|
За последнее время молочный рынок штормило, как минимум, дважды. Сначала цены на сырое молоко резко выросли, затем упали практически до прежнего уровня. Производители сырья начали борьбу за повышение закупочных цен на свою продукцию и пролоббировали поправки к техрегламенту о молоке, который начнет действовать в декабре. Не вырыли ли аграрии сами себе яму?
Столь серьезного противостояния между аграриями и переработчиками наша страна еще не знала. Поставщики сырого молока считают, что цены на конечную продукцию формируются несправедливо.
«На прилавке литр молока стоит 30 – 50 рублей, а сырое молоко переработчик закупает по 6 – 8 рублей. Но ведь цена должна быть справедливой для сельхозпроизводителя», – возмущается Айрат Хайруллин, основатель компании «Красный Восток-Агро», заместитель председателя думского комитета по аграрной политике и президент Национального союза производителей молока (типичный образец думского лоббизма – прим. FLB). «На зарубежных рынках, как минимум, 50% конечной цены на полке достается производителям. Остальную часть делят поровну переработчики и торговля», – добавляет Андрей Даниленко, президент ГК «Русские фермы».
История взаимоотношений поставщиков сырого молока с производителями готовой продукции уже вышла на экраны телевизоров и страницы газет. По федеральным каналам показали ряд репортажей, в которых заклеймили переработчиков, обижающих фермеров. Дескать, те получают сверхприбыли, предлагая суррогатное молоко из сухого порошка, и не покупают парное молоко у аграриев. Между тем продажи молочных комбинатов сокращаются. «Сломлен семилетний тренд роста молочного рынка. Потребление молока падает», – говорит Павел Исаев, пресс-секретарь компании «Юнимилк».
Коровы не доятся
Молочное животноводство – одна из самых проблемных отраслей сельского хозяйства. В первую очередь для поддержки молочного бизнеса создавался нацпроект по сельскому хозяйству. Свиноводство, птицеводство и растениеводство должны были финансироваться по остаточному принципу. В рамках программы федеральный центр субсидировал сельхозпроизводителям две трети процентной ставки по кредиту (оставшуюся часть – местные власти). В лизинг предоставлялись скот и оборудование. Планировалось, что к 1 января 2008 года, окончанию срока проекта, надои в России вырастут на 4,5%.
«В Минсельхозе подводили итоги нацпроекта. Оказалось, что по птицеводству и свиноводству прирост есть, а по молочному направлению прогресс не очевиден. Кроме того, сейчас на первый план выходит вопрос и продовольственной безопасности (40% всех молочных продуктов импортируется. – Прим. «Ко»), – говорит Даниленко. – Объективной статистики по надоям нет. Эта тема очень политизирована. Из 30 млн тонн молока, которые производятся в России, реально поступает в переработку
15 млн тонн. Остальное остается в личных хозяйствах. Согласно официальной статистике, в прошлом году надои выросли на 3%, а в этом – на 2%. Но такой прирост – в пределах статистической погрешности. Думаю, происходит снижение производства, так как поголовье сокращается. Даже повышение производительности поголовья в целом не способно компенсировать сокращение стада в стране». К концу 2007 года в России насчитывалось 3,693 млн молочных коров, тогда как в 1989 году в стране «проживало» 22 млн голов.
Сам Даниленко с молочным бизнесом связался, скорее, случайно. «Я искал земли для выращивания овощей, мне предложили взять обанкротившийся колхоз. Но сказали, что отдадут земли под овощи лишь с условием, если я возьму в придачу коров», – вспоминает Даниленко. Сейчас молочное направление является основным в активах ГК «Русские фермы». «Молочное производство – отрасль, которая развита меньше всего. Даже на зерновом рынке приходится толкаться локтями, а здесь у меня нет серьезных конкурентов», – говорит он. В стране очень мало специализированных молочных хозяйств, больше распространены холдинги нескольких направлений. Например, растениеводство и небольшое молочное производство. Такая структура была у советских колхозов.
