|
В тверских пределах, в заброшенной усадьбе Знаменское-Раек, где ветры гуляют по гулким коридорам пустого дворца Глебовых-Стрешневых, в новогоднюю ночь наряжают в зале елку, зажигают свечи, приносят шампанское и нехитрые яства. Добровольные хранители усадьбы, несколько местных жителей, десять лет спасающих от разрушения один из лучших классических ансамблей русской провинции, в шубах и валенках встречают Новый год.
Представим себе картину: ночь, тишина, заснеженные поля, опушка леса, заброшенный старый дом. Тени на потолке и стенах, мерцающий свет, негромкий разговор. И на сотни верст вокруг — всем наплевать, что творение гениального архитектора Львова разрушается временем день ото дня. Всем, кроме них, хранителей.
Велика Россия, много в ней (пока) памятников старины, и хранителей на все, к сожалению, не хватает. 151 памятник истории и культуры в год — вот темп наших потерь. Это цифра 2000 года, неполная — из многих регионов данных просто нет. Потери 2001 года сосчитают чуть позже, к весне, когда Министерство природных ресурсов опубликует официальный ежегодный доклад «О состоянии окружающей природной среды Российской Федерации», где есть специальный раздел об историческом наследии. Другой официальной статистики в России, великой (как она считает) державе с вековыми культурными традициями, не существует. Не до того.
В середине 1980-х годов потерь в год фиксировали около 250. В последние десять лет, когда денег не стало ни на что, а на местные власти и частных хозяев не стало управы, темпы уничтожения собственного культурного наследия даже вроде бы снизились… правда, конечно, статистика знает не все. В 1999 году, например, считается, что погибло 113 памятников. Составители Государственных докладов полагают, что реальные цифры потерь вдвое и более превышают статистические. Есть, как в любом виртуальном соцсоревновании, «лидеры». В 2000 году Костромская область «отчиталась» за 46 погибших памятников, Читинская — за 40, Краснодарский край — за 14… Но дело не в цифрах.
Дело даже не в деньгах, о них чуть позже. Дело в огромной успокоительной лжи, которой официальная Россия ежегодно и ежедневно обманывает себя саму. Фестивали зодчества, выставки с красочными стендами, буклеты, указы об особо ценных объектах, проекты создания федеральных агентств, международные конвенции об охране наследия, членство в Совете Европы, вхождение в семью цивилизованных народов… 150 (или 113 — не все ли равно?) утраченных иллюзий в год.
Почему разрушаются памятники? Все ответы давно известны. Денег нет — ни на реставрацию, ни на поддержание в порядке. Бесхозные дома и церкви горят от брошенного пьяными окурка или просто разваливаются. В городах дорогие участки в центре привлекают инвесторов и архитекторов, которым старина до лампочки. Властные люди (в том числе и церковные) ценят импозантность застройки своих владений более, чем ее подлинность. А с «развалюхами» властным людям возиться неохота. И т. д. и т. п. Универсальный ответ таков: наследие погибает, потому что его не хотят сохранять. История последних десяти лет наглядно учит нас всех: у них (у чиновников, властителей разных масштабов и дарований) если чего-то сильно хочется, то получается. Личные самолеты, парки иностранных авто, особняки за границей и внутри границ, головокружительные карьеры, обходные тропки слева и справа от закона, выборные кампании, PR-проекты, частные фирмы под крылышком. Это — власть, имидж, деньги, слава, возможности, перспективы. Что такое судьбы наследия в сравнении с этим всем? Им бы вникнуть, что наследие, если заняться им с умом, — это тоже власть, слава, имидж и, наконец, деньги. Туризм, за счет которого в мире живут целые страны, европейская известность, инвестиции… Но надо вникнуть. А вникнув, нужно разрабатывать и реализовывать стратегические программы. Это работа на годы. Считают ли наши чиновники на годы? Завтра съезд, послезавтра выборы, надо перебираться в Москву (в Питер, если угодно). В общем, надо успеть. Обеспечить себе спокойную старость, а близким и прочим лапочкам — светлое будущее.
