4 часа после освобождения вышеуказанными сотрудниками ОСБ, вновь появился в ОВД «Митино» с забинтованной головой. Очевидцы говорят, что его голова выглядела как «как шар». Но что там было забинтовано - неизвестно, поскольку ранее на лице Мансура Аслаханова, как утверждают многочисленные свидетели обвинения и защиты, была лишь незначительная ссадина, не представлявшая какую-либо угрозу для его здоровья.
Кстати , никаких данных томографического или рентгенологического обследования на предмет травмы Аслаханов ни следствию, ни суду так и не представил.Да и из заключений трех (!) судебно-медицинских экспертиз (какое рвение следователя!) вытекает, что у Аслаханова не выявлено каких-либо телесных повреждений, повлекших хотя бы незначительное стойкое расстройство здоровья.
Обвинение милиционерам рассыпалось. Даже сотрудники ОСБ, проводившие проверку (напомним, руководитель именно этого подразделения вызволил чеченцев из «заточения», а потому их трудно заподозрить в незаинтересованности) и смотревшие записи с камер видеонаблюдения, расположенных в кафе и при входе, не нашли никаких подтверждений и доказательств того, что по отношению к чеченцам и находившемуся в их компании некоему Гусельникову, было применено чрезмерное насилие, и что митинские милиционеры превысили свои полномочия. Кстати говоря, записи с видеокамер потом куда-то исчезли. Но это так, нюансик.
Следствие достаточно быстро решило, как ему работать дальше. Несмотря на то, что на месте происшествия было не менее 7 милиционеров, входивших в экипажи ППС и ГНР, обвинение было предъявлено лишь трем из семерых, а также посетившему кафе в тот злосчастный вечер отдыхавшему сотруднику ОВД «Митино» Алексею Виноградову. И следствие, и позже суд абсолютно игнорировали показания свидетелей, в том числе из числа экипажей милицейских машин, которые однозначно заявляли, что задерживали того же Гусельникова и надевали на него наручники они, а не те, кому это инкриминирует обвинение.
Почему? Логически рассуждая, Уварова просто необходимо было сделать обвиняемым и признать виновным, потому что иначе Мансуру Аслаханову, который по показаниям свидетелей и толкнул сержанта, светила скамья подсудимых. Кстати, Аслаханов, как следует из выводов следствия и суда, в 3 часа ночи примчался на окраину Москвы, «находясь при исполнении». В чем исполнение и почему тогда без табельного оружия, а с травматом в кармане? Нет ответа - великая военная милицейская следственная тайна.
Доказательства вины милиционеров были весьма спорные, и следствию требовалось что-то еще. Помните, я писал, что после задержания чеченцев и их друга Гусельникова, милиционеры выехали на следующий вызов. Он следствию и пригодился.
В ту злополучную ночь с 23-го на 24-е января 2009-го в том же микрорайоне Митино некто Рыженко Л. возвращался из гостей домой. И надо же было ему, спустившись в подземный переход, наткнуться на группу из четырех молодых людей. Наткнуться на одного из них в прямом смысле слова. Прием у шпаны известный. Один, как правило, самый хлипкий подставляется, а остальные «кидают предъяву». И чем более беззащитна жертва, тем больше шансов именно на такое развитие событий. Рыженко, до того ставший инвалидом вследствие ДТП, на богатыря не тянул никоим образом, и на нем прием сработал безотказно.
В общем, от «пацанов» получил «ботаник», да еще инвалид, по полной, и сначала даже бога возблагодарил, что живым оставили и не особо глумились, а потом взыграло ретивое. Недолго думая, Рыженко позвонил в дежурную часть ОВД «Митино» и сообщил, что его избили хулиганы.
К сожалению, чеченцы вместе с Гусельниковым к тому времени уже были доставлены дежурную часть, «обезъянник» которой вымеряли своими шагами с темпераментом горцев, и на поступивший вызов отправились все те же три машины ППС и ГНР в тех же составах экипажей. И через короткий промежуток времени четверо хулиганов, избивших инвалида окались в том же «обезъяннике» (КАЗ - камера административно задержанных), где, и это немаловажно еще находились чеченцы. На мой взгляд, за такую оперативность в наведении порядка надо хвалить, а не сажать, но у следствия иные устремления. Так на авансцене появились хулиганы Сафин, Грудинин, Буржунов и несовершеннолетний Солодилов, которые по мановению следователя Креховой тоже превратились в потерпевших от действий все тех же митинских милиционеров.
Они не писали никаких заявлений. Их разыскала следователь Крехова, взяла объяснения, оформила протоколы и объединила оба эпизода в одном уголовном деле.Осталось лишь отметить, что 21 декабря 2009 года суд Тушинского района под председательством судьи Никитиной рассмотрел вопрос об отказе следователя Креховой в возбуждении уголовного дела в отношении Аслаханова и признал решение следствия незаконным. По логике и по закону, решение Креховой должно было быть пересмотрено, а заявление Юрия Уварова обязано было стать основанием для возбуждения дела. Но решение суда следствие просто проигнорировало.