Крупнейший производитель сырого молока в нашей стране – «Красный Восток-Агро». Поголовье молочного стада в этом хозяйстве составляет 25 000 коров, в день компания производит 500 тонн молока. Второй по величине игрок – белгородская ГК «Русские фермы», молочное поголовье здесь составляет 6000 голов, которые дают 100 тонн молока в день. По словам Николая Ильинского, начальника департамента закупок сырья «Юнимилк», далее следует российско-германское предприятие «Эко-Нива», которое производит 40 – 50 тонн в день. Институт аграрного маркетинга в прошлом году насчитал более 300 заявленных инвестиционных проектов в области молочного животноводства на общую сумму порядка 84,6 млрд рублей.
«Сложно сказать, что это за проекты, какая часть из них останется на бумаге», – говорит бывший заместитель гендиректора «Вимм-Билль-Данн – Молоко» Юрий Власенко. По словам Даниленко, крупнейшие игроки благодаря кредитам нацпроекта серьезно нарастили поголовье и увеличили надои. Но в целом переломить ситуацию пока не удалось.
Ферма для внуков
Молочное производство пользуется наибольшей господдержкой из всех направлений сельского хозяйства. «Если я захожу в регион и хочу производить овощи или зерно, мне не видать той поддержки, которую оказывают молочным хозяйствам», – рассказывает Даниленко. В частности, в регионах предусмотрены дотации из расчета 1 – 2 рубля на каждый литр произведенного молока. Между тем вкладываться в молоко менее выгодно, чем в свиноводство, птицеводство, растениеводство. «В Америке говорят, что молочную ферму строят для внуков», – говорит Даниленко. В том смысле, что проект окупится как раз через несколько поколений.
«Если бы не надо было возвращать кредиты и платить за коров, то молоко давало бы 300 – 400% рентабельности. Молочное производство очень капиталоемкое. Комплекс на 5800 голов стоит 800 млн рублей. Технологическое оборудование в расчете на одну корову обойдется в 20 000 рублей, техника по заготовке кормов – в 18 000. Если животное будет давать 6000 литров молока в год, в производство одного литра необходимо вложить 30 рублей», – рассказал Хайруллин.
Одна импортная племенная корова стоит 90 000 – 140 000 рублей. До трети коров приходится забивать на мясо: часть скота в дороге ломает ноги, не каждое животное привыкает к новому климату или оказывается продуктивным. «В результате получается, что на одну «рабочую» корову нужно потратить минимум 117 000 рублей. Если она будет давать 6000 л молока в год, то прямые затраты на корову в год (корма, заработная плата, электроэнергия) составят 6 рублей на 1 л молока. Инвестиционные расходы – 7 – 8 рублей, в том числе примерно 4,5 рубля – затраты на покупку стада», – сообщает Хайруллин. В пятилетнем возрасте корову забивают на мясо.
«Цены на говядину сейчас недостаточны, чтобы сделать работу с крупным рогатым скотом рентабельной на приемлемом уровне», – отмечает Сергей Лищук, директор по маркетингу агрохолдинга «Талина». Продажа говядины не окупает и 10% вложений в импортную племенную телку. По словам Хайруллина, около трех лет назад, на начало реализации нацпроекта, окупаемость молочных проектов составляла примерно 8 лет. Впоследствии в связи с удорожанием стройматериалов сроки увеличились до 14 – 16 лет.
Однако в конце прошлого года производителям улыбнулась удача. С июля – августа 2007 года мировые цены на молоко резко пошли вверх. «Многие годы в мире наблюдалось перепроизводство, европейские склады были завалены маслом, сухим молоком, сырами. Одним из важнейших экспортных рынков для Европы считалась Россия. Поставки продуктов в вашу страну серьезно дотировались. В каждом килограмме европейского сыра, попадающего на российский прилавок, была заложена субсидия в 1 евро», – рассказывает Мика Коскинен, генеральный директор российского отделения «Валио». В последние годы в мире резко выросло потребление за счет Индии и Китая, где стали пропагандировать молоко. Одновременно неблагоприятные погодные условия в Австралии, Новой Зеландии, Уругвае привели к тому, что спрос на молочные продукты заметно превысил предложение.
«В первом полугодии 2007 года все европейские склады опустели. На рынке началась паника, экспортные дотации отменили. В некоторых европейских странах молоко подорожало более чем на 50%», – рассказал Мика Коскинен.
В результате мирового кризиса с российского рынка исчезло сухое молоко. В стране производится 190 000 тонн порошка, еще 60 000 тонн поставляется из-за границы. Белоруссия, основной поставщик в нашу страну, переориентировалась на западные рынки. Частично на экспортные рынки перешли и местные производители.