Конечно, все вышесказанное не имеет отношения к хранителям — и тем, кто собирается на дорогих сердцу развалинах, и тем, кто, сидя в чиновных креслах, пытается наследие сберегать. Таких немало, но, кажется, их меньшинство.
Теперь о деньгах. В 1979 году безбожное, коммунистическое, родства не помнящее советское государство выделило на реставрацию памятников старины (в современных ценах) 2,5 млрд. руб. В 1999 году богобоязненное, демократическое и гордое тысячелетней историей государство Российское отвело на те же цели 133 млн. руб. В 2000 году, согласно Государственному докладу, на реставрацию и охрану культурного наследия в регионах РФ (суммированы центральные и местные вложения) потрачен 661 млн. 695 тыс. руб. По многим регионам данных нет, и реальная цифра выше. Прогресс налицо, хотя надо учитывать инфляцию. Но и с учетом прогресса — средние годовые затраты на один памятник истории и культуры в России составили 7792,4 руб. Или 259,7 доллара по курсу 1:30. Глядя на эту цифру, спросим себя: сколько стоит 1(один) губернаторский особняк? Визит парламентариев на Багамские острова? Рейс личного самолета гендиректора госкомпании? Имиджевая кампания по подъему образа России в СМИ банановой республики? Выборы депутата хотя бы областного собрания? И далее по списку обычных развлечений российской деловой, духовной и политической элиты.
Парадоксально, но публикуемый сегодня «Веком» перечень утрат менее тревожен, чем список надвигающихся катастроф. В Государственных докладах собраны сведения о памятниках, подвергающихся медленному, но верному разрушению. И в этих списках уже не рядовые особняки и сельские церковки. В них — хрестоматийные ценности национального наследия: Вологодский кремль и Ферапонтов монастырь с фресками Дионисия, Успенский и Дмитровский соборы во Владимире, Новгородский детинец и Ярославово дворище, крепости в Старой Ладоге и Ивангороде, Соборная гора в Смоленске и Новый Иерусалим под Москвой, храм Покрова на Нерли, Кирилло-Белозерский и Саввино-Сторожевский монастыри, Троице-Сергиева лавра, знаменитые памятники деревянного зодчества на Русском Севере…
Мы не сказали ни слова о распаханных и разграбленных памятниках археологии, о замене памятников муляжами под видом реставрации, о самопальных ремонтах и «поновлениях», которые частные хозяева и церковные приходы проводят без всяких согласований, уничтожая и уродуя подлинную старину. Отдельная тема — Москва, где амбиции городских властей оборачиваются многочисленными утратами. Но и сказанного выше достаточно, чтобы понять: мы живем в богоспасаемом граде Китеже, который медленно погружается на дно. Под колокольный звон и торжественные речи об исторической преемственности тысячелетий.
ДОСЬЕ «ВЕКА»
По состоянию на начало 2000 г. на государственной охране в РФ находилось 84 915 памятников истории и культуры. 24 953 объекта считаются памятниками федерального (общероссийского) значения, 59 962 — местного. Более 50% памятников находятся в неудовлетворительном состоянии, более 70% нуждаются в срочных мерах по спасению от разрушения и уничтожения. По приблизительным оценкам экспертов, за последние десять лет в России погибло более
2,5 тысячи памятников истории и культуры. Всероссийская конференция «Охрана и реставрация архитектурного наследия России. Организационно-правовые и экономические проблемы», прошедшая в Москве в 2000 году, в итоговом документе констатировала «катастрофическое положение в охране памятников истории и культуры, которое неизбежно приведет к невосполнимым утратам ценнейшего культурного наследия народов России».
Утраты культурного наследия в регионах России в 1990—2001 гг.*
Алтайский край
В 1990-е годы пожарами уничтожены исторические дом Иванова в г. Бийске, гостиница «Империал» и здание Торгового дома «Сухов и сыновья» в Барнауле.
Архангельская область
Последний доживший до конца XX века в Поонежье храмовый ансамбль-«тройня», в селе Верхняя Мудьюга Онежского р-на, включавший деревянные церкви Входа во Иерусалим, Тихвинскую и колокольню (1753—1757 гг., мастер Даниил Пантелеев; 1865 г.), памятники архитектуры федерального значения, сгорел дотла 10 августа 1997 г. после праздничной службы. Пожарные приехали через 2 часа и застали лишь обгоревшие остатки.
