|
"ЗАВТРА". Правда ли, что помимо той, достаточно известной референтной группы, которая обслуживала ГКЧП и являлась его "интеллектуальным штабом", существовал и второй, главный "интеллектуальный штаб", который должен был обеспечить ГКЧП информационную и идеологическую победу? Правда ли, что вы — один из людей, причастных к работе этого "второго штаба"?
ХХХ. Думаю, мне сразу необходимо сделать одну поправку. Это не был "штаб ГКЧП", потому что само по себе создание ГКЧП являлось одной из активных операций американских спецслужб на территории Советского Союза. Более того, по этому поводу там была в свое время издана соответствующая директива — такая же, как по странам Восточной Европы, по гонке вооружений в космосе и так далее.
Поэтому второй штаб, о котором вы говорите, действительно готовил страну к режиму чрезвычайного положения, но он не был "штабом ГКЧП". Эта структура была сформирована в конце февраля 1991 года, причем инициатива шла сразу с трех сторон. Первая — это близкое окружение Валентина Павлова, его академическая часть. Вторая — тот эшелон КГБ СССР, который категорически не был связан с ЦРУ, по преимуществу люди, которые были связаны с научно-технической и экономической разведкой. Наконец, третья — это люди, связанные с МГК КПСС.
Координация на первом этапе осуществлялась "павловской" группой, но вскоре перешла к КГБ. Суть была очень проста. В силу того, что по линии неофициальной разведки, которая в СССР существовала всегда, уже в 1986 году стал известен так называемый "мандат Рейгана" — документ, в котором были расписаны те события, которые должны происходить в Советском Союзе для его развала. И к 1989 году людям, знавшим содержание "мандата Рейгана", стало понятно, что именно этот документ является реальной программой действий для Горбачева и его коллег по "перестройке". Поэтому им стали понятны как правила игры, так и то, что у страны будет шанс в последний момент выскочить из той ловушки, куда ее ведут руководители партии и государства.
Поэтому, как ни странно, импульсом для формирования структуры, которую вы назвали "вторым штабом", и первоначальной координации трех этих групп стало знание ими этого "мандата Рейгана". Тем самым американцы, можно сказать, спровоцировали создание двух штабов: и официального штаба ГКЧП, и нашего, альтернативного штаба.
"ЗАВТРА". Каковы были цели и задачи этого "альтернативного штаба", с помощью каких сил и средств они должны были осуществляться?
ХХХ. Собственно говоря, там было три главные задачи. Первая задача состояла в том, чтобы создать перелом в общественном настроении. Для этого предполагалось использовать так называемую "информационную волну". Чтобы понять о чем идет речь, необходимо вспомнить постоянное присутствие на телевидении того времени "экстрасенсов" Чумака и Кашпировского. Это была типичная "информационная волна", которая действовала на подсознание зрителей, подавляя их волю и увеличивая степень их пассивности. Понятно, что таким же образом могла быть запущена и "контр-волна", способная быстро воздействовать на эмоционально-волевую сферу людей. Она подразумевала их отождествление с преобразившимся советским государством. Вторая задача формулировалась так: не допустить раскрытия советской экономики и конвертации рубля. То есть предполагалось сохранение монополии внешней торговли в условиях реальной многосекторной экономики, которую не надо путать с многоукладной — это была такая достаточно жесткая автаркическая модель, в рамках которой предусматривались существовать крупные высокотехнологические корпорации, массовый нормативный, плановый сектор и аффилированный с ним частный сектор. То есть ситуация с пресловутыми "кооперативами" разворачивалась в обратную сторону. Наконец, третьей задачей была смена военных приоритетов и реализация ряда оборонных проектов, которые могли бы значительно изменить к лучшему положение Советского Союза буквально за два-три месяца. Надо сказать, что к этим проектам весьма сочувственно относилась Военная Комиссия Совмина. Кстати, известный проект "Энергия"—"Буран" был всего лишь элементом совершенно другого проекта, проекта так называемой "Чёрной руки". Их реализация мгновенно обесценивала всё, что Соединенные Штаты делали с 1985 года, все эти "звёздные войны", всю их СОИ.
"ЗАВТРА". Где шла ваша работа, как собирались люди, как координировалось выполнение этих задач?
