|
Когда речь заходит о бывшем помощнике бывшего главы МВД генерале Орлове, я сразу же вспоминаю хрестоматийный анекдот про неуловимого Джо, которого никто не может найти, потому что никому он и даром не нужен.
Генерал Орлов — черный регент российского МВД, человек, о всемогуществе и беспределе которого слагали легенды, — сбежал из страны, едва только патрон его, министр Рушайло, лишился своего поста.
Орлов торопился настолько, что даже рапорт о своем увольнении прислал в министерство по факсу; и неспроста. Вскоре по фактам, изложенным в многочисленных моих публикациях, Генпрокуратура возбудила против него два уголовных дела и объявила генерала в розыск.
С того времени прошло уже, однако, пять с половиной лет, а Орлова как не было, так и нет.
Генерала Орлова никто и не думает даже искать. До сих пор к этим поискам — пусть формально — не подключен Интерпол, хотя всем прекрасно известно, что с 2001 года скрывается он за кордоном.
И не то чтобы поймать Орлова было сложно; вовсе нет. Все эти годы к нему в гости — в Таиланд, Израиль, Турцию — регулярно выезжали родные и близкие: жена, дочка, сын и даже любовница.
При таких условиях вычислить местонахождение Орлова — пара пустяков. Но…
Я ничуть не сомневаюсь, что и после этого материала никто по-прежнему не ринется ловить беглого генерала, даром что сделать это — совсем нетрудно. Орлов давно уже перестал мотаться по миру, опасаясь ареста, и преспокойно осел в благословенных Североамериканских Штатах.
Живет он теперь в маленьком американском городке Форт-Лодердейл, штат Флорида, именуемом в туристических проспектах “американской Венецией”. Раскинувшийся у подножья Атлантического океана, в двух шагах от знамениого Майами-Бич, международный курорт этот как нельзя лучше подходит для умиротворенной жизни изгнанника.
“Семь миль красивых берегов украшают каменные постройки и неоновое освещение воды, — читаем мы в том же проспекте. — Здесь полное раздолье для любителей водного спорта. Особенно популярно ныряние, потому что в водах океана можно увидеть затонувшие суда”.
Нырнув на американское дно, Орлов чувствует себя теперь в полной безопасности; с его капиталами (по самым скромным прикидкам, он “заработал” за время службы в МВД не менее 100 миллионов долларов) можно ни о чем не беспокоиться. А совсем недавно бывший советник бывшего министра подал даже документы для получения в США вида на жительство.
Если что и мучает его сейчас, так это исключительно ностальгия. Да еще разлука с обожаемым наперсником и учителем Владимиром Борисовичем Рушайло; настолько любимым, что в доме его на самом видном месте по-прежнему красуется портрет отставного министра: точно как в старые добрые времена...
* * *
Всей своей карьерой и богатством Александр Орлов был обязан одному только человеку — Владимиру Рушайло. Еще возглавляя столичный РУОП, Рушайло приблизил рядового опера Орлова к себе, сделал помощником по особым поручениям.
Потом — была трехлетняя опала; за руоповские бесчинства Рушайло с позором сняли и едва не посадили в тюрьму. Его спасло лишь вмешательство олигархов Березовского и Смоленского, упросивших тогдашнего министра Куликова ограничиться почетной ссылкой. Рушайло был откомандирован в Совет Федерации, советником к спикеру Строеву. Единственным человеком, кто все это время неотступно продолжал рядом с ним находиться, был Орлов, уволенный уже из органов. (При проверке вскрылось, что будущий генерал пытался приватизировать и продать конспиративные квартиры РУОПа.)
В 1998-м по воле “семьи” Рушайло возвращается в МВД; сначала заместителем министра, а потом и полноправным хозяином всей системы. С собой он мгновенно забирает Орлова в ранге своего советника.
Не было в то время в МВД персоны более могущественной и влиятельной, чем этот субъект. Одним телефонным звонком он решал человеческие судьбы, возбуждал и прекращал уголовные дела, выпускал арестантов на волю и бросал неугодных в камеры. Все это проходило, разумеется, не бесплатно; жадность Орлова была поистине беспредельной.