Астраханская область
Жилой дом (вторая половина ХIХ в.) — Астрахань, ул. Н. Качуевской, 13, снесен в 1990 году под новое строительство.
Флигель усадьбы И. А. Чучина (первая треть ХIХ в.) — Астрахань, набережная
1 Мая, 65. Снесен в 1995 г. под строительство жилого дома.
Хоральная синагога (1872 г.) — Астрахань, ул. Шаумяна, 14-а. Сгорела 25 августа 1996 г., состояла на балансе физкультурно-спортивного общества «Юность России».
Дом Александрова (конец ХIХ в., деревянный) — Астрахань, ул. Бурова, 10. Снесен
в апреле 1997 г. вследствие аварийности.
Охотничий домик (начало ХХ в., деревянный) — Астрахань, пл. Дж. Рида, 2. Сгорел 3 марта 1997 г., состоял в пользовании управления образования администрации города.
Усадьба А. Бабкиной (1860-е годы — начало ХХ в.) — Астрахань, набережная 1 Мая, 29. Снесена вследствие аварийности 25 мая 1999 г., состояла на балансе администрации Кировского р-на.
Провиантские склады (первая четверть ХIХ в.) — Астрахань, ул. Ульяновых, 8. Снесены в сентябре 1999 г. под строительство частного дома, состояли на балансе администрации города.
Владимирская область
В конце 1990-х гг. в области сняты с госохраны «в связи с полным физическим разрушением»: дом огородника (ХIХ в.) в Суздале (ул. Некрасова, 2); дом мастерового Архангельского (ХIХ в.) в Суздале (ул. Шмидта, 14); дом Смирнова (ХIХ в.) в Суздале (Слободская ул., 3); дом Лужнова (середина ХIХ в.) в Суздале (Васильевская ул., 35); дом Пустоханова (середина ХIХ в.) в Суздале (ул. Ленина, 176); палатка-амбар ХIХ в. в селе Туртино Суздальского р-на; амбар ХIХ в. в г. Гороховце (ул. Набережная, 34-а).
Воронежская область
В 1990-е гг. снесен памятник архитектуры — дом Иванова в Воронеже (ул. К. Маркса, 46).
Ингушетия
В 1994 г., согласно утверждениям официальных лиц республики, военнослужащими МВД взорван памятник XV в. в архитектурном комплексе Цхаралте.
Камчатская область
Дом по ул. Ленинская, 63-а в г. Петропавловске-Камчатском — памятник истории начала ХХ века, снесен в 1990-е гг. «ввиду полного разрушения».
Деревянный камчадальский амбар конца ХIХ века, входящий в состав историко-культурного комплекса «Нижне-Камчатский острог» в Нижне-Камчатске (Усть-Камчатский р-н), сгорел в 1990-е гг.
Карелия
Жилой дом на ул. Шуйской в г. Петрозаводске, памятник архитектуры, разобран хозяевами в 1990-е гг.
Здания школ в д. Орусъярви и д. Керисюрья (конец XIX — начало XX в.) в Питкярантском р-не, разобраны из-за аварийного состояния и отсутствия средств на ремонт.
Ленинградская область
В 1990-е гг. в Старой Ладоге сгорели исторические дом священника Лебедева и каретный сарай, а в Ломоносовском р-не — часовня Николая Чудотворца.
Московская область
Дом родственников Мамонтова в пос. Мамонтовка, деревянный, середины XIX в., арх. А. Каминский, сгорел в 1990-х гг.
Главный дом усадьбы Болычево Волоколамского р-на 1790-х гг., утрачен в середине 1990-х гг.
Парковая беседка первой половины XIX в. в стиле классицизма в усадьбе Константиново Домодедовского р-на, обрушена в начале 1990-х гг.
Классическое здание конюшен в усадьбе Ляхово Домодедовского р-на, утрачено в 1990-е гг.
Главный дом (начало ХХ в., деревянный) усадьбы Ильицино (Знаменское) Зарайского
р-на, разобран в 1990-х гг.
Главный дом (конец XIX в.) усадьбы Алешино Пушкинского р-на, утрачен в 1990-е
гг.