ХХХ. Технически это происходило так. Лично у меня было несколько мест работы. Одно из них, которое обеспечивала "павловская" часть нашей структуры, — в районе улицы Разина, где располагались службы Совмина СССР. Думаю, сам Павлов не был полностью в курсе того, что люди из его окружения делают от его имени: он подписывал бумаги, согласно которым выделялись ресурсы, шло финансирование и т.д. Второе место — ряд конспиративных квартир КГБ, наиболее часто использовалась одна из них, в районе Сивцева Вражка на Арбате. Хозяином этой квартиры был ныне покойный Михаил Бажанов. Еще одним местом служило, как это ни странно сегодня прозвучит, общежитие Московской консерватории. Под музыку Вивальди, так сказать…
"ЗАВТРА". Как далеко продвинулись ваши разработки? Возник ли, скажем, конкретный план действий?
ХХХ. Да, на выходе были разработаны три линии документов. Первая линия или первый эшелон — это концептуальные документы. Второй эшелон — директивные документы, переводящие концепцию в действия. А третьим эшелоном, если использовать экономическую терминологию, были сетевые графики, увязанные по ресурсам, срокам и исполнителям. Единственное их отличие состояло в том, что они планировались от "часа Х" до "часа Y", без указания конкретного числа и месяца.
"ЗАВТРА". То есть ваша работа была полностью завершена?
ХХХ. Разумеется, была. К концу мая 1991 года мы ее завершили, а в июне подготовили весь пакет документации.
"ЗАВТРА". И его презентация была назначена как раз на 19 августа?
ХХХ. Нет, мы планировали устроить презентацию нашего проекта в начале сентября. По одной простой причине: мыслилось, что наши разработки должен поддержать в первую очередь советский средний класс. То есть, что это такое? Это высококвалифицированные рабочие, инженерно-технический персонал, бывшие тогда уже достаточно широким слоем общества кооператоры, которые практически все оставались связанными с производством, с реальным сектором. Плюс сюда же армия и другие силовые структуры. Имелось в виду, что летом-то они все — в отпуске, они разобщены: кто на шести сотках, кто на Черном море — а должны быть все вместе и готовы работать, что называется, на полную катушку. И эффективность телевидения в сентябре совсем другая, чем в августе — всё это учитывалось. А в октябре уже начинаются холода — тоже плохо. Нам ведь нужна была народная поддержка, а это значит — митинги, демонстрации и так далее. Кстати, одной из первоочередных мер был мораторий на любую партийную деятельность: с одной стороны, чтобы парализовать всю горбачевскую команду в КПСС, а с другой — чтобы не было иллюзий по поводу "полозковцев" и российской компартии, через которых американцы угробили "АНТ", бывший важным элементом нашего плана. Никто не собирался запрещать исключительно компартию — для нас это было совершенно неправильным шагом. Ведь если брать коммунизм как идею общества, где от каждого берется по способностям, то какое он имел отношение к "развитому социализму" или правящей партии того времени? Наша схема должна была работать без них.
"ЗАВТРА". А благодаря чему вы рассчитывали отодвинуть американцев от стен Москвы?
ХХХ. Там было несколько историй. Расскажу лишь о некоторых. Например, всё было готово для так называемого проекта "Чёрная рука". Ведь "Энергия" — она же избыточна для запуска "Бурана". Все говорили про "Буран", про "советский шаттл", и никто особенно не задумывался, зачем ему была "Энергия". А она была нужна для вывода в космос платформ, способных нести стратегические ракеты. Я сейчас не помню, сколько: то ли шесть, то ли двенадцать. И экипаж — два-три человека. "Буран", кстати, должен был челночить, менять экипаж и в случае необходимости — доставлять новые боеголовки, которые в условиях космической радиации еще неизвестно как бы себя повели. К лету 1991 года уже были готовы абсолютно все элементы для реализации этого проекта, подчеркну — готовы не на бумаге, а в металле. Наши платформы планировалось развесить на геостационарных орбитах над Штатами, над Европой. Суть тут в чем — у этих стратегических ракет не было баллистической траектории, они просто вбивались бы сверху, как гвозди, в территорию противника. Перехватить их невозможно в принципе. Всё, ребята, свертывайте СОИ — и милости просим за стол переговоров. Только так: от вашего стола — к нашему столу.