Орлов первым поставил на поток торговлю званиями и должностями; кресло начальника регионального УВД средней руки стоило тогда, к примеру, пару миллионов долларов, а представление к генералу — несколько сотен тысяч. (Сам Орлов умудрился за полтора года дорасти от подполковника до генерал-лейтенанта; такой карьеры не делали даже в войну.)
Прямо в его кабинет на Житную улицу милиционеры и коммерсанты привозили чемоданы с данью; орловского расположения искали почти как божьего благословения. Никого не стесняясь и не боясь, он открыто вмешивался в самые разные бизнес-конфликты, прикрывая своих друзей и “подшефных” коммерсантов. Орлов не гнушался даже самолично ездить на разборки — порой в генеральской форме.
Всякий, кто пытался встать у него на пути или отказывался выполнять отданные приказания, мгновенно попадал под каток МВД; если требовалось, при обыске у ослушников находили и патроны, и оружие, и наркотики.
Эти орловские методы воздействия мне довелось испытать и на собственной шкуре; после того как в открытую начал писать я о беспределе Орлова и Рушайло, меня задержали сотрудники МВД и бросили в камеру. Всей операцией лично руководил Орлов; он даже приезжал в изолятор, где тогда я сидел, и сквозь глазок тюремной камеры с удовлетворением рассматривал творение своих рук.
Забегая вперед, скажу, что все факты, приводимые мной тогда, через несколько лет получили официальное подтверждение, а абсолютное большинство моих “героев” из МВД были с позором уволены; это произошло в эпоху гигантской грызловской чистки.
Против самого Орлова Генпрокуратура возбудила тогда два уголовных дела; за вымогательство и превышение должностных полномочий.
(Можно было, конечно, предъявить ему и больше — собранный мной перечень орловских “подвигов” тянул на добрую половину статей Уголовного кодекса, — но и на том, как говорится, спасибо; главное — не “шашечки”, а ехать.)
Первый эпизод, инкриминируемый Орлову, был связан с незаконным арестом гендиректора Качканарского ГОКа Хайдарова, которому по команде генерала подбросили 0,528 грамма героина; таким изощренным способом партнеры Хайдарова выталкивали его из бизнеса. После ареста Орлов через хайдаровских тюремщиков связался с ним по телефону и предложил отдать все свои акции, угрожая в противном случае сгноить упрямца на нижнетагильской зоне. (Для полноты картины следует также добавить, что одним из заказчиков этой акции был лидер измайловской ОПГ Антон Малевский.)
Эпизод второй касался так называемых спецталонов — оперативных документов, запрещающих ГАИ досматривать и задерживать автомобили и потому столь популярных в среде коммерсантов и уголовников. Раздачу этих спецталонов в МВД Орлов полностью прибрал к рукам; нужным людям он их дарил, всем прочим — продавал (цена вопроса — от 10 до 20 тысяч долларов). В общей сложности стараниями Орлова на сторону ушло тогда 1158 таких документов...
Хорошо помню, какую бурю эмоций вызвало у меня возбуждение этих дел; сравнение, конечно, неуместное, но мне кажется, в чем-то схожие чувства испытывали люди в мае 1945-го. Однако радовался я напрасно. Уже с первых же шагов следствия стало понятно, что никто всерьез заниматься Орловым не собирается.
Искать его — по-настоящему — не искали; формально — розыск беглого регента был поручен Департаменту уголовного розыска МВД, но у людей понимающих это могло вызвать исключительно усмешку. До последнего времени департаментом этим руководил соученик Рушайло по Омской школе милиции, их с Орловым выдвиженец Владимир Гордиенко; с тем же успехом поиск нацистских преступников следовало бы доверять бывшим офицерам гестапо.