Деревянные главный дом и дача Сапожниковых (арх. А. А. Никифоров) 1860—1870-х гг. в усадьбе Любимовка Пушкинского р-на, где у К. С. Станиславского бывали А. П. Чехов и Ф. И. Шаляпин, сгорели в 1990-х гг.
Главный дом (начало ХХ в.) в усадьбе Поречье Рузского р-на, утрачен в 1990-х гг.
Два флигеля (XIX в.) в усадьбе Пущино-на-Наре Серпуховского р-на, утрачены в начале 1990-х гг.
Деревянные главный дом и конюшни (первая половина XIX в.) в усадьбе Садки (г. Чехов) утрачены в середине 1990-х гг. Дом строится заново в кирпиче.
Деревянные главный дом и служба в усадьбе Горишки (Горюшки) Наро-Фоминского р-на, снесены около 1990 г.
Деревянный главный дом XVIII в. в усадьбе Плесенское (Плеснинское) Наро-Фоминского р-на, сгорел около 1990 г.
Главный дом (1910 г., арх. И. В. Жолтовский) в усадьбе Бережки Рузского р-на, снесен в 1990 г.
Летний театр в г. Пушкино (деревянный, 1896 г.), где выступали артисты московских театров Н. А. Обухова, О. О. Садовская, В. И. Качалов, Е. Н. Гоголева, А. В. Нежданова,
Л. В. Собинов, пел. Ф. И. Шаляпин, сгорел в 1993 г.
Главный дом усадьбы купцов Стуловых Истринского р-на рубежа XIX—XX вв., сгорел в 1993 г.
Деревянный главный дом первой трети XIX в. усадьбы Троицкое-Александрово Клинского р-на, сгорел в 1993 г.
Деревянный главный дом 1903 г. в усадьбе Захарово Одинцовского р-на, связанной с именем Пушкина, сгорел в 1993 г. Ныне воссоздан.
Главный дом усадьбы промышленника Г. А. Брокара Сашино Пушкинского р-на (конец XIX в.), деревянный, сгорел в 1994 г.
Деревянная церковь Рождества Христова (1757 г.) в Мелихове Чеховского р-на, сгорела в 1994 г. Заменена новоделом.
Конюшни усадьбы Николо-Архангельское в пос. Салтыковка Балашихинского р-на, снесены в 1995 г.
Деревянный главный дом (конец XIX
в.) усадьбы Якунчиковых в Наро-Фоминске, где бывали А. П. Чехов, К. С. Станиславский, И. Э. Грабарь, сгорел в 1995 г.
Главный дом (деревянный, первой половины XIX в.) усадьбы Ермолино, где бывал М. Е. Салтыков-Щедрин, перевезенный в г. Талдом в 1926 г., сгорел в 1995 г.
Главный дом (деревянный, рубежа XIX—XX вв.) усадьбы Крекшино Наро-Фоминского р-на, где бывал Л. Н. Толстой, сгорел в 1996 г.
Деревянный главный дом (начало ХХ в., арх. Л. Кекушев) усадьбы Райки Щелковского р-на, сгорел в 1996 г.
Деревянная дача Вячеславова, перевезенная в г. Пушкино с Акуловой горы, где отдыхал Маяковский, сгорела в ночь с 19 на 20 июля 1997 г. На ней проходили Дни поэзии Маяковского.
Бесхозный дом писателя М. Пришвина в г. Пушкино (1-й Добровский пр., 18), в 1997 г. растащен по бревнышкам частниками для хозяйственных нужд. До того поддерживался реставраторами-добровольцами.
Главный дом (рубеж 1870—1880-х гг., деревянный) усадьбы Золино Клинского р-на, утрачен в 1997 г.
Народный дом в Волоколамске — памятник истории местного значения (ул. Советская, 3), снесен волею администрации Волоколамского р-на в 2000 г.
Деревянная церковь Богоявления (1673 г.) в Истре, на территории Музея деревянного зодчества (перенесена из села Семеновского Мытищинского р-на), сгорела в сентябре 2000 г. в результате замыкания электропроводки.
