|
При упоминании фамилии Кантор многие до сих пор вспоминают банкира Олега Кантора, которому давным-давно, еще десять лет назад, в эпоху “алюминиевых” войн, перерезали горло. И только потом добавляют: “А-а, это вы про того, который с “Акроном”. Так бы и сказали”. Вячеслав Владимирович, в отличие от своего умиротворенного однофамильца, действительно, лишний раз светиться на публике не любит. А между тем, его состояние небезызвестный журнал “Форбс” оценивает в полмиллиарда долларов. Нажил его Кантор хоть и не без скандалов (они сопровождают олигарха всю его жизнь), но на удивление тихо, стараясь не выносить тонны скопившегося грязного белья на всеобщее обозрение. Про таких на Руси говорят: “химичит”. В отношении Кантора это справедливо вдвойне. Как-никак олигархом он стал именно благодаря производству-продаже химических удобрений.
Черный вход в Кремль
В прошлогоднем списке журнала “Форбс” "100 самых богатых людей России" Вячеслав Кантор с состоянием 500 млн. долларов занял 53-е место. Другой бы на этом такой промоушен себе сделал, а Кантор… Пиарщик из него вообще никудышный. Уж сколько раз олигарх пытался выставить себя в белом свете, а все одно конфуз выходил.
Например, в середине 2000 года появилась информация о беспрецедентной меценатской затее: в самом центре столицы на деньги Кантора отреставрирован особняк, до революции принадлежавший фабриканту Морозову. По сообщениям СМИ, разместившийся здесь Национальный институт корпоративной реформы посетили Валентина Матвиенко, Анатолий Чубайс “и другие высокопоставленные лица”. Однако независимые журналисты растолковали акцию проще: Кантор просто отремонтировал свой офис, дал ему новое название и пригласил туда влиятельных политиков.
Или взять другой прокол господина Кантора. Решил он в том же 2000 году прибрать к рукам “Московский конный завод №1”, что в подмосковном сельце Успенское (по Рублевскому шоссе, аккурат после Барвихи и Жуковки). Разумеется, преподал это как проявление патологической любви к лошадям и стремление развивать конный спорт на просторах родимой страны. Да только тут же появилась более приближенная к жизни версия: МКЗ №1, созданный, кстати, легендарным красным кавалеристом Семеном Буденным, куплен совсем с иной целью. Чтобы застроить выпасные угодья роскошными коттеджами, и выгодно на этом “наварить”.
И так вот во всем. Даже мелькание в “золотом сотне” Форбс Кантору не очень-то помогло. Олигархи, строем марширующие в Кремль, как не брали “химика” с собой на посиделки за круглым столом с Владимиром Путиным, так до сих пор и не берут.
Правда, три-четыре раза Кантора все-таки пускали в Кремль, но, что называется, с черного входа. Эти малопочтенные визиты относились к периоду, когда бизнесмен Кантор нашептывал кремлевским чиновникам о противозаконных действиях своих конкурентов. В частности, таким образом был слит прокуратуре юкосовский бизнесмен Платон Лебедев. С той поры Вячеслав Владимирович искренне убежден, что у него особые отношения с Кремлем. Действительно, к этому аммиачному бизнесмену относятся по-особенному, примерно как сотрудники спецслужб относятся к своим добровольным и тайным агентам: вежливо, немного брезгливо, а так – ничего личного.
Продавал и Родину, и трусы
Торговал Вячеслав Кантор всю свою жизнь. Ничем не брезговал: ни предприятиями с сотнями рабочих, ни женскими трусами, ни оборонными секретами, ни даже собственной репутацией. Справедливости ради отметим, что коммерческая жилка - это у него наследственное.
Родился Слава “холодной осенью” (13 сентября) 53-го года. Правда, семейное гнездышко для него родители свили “теплое”, как-никак папа был ответственным работником торговли и вскоре дослужился аж до директора легендарного Сокольнического универмага.