Дожить до весны
В России цены на сырое молоко достигли своего пика в конце 2007-го – начале 2008 года. Согласно официальной статистике, минувшей зимой 1 л сырого молока стоил в среднем 12,5 рубля. К примеру, «Юнимилк» закупал молоко по 14,5 рубля. Для сравнения: в предыдущие зимы цена составляла 8 – 10 рублей за 1 л. Некоторые хозяйства продавали молоко по 17 – 18 рублей. Этому способствовала не только мировая конъюнктура, но и традиционная сезонность. В старых «советских» хозяйствах некоторых регионов летом производится в 6 раз больше молока, чем зимой.
«Коровы зимуют чуть ли не впроголодь. Еле доживают до весны, когда встречаются с быком. Зимой приносят телят, и на лето приходится пик производства молока», – поясняет Хайруллин. А пик спроса на молочные продукты наступает в зимнее время. Полностью избежать сезонности удается лишь современным технологичным фермам. «Благодаря высоким ценам сроки окупаемости вложений уменьшались», – говорит Сергей Лищук. «У нас прибыль увеличилась на 70%», – рассказал тогда Даниленко.
Запаниковавшие переработчики начали борьбу за дефицитное сырье. «В условиях дефицита многие производители молока прошлой осенью устраивали «рестлинг» между несколькими переработчиками и получали высокие цены», – рассказывает Павел Исаев. «Можно сказать, что и мы, и «Юнимилк» перегрели рынок. Не стоило так взвинчивать цены», – говорят в ВБД.
«В первом полугодии 2008 года закупочные цены ВБД выросли на 61,9% в долларовом выражении. Цены на готовую продукцию компания подняла лишь на 37%. Если в первом полугодии 2007 года валовая маржа направления «молоко» составляла 29,9%, то в первом полугодии 2008 года этот показатель снизился до 28,3%. Снижение продаж молочного направления холдинга составило более 6%», – отмечает Марина Самохвалова, аналитик ИК «Капиталъ».
Переложить на потребителя возросшие затраты переработчики не смогли. По данным Nielsen, к концу 2007 года цены на молочные продукты выросли примерно на 30%. И если в Москве потребление осталось на прежнем уровне, то, например, в Вологде к концу прошлого года сократилось на 23% в натуральном выражении. В целом по России спрос на молочные продукты снизился на 11%. Например, потребление кефира упало на 14%, питьевых йогуртов – на 7,5%. Встала часть российских сырных заводов, так как традиционно недорогой отечественный сыр оказался нерентабельным. Ведь на 1 кг сыра нужно от 10 л молока.
По данным Молочного союза, в октябре 2007 года в стране было выпущено 43 000 тонн сыра, а в марте 2008 года – 31 000 тонн. По словам Мики Коскинена, российские сыры подорожали примерно до 300 рублей за 1 кг, что сделало их неконкурентоспособными с импортом.
Вредный порошок
Высокие мировые цены на сырье продержались недолго. «Многие европейские фермеры раньше мечтали продать свой молочный бизнес, но растущие цены вселили оптимизм. В Европе производство молока выросло на 10%. Цены стали падать», – говорит Коскинен.
По словам Ильинского, в пиковый период российское сырое молоко стоило дороже европейского. Это при том, что наше сырье в целом более низкого качества. В результате в страну вернулся белорусский порошок. Весной сырое молоко начало дешеветь (разумеется, на розничных ценах готовой продукции это не отразилось, за исключением отечественных сыров). По словам Ильинского, летом спрос на сырое молоко в России составил 60 – 70% от прошлогоднего уровня. Отчасти сказалось снижение потребления. Также не заработали многие «сушки», поскольку подорожавший российский порошок не ждали на мировом рынке.
В итоге сырье подешевело до 8 – 10 рублей, а в некоторых областях до 6 – 7 рублей. Сезонные ценовые колебания всегда были свойственны нашему молочному рынку, однако колебаний практически на 100% фермеры еще не знали.
Крупнейшие переработчики меняли цены в заключенных зимой контрактах на поставки. «Назаровское», одно из ведущих хозяйств Красноярского края, судилось с «Юнимилком», требуя сохранить в расчетах зимние цены. «Юнимилк» направил письмо в «Назаровское» о том, что снижает цену до 13,5 рубля, а затем до 11 рублей. Производитель не согласился и стал искать другого покупателя. Но дороже 7 рублей за его молоко никто не давал.
