|
Больше года следственные органы Петербурга ищут состав преступления, которого не было. Его не совершал ни тот, к кому применили статью, и никто вообще. Сам факт хищения либо растраты денежных средств не то что не доказан, а — по утверждению следствия — не установлен. Однако «бессмысленное» уголовное дело (это тоже оценка специалистов) в отношении профессора медицинского факультета Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ) Сергея Петрова безуспешно расследуется второй год. Уже три следователя не смогли довести до суда бесперспективный материал. Сейчас он передан четвертому: кому-то очень нужен результат.
Как поссорились Петров и Кропачев
Петров, конечно, сам виноват. Зачем было ссориться с новым ректором СПбГУ Кропачевым? Разве он не знал, кто такой Николай Михайлович? Внезапно поправивший свое положение в 2008 году декан юридического факультета, где в конце 80-х учился, а в 90-е годы работал Дмитрий Медведев, с которым Кропачева, по слухам, питаемым им же, связывали «приятельские отношения». Ректор нередко напоминает, что он — бывший преподаватель и руководитель президента России. Беда в том, что не только его. Во всех петербургских судах, милиции, прокуратуре, адвокатуре сидят выпускники юрфака. У многих из них дети тоже учатся в университете. «Детский фактор» — козырный туз в самой проигрышной ситуации.
Опять же Сергей Викторович наверняка слышал от коллег, что Николай Михайлович — хотя и «скромный, но гениальный» (его собственная формулировка), однако — по оценкам соратников и подчиненных — человек жесткий и неуравновешенный, абсолютно не приемлющий критику, не терпящий возражений, на дух не переносящий несогласных с ним и непокорных ему. Петров — непокорный, несогласный и резко критикующий ректора, конечно, сам виноват. Напросился…
Конфликт Сергея Петрова и Николая Кропачева начался в декабре 2008 года, когда новый ректор затеял реформу Медицинского центра СПбГУ, включающего медицинский факультет, колледж, поликлинику, санаторий, оздоровительный комплекс. Одновременно это была и учебная база, и клиника для преподавателей и студентов. Руководителя медцентра Сергея Петрова, выступившего против нововведений, уличили в «нарушениях», отстранили от контроля за финансами, сняли с должности председателя научной комиссии ученого совета вуза, сам центр уничтожили, а лечить пациентов предписали университетской поликлинике. Сотрудники медицинского факультета обратились с письмом к Дмитрию Медведеву — председателю попечительского совета СПбГУ. 85 профессоров и доцентов обвинили ректора в «жестком прессинге и настоящей травле» декана. Но президент предпочел не вмешиваться в конфликт.
Чуть позже тот же Петров обратил внимание, что при заключении договоров на обслуживание сотрудников руководство вуза предпочитает страховую компанию «СОГАЗ», а петербургское представительство «СОГАЗа» возглавляет преподающий на юрфаке СПбГУ Игорь Акулин.
Противостояние обострилось в марте 2009 года. После того как экс-декан медфака попытался оспорить в суде законность избрания Кропачева ректором: выборы в университете проводились на безальтернативной основе, и кандидат не был утвержден правительством, а это противоречит Закону «О высшем и послевузовском образовании».
Актовый залп
29 июня прошлого года в отношении Сергея Петрова возбудили уголовное дело. Профессора, уволенного с поста декана медицинского факультета СПбГУ в апреле 2009 года, подозревают в хищении или растрате нескольких миллионов рублей при ремонте и реставрации актового зала медфака в 2007 году. Общая стоимость работ, выполненных ООО «Ресма», составила почти 7,5 млн руб. А два года спустя вдруг выяснилось, что сумма якобы превышает объем реально выполненных работ примерно в два раза, то есть «украдено» 3,67 млн руб.
Все документы по ремонту актового зала согласовывали службы, не подчиненные Сергею Петрову. Смету ремонта готовил НИИ «Спецреставрация». Утверждали специалисты Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП) (здание медфака — памятник архитектуры федерального значения. — Н. П.) и главный инженер СПбГУ Юрий Чекалин. Все акты выполненных работ составлялись главным архитектором КГИОП и службами технадзора вуза.
Декан фактически занимался только подписанием счетов на оплату после утверждения всеми ответственными лицами актов приемки проведенных работ в строгом соответствии с контрактом. Средства переводились с внебюджетного счета медфака на счет ООО «Ресма» на основании виз всех высокопоставленных персон и предварительного согласования с финансовыми службами университета. Однако при проверке виновным оказался именно Петров.