Уже в юные годы будущий бизнесмен осознал, какая это все-таки всемогущая вещь – связи. Малорослый, близорукий и неуклюжий, среди сверстников мальчик из обеспеченной семьи не очень пользовался уважением. Зато с преподавателями всегда находил общий язык, что в какой-то мере компенсировало его обделенность и даже поднимало авторитет. Если не в глазах окружающих, то хотя бы в своих собственных.
Понял Кантор и то, что связи связями, а зарываться все же не стоит. Впрочем, произошло это гораздо позднее, уже в 80-х, когда его отца, Владимира Исааковича, несмотря на все знакомства притянули к суду. В перестроечном 89-м в возрасте 69 лет Кантор-старший был осужден Мосгорсудом к 8 годам заключения усиленного режима по статьям: 93 (хищение государственного имущества в особо крупных размерах), 154 часть 3 (спекуляция в особо крупных размерах), 170 (злоупотребление служебным положением), 172 (халатность), 173 (получение взятки), 175 (должностной подлог) и 175 через 17-ю (соучастие в должностном подлоге).
Несмотря на все прегрешения родителя, сын память отца, как и положено, чтит. И правильно делает. Два года назад под библейским Хевроном в местечке Кирьят-Арба Вячеслав (или правильнее - Моше) Кантор открыл спортивно-стрелковый клуб имени Владимира (Зеева) Кантора (1920-1989 гг.), уроженца Запорожья, ветерана Второй мировой, кавалер многих орденов и медалей, погоревшего на деле “директоров универмагов”.
Впрочем, Владимир Исаакович, видимо, был не простым, но цельным человеком. А вот сын, скорее всего, взял у отца только самые спорные качества. Во всяком случае, Кантор-младший “погорел” на своих махинациях раньше отца. А горе на него свалилось прямо по Грибоедову – “от ума”. В 1976 году он окончил Московский авиационный институт по специализации “инженер-системотехник”. Там же, в МАИ, подобно Березовскому дослужился до заведующего спецлабораторией по проектированию не абы чего, а межорбитальных космических летательных аппаратов. Работа интересная, но не так, чтобы прибыльная. А тут еще шпионы всякие под ногами крутятся, доллары всякие предлагают, вот молодой ученый и не устоял. В 86-м Моше Кантора уличили в необоримом желании продать секреты оборонки иностранным империалистам и с треском “выперли” из МАИ.
Бывший завлаб, надо сказать, не пал духом и поплыл по волнам мелкого бизнеса, в чем весьма пригодились папины связи: Кантор открыл собственную секцию женского нижнего белья в ГУМе. Место оказалось хлебное, трусики-лифчики шли хорошо, и восход российского капитализма нынешний олигарх встретил главой некоего коммерческого центра “Композит”, что оказывал услуги по экономическому мониторингу и поставке диковинной тогда оргтехники в бюджетные организации. А заодно он стал учредителем целого вороха фирм. В том числе и модного тогда образования – СП. В случае с поднаторевшим кооператором это было совместное российско-американское (видимо, так и не проданные оборонные секреты все же сослужили хорошую службу) предприятие “Интеллектуальные материалы и системы” (Интелмас). На этой ниве господин Кантор и познакомился со своим будущим покровителем – Геннадием Бурбулисом, который вскоре стал государственным секретарем новорожденной Российской Федерации.
Как «Азот» превратился в «Акрон»
В далеком 1992-м государственные мужи, с подачи вышеупомянутого Бурбулиса, призвали Владислава Кантора в Новгородскую область. На Россию надвигался шквал приватизации, и чиновникам срочно требовалось “правильно” оценить активы химического комбината ПО “Азот”. Тот и оценил. В смешную сумму – 600 тысяч долларов.
Много это или не так чтобы? А давайте подсчитаем. В начале 90-х годовой объем выпуска продукции предприятия достигал 4 млн. тонн при цене на мировых рынках около 140 долларов. Иными словами, годовая балансовая прибыль “Азота” действительно достигала 600, но не тысяч, а миллионов. То есть в тысячу раз больше, чем прикинул на своем калькуляторе Кантор.