Вторая история. Американцы тогда очень гордились бесшумностью своих атомных субмарин. И по этому поводу была подготовлена такая чисто пропагандистская акция. Мы располагали устройством, которое позволяло вычислить местонахождение любой американской АПЛ в любой точке мирового океана. И с его помощью могли стопроцентно "накрывать" их своими лодками. Полагаю, уже после третьего-четвертого такого инцидента подряд вопросов к нам у американских коллег уже бы не возникало…
"ЗАВТРА". А вы знали, кто будет пользоваться всеми этими наработками, в том числе и вашими, что это за люди? Как соотносились с ними члены реального ГКЧП?
ХХХ. Нет. К сожалению, нет. Предполагалось, что те люди, которые сформулировали для нас заказ, смогут, даже не выходя лично на первый план, реально запустить разработанный нами механизм.
"ЗАВТРА". В таком случае — что значили для вас события 19 августа 1991 года? Как сказались на вашей группе три дня ГКЧП?
ХХХ. Мы завершили нашу работу в июне, а дальше вроде бы ничего не происходило… Но особенность нашей группы заключалась еще и в том, что у ряда её участников были очень хорошие связи за рубежом. И мы знали, что в июле Михаил Сергеевич несколько раз предупреждал госсекретаря США Бейкера и американского посла о перевороте. Были публикации, в том числе в питерской газете "Час пик", где заранее рассказывались какие-то куски… Стало понятно, что часть наших материалов попала куда-то не туда и запущен контр-проект. Так что нашей задачей к августу 1991 года стало прежде всего вовремя и бесследно раствориться, поскольку сговор инициаторов исходного проекта с предполагаемым противником не вызывал уже никакого сомнения.
Недавно я здесь же встречался с одним очень уважаемым человеком, который в то время был чрезвычайно близок к шефу КГБ Крючкову, и мы с ним обсуждали в том числе и эту проблему. Понимаете, ведь в нашем плане не было никаких расстрелов, никаких репрессий. Там было другое. К нашему проекту привлекались специалисты, либо имевшие опыт работы с польской "Солидарностью" в начале 80-х годов, либо очень хорошо наблюдавшие за этими процессами. Не знаю, сотрудничали они с Ярузельским или действовали автономно — не в том суть. Так вот, в Польше с бастующими шахтерами и докерами работали очень мягко, установки на применение силы не было — даже в ответ на провокации со стороны бастующих, когда из их рядов стреляли по солдатам и милиции.
Вся истерия, которая нагнеталась в "Белом Доме" в августе 1991 года, была чистой воды провокацией, чтобы пролилась кровь. И в этой крови виноваты совершенно конкретные люди — и не те, кто был в ГКЧП. Члены ГКЧП виновны в десятках других вещей, но в крови они не виновны — кровь спровоцировали люди в "Белом Доме", которые знали совершенно точно, что армия и милиция не будут применять оружие против населения.
Так вот, возвращаясь к вашему вопросу… Ядро ГКЧП было неоднородным, и в последний момент — видимо, по инициативе Павлова, который хорошо знал людей из нашей группы, — меня в начале августа снова сорвали с бизнеса. Для подготовки документов Фонда, как было сказано, "по реабилитации и переподготовке бывших государственных служащих". В переводе на русский язык это означало отправку в реальный производственный сектор избыточной части советских силовых структур: КГБ, армии и так далее. И, как я потом уже сообразил, это должно было стать одним из краеугольных камней обновленного государства.
"ЗАВТРА". Каким образом?
ХХХ. Знаете, когда "Титаник" тонет, люди неизбежно совершают ошибки. Самое смешное, что этот мой документ завизировали абсолютно все будущие члены ГКЧП, за исключением Стародубцева и Тизякова. Я собирался улететь с женой в Германию, но помощник Павлова 15 августа сказал, что не надо никуда улетать, потому что страну ждут большие перемены. 19 августа утром я выехал из дома в свой офис на Кутузовском и вдруг увидел колонну танков, которая двигалась с Калининского проспекта. Я с изумлением посмотрел на часы — было начало одиннадцатого. А в офисе телефон уже разрывался от звонков знакомых демократов, которые говорили: вот, мол, твои пришли к власти… Я им отвечал: ребята, если бы к власти пришли "мои", вам бы в пять часов утра культурнейшим образом дали час на сборы и вывезли бы в дома отдыха: "Лесные дали", "Красные поляны" и так далее, откуда вы мне позвонить не смогли бы ни при каком раскладе. Перевороты не делаются в одиннадцатом часу дня, так что не бойтесь — к власти приходят не "мои", а "ваши".
