|
По словам защитника Евгения Бару, Платон Лебедев вправе рассчитывать на условно-досрочное освобождение в 2007 году. Но пока этот вариант адвокаты предпочитают не обсуждать: 2 декабря 2006 года истекает срок предварительного следствия по другому делу — о легализации денежных средств (обвиняемые — Платон Лебедев и Михаил Ходорковский), а обвинение бывшему главе «Менатепа» пока не предъявили.
О новом уголовном деле адвокатам стало известно летом 2005 года, когда в Мещанском суде шел процесс по делу Ходорковского и Лебедева. Защиту тогда вызвали в прокуратуру, чтобы предъявить постановление о продлении срока следствия. Тогда же прокуратура известила адвокатов о том, что скоро Ходорковскому и Лебедеву предъявят новые обвинения, но до сих пор молчит. Евгений Бару рассказал «Новой», что новые обвинения — это не единственный допускаемый УПК вариант развития ситуации. Генпрокуратура также может изменить квалификацию, продлить срок следствия по делу, а также отказаться от преследования или исключить Платона Лебедева из числа обвиняемых.
В настоящее время защитники главы «Менатепа» готовят надзорную жалобу в Верховный суд. Они собираются отправить ее в декабре или январе. Евгений Бару рассчитывает на то, что «квалифицированные юристы смогут разобраться в наших аргументах по делу».
Адвокат рассказал «Новой» и о состоянии здоровья Платона Лебедева, который страдает несколькими хроническими заболеваниями, в том числе гепатитом:
— Здоровье оставляет желать лучшего. Конечно, он ощущает, что болен, но совершенно не чувствует врачебной заботы. Никакого квалифицированного медицинского обследования до сих пор проведено не было, лечения он тоже не получает. Платон Леонидович не из тех людей, которые много говорят о себе. Его более заботят дела семьи, близких и друзей.
Перед поездкой адвокатов в Заполярье мы попросили их передать Платону Лебедеву несколько вопросов о жизни и себе. «Новая» публикует ответы бывшего главы «Менатепа».
— Следите ли вы за событиями политической жизни России и мира? Какие из них показались вам наиболее значимыми?
— Стараюсь, хотя это здесь сложно. Значимые — в том числе и уничтожение «ЮКОСа». Сильно настораживает усиление экстремистских тенденций во внутренней и внешней политике России, ощущение, что страна приближается к точке невозврата. К сожалению, и в мире нарастают экстремистские тенденции, которые приводят к тому, что власти некоторых стран, в том числе России, разрушают конституционный строй, грубо нарушают права человека, практически пытаются легализовать антиконституционный переворот. К наиболее значимым в 2006 г. событиям я отношу и кризис, а фактически тупик, в Ираке, выборы в США, которые имеют далеко идущие геополитические последствия.
— Что вы ждете от 2008 года? Переменится ли ваша участь?
— Сейчас — ничего. Даже прогнозировать преждевременно. Моя участь — чем быстрее меня освободят, тем будет лучше и «противной» стороне тоже. Если это произойдет поздно, то будет хуже и мне, и «противной» стороне.
— Есть ли у России шанс на развитие?
— Шанс есть. Важно, кто этот шанс реализует или не реализует. Сейчас — нет!
— Россия и рыночная экономика — вещи несовместные?
— Полагаю, совместимые, но этого надо добиваться.
— Что вы думаете по поводу «левого поворота» Михаила Ходорковского?
— Не будем путаться в терминах — «левый», «правый», — статью Михаила я воспринял как прогноз: в случае отказа власти от добросовестной социальной политики существует большая опасность левого поворота в нашей стране. В свое время правые тоже наделали в этой сфере достаточное количество ошибок. Я думаю, что правым нужно всеми силами искоренять в себе спесь и барские замашки, чтобы добросовестная социальная политика стала реальностью.
— Как вы оцениваете политические устремления вашего друга?
— Я думаю приблизительно так же, хотя есть нюансы, поскольку многое заключается в личности самого президента.
— Основные фигуранты «дела «ЮКОСа» осуждены, их бизнес уничтожен. Почему продолжается охота на менеджеров среднего звена: деньги или патологическая мстительность?
— И деньги, и патологическая мстительность. По-моему, даже врожденная. Я уже ранее в суде говорил, что многое напоминает клинику, поэтому более точный диагноз им должны ставить врачи.
— Есть ли у «ЮКОСа» шанс возродиться? Если да, то при каких условиях?
— Есть! Но при иной политической ситуации в стране.
— На любом пути бывают потери и жертвы. Насколько они оправданны?
— Надеюсь, они оправданны в моей ситуации и для меня. Но сейчас не хочется поднимать тему родных и близких, для которых это стало четвертым годом длящегося кошмара и ужаса. А многое из того, что нами намечалось сделать, достаточно точно освещено в «Уолл стрит джорнал юсон».
— Способны ли несчастные люди воспитать счастливое поколение? Можно ли жить ради будущего, отказывая себе в свободе, в личном благосостоянии?
— Нет, я не несчастный. Можно!
— Возможен ли баланс между свободой и справедливостью?
— Возможен. Даже в моем случае.
— Жалеете ли вы о том, что произошло?
— Я жалею о том, что произошло с моей страной.
|