Как тратились деньги, проверяли сотрудники контрольно-ревизионного управления (КРУ) СПбГУ, естественно, по указанию ректора. Свои расчеты вузовские «контролеры» подкрепили заключением специалистов ООО «Стройэксперт». Кстати, это же ООО сделало такие же выводы о якобы совершенных хищениях (примерно 50% средств) еще при 7—8 ремонтах на журфаке, деканом которого была — пока ее в марте 2010 года не уволил Кропачев — жена Петрова Марина Шишкина.
Данные КРУ СПбГУ и «Стройэксперта» опровергли эксперты ГУВД. Строительная экспертиза, проведенная ими в ходе следствия, показала: объем выполненных работ и смета совпадают на 99,95%. А значит, никакого повода для возбуждения уголовного дела нет вообще.
Почему дело появилось? Почему лично против Петрова? Почему только спустя два года? Если бы ответы на эти вопросы следствие могло пришить к делу, расследовать его уже бы не пришлось.
Обвинение экс-декану медфака до сих пор не предъявлено. За год сменились три следователя. Один из них на условиях анонимности признался «Новой»: «Если даже смета и объем выполненных работ не совпадают, то в этом виновными могут быть: во-первых — строители, во-вторых — КГИОП, в-третьих — технадзор СПбГУ и лишь в четвертую очередь речь может идти о вине Петрова».
Впрочем, ни во время ремонта, ни после него никаких проблем не было. У сотрудников КГИОП, технических и финансовых служб университета не возникло ни одного вопроса. Они довольствовались объемом, качеством и стоимостью работ. Претензии и недовольство обнаружились позднее — когда Петров стал открыто критиковать действия нового ректора СПбГУ Николая Кропачева.
«Нехорошее дело»
Несовершенное преступление расследовалось 12 месяцев. 29 июня 2010 года следователь по особо важным делам Главного следственного управления (ГСУ) ГУВД Петербурга и Ленобласти подполковник Сергей Гилевич (третий по счету, кто искал «состав преступления» Петрова) не выдержал и подписал постановление о прекращении уголовного дела в отношении профессора.
— Дело нехорошее, это вы не хуже меня понимаете, — прокомментировал свое решение «Новой» Сергей Гилевич. — Ситуация смутная, возбуждено оно было как-то смутно… Я потерял с Петровым бог знает сколько времени… Я считаю, что это бессмысленное дело. Я его прекратил. Прекратил абсолютно обоснованно. Так как предполагал, что такое решение кто-нибудь захочет потом отменить, я, по-моему, весьма и весьма подробно в постановлении о прекращении уголовного дела свое мнение изложил. С доводами каждой стороны и т.п. На меня чисто по решению никто не давил. Никакого давления со стороны руководства не было. Единственное: в мае попросили — продлить это дело, иначе — неправильно поймут. То есть я не прекратил его два месяца назад. Но когда я сказал, что прекращаю, ни у кого никаких сомнений не было. Больше, вы же понимаете, я вам ничего не скажу. Сейчас, во всяком случае. На сегодняшний момент я — офицер МВД.
Подозреваемый о хеппи-энде узнал ценой неимоверных усилий и лишь через месяц.
— 23 июля, — рассказал «Новой» Сергей Петров, — мне вручили постановление, где сообщалось, что в моих действиях отсутствовал состав преступления, а сам факт растраты оказался вымышленным и не нашел подтверждения. Следствие признало мое законное право на полную реабилитацию.
— Закрытие дела Петрова было предрешено, — уверен адвокат подследственного Юрий Новолодский. — Истек год со дня его возбуждения, и для того, чтобы продлить срок расследования, правоохранителям требовалось заручиться разрешением федеральных структур. Шансов получить это разрешение они не имели. Однако, закрыв дело «в связи с отсутствием состава преступления», следователи схитрили. Преследование против Петрова нужно было прекращать с другой формулировкой — «отсутствие события преступления».
26 июля новость о конце злоключений экс-декана медфака опубликовали СМИ. Профсоюзная организация «Универсант» (альтернативные профсоюзы СПбГУ) потребовала отставки ректора, заранее объявившего Петрова уголовником. А Сергей Викторович отправил Кропачеву открытое письмо с требованием публичных извинений и с иском о защите чести и достоинства уже собрался в суд. Но не успел. 27 июля ученый узнал из газет, что его дело возобновлено…
Сон в летний день
В тот же понедельник, 26 июля, присутствующим на рабочем месте сотрудникам Главного следственного управления приснился одинаковый сон.