Арбитражный суд Красноярского края в августе вынес решение обязать «Юнимилк» соблюдать условия ранее заключенного контракта, повысить закупочные цены почти вдвое. Закупать у «Назаровского» молоко по цене 13,45 рубля за 1 л «Юнимилк», согласно решению суда, обязан до декабря этого года. «При этом себестоимость производства на многих современных фермах составляет 10 – 11 рублей», – говорит Даниленко. Основным виновником падения закупочных цен был объявлен белорусский порошок.
На российских предприятиях себестоимость литра восстановленного молока из белорусского порошка составляет 7 рублей.
«В Белоруссии существуют серьезные государственные дотации. При цене в 7 рублей за 1 л производитель сырья имеет 25 – 30-процентную рентабельность», – поясняет Хайруллин. Российские фермы или совсем старые, требующие дорогой модернизации, или новые, которые еще не окупились. По оценкам Молочного союза, на долю сухого молока в общем объеме переработки приходится 13%.
«Хотя эта цифра, может быть, и приуменьшена», – отмечает Мика Коскинен. По оценкам некоторых экспертов, в зимний период доля порошка в переработке превышает 25%.
Переработчики начали шантажировать аграриев.
Хайруллин рассказывает: «Не уступите в цене, обойдемся без вас. Разведем импортное сухое молоко, говорили переработчики». По его словам, в стране много заводов, которые полностью работают на порошке, не закупая цельное молоко.
На сей раз паника возникла уже среди производителей сырого молока. Владельцы ферм требовали у местных администраций решить ценовой вопрос, грозились свернуть бизнес, испортить региону статистику по молочному поголовью. «Депутаты бегали к переработчикам и искали, кто завез импортный порошок», – говорит руководитель одного из заводов. Владимир Путин поручил Виктору Зубкову разобраться с молочной проблемой. Вице-премьер не раз вызывал на ковер ведущих переработчиков. К борьбе подключили ФАС, которая стала расследовать монопольный сговор по снижению закупочных цен между ВБД, «Юнимилком» и другими предприятиями. Переработчики направили в правительство не одну «бумажку», доказывая, что перерабатывают молоко с нулевой рентабельностью.
«В основном на совещаниях старались объяснить, что значительную маржу получают розница и дистрибьюторы, которые как раз и наживаются на честных производителях», – говорит представитель одного из комбинатов. На самом деле, по приблизительным оценкам экспертов, средние наценки на молоко в сентябре выглядели так: наценка производителя сырья – 25%, переработчика – 37%, дистрибьютора и розницы – 38%. При этом чем дороже продукт (например, йогурты, сырки), тем выше наценка.
В пользу аграриев
У аграриев административный ресурс оказался сильнее. Летом Госдума в экстренном порядке внесла поправки в федеральный закон «О специальном техническом регламенте на молоко, продукты его переработки, их производстве и обороте». Документ начнет действовать с декабря. По словам производителей, поправки в федеральный закон, который создавал Молочный союз, объединяющий переработчиков, были внесены благодаря Минсельхозу.
Согласно документу, молоком можно называть лишь продукт, на 100% состоящий из натурального цельного молока. Восстановленное молоко (в которое добавляется сухое) должно именоваться «молочным напитком». Таким образом аграрии рассчитывают сузить рынок сухого молока, избавившись от конкуренции с импортным порошком. Подобная мера, по их мнению, должна повысить спрос на сырое молоко, и соответственно закупочные цены.
«Мы «вдарили» по переработчикам техрегламентом, – не скрывает эмоций руководитель одного из крупнейших аграрных холдингов. – Когда цены на сырое молоко были высокими, к нам пришли местные власти и попросили 10% от нашего объема производства отдавать местным переработчикам по льготным ценам. Но как только цены упали, и у нас начались проблемы, мы вышли с встречным предложением: «Возьмите 10% нашего молока по цене немного выше рыночной». И что вы думаете? Не согласился ни один из заводов, ранее получавших льготное молоко! Вот теперь мы создали им проблемы».
Без участия федеральных каналов, которые, как правило, не интересуются такими важнейшими событиями, как принятие отраслевого закона, население никогда и не узнало бы, каким «суррогатом» его поят переработчики. Закон дает преференции аграриям, стимулируя спрос на их продукт, и ограничивает использование порошка. В данном случае российский законотворческий опыт не имеет прецедентов.
