|
Ожидалось, что оборонная промышленность станет островком стабильности в машиностроительной отрасли Урала: в 2009 году государственный оборонный заказ (ГОЗ) должен был существенно вырасти, плюс — оборонщикам обещали вовремя авансировать работу. Однако уже с начала года уральские предприятия столкнулись с проблемой финансирования — задержкой как авансов, так и оплаты готовой продукции. Из-за изменения правил участия в конкурсах возникли и трудности в получении новых заказов.
Еще в октябре 2008 года Минобороны выдвигало грандиозные планы модернизации российской армии: к 2020 году в вооруженные силы должна поступить самая современная техника. Борьба за эффективную армию, способную достойно воевать в небе, в море и на суше, началась с утверждения параметров гособоронзаказа: его объем в 2009 году должен был увеличиться на 60 млрд рублей (до 1,3 триллиона), в 2010 году — на 40 миллиардов и в 2011−м — еще на 60 млрд рублей. На долю предприятий УрФО в 2009 году из этого объема пришлось бы 19 млрд рублей (против 14 млрд рублей в прошлом году). Кроме того, государство обещало уже в январе авансировать выполнение государственных заказов. Но с начала года все пошло кувырком.
Голодный, но с оружием
В первом квартале оборонка получила лишь десятую часть обещанных миллиардов. Как заявил замминистра обороны по вооружениям Владимир Поповкин, на середину апреля с предприятиями ОПК заключено более 3,5 тыс. контрактов на 300 млрд рублей, что составляет 70% объема ГОЗ. В первом квартале министерство обороны перечислило предприятиям 130 млрд рублей.
Авансовые платежи, а точнее плату за уже частично выполненные заказы, получили до апреля в основном крупные компании (такие как «Сухой», Уралвагонзавод, Уральский оптико-механический завод) и те, кто имеет заключенные в предыдущие годы долгосрочные контракты. До небольших заводов деньги начали доходить лишь в апреле-мае, отмечает президент Ассоциации предприятий ОПК Челябинской области Сергей Лемешевский. Причем авансирование идет неравномерно: где-то 20% суммы, а где-то и все 100%.
Федеральное руководство обещало, что все договоры будут заключены до 31 марта 2009 года. Но на дворе уже июнь. Основная причина задержки — проблемы с конкурсным производством. Это значит, что финансирование предприятия получат в лучшем случае в июне-июле.
Военная тайна
Самое удивительное, что государственный оборонный заказ подписан еще в декабре 2008 года. В нем построчно указано: кто производит, что, в какие сроки, кто исполнитель и когда будет тендер. Что произошло?
Во-первых, полагают участники рынка, помешал пересмотр бюджета: власть официально признала, что все федеральные целевые программы секвестированы на 15%. Из-за этого, отмечают источники в Минобороны, с начала года вообще не финансировались НИОКР. Предприятия начали активно перекраивать планы ремонта и модернизации, что сделало сроки выплат и проведения тендеров не прогнозируемыми.
— В любой стране мира во время экономического кризиса в первую очередь режут военные расходы. Посмотрите, например, на Америку. Тем более если речь идет о нашем государстве. Кому будут срезать бюджет: врачам, учителям или военным? Конечно, военным, потому что учителя могут выйти на улицу, профессора начнут с кафедр клясть власть, врачи откажутся принимать пациентов. А военные по определению терпеливы. Внутри военных расходов, естественно, будут сокращать не зарплату военнослужащих и не продовольствие, а закупки вооружений и военной техники, — говорит директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов.
Еще одна причина задержек — очередная реформа заказывающих служб Минобороны в феврале-марте этого года и особенности законодательства. Так, отмечают в Ассоциации предприятий ОПК Челябинской области, конкурс по закупке гранат до сих пор не проводится потому, что заказчиками выступают сразу четыре ведомства: Минобороны, МВД, пограничники и ФСБ. А проводить конкурс должен тот, у кого больше заказ. И определить, кто это, они пока не могут.
Кроме того, отмечает директор ФГУП «Завод «Пластмасс» Вячеслав Шестопалов условия проведения конкурсов стали меняться с невероятной быстротой:
— Буквально за месяц до проведения конкурсов по закупкам боеприпасов, в марте, появилось изменение к федеральному закону № 198, который регламентирует проведение конкурсов. Изменения гласят, что для участия в конкурсе нужно согласование вышестоящей организации на совершение сделки. То есть нам нужно получить разрешение у министерства промышленности и торговли еще до того, как будет проведен конкурс. Многие об этом изменении узнали, когда комиссия уже вскрывала конверты. В результате львиную долю предприятий не допустили до конкурса, а 24 лота из 38 были признаны несостоявшимися. Другой пример: конкурс на поставку неуправляемых авиационных ракет. Мы единственные, кто их производит. Но в числе условий оказалось отсутствие налоговой задолженности. Покажите мне предприятия, которые сейчас не имеют долгов…
По действующему законодательству, чтобы заново объявить конкурс на госзаказ, нужно полтора месяца. Еще примерно через 20 дней должен поступить аванс. Получается, на выполнение заказа останется всего пара месяцев. Но чтобы скомплектовать боеприпас (изготовить металл, выковать заготовку, выточить снаряд и заполнить его гексогеном), нужно как минимум полгода.