ПРОТОКОЛЫ ТУШИНСКИХ «МУДРЕЦОВ»
Обвинительный уклон в деле виден невооруженным глазом и непредвзятым взглядом. Из документов и простого арифметического подсчета. В обвинительном заключении 210 страниц посвящены показаниям, которые дали чеченцы и свидетели обвинения, а также доказательствам того, какой вред потерпевшим нанесли обвиняемые милиционеры. Показания самих милиционеров заняли 2 страницы, а все доводы защиты и просьбы о приобщении документов к материалам дела – 15 страниц.Та же самая пропорция наблюдается и в приговоре суда.
- Я уж не буду говорить, что я приговор получил с нарушением всех сроков, - вздыхает адвокат Качан. – Но вот смотрите - приговор у нас на 36 листах напечатан. Из них примерно 29 – это касается показаний потерпевших Аслаханова, Арсанукаева и их друзей. Суд этим показаниям верит. Он говорит, что эти показания последовательны, и нет оснований не доверять им. Показаниям же Уварова и сотрудникам милиции, а так же свидетелям защиты, в том числе и Рыженкова, которого избили, суд не верит. Потому что они якобы хотят выгородить милиционеров. То есть пьяной компании чеченцев, устроивших драку, суд верит, а работникам милиции при исполнении в доверии отказывает.
Можно было бы эту реплику списать на горячность адвоката, заинтересованного в защите клиента, если бы не текст самого приговора. Или не неточности в оформлении протоколов судебных заседаний. Неточности, которые всегда играли в пользу одной и той же стороны – потерпевших.Например, в протоколе от 11 января 2011 года не нашло отражения принудительное удаление из зала суда потерпевшего Мансура Аслаханова, который «допускад выкрики в адрес адовкатов, а также оскорбительные высказывания в адрес суда…, а также угрозы в адрес адвоката Качана». Или что неделю спустя суд был вынужден прибегнуть к помощи судебного пристава, чтобы обеспечить «недопущение нарушения порядка со стороны потерпевшего Аслаханова М. М.».
Какой бойкий потерпевший, не находите?
Другие потерпевшие, впрочем, вели себя гораздо спокойнее, предоставив солировать Аслаханову. А вот те молодые люди из перехода, которых признали потерпевшими по второму эпизоду и вовсе подложили обвинению свинью.
- Подсудимого Уварова я вообще не знаю. Уваров меня не задерживал, спецсредств (наручники) по отношению ко мне не применял, а поэтому я к Уварову каких-либо претензий не имею. И вообще ни к кому из нас, за исключением Грудилина, наручники не применялись. Грудилин в присутствии сотрудников милиции громко нецензурно выражался, оскорблял их, за что ему и надели наручники, - показал Буржунов, один из «великолепной четверки».- Наручники применялись сотрудниками милиции только к Грудилину, который, в присутствии сотрудников милиции, громко выражался нецензурными словами, оскорблял их.
- Я помню, что Грудилин называл сотрудников милиции «скотами и педерастами». Я не вижу среди подсудимых того сотрудника милиции, который ко мне подходил. Опять говорю, что меня на улице не били. Мы распивали на улице спиртные напитки и вели себя шумно. Лично у меня нет каких-либо претензий к подсудимым, - объяснил суду потерпевший Сафин, второй герой из этой же компании.
Кстати, Буржунов, Сафин и несовершеннолетний Солодилов вообще написали заявлению в кассационную инстанцию Мосгорсуда, в которых заявляли, что на следствии давали показания под давлением, их показания искажались, а суд не учел их просьбу верить тому, что они говорят в ходе процесса, а не написанному следователем. Стоит ли говорить, что суд эти показания в протокол не внес. Несущественно, поскольку ломает картинку, с такой тщательностью выстроенную следователем Креховой. Кстати, удивительно, как еще не посадили инвалида Рыженко за избиение четырех молодых людей, повышавших свой кругозор в три часа ночи в подземном переходе?
Или, например, вот еще из показаний свидетелей, также не вошедших в протоколы. Свидетель Толстунов (сотрудник милиции, входивший в один из задействованных экипажей ППС и ГНР): «Чтобы пресечь драку, я и Кудинов вывели Гусельникова на улицу, заломив ему руки за спину. Уваров участия в задержании Гусельникова не принимал. На улице Гусельников вновь стал вести себя агрессивно, в связи с чем, я или Кудинов, точно не помню, надели ему на руки наручники. Уваров не надевал Гусельникову наручники и в автомашину «Соболь» его (Гусельникова) не доставлял…Я видел, как Аслаханов толкнул Уваров, тот упал на землю и ударился головой».