«В Саудовской Аравии все молоко восстановленное – там коровы не живут. Но никто не называет его суррогатом», – отмечает Александр Еременко, управляющий директор брендингового агентства BrandLab Moscow. Впрочем, по словам Мики Коскинена, в Европе использование порошка в пакетированном молоке не практикуется (порошок могут добавлять в йогурты, десерты, творожки...).
Фишки маркетологов
«Свежего сырья зимой не хватает. В ряде регионов мы будем делать молочный напиток, иначе потребительский спрос не удовлетворить. Но этот продукт мы выведем под отдельной торговой маркой», – говорит Павел Исаев. Вывести новую марку на стагнирующий молочный рынок – не самая простая задача. Как полагают аналитики, производители не будут активно вкладываться в продвижение новых марок напитков.
«Маркетинговые бюджеты вряд ли вырастут – скорее перераспределятся. Для крупных переработчиков появление «молочного напитка» не станет трагедией. У ВБД, например, «Домик в деревне» изначально имел «натуральную концепцию», а под маркой «М» в основном продавалось восстановленное молоко. Потребитель, покупающий «М», понимает, почему оно стоит дешевле «Домика в деревне». Если завтра на пакете «М» появится надпись «молочный напиток», и потребитель увидит, что вкус не изменился – он сохранит свою лояльность бренду, – считает Еременко. – В то же время у небольших локальных предприятий нет диверсифицированного портфеля брендов, многие из них живут на дотациях местных властей. Единственный выход для таких фирм – продаться крупным игрокам либо переориентироваться на более прибыльные продукты – йогурты, десерты, биопродукты. Но учитывая их низкий уровень маркетинга, последний вариант выглядит слабореализуемым».
Между тем эксперт полагает, что «молочный напиток» вряд ли станет пользоваться хорошим спросом. «Напитки подпортят восприятие продукции. Потребители, у которых молоко не входит в обязательный рацион, откажутся от сомнительного продукта. Рынок за 1 – 2 года может сократиться на 5 – 10%, а в течение пяти лет потерять 20%. На прилавке появятся дорогое молоко и доступный «напиток». И цены на «настоящее» молоко вырастут на 15 – 20%», – предполагает Александр Еременко. По мнению Мики Коскинена, оно подорожает на 10%.
Впрочем, участники рынка сомневаются в том, что техрегламент быстро заработает, и абсолютно все переработчики окажутся законопослушными. «Минсельхоз продавил закон, не обеспечив целый ряд нормативных актов, которые должны его разъяснять», – говорит один из переработчиков. Теперь специалисты молокозаводов хватаются за голову, не понимая, как изменить технологию производства. «На новом заводе в Санкт-Петербурге мы установили оборудование, которое обогащает молоко белком «в потоке» за счет использования технологий мембранной микрофильтрации – практически нанотехнологии. Однако этот завод обошелся компании в 2,8 млрд рублей. Традиционно на предприятиях используют для этих целей сухое молоко», – сообщает Павел Исаев. Кроме того, в стране до сих пор нет аккредитованных лабораторий, которые будут проверять качество молока. В частности, выяснять, добавлен ли в него порошок.
Яма для партнера
«Техрегламент не только регулирует качество продукции, но и значительно ужесточает требования к качеству сырья, а значит, обязательно коснется и поставщиков сырого молока», – полагает Николай Ильинский. Сырое молоко делится на категории в зависимости от наличия белка, бакоосеменности и прочих факторов. Существует молоко высшего сорта, первого, второго сортов, а также несортовое молоко. Если закупочная цена на молоко высшего сорта составляет около 15 рублей, то несортовое будет стоить около 4 рублей. По словам Ильинского, количество молока высшего сорта, согласно нормам техрегламента, составит всего 5 – 10% от существующего объема.
«И переработчики, и поставщики должны совместными усилиями работать над повышением качества, – говорит Ильинский. – Нам еще предстоит совещаться с поставщиками о том, как будем работать». Цена сырья от многих производителей упадет, с рынка начнут уходить небольшие «советские» хозяйства, которые не в состоянии инвестировать в улучшение качества сырья.