— Складывается ощущение, — отмечает Вячеслав Шестопалов, — что Минобороны решило «сдать» боеприпасы: не сделать танк или подводную лодку невозможно, это сразу станет заметно. А доля боеприпасников в общем объеме гособоронзаказа мала. Правда, потери для армии будут колоссальные: на вооружении наших войск в лучшем случае образцы боеприпасов 1990 — 1991 годов, у взрывателя срок хранения 15 лет. А боевые стрельбы в Осетии уже показали: из сотни выпущенных ракет боеспособны только 12.
Бац-бац — и мимо
Прежде оборонщики могли «прокредитовать» государство, запустив производство оборонзаказа на деньги, заработанные на продаже гражданской продукции (доля ГОЗ в структуре производства и доходов многих уральских предприятий ОПК уже несколько лет не превышает 30 — 45%). В этом году для большинства из них это нереально: спрос на гражданскую продукцию упал в среднем на 50%. Взять кредит (тем более в валюте, как предлагает большинство банков) многие не могут.
Так, Златоустовскому машиностроительному заводу как VIP-клиенту Сбербанк предоставляет кредиты по ставке 20,5% годовых. А по подсчетам участников рынка, чтобы достичь хотя бы нулевой рентабельности, максимальная стоимость кредита должна составлять 10 — 12%. В секторе ОПК рыночных отношений нет: уровень рентабельности регулируется государством при формировании стоимости государственного оборонного заказа. И если руководство завода попытается заложить в предложении норму прибыли выше, чем определенный чиновниками максимальный показатель, заказ оно не получит никогда.
В итоге запустили производство ГОЗ единицы: те, кто смог направить на это прибыль прошлого года. В частности — «Мотовилихинские заводы». Как заявил директор компании Иван Костин, «не выполнять ГОЗ мы не можем — это единственный надежный источник наших доходов. Других вариантов нет». Аналогично поступил и Курганмашзавод. Правда, контракт с Минобороны он заключил еще в январе, а денег не получил до весны.
Невыполнение государством обязательств по срокам финансирования ГОЗ ставит в тяжелое положение предприятия и смежных отраслей. В итоге, как отмечают на одном из уральских предприятий ракетного сектора, среди смежников все больше предбанкротов: «Им не хватает оборотных средств. А заменить таких производителей порой никто не может — они единственные».
Не вижу цели
Заместитель председателя правительства РФ Сергей Иванов заявил в середине мая, что гособоронзаказ в России выполняется в полном объеме: «Финансирование в части закупок, ремонта и модернизации мы не сокращали». Но предприятия ОПК готовятся к худшему. «Пока гособоронзаказ еще может создать для нас финансовую подушку. Но с каждым годом она будет все тоньше и тоньше, потому что ГОЗ уменьшится пропорционально дефициту бюджета, и к этому нужно быть готовыми», — считает Сергей Лемешевский.
Опасения уральских оборонщиков небезосновательны. Первые звоночки уже появились: заказ у Трехгорного приборостроительного завода заканчивается в 2010 году, сложная ситуация с продлением гособоронзаказа для завода № 20, который входит в ПО «Маяк». Существенное сокращение оборонзаказа ожидается для Златоустовского и Миасского машиностроительных заводов.
В результате в промышленном комплексе могут остаться только сборщики конечной оборонной продукции. Но и те не в лучшем положении. Во-первых, отмечает Руслан Пухов, далеко не вся продукция, которая производится сегодня на наших предприятиях, востребована на мировом рынке. Во-вторых, от того, что раньше покупали, теперь отказываются. Так, в начале 2009 года российский ОПК потерпел полное фиаско на «индийском фронте».
Минобороны Индии подписало с американской корпорацией Boeing контракт на закупку восьми самолетов базовой патрульной авиации P-8I на общую сумму 2,1 млрд долларов: это крупнейшее соглашение за всю историю военно-технического сотрудничества между двумя странами. P-8I должны будут заменить восемь дальних противолодочных самолетов Ту-142МЭ советского производства, которые сейчас находятся на вооружении индийских ВМС. Между тем в тендере на поставку таких самолетов кроме Boeing, Lockheed Martin и других авиагигантов участвовал и межгосударственный авиационный комплекс «Ильюшин».
Неудачей закончились и переговоры с Объединенными Арабскими Эмиратами о продаже ЗРК С-400 на несколько миллиардов долларов. Сейчас ОАЭ закупает американские зенитные ракетные системы Patriot. Номинально Федеральная служба по военно-техническому сотрудничеству прогнозирует увеличение стоимости поставок до 8,56 млрд долларов. Однако, по оценке Центра АСТ, в 2008 году российский ОПК, возможно, вышел на предельный уровень в реальных ценах. Одна из главных причин — неспособность российских предприятий выполнять в срок и качественно взятые на себя обязательства.
Перспективы не радуют. Власти пытаются сохранить финишное производство продукции, но чем ближе к сборке — тем ниже уровень технологий:
— Было большим упущением размыкать технологические цепочки, — отмечает вице-президент Ассоциации «Лига содействия оборонным предприятиям» Владимир Рубанов. — Сегодня, когда мы собираемся делать новую машину, выясняется, что у нас есть заводы, собирающие самолеты и двигатели, но нет подшипников и микросхем. И если ситуация с гособоронзаказом не будет исправлена, уже в этом году исчезнет возможность производить ряд важных видов оружия для армии, которое, вероятно, тогда придется импортировать. Я вижу только один выход: ставку нужно делать не на экспорт. Мы должны заниматься массовой модернизацией. Потому что если мы на самом деле начнем модернизировать свои вооруженные силы, экспорт пойдет на порядок лучше. Но для того, чтобы заниматься модернизацией, нужны свои КБ, исследовательские институты, а с этим большая проблема
|