Хотелось бы верить, что обсчитался бывший завлаб, ну с кем не бывает. Но как-то очень уж выгодно для себя он это сделал, приобретя в итоге за 200 тысяч “зеленых” увесистый пакет полновесных акций “Азота”. По схеме приватизатора, трудовой коллектив получал двадцать процентов акций, руководство и региональные власти – еще по двадцать пять, а оставшиеся тридцать забирал самый умный. Кантор каким-то образом сразу заполучил 35%.
А потом присовокупил к ним и большую часть остальных акций, причем сделал это по виртуозному легко и (для того времени) оригинально – произвел «консолидацию». Суть махинации сводилась к тому, что пакеты в 29.000 ценных бумаг номиналом в тысячу рублей менялись на одну единую акцию номиналом в 29 миллионов (6 тысяч долларов по тогдашнему курсу). Ну а те акционеры, у которых такого количества акций в ящиках не завалялось (а это практически весь трудовой коллектив “Азота”), были вынуждены продавать свои некогда ценные бумаги за гроши.
Эта приватизация “по Кантору” стала классическим примером для всех последующих залоговых аукционов середины 90-х годов и переводу госсобственности в длинные частные руки.
Резонный вопрос, откуда Кантор взял средства на покупку завода: он хоть и достался ему по дешевке, но ведь все-таки не бесплатно, а 200 тысяч “зеленых” даже на большой дороге просто так не валяются. Тут отдельное спасибо вездесущему Бурбулису - подсобил. Пользуясь дружбой с ним, предприимчивый Кантор от лица “Интелмас” заключил с рядом регионов и руководством крупных предприятий контракты на предмет исследования состояния окружающей среды. Под проведение этой экологической программы Кантор и взял у государственного “Росагрохима” 250 тысяч у.е. Видимо они и пошли на приобретение акций. Это одна из версий.
Другая - деньги Кантор взял тут же, на самом предприятии, получив для реализации крупную партию удобрений. Ну а дальше все было как у всех.
С приходом на “Акрон” (так теперь стали величать “Азот”) новой команды управленцев прежняя схема внешней торговли была признана банальной, устаревшей и не соответствующей эпохе первоначального накопления капитала. Экспорт аммиака и минудобрений пошел в обход налоговиков через панамские оффшоры (Transchem International INC и Isofert Trading INC). Учитывая то, что более половины акций “Акрона” перешло трем гибралтарским “дочкам” (MMB Center Ltd, SK Enterprises Limited, Wetech Limited), контролируемым, как подозревают, лично председателем координационного совета холдинга “Акрон” Вячеславом Кантором, новая схема позволила выводить на зарубежные счета олигарха значительную часть валютной выручки предприятия - десятки миллионов долларов в год.
«Химический» бизнес: кинуть и запугать
Из всех производителей удобрений, доставшихся России в наследство от Союза, новгородский «Акрон» был, пожалуй, самым мощным. Благоприятствовала развитию производства и география — Новгородская область с ее развитой инфраструктурой и выгодным расположением оказалась удачным местом. Теплые отношения с местной администрацией тоже сыграли на руку: «Акрон» не только вышел в лидеры отрасли, но и купил аналогичное предприятие поменьше «Догобуж» на Смоленщине, превратившись в холдинг «Акрон».
Вскоре в империю Кантора вошли – полностью или частично – два десятка российских химических заводов: ЗАО «Акронит», ЗАО «Новпромгаз» и прочие ЗАО и ОАО, контрольный пакет акций которых у олигарха в кармане. Кроме того «Акрон» заполучил 8% акций «Сильвинита», основного поставщика калийного сырья на «Акрон», 20% акций ОАО «Росхимтерминал», которое строило химический терминал в порту Усть-Луга, и даже 7,73% акций мурманского «Апатита», который Владислав Кантор давненько мечтает прибрать к рукам.