(Сколь изобретательно милиция ловит своих коллег, объявленных в розыск, — тема для отдельного рассказа. Допустим, один из главарей знаменитой банды “оборотней из МУРа” Владимир Лысаков находится в бегах уже четыре года, что не мешает ему регулярно созваниваться с бывшими сослуживцами, которые, собственно, его якобы и ищут. Самый красноречивый пример — история замначальника ОВД “Люблино” Сергея Сергеева, который полтора года находился в розыске за мошенничество, но все это время преспокойно продолжал выходить на службу.)
В результате уголовные дела были объединены воедино и превратились в некий фантом; де-юре — дело №18/244434-01 существует, но де-факто — его как бы и нет. И в этом, несомненно, кроется ответ на самый главный вопрос: почему генерал Орлов превратился в неуловимого Джо.
Иметь такое дело под рукой — очень удобно; подобно полуфабрикату, в любую секунду его можно разморозить и подогреть; это тот крюк, на котором Кремль надежно подвесил Владимира Рушайло.
Любому ясно, что дело против Орлова — это в первую очередь дело против Рушайло; стоит лишь отправить бывшего советника за решетку, как мгновенно начнет он сдавать своего патрона; Орлов всегда отличался патологической трусостью — об этом говорят все, кто хорошо его знал.
По-другому и быть не может; невозможно представить, чтобы такой жесткий и властный руководитель, как Рушайло, самый сильный глава МВД за всю новейшую историю этого ведомства, не видел, чем занималась правая его рука. Конечно, видел; все, что творил Орлов, делалось с полного одобрения и соизволения министра, и если беглый генерал откроет сейчас рот, Рушайло придется ой как несладко.
Мне доводилось слышать разные объяснения непотопляемости Рушайло, который успешно успел посекретарствовать в Совбезе, а теперь занял почетную, хоть и чисто бутафорскую должность, принадлежавшую некогда его крестному отцу Березовскому, — исполнительного секретаря СНГ.
По одной версии, Рушайло оберегает “семья”, а первый президент едва ли не лично просил за него у Путина. По другой, Путин не хочет отпускать с короткого поводка столь опасного и профессионального (что опасно вдвойне) человека; такая фигура станет истинной находкой для оппозиции. В свете последних заявлений Березовского о финансировании им государственного переворота опасность эта становится особенно явной; на роль новоявленного Пиночета бывший глава МВД подходит как нельзя лучше. Вот тогда-то и придет время вытащить из пыльных анналов дело генерала Орлова…
* * *
Даже если забыть все то, что говорилось и писалось о бесчинствах Владимира Рушайло (и в РУОПе, и в МВД), и поверить в чистоту его помыслов, на ум сама собой приходит одна избитая поговорка: короля делает свита.
Окружение экс-министра — самые близкие к нему люди — почему-то как на подбор представляет собой средоточие грехов и пороков, этакий симбиоз чистилища и команды с пиратского брига.
Если бы дело ограничивалось одним только Орловым, это можно еще как-то было бы объяснить досадной случайностью. Но таких орловых вокруг Рушайло пруд пруди; обнаружить рядом с ним приличного, добропорядочного человека — задача потруднее теоремы Ферма.
Практически все ставленники Рушайло — те, кого возвысил он в дни своего правления, — с позором были изгнаны из МВД, а некоторые, самые уж одиозные, стали даже фигурантами уголовных дел. (Например, начальник ГУВД Московской области Юрий Юхман или его калмыцкий коллега Тимофей Сасыков.)
Несколько лет назад многие газеты написали, что бывший охранник Рушайло застрелил в Москве трех человек. Конфуз, случившийся с другим его телохранителем, в прессу, к сожалению, не попал; на голубом глазу этот гражданин явился в ОВД “Арбат” и написал заявление, что у него из квартиры похитили 40 тысяч долларов наличными и наградной пистолет. Как скромный майор милиции сумел сколотить такой капитал, осталось загадкой.
Под стать охранникам с помощниками и родственники Владимира Борисовича. Я уже писал о малопочтенной истории, когда один из сыновей секретаря Совбеза пытался задержать на МКАДе колонну машин, на которых сотрудники ОРБ МВД ЦФО перевозили конфискованные товары. Когда доводы Рушайло-младшего воздействия не возымели, он набрал по мобильному вельможному папе и передал трубку операм.