В том сне в управление нагрянул некто, очень похожий на ректора СПбГУ. Прошел прямо в кабинет к начальнику ГСУ Александру Романову и там, как привиделось следователям и их помощникам, закатил настоящую истерику: топал ногами, стучал кулаками, шумел. Приснившийся работникам ГСУ человек кричал: «На меня готовится покушение, меня «заказали», всё это звенья одной цепи с делом Петрова». При этом некто в образе ректора университета, размахивая перед лицом Александра Романова списком поступающих в СПбГУ детей работников ГУВД, требовал возобновить дело Петрова и срочно дать информацию об этом в СМИ.
В завершение явившийся во сне скандалист настоял, чтобы ему выделили дополнительного охранника — «для предотвращения убийства». Закончилось сновидение миром: Романов пообещал дело против Петрова возобновить и корреспондентов об этом известить.
Конечно, это всего лишь сон. Но 26 июля дело возобновили.
Руками не трогать
— Я прочел об отмене постановления в прессе и бросился искать концы, — рассказывает Сергей Викторович. — Пошел к Гилевичу. Но он сказал мне: «Ничего о возобновлении я не знаю, ваше дело абсолютно чистое, я говорил об этом с самого начала. Я передал дело руководству, больше никаких сведений у меня нет».
Оборвав все телефоны в ГСУ, 30 июля Петров побеседовал наконец с начальником 2-го отдела Василием Разепиным. Тот подтвердил, что действительно дело возобновлено и передано новому следователю — старшему лейтенанту Татьяне Солодовник. Постановление, отменяющее решение Гилевича, профессору он даже не показал. По закону Петров должен был получить его в течение трех суток с момента подписания. А раз на руках документа нет, то нечего и обжаловать в прокуратуре или суде.
— В ознакомлении с постановлением Петрову отказано незаконно, это противоречит Конституции РФ, — заявил полномочный представитель президента в Конституционном суде Михаил Кротов. — Сама по себе отмена подобных постановлений предусмотрена, однако произвольное возобновление прекращенного уголовного дела недопустимо.
— Оценить, было ли постановление об отмене «законным, обоснованным и мотивированным», невозможно, поскольку следователь скрывает его от защиты, — говорит юрист Борис Грузд. — О мотивах, которыми руководствуется следствие, можно только догадываться.
Ошибка Гилевича
13 августа Сергей Викторович выпросил у Солодовник бумагу, свидетельствующую о возобновлении дела. Но не постановление, а лишь уведомление о нем.
— В уведомлении Солодовник пишет: постановление Гилевича отменено «в связи с тем, что возникла необходимость в производстве следственных действий». Однако (в соответствии с УПК РФ) основанием для отмены постановления может служить только признание его незаконным или необоснованным, — не скрывает возмущения адвокат Юрий Новолодский. — Я убежден, июльское решение ГСУ — немотивированное и незаконное, равно как и продление расследования уголовного дела свыше 12 месяцев. Оснований для отмены решения Гилевича нет. Есть человек, которого не устраивает такое развитие событий, и он, не стесняясь, давит на следствие через свои связи. Расследование возобновлено с единственной целью — не дать разрушить миф, что Петров — преступник.
17 августа профессор обратился с жалобой в суд, попросив признать возобновление дела незаконным.
27 августа в суде Татьяна Солодовник изложила позицию следственных органов: Гилевич вынес решение преждевременно. Одно из указаний начальства — об изъятии первичной банковской документации — не выполнено до сих пор. Следователь добавила, что месяцем работы она не ограничится, и что уже направлено ходатайство в Москву о продлении сроков расследования до ноября 2010 года.
— Если остались вопросы по банковским операциям, — рассуждает Сергей Петров, — то они не ко мне. Тогда надо возбуждать уголовное дело в отношении ООО «Ресма» и расследовать. Но я-то тут при чем?
Прямая речь
Профессор, д.м.н., бывший заместитель декана медицинского факультета СПбГУ Ольга Фионик:
— Уголовное дело — один из методов работы Кропачева с людьми, которые не согласны с ним, которые имеют свою позицию и ее отстаивают. Доказательством этого служит и ситуация с экс–деканом журфака Мариной Шишкиной, также (вслед за мужем) выступившей с критикой в адрес Кропачева. И точно так же, по той же схеме, по которой прошел развал медицинского факультета и снятие Петрова, произошла расправа с Шишкиной и с журфаком в целом.