Какими методами «химик» так расширил свои владения – понятно на примере получения Кантором доли в том же «Аппатите». В сентябре 1997 года «Акрон» вместе со своим «стратегическим партнером» норвежской фирмой Norsk Hydro учредили в Москве ЗАО «Нордик Рус Холдинг». К тому времени норвежцы уже владели почти 6% акций «Апатита», еще 2% были в распоряжении Кантора, и тот убедил управленцев Norsk Hydro в том, что вместе продавливать демпинговые цены на апатитовый концентрат им будет сподручнее.
Уговор у партнеров был такой: Norsk Hydro должен был внести в уставный фонд совместной фирмы свои 6% акций «Апатита», а Кантор - вместе с 2% акций «Апатита» еще 14% акций холдинга «Акрон». Но «химик»-системотехник вместо ценных бумаг своего основного предприятия подсунул наивным норвежцам акции ОАО «Дорогобуж», которые стоили на порядок дешевле. При этом, в уставном капитале новообразованной компании доля Кантора оказалась каким-то образом 51%, и Norsk Hydro, лишившись своих акций «Апатита», не получил контроля ни над «Апатитом», ни над «Акроном».
Кроме откровенного «кидалова» в арсенале олигарха имеются и другие приемы борьбы. К примеру, в одном из городов он, как говорят, заручился поддержкой местного авторитета, трижды судимого бизнесмена Андрея Горшкова. В другом - пытался с помощью подосланных провокаторов организовать массовые беспорядки, свалив все на конкурентов.
Впрочем, обычно для захвата предприятий господин Кантор, как истинный «химик», использует свой основной ресурс – связи.
Пыльный набор старых шляп
Административный ресурс у Вячеслава Кантора – не самый скромный, но и похвастаться особенно некем. Помимо уже упомянутого Бурбулиса, в разные годы в его «обойме» засветились экс-председатель Совета Федерации и нынешний губернатор Орловщины Егор Строев, губернатор Новгородской области Михаил Прусак, губернаторы Смоленской и Липецкой областей, бывший заместитель министра имущественных отношений Пыльнев, действующий замминистра сельского хозяйства и бывший представитель «золотой акции» в совете директоров ОАО «Апатит» Александр Кривенко (ныне покойный). Да что там, даже Борис Березовский засветился. Во всяком случае, денежные потоки «Акрона» долгое время шли через АвтоВАЗбанк-Москва, известный как банк Березовского.
Использовал Кантор свои полезные знакомства весьма активно. К примеру, скупка "Акрона" (1993) и "Дорогобужа" (1994 г.) произошла при прямой поддержке тогдашних Госсекретаря РФ Бурбулиса (ныне сенатор от Новгородской области) и вице-премьера Владимира Шумейко. Но окончательно эти предприятия были приватизированы только в 1995 году, для чего Владимир Шумейко, тогда уже глава Совета Федерации, вписал их в годовой план приватизации.
Благодаря другому своему покровителю Егору Строеву Кантор чуть было не получил контроль над Кирово-Чепецким химкомбинатом, производящий не только удобрения, но и оборонную продукцию (от боевого поражающего газа до радиационной химии). В середине 1990-х из недр Совета Федерации на имя Ельцина поступило письмо с предложением передачи этого химического гиганта в состав холдинговой компании «Акрон». Президент указ не подписал, но контроль над комбинатом Кантор все равно каким-то образом получил, хотя и на время: Госкомимущество изъяло с баланса Минатома 37% акций и передало право голоса этим пакетом зампредседателю совета директоров «Акрона». Тогда ситуацию удалось исправить только благодаря личному вмешательству Черномырдина.
С другим премьером Кантору повезло гораздо больше. Он не раз сопровождал Михаила Касьянова в его поездках в США, Швейцарию, Украину, Вьетнам, Китай… В общем, образцовый человек свиты.