«В этом нет ничего трагичного. Понятно, что в нашей стране основными игроками в сельхозпроизводстве будут не мелкие фермерские хозяйства», – отмечает Сергей Лищук. Вероятно, уход с рынка некоторых хозяйств и модернизация старых приведут к тому, что сезонность производства постепенно снизится, а вместе с ней и волатильность цен на сырье.
Между тем в последующие годы в летний период серьезные колебания цены еще возможны. «Я сильно удивлюсь, если зимой цена на сырое молоко не вернется на уровень прошлого года – 14 рублей за 1 л», – считает Мика Коскинен.
«Наша задача – сделать так, чтобы коэффициент сезонности составлял около 1,1 или хотя бы 1,2. Сейчас он составляет 1,8. Нужна согласованная договорная цена, единая на год. Ведь летом готовая продукция в магазинах не дешевеет. Национальный союз производителей молока должен договариваться о правилах игры с Союзом переработчиков (Молочным союзом. – Прим. «Ко»). Безусловно, излишки сырья летом будут закупаться по более низким ценам, но должна появиться практика годовых контрактов с производителем по постоянным ценам. Переговоры с переработчиками сейчас ведутся, и за их ходом следит Минсельхоз», – говорит Хайруллин.
Спортсмен со стаканом
В Минсельхозе обсуждается вопрос создания госкорпорации, которая должна регулировать ценообразование на рынке сырого молока по так называемой «канадской модели». Корпорация должна будет консолидировать данные о производстве сырья, гарантировать переработчикам, что именно такой объем выйдет на рынок, и диктовать минимальные закупочные цены на сырье. Минсельхоз уже направлял свои делегации в Канаду, чтобы чиновники набрались опыта.
«Я не вижу, как эту схему можно осуществить в российских условиях. Вряд ли государству удастся контролировать такое число небольших местных переработчиков», – отмечает Даниленко.
Около трети всего товарного сырого молока закупают ВБД, «Юнимилк» и «Данон» (хотя у крупных переработчиков есть свои хозяйства, они пока не в состоянии полностью обеспечить себя сырьем).
По данным Молочного союза, 50 – 60 заводов контролируют 50% сырьевого рынка. Остальную часть закупают мелкие региональные производители (с мощностями от 5 – 50 тонн в день, включая «сушки», работающие сезонно). Число таких игроков на рынке точно не известно.
С весны следующего года государство также планирует проводить интервенции на рынке молока, по тому же принципу, что и на зерновом. Летние излишки российского порошка будут выкупаться у производителей и продаваться зимой. Андрей Даниленко предполагает, что проблему можно решить посредством квотирования импорта порошка.
По словам переработчиков, в настоящее время делегация Роспотребнадзора находится в Белоруссии, пытаясь договориться о системе поставок в Россию. Например, о более высоких ценах на порошок для нашего рынка. Между тем белорусские чиновники припомнили российским, что год назад в Минск приезжали их коллеги, которые в целях борьбы с высокими ценами на молоко, в преддверии президентских выборов, договорились о поставках в Россию больших партий порошка по низким ценам. «Вы бы сами определились, что именно вам нужно: много дешевого молока или мало дорогого», – сказал нашим один из белорусских чиновников.
Переработчики тем временем пытаются решить свои проблемы. Чтобы нивелировать падение продаж, крупнейшие из них лоббируют социальную рекламную кампанию, в ходе которой планируется рассказывать о пользе молочных продуктов.
«По этой проблеме проходят совещания в Минсельхозе», – говорит Айрат Хайруллин. Производители молочной продукции рассчитывают на бесплатное эфирное время. По закону 5% рекламного времени на федеральных каналах должно быть отдано под социальную рекламу, однако таковой на экранах почти нет.
«Кроме того, есть разница, от кого будет исходить инициатива пропаганды молока. Одно дело – это будет бизнес, другое – госзаказ», – рассуждает Павел Исаев. Если, скажем, к известным спортсменам с просьбой сняться в ролике обратятся представители «Единой России», то затраты на ролики у переработчиков будут, вероятно, ниже. Сложно предсказать, насколько соцреклама способна повысить продажи.
«В большинстве развитых стран даже активная государственная пропаганда молочных продуктов не поспособствовала существенному росту потребления», – говорит Александр Еременко. Исключение составляют развивающиеся страны, например Китай и Индия, где молоко никогда особо не пили
|