Бесхозный деревянный главный дом (1909 г., неоклассического стиля) усадьбы Дубки Воскресенского р-на, сгорел в 2000 г.
Новгородская область
Заброшенный дом Передольского (краевед, основатель Новгородского общества любителей древностей) в Новгороде, деревянный, на каменном основании, в 1993 г. был передан епархии с условием восстановить в течение двух лет из остатков первозданных материалов. Все бревна, венцы и элементы декора сгноены, остался лишь подвал. Дом предполагают воссоздавать в кирпиче.
Две часовни на берегах реки Луга (Батецкий р-н), утрачены в конце 1990-х гг. в результате наводнения.
Новосибирская область
Дом Квашнина в деревне Суздалка Доволенского р-на, снесен в 1992 г. домовладельцем по ветхости.
Дом в селе Вьюны (ул. Набережная, 43) Колыванского р-на, сгорел 1 мая 1995 г.
Деревянный дом по ул. Чаплыгина, 47, в Новосибирске, сгорел в 1998 году. Уцелевшие конструкции были разобраны и складированы, из них 98 процентов сильно обгорели и поражены гнилью.
Омская область
Памятник деревянного зодчества в Омске по ул. Съездовская, 1, в результате пожара во второй половине 1990-х гг., как считают специалисты, полностью утратил художественную ценность.
Орловская область
В 1990-е годы в Орле снесены дом архитектора Бриньони, строившего Орел в середине XIX в., дом, где родился Тургенев, дома, где бывали С. Есенин и З. Райх, «дом Толстого» по ул. Комсомольская, историческая застройка по ул. Салтыкова-Щедрина, 2—4, по ул. 7 Ноября.
Пензенская область
Жилой дом
в стиле модерн по ул. Московской, 17, в Пензе пришел в аварийное состояние и практически не подлежит восстановлению.
Пермская область
Мотовилихинская прокуратура г. Перми возбудила в 1998 году дело об ответственности администрации АО «Мотовилихинские заводы» по факту сноса дома заместителя управляющего заводом (XIX в.). Дом снесен при расширении территории заводского музея оружия.
29 августа 2001 г., как сообщает пермская пресса, фирма «БСТ» произвела снос исторических зданий XIX в.: дома-пекарни (ул. Газеты «Звезда», 27) и купеческого дома (ул. Луначарского, 48). Снос не был согласован с областным Центром охраны памятников, и здания погибли необследованными.
Рязанская область
В 1990-е гг. сгорел корпус Торговых рядов в пос. Гусь-Железный Касимовского р-на.
Самарская область
Деревянная девятиглавая церковь Покрова в с. Герасимовка Алексеевского р-на рухнула в 1990-е гг. в результате разрушения фундамента и нижних венцов, вызванного подтоплением после прокладки вблизи храма автодороги.
В Самаре снесена историческая больница Шихобалова (Ленинская ул., 75). Сгорели вновь выявленные памятники архитектуры — дома по ул. Ярмарочной, 42 и 46.
Санкт-Петербург
Дом Егоровых на углу Лермонтовского и Рижского проспектов (1839 г., арх. П. Лукашевич). Состоял на госохране как памятник классицизма. С конца 1980-х гг. в аренде у СП «Интерстарт». Под видом капремонта доведен до аварийного состояния, в 1990 г. обрушена дворовая стена. Впоследствии разрушен полностью, исторический фасад «воссоздан» в 1996 г.
Дом по Стремянной ул., 8, памятник республиканского значения, снесен в июле 1990 г. в связи со строительством торговых пассажей.
Дом Демидовых — набережная Мойки, 11. Пятиэтажный дом, 1—2-й этажи — работы Б. Растрелли, 1739 г. В 1989 г. дом передан СП «Филко» под обустройство жилья для иностранцев. Две трети здания разрушено явочным порядком. Дом снесен в январе 1991 г., заменен новоделом на базе сохранившейся фасадной стены.
Деревянная дача художника Юлия Бенуа (начало ХХ в.) на окраине города, сгорела вечером 12 марта 2001 г.
Саратовская область
Дом усадьбы И. Акимова, связанный с именем Н. Г. Чернышевского — Саратов, Московская ул., 5. Снесен во второй половине 1990-х гг.