Уже при президенте Путине, дабы снять с себя клеймо «человека Березовского», Вячеслав Кантор создает и свой собственный «членский клуб». В 2000 году "по инициативе ряда влиятельных губернаторов, предпринимателей и ученых" в Москве появился Национальный институт корпоративной реформы, в попечительский совет которого вошли наиболее близкие бизнесмену фигуры: все тот же Прусак, министр сельского хозяйства Гордеев, президент "Альфа-Банка" Петр Авен, Анатолий Чубайс, вице-президент Российской академии наук Некипелов и еще 200 человек, попавших в сферу влияния "корпоративной политики" холдинга "Акрон".
Несмотря на такие солидные имена, коллеги по олигархическому цеху Кантора почему-то не жалуют. И в свое время не допустили даже в телепроект ТВС. По слухам, за входной билет с Вячеслава Кантора заломили такую сумму, что ее можно было посчитать оскорбительной формой отказа. Впрочем, еще не известно, кто от произошедшего больше проиграл. ТВС давно канул в историю, а Кантор свою историю до сих пор тянет. А чтобы эта история выглядела богаче и привлекательнее, по Новгородчине распускаются периодически букеты услаждающих слух информ-сообщений. Например, недавно прошел слух, что дни Михаила Фрадкова на посту премьер-министра уже сочтены, и на смену ему придет не кто иной как… Нет, не лично Кантор - Михаил Прусак, автор проекта отмены в России любых выборов и, что не маловажно, многолетний партнер Моше Кантора.
Разумеется, и Прусак, и другие знакомцы олигарха, дружат с ним «не за просто так». Говорят, у того же Прусака в «Акроне» есть прямой интерес. А именно – 10% акций холдинга.
Мало того, еще два года назад для питерского Промстройбанка, выступившего андеррайтером облигационного займа ОАО «Акрон», были подготовлены документы, из которых следовало, что по данным службы безопасности лично Кантору в холдинге принадлежит лишь доля в 27,83 %, а оффшорными компаниями владеют сторонние иностранные инвесторы. Конечно, не исключено, что – подставные, но, возможно, Вячеслав Кантор не так уж и самостоятелен, как хочет это показать.
Побег на восток
Однако ж, несмотря на весь свой лоббистский потенциал, использует его Кантор столь неумело, что невольно возникают сомнения в том умственном потенциале, который олигарх сам у себя заявляет.
В разные годы он пытался получить контроль не только над Кирово-Чепецким комбинатом, но и над АО «Сильвинит», АО «Беларуськалий» и другими химическими предприятиями. И кое-где даже урвал по мелочам, но в целом его ожидало фиаско.
Параллельно на свет появился проект образования национальной компании «Минеральные ресурсы». Предлагалось, что в эту компанию государство внесет принадлежащие ему пакеты акций в предприятиях агрохимического комплекса, а «Акрон» - часть собственных акций, получив взамен возможность управлять вновь созданным промышленным гигантом. И вновь не судьба. Независимые (от Кантора) чиновники быстро смекнули, что речь идет о прямом надувательстве государства. К тому времени устав «Акрона» был изменен таким образом, что в совет директоров холдинга реально могли быть избраны только менеджеры олигарха. Так что, получив в собственность пакет акций «Акрона» страна попросту оказалась бы за бортом большого бизнеса.
Казалось бы, Кантор смог отыграться в Подмосковье. Всего за 2 млн. долларов ему удалось установить контроль над «Московским конным заводом №1», рыночная стоимость земель которого оценивается в $3—3,5 млрд. Да только воспользоваться свалившимся на лысоватую голову счастьем олигарху так и не довелось. Продать выпасы МКЗ под застройку коттеджей он сегодня не в праве, поскольку солидная часть паев оказалась скуплена группой инвесторов, в которую входят инвестиционное агентство ЦФО, банк "Возрождение" и ИГ "АЛРОСА".