В мае позапрошлого года на том же самом МКАДе отличился и другой рушайловский сын, Андрей; на бешеной скорости он протаранил три машины сразу. Несмотря на то что от лихача вовсю разило перегаром, прав его почему-то не лишили: в документах о ДТП он фигурировал как Иван Иванович Иванов.
Чувство вседозволенности и безнаказанности всегда отличало отпрысков Рушайло; в прежние времена помощники генерала с завидным постоянством вынуждены были вытаскивать то одного, то другого сына министра из всевозможных скандалов; преимущественно — с ГАИ. (Езда навеселе или без прав — считалась у них в порядке вещей.)
Но даже с уходом Рушайло в отставку нравы его наследников особо не изменились. Весной 2003-го, например, упоминавшийся уже Андрей Рушайло от избытка чувств исполосовал ножом дверную обивку квартиры своей соседки-пенсионерки. Еще раньше он среди ночи пытался вломиться к ней, будучи изрядно под градусом, грозил страшными карами и в выражениях не стеснялся. И хотя пенсионерка многократно обращалась в милицию, Андрея Владимировича никто и пальцем не посмел тронуть.
Что ни говори — у министра внутренних дел подрастает достойная смена. Хотя что здесь, собственно, удивительного? При таких родителях ожидать от рушайловских наследников добропорядочности и смирения как-то даже и не приходится.
Я пишу именно так — о родителях, — ибо бывшая супруга Рушайло — мать его двоих сыновей, в том числе того самого весельчака Андрея, — тоже умудрилась оказаться в эпицентре скандала. Некоторое время назад Нина Владимировна Рушайло при постыднейших обстоятельствах вынуждена была покинуть кресло судьи московского арбитража, в котором восседала ровно 12 лет.
Это была не первая попытка судейского сообщества избавиться от Нины Владимировны; в августе 1999-го квалификационная коллегия арбитражного городского суда уже прекращала ее полномочия “по действиям, умаляющим авторитет судебной власти”. Суть претензий коллег сводилась к тому, что Нина Рушайло регулярно выносила “странные” решения, а то и вовсе возвращала исковые заявления обратно без каких-либо надлежащих причин.
Однако бывший муж находился тогда в самом расцвете своего могущества. Разумеется, после его вмешательства Высшая квалификационная коллегия судей восстановила статус мадам Рушайло, и она преспокойно вернулась на прежнее место.
Но в 2005-м волшебные чары экс-министра уже не действовали. С приходом председателя арбитражного суда Москвы Олега Свириденко в старом здании на Новой Басманной задул ветер перемен. Наиболее одиозные судьи, попавшись на беззаконии хотя бы раз, изгонялись в момент.
За 2005 год своих полномочий их лишилось сразу шестеро: и Нина Рушайло — в том числе.
Неприятности у Рушайло начались с того самого момента, как через общих знакомых к ней обратилась за помощью ректор Московского института иностранных языков Эмма Володарская.
Володарская судилась за здание, в котором квартировал институт, и искренне считала, что без протекции шансов на победу у нее нет. Кроме того, ей срочно требовался квалифицированный юрист, знающий в арбитраже все входы-выходы.
У Нины Рушайло такой профессионал как раз оказался под рукой; в качестве адвоката она порекомендовала Володарской некоего Игоря Ларионова, сразу же предупредив, что хорошие юристы — стоят дорого.
О том, что адвокат Ларионов является ее нынешним мужем, Нина Владимировна благоразумно предпочла умолчать: это вскроется лишь позднее.
— Несмотря на превосходные характеристики Рушайло, — свидетельствует ректор института, — Ларионов в дело практически даже не вникал. К заседаниям он не готовился, на суд приходил без доверенности и вообще демонстрировал удивительную беспечность. Когда я стала высказывать свои опасения Нине Владимировне, она меня успокоила: надо, мол, хорошо платить, и тогда все мгновенно наладится. В результате я передала Ларионову в общей сложности 75 тысяч долларов и 100 тысяч рублей, при этом все цифры — сколько надо платить — всякий раз мне называла Рушайло.