Общежитие и склад Экономической академии — вновь выявленные памятники архитектуры — Саратов, ул. Покрышкина. В январе 1999 г. постановлением городской администрации участок передан для проектирования многоэтажного жилого дома ЖСК «Жилстрой-98», здания снесены без согласования проектной документации.
Дом Шехтелей (1880 г.) — Саратов, ул. Чернышевского, родовое гнездо знаменитого архитектора. Участок отведен ЖСК «Людмила», в сентябре 1999 г. правление ЖСК направило просьбу о сносе обветшавшего дома мэру города Ю. Аксененко. После резолюции «Согласовано» дом снесен бульдозером.
Северная Осетия
В октябре 2000 г. во Владикавказе снесено историческое здание быв. Персидского консульства.
Татарстан
Дом конца XVIII в. и Провиантские магазины второй половины XVIII — первой половины XIX в. (ул. Баумана) в Казани, снесены авральным образом в 2000 г. накануне Дня суверенитета республики. Причина сноса, по мнению местной печати, в том, что они заслоняли вид на новопостроенную мечеть Кул-Шариф. Здания значились в госреестре недвижимых памятников архитектуры и градостроительства республиканского значения, но были выведены из него 17 августа 2000 г.
Тверская область
Деревянная церковь Иоакима и Анны
(1646 г.) в г. Кашине — памятник архитектуры федерального значения, заброшенная, сгорела в ночь с 19 на 20 марта 1995 г. Сигнализации не имела, следствие не исключало поджога.
Во второй половине 1990-х гг. погибли дом первой половины ХIХ в. в Торжке, (Тверецкая наб., 66, — пожар); часовня Христорождественского монастыря (начало ХХ в.) в Твери («разрушена в результате несанкционированных действий»); корпус (1885 г.) Морозовского городка в Твери (пожар).
Томская область
Во второй половине 1990-х гг. Томск утратил усадебку — жилой дом и каретник (XIX в.) по пр. Кирова, 35. Дом сгубили пожар и ветхое состояние, каретник — «несанкционированные строительные работы на территории усадьбы».
Один из лучших в городе деревянный дом с резным декором (1892 г.), ул. Дзержинского, 21, памятник федерального значения, в 1990 году, по сообщениям печати, был продан предпринимателю В. Дирину. Дом постепенно пришел в аварийное состояние, горел и в ноябре 2001 г. был разобран на дрова.
Удмуртия
В 1990-е годы в Ижевске снесено старинное здание цирка, а в г. Воткинске — исторический дом Сумарокова. Оружейный склад Ижевского завода в с. Гольяны Завьяловского р-на разрушился сам «ввиду бесхозности и отсутствия средств на реставрацию». Та же участь постигла ветряную мельницу в деревне Пестерево Каракулинского р-на.
Читинская область
Во второй половине 1990-х гг. утрачен дом Ф. Бергут в Чите (ул. Ингодинская, 25). 39 объектов деревянной исторической застройки в г. Сретенске, «разрушены ввиду потери несущей способности конструкций».
*Использованы официальные Государственные доклады «О состоянии окружающей природной среды Российской Федерации» за 1997—2000 гг., материалы экологического мониторинга объектов культурного наследия (РНИИ культурного и природного наследия), сообщения центральной и местной прессы, интернет-сайтов, краеведческая литература, данные, полученные автором в ходе поездок по России. Список отражает общую картину потерь культурного наследия в регионах РФ не более чем на 10 процентов. Не включены утраты Москвы (в 1991—2000 гг. снесено около 60 памятников и исторически ценных зданий).
Где взять деньги?
Юрий МАЗУРОВ, РНИИ культурного и природного наследия им. Д. С. Лихачева
На реставрацию памятников никогда не хватает средств. Так было у нас при социализме, при финансировании из госбюджета, иногда весьма значительном. Зачастую не хватает средств на памятники и в Италии, Франции, Испании, Греции и других странах, где для этих целей задействованы возможности частного капитала. Наиболее остро эта проблема встала в России последнего десятилетия. Госфинансирование резко сократилось, а частный капитал не спешит с поддержкой наследия.