И так в последнее время – всегда. Попытался вице-президент Евро-Азиатского еврейского конгресса Кантор стать его президентом – скандал. Открыл в Новгороде отделение сектантского Хаббард-колледжа, так тот ФСБ прикрыла – конфуз. А недавние обыски в офисах «Акрона» вообще отдельная незадача.
Выемка финансово-отчетной документации стала частью следственных действий по определению доли прибыли, уводимой через оффшорные компании за рубеж. Причем акция федеральных налоговых органов в отношении «Акрона» носит далеко не случайный характер. К примеру, Счетная палата внесла «Акрон» в список 100 предприятий, приватизированных с грубыми нарушениями законодательства.
Отдельный интерес налоговиков к Кантору объясняется тем, под его началом некогда самый современный российский комбинат превратился в далеко не современный (износ основных фондов превысил 50%) и не совсем российский (мало того, что акции предприятия ушли в Гибралтар, так и еще и львиная доля его продукции гонится за рубеж).
И это еще не все. Компетентные органы всерьез опасаются, что в скором времени Кантор попытается вывести основные производственные мощности своего холдинга в Китай, где у олигарха уже есть завод по производству минеральных удобрений - «Хунжи-Акрон», что в провинции Шаньдунь. А значит – прости-прощай российское агрохимическое производство.
Кроме России
Не секрет, что в настоящее время Кантор активно ищет покупателя на свои российские активы, в том числе и на «Акрон», свою долю в котором он скромно оценивает в 300 (а то и в 350) млн. долларов. Олигарх вобщем-то никогда и не скрывал, что является так называемым «портфельным инвестором», то есть бизнесменом, покупающим предприятия не для того, чтобы расширять его производство, а чтобы выгоднее продать.
Видимо поэтому химкомбинаты империи Кантора – на грани саморазвала. На них каждый месяц – «то пожар, то наводнение», того и гляди химическая катастрофа не за горами. Да и социальная обстановка в городах, образованных вокруг этих предприятий, далека от утопичной. Безработица, нищета, пьянство, рост количества самоубийств, всплеск раковых заболеваний и легочных болезней…
Нельзя сказать, чтобы господина Кантора это совсем не волновало. Он, добрая душа, помог открыть в Новгороде онкологический центр (вместо того, чтобы поставить на заводе очистные фильтры), но сам почему-то не захотел становиться его потенциальным пациентом и предпочел поселиться вдали от цветного дыма труб химкомбината – в экологически чистой Швейцарии.
В пользу последней говорил и тот факт, что жить здесь для Кантора безопасней и юридически, ведь полномочия российской Счетной палаты на местные кантоны не распространяются. А на все обвинения в бегстве из страны и измене интересам Отчизны олигарх философски отвечает цитатой из Пушкина: "Где мне хорошо - там мне и Родина".
Еще бы ему было в Альпах не хорошо. Тут у него и трейдер есть: его роль выполняет швейцарская фирма Fimochim SA, через которую идут денежные потоки от экспорта минеральных удобрений производственной группы «Акрон». И счета в местных банках, на которых оседает «оптимизированная» (иначе говоря, уведенная из-под налогообложения) прибыль. И привезенный из России орден Дружбы народов, полученный лично от Ельцина в 98-м году. И богатая коллекция картин русских парижан конца ХIХ - начала ХХ века. И дом, опять же, хороший - вилла "Люкенгуа", в престижном районе швейцарской столицы, с живописным видом на гладь Женевского озера. Вилла стоит почти 3 млн. долларов, и охраняют ее, как пишут местные газетв, 20 бывших израильских спецназовцев.
Но даже с такой мини-армией Вячеслав-Моше Кантор не может спокойно спать по ночам. Во всяком случае, олигарх на всякий случай обзавелся израильским паспортом, и в последнее время все чаще там заявляет: «Да - я израильтянин и я гость в России».
Но для простых жителей городов, которые «главный химик страны» включил в свою империю, лучше уж незваный гость, чем гость по фамилии Кантор.
|