Могу сказать с полной ответственностью: абсолютно надуманное уголовное дело — это расправа Кропачева с деканом медфака и руководителем медцентра Петровым. Следствие, которое велось больше года, доказало, что предложенные Кропачевым «факты» — абсолютная ложь, очернение честного имени талантливого человека. То, что дело опять возобновлено, свидетельствует, что Кропачев никак не может успокоиться. Ему хочется добиться своего — добить Петрова. Это делается не потому, что кто-то тут коррупционер, а Кропачев за правду борется. Просто у него есть свой ресурс (знакомые, приятели) в этой системе, и он его использует.
Ректор СПбГУ Николай Кропачев:
— В расследовании уголовного дела в отношении С.В. Петрова я не принимал и не мог принимать никакого участия и с просьбой о возобновлении расследования уголовного дела в его отношении не обращался.
От редакции:
Вопрос корреспондента «Новой», как можно расценить прекращение уголовного дела и полную реабилитацию Петрова, г-н ректор оставил без внимания.
Комментарий эксперта
Юрист Борис Грузд:
— Есть несколько обстоятельств, свидетельствующих о возможном заказном характере дела. Уголовное дело по растрате денежных средств в крупном размере возбуждено не «по факту», а в отношении конкретного лица — Сергея Петрова.
Однако любое хищение возможно лишь при наличии корыстной цели. Похитить денежные средства, перечисленные ООО «Ресма» за реставрационные и ремонтные работы, можно было лишь в соучастии с руководителями этой фирмы. Между тем данных о наличии корыстной цели у Петрова, как и его аффилированности со строительной организацией, обвинением не добыто. Более того, установлено, что ООО «Ресма» к работам привлекли по рекомендации КГИОП и НИИ «Спецпроектреставрация». Каких-либо претензий к руководителям строительной организации, так же, как и к должностным лицам СПбГУ, в чьи прямые служебные обязанности входила проверка обоснованности смет и актов выполненных работ, нет. Подозреваемый в уголовном деле один — Петров. И это притом, что сводный сметный расчет, включающий в себя дефектную ведомость, был утвержден главным инженером СПбГУ Ю.В. Чекалиным и КГИОП в лице архитектора Василеостровского района В.В. Воронина. Технический надзор за ремонтно-реставрационными работами осуществляла инженер ЭТО СПбГУ Т.М. Дмитриева. Все эти обстоятельства, по моему мнению, убедительно свидетельствуют об отсутствии законных оснований для возбуждения уголовного дела в отношении Сергея Петрова.
Под текст
27 августа на сайте профсоюзной организации «Универсант» (альтернативные профсоюзы СПбГУ) ее председатель — доцент факультета журналистики СПбГУ Сергей Самолетов выложил видеообращение к президенту России Дмитрию Медведеву, в котором рассказал о ситуации, сложившейся в университете.
«Уже почти три года в СПбГУ идет процесс разрушения, царит административный и правовой беспредел, — говорит Самолетов. — Это связано с непрофессиональными, а с нашей точки зрения, откровенно преступными действиями нынешнего ректора Николая Кропачева. <…> С принятием нового устава в системе управления университетом ликвидирован принцип коллегиальности — полномочия ученых советов сведены к нулю. Их заменил административный аппарат, который вырос до невероятных размеров. В университете сейчас 14 проректоров, а общее число сотрудников ректората достигло 1900 человек! Нетрудно представить, сколько денег тратится на содержание этого аппарата: около 600 млн руб. в год, а надбавки к зарплате некоторых проректоров достигают 500 тыс. руб. в месяц! <…> При полном бюджетном финансировании фактически провалены основные федеральные программы: строительство научной библиотеки, реставрация дворца Бобринских. Замер проект строительства современной бизнес-школы в Михайловке.
Все эти провалы ректор Кропачев пытается объяснить воровством или халатностью предшествующей администрации, снимая с себя личную ответственность. Но нынешний ректор руководит университетом уже фактически три года — срок более чем достаточный, чтобы продемонстрировать какие-то реальные достижения…
При этом ректор Кропачев ассоциирует себя с Вами, постоянно намекая на полную поддержку своих незаконных действий «с самого верху» <…>. Таким образом, происходящее в СПбГУ затрагивает уже и Вашу репутацию как Президента страны, выпускника нашего университета, человека, назначившего своим указом Николая Кропачева ректором СПбГУ».
|