Показания Толстунова подтверждает еще один милиционер, выезжавший по вызову, свидетель Седляр: «Потерпевшего Гусельникова из кафе «Оскар» вывели Кудинов и Толстунов; Уваров Гусельникова из кафе не выводил. Я не помню, применялись ли к Гусельникову спецсредства (наручники) Кудиновым и Толстуновым. Я видел, как Аслаханов толкнул Уварова и тот упал на землю, ударившись головой об автомашину. Уваров не избивал Аслаханова».
Эпизод с Гусельниковым – один из ключевых, потому что после того, как он опрокинул несколько столиков в кафе уже при сотрудниках милиции, на него действительно одели наручники. Это, в частности, и инкриминировалось нашим подсудимым как «превышение с насилием». Пардон, а где же тут Уваров, Каюмов, Степанов? Противоречие получается. А раз противоречит – долой показания из протокола!И таких неточностей еще вагон и маленькая тележка. Но свидетельства, в корне меняющие картину происшедшего, суд счел незначительными, и отказался учесть замечания адвокатов.А ситуация с Виноградовым вообще достойна восхищения.
Свидетель Шигин (начальник ОВД «Митино» на январь 2009-го) в суде пояснил: «Мне известно, что причиной выезда сотрудников ГНР и ППС в кафе «Оскар» был звонок в службу «02» о массовой драке там. После чего, дежурный по ОВД «Митино» выслал туда все имеющиеся на этот в его распоряжении группы ППС. Информация о том, что группы ГНР вызвал в кафе «Оскар» Виноградов А. по результатам проверки не подтвердилась». - А знаете, как суд в протоколе в этой части записал показания свидетеля Шигина? -спрашивает меня адвокат Юрий Качан И сам же отвечает. - Вот так: «Виноградов позвонил сотрудникам и сообщил, что к кафе должны приехать чеченцы, которые будут всех избивать».
И О НАЧАЛЬСТВЕ, «ИМЕЮЩЕМ ПРАВО»
Впрочем, о Шигине и других начальниках, сыгравших свои роли в этом деле – отдельная история. Чего стоит например, такое действие Шигина, который, как рассказал адвокат, дал милиционерам по две разные характеристики: одну – положительную – им на руки, а другую, с которой и не во всякую тюрьму примут – написал специально для следствия и суда.
После этого он ушел на повышение. Наверное, уже и аттестацию в полицию сдал. Кстати, мы пытались связаться и со следователем Креховой, но получили ответ, что она перевелась и служит теперь в другом месте.Есть еще один нюанс, на который суд не обратил никакого внимания. В деле не было бы никаких неясностей и возможностей для манипуляций, как уверен адвокат Юрий Качан, кстати, один из лучших следователей во времена СССР, если бы начальники, вытаскивавшие чеченцев из КАЗа, действовали по закону, а не по убеждению, что им позволено.
Из показаний свидетеля Харькова, бывшего в ту ночь дежурным по ОВД «Митино»: «После того, как были задержаны чеченцы, меня «завалили» телефонными звонками высокопоставленные сотрудники милиции, и мне пришлось писать многочисленные объяснения по обстоятельствам их задержания, а, поэтому, я физически не мог заниматься самими задержанными».
Из показаний свидетеля Каленского, также дежурившего в ОВД «Митино» в ту ночь: «Я должен был получить от задержанных объяснения, но мне этого сделать не дали, так как через незначительный промежуток времени приехало руководство Аслаханова; разразился скандал и всех задержанных забрали. Возможно, что от них кто-то и отбирал объяснение, но мне этого сделать не удалось… По своим должностным обязанностям я должен был получить объяснения от задержанных, направить их на медицинское освидетельствование на алкоголь, наркотики, а также в травмопункт для установления наличия у них телесных повреждений. Но, как я уже говорил, мне этого сделать не удалось, так как всех задержанных выпустили из КАЗа вышестоящие сотрудники милиции».
Эти показания суд также не внес в протокол в должном виде. Но это уже закономерность и традиция.
Вот так, игнорируя десятки свидетельств и полностью доверяя словам компании, часть которой, по их же словам, начала пить еще днем, сотрудников московской милиции и осудили.Действительно ли у нас есть правосудие, или мы идем к окончательному торжеству знаменитого принципа каудильо Франков «Друзьям – все. Врагам – суровость закона!» - покажет понедельник. Если второе, то не удивляйтесь потом, что сотрудники милиции просто не будут реагировать на какие-то криминальные ситуации.
Кстати, из показаний все того же Каленского: «После случая с Аслахановым мы (сотрудники ОВД «Митино») вообще не обращаем теперь внимания на то, если кто-либо… ведет себя вызывающе».
Гарантий, что с новыми полицейскими не поступят так же, как со старыми милиционерами, нет. А память у них еще не отняли.
P.S. Заседание кассационной инстанции Мосгорсуда состоится в 14-00 понедельника 4-го июля по адресу Москва, Богородский вал, д. 10, зал №315. Желающим присутствовать на заседании необходимо иметь при себе паспорт.
|