То, что ее самым пошлым образом водят за нос, попросту вытягивая деньги, Володарская поняла лишь пару месяцев спустя. К тому времени “блестящий” адвокат Ларионов благополучно успел проиграть дело в первой инстанции. Что, впрочем, не мешало ему на пару с супругой регулярно требовать гонорары и другие блага.
В январе 2005-го за счет Володарской судейско-адвокатская семейка чудесно съездила в отпуск: в Австралию и Японию. Все удовольствие обошлось в каких-то восемь с лишним тысяч долларов.
Но — странное дело: чем больше платила Володарская, тем хуже шли у нее дела. Вслед за проигрышем в первой инстанции фиаско последовало и во второй. А потом и вовсе ее откровенно начали шантажировать.
(Произошло это после того, как по решению суда институту был запрещен доступ в спорное здание на улице Кедрова.)
— 21 января Нина Владимировна велела мне приехать на Кедрова, — вспоминает Володарская. — Сказала, что пришлет “33 молодцов”, которые проведут нас с сотрудниками в здание, надо только захватить деньги. Но за час мы успели собрать всего 3 тысячи долларов. Когда я вручила их Ларионову, тот начал кричать: это что за копейки? вы что же, хотите, чтобы Рушайло работала за такие гроши? Сама Нина Владимировна сидела в это время в машине. Я подошла, и она очень спокойно мне говорит: вы чего жметесь? ваши конкуренты предложили мне 150 тысяч долларов. Вот мы сейчас передадим им все документы по делу, и до свидания.
— Это была уже последняя капля, — продолжает Володарская. — На повышенных тонах мы расстались. А буквально минут через пять Рушайло перезванивает: ладно, давайте свои деньги, об остальном договоримся потом. Но я уже уехала…
Много раз после этого Эмма Володарская пыталась встретиться и объясниться с Рушайло. Она надеялась вернуть назад свои деньги — из-за безалаберности адвоката дело было безвозвратно проиграно теперь уже во всех трех инстанциях, — но федеральный судья от любых контактов настойчиво уклонялась. Игорь Ларионов и вовсе, честно глядя Володарской в глаза, объявил, что не брал у нее ни рубля.
Выхода не оставалось, и обманутая в лучших чувствах ректорша пошла на прием к председателю арбитражного суда, где откровенно изложила историю своей дружбы с Ниной Рушайло.
Буквально на другой же день 75 тысяч долларов привезли ей обратно в конверте. К посылке была приложена душераздирающая записка мужа-адвоката:
“Очень прошу Вас извинить меня… Прошу принять все возможные меры к тому, чтобы дорогой мне человек не имел беспокойств”.
Впрочем, Рушайло это помочь уже не могло. Хоть и отрицала она все и вся — и с Володарской-де не знакома, и Ларионов никакого отношения к процессу не имеет (даром что выписана была на него доверенность), и в Австралию ездили они за собственный счет, — все было теперь впустую. (Рушайло успела даже оформить развод с Ларионовым: чтоб наверняка.)
Максимум, что руководство могло для нее сделать, — не направлять материалы в прокуратуру; новому председателю суда куда важнее было избавиться от нечистоплотного работника, нежели затевать бучу. В итоге Нина Владимировна Рушайло уволилась по собственному желанию и без скандала…
Этот скандал поднимется лишь теперь, после того как передам я в Генпрокуратуру все имеющиеся у меня материалы: и платежки, и заявления Володарской, и даже копии билетов в Сидней. Боюсь только, в очередной раз кончится это ничем.
Родственники, как и помощники исполнительного секретаря СНГ, пользуются в России абсолютной неприкосновенностью.
Они — неуловимы. Потому что искать их никому не хочется. Потому что близость к бывшему министру внутренних дел по-прежнему действует крепче любой брони.
Во всем мире это называется коррупцией. В России — преемственностью власти...
Р.S. Прошу считать эту публикацию официальным депутатским запросом в Генеральную прокуратуру.
|