По официальным данным, в 2000 г. на наследие расходовалось в расчете на один памятник (тыс. руб.): в Татарстане — 39,6, в Вологодской области — 37,4, в Санкт-Петербурге — 5,5, в Ленинградской области — 3,4 и т.д. Во многих регионах еще меньше.
Культурное наследие России оказалось в крайне унизительной роли просителя, оказалось в полной зависимости от тех, кто распределяет скудные бюджетные деньги. Именно здесь царит печально известный остаточный принцип финансирования, означающий на деле обреченность наследия на нищенское прозябание. Нет ли альтернативы этому принципу? Мы убеждены, что такая альтернатива есть. Сегодня ее основу мог бы составить компенсационный принцип.
Объекты культурного наследия находятся под воздействием окружающей природной среды. В соответствии с действующим законодательством они состоят под охраной государства, включающей охрану от факторов экологического риска. Тысячи памятников отечественной истории и культуры уже утрачены, находятся под угрозой уничтожения или резко снизили свою ценность в результате экологических последствий хозяйственной деятельности, а также из-за отсутствия необходимой охраны от разрушительных воздействий естественных природных процессов.
В последнем из официальных ежегодных Государственных докладов «О состоянии окружающей природной среды Российской Федерации» сообщается, что под негативным воздействием экологических факторов в 2000 г. в России находилось более 26 тыс. памятников истории и культуры (без памятников археологии), в том числе под воздействием факторов естественного происхождения — более 6 тыс., а факторов, антропогенного происхождения — более 20 тыс. объектов.
Показатель потерь памятников истории и культуры в России в 2000 г. (151 зафиксированный случай) на фоне их общего количества в стране относительно невелик — 0,17% и сохраняется приблизительно на уровне прошлых лет. Однако это показатель реального абсолютного снижения культурного потенциала страны — важнейшей части ее национального достояния. Наряду с абсолютным происходит и относительное (частичное) снижение культурного потенциала за счет пребывания под воздействием факторов экологического риска значительной доли объектов культурного наследия — более 20% от общего числа памятников страны.
Таким образом, налицо несомненная зависимость состояния памятников от загрязнения воздуха, подтопления территории, вибрации и других факторов, вызванных хозяйственной деятельностью. Очевидно, что эта зависимость, обозначаемая в терминах экономики, может быть определена как ущерб. А коли так, то вполне закономерен вопрос о компенсации этого ущерба.
Экономический ущерб — неизбежное следствие антропогенных воздействий на окружающую среду, — который в цивилизованном обществе должен компенсироваться. В действительности же де-факто реализуется принцип «жертва платит» — так происходит и в сфере охраны памятников в нашей стране. Вместе с тем в международном праве и в отечественном законодательстве провозглашен и все шире распространяется на практике, в сущности, единственно приемлемый принцип «загрязнитель платит». Именно в связи с этим принципом субъектами природопользования России вот уже 10 лет осуществляется плата за загрязнение среды, которая по замыслу законодателя должна соответствовать наносимому ущербу и идти на его компенсацию. Почему же памятники — очевидные жертвы такого ущерба — исключены у нас из числа получателей, в сущности, причитающейся им по справедливости и по закону компенсации?!
Мы убеждены, что принцип «загрязнитель платит» (жертве!) может и должен быть как можно скорее распространен на сферу культурного наследия. Дело органов госохраны памятников истории и культуры, — апеллируя к этому принципу, не просить, а требовать средства на компенсацию понесенного в результате агрессивного воздействия экологических факторов и потенциально возможного ущерба в объеме этого ущерба. В этом состоит компенсационный принцип финансирования охраны культурного наследия. Для того чтобы он заработал, необходимо предпринять соответствующие меры. В их числе разработка методик определения ущерба памятникам истории и культуры, расширение сферы платежей за такие воздействия, совершенствование и достройка существующей нормативной базы. Все названное — это обычные, даже рутинные вопросы совершенствования системы управления, которые могут быть решены достаточно оперативно.
Внедрение в жизнь компенсационного принципа — это далеко не единственное направление обеспечения адекватного и устойчивого финансирования охраны наследия. От всех иных он отличается наибольшей актуальностью и наличием уже существующей правовой базы.
|