Ближе к полудню я поехал в правительство забирать свой документ — ведь предполагалось, что проект Фонда будет осуществляться на основе одной из наших структур. Оставлять его там было равносильно самоубийству, чем бы ни был ГКЧП: предательством или глупостью. И меня поразил тогда помощник Павлова по ВПК, который в кабинете, который хорошо прослушивался, спросил: "Ты чего приехал?" Я ответил: "Забрать свой Указ". Он тут же отдал его мне со словами: "Если кто тебя спросит, скажи, что я забрал ключи в одиннадцать часов и уехал".
"ЗАВТРА". И тогда же, в августе 91-го, вы уехали за границу, откуда в полном комфорте наблюдаете за развитием событий на исторической родине?
ХХХ. Кто-то остался, кто-то уехал, кто-то вернулся, кто-то уехал позже… По крайней мере, часть нашего "штаба", и весьма значительная, не наблюдает за ходом событий в России со стороны, а активно пытается влиять на него.
"ЗАВТРА". То есть в 91-м году американцы вас переиграли?
ХХХ. Я бы сказал: и да, и нет. Почему нет, говорить не стану, поскольку эта ситуация до сих пор не закончена. Что же касается непосредственно августа 91-го — конечно, переиграли. У американцев был несравнимо больший опыт в такого рода делах. Реальный штаб ГКЧП находился за океаном и действовал очень четко и оперативно. Плюс на них работала практически вся система отношений на верху советской власти того времени. Если дипломат с собой привозит секретные карты Генштаба — ну, это же всё! Может, для мира, для "общечеловеческих ценностей" он, как считал, и делал доброе дело, но в отношении своей страны, несомненно, совершал предательство. Точно так же, как те генералы из Генштаба, которые давали ему эти карты. Точно так же, как тот высокий партийный начальник, ставший президентом, который давал указание эти карты передать. Знаете, когда легковес в боксе работает со средневесом, у него еще есть небольшие шансы не проиграть за счет ума, техники, скорости и так далее. Но если легковес выходит против "тяжа" или "супертяжа" — шансов нет никаких.
За эти годы мы часто и подробно обсуждали ситуацию, и вот к какому выводу пришли. Разумеется, поиски "крота" были самым простым, лежащим на поверхности ответом. Кстати, в этой связи часто упоминалось имя Крючкова, который, действительно, носил к Горбачеву часть наших материалов. Но более детальный анализ показал, что дело не в "кроте", не в предательстве. Просто психологически человек оказывается не на своем месте. Наиболее явно это проявилось в случае с "Альфой". Он, действительно, несколько раз на глазах у людей тянулся отдать приказ об интернировании Ельцина, но не решался. Вот эти психологические детали исходно были заложены там, за океаном. Схема была какая? Те, кто играли на переднем крае ГКЧП, по своим психологическим характеристикам не были способны осуществить реальный политический переворот. Плюс были в его составе и люди совершенно непонятные — тот же Бакланов, например. Где и когда, по каким мотивам он встроился в этот процесс — для меня до сих пор непонятно. Из чувства долга? Но подводили их туда очень точно, очень грамотно. А наши материалы от тех людей, которые, на мой взгляд, немного переоценили свои силы, попали к "кротам", через них оказались за океаном и тем самым дополнительно подтолкнули процесс. То есть мы волей-неволей выступили его катализаторами.
"ЗАВТРА". То есть у врага не было проектов типа "Черная рука", зато у него было гораздо более совершенное оргоружие?
ХХХ. Я тут скажу, наверное, гораздо более грустную вещь. У них просто была политическая элита — элита в прямом смысле этого слова, с четким осознанием своих национальных интересов. Которая, возможно, даже была более слабой. Их оргоружие точно не превосходило наши разработки. Но у них была государственная мощь, сконцентрированная в руках ответственной политической элиты, осознающей интересы своего государства, своей цивилизации. Для нас они, конечно, враги, но у них это было, а у нас этого не было. У нас же наверху были не предатели, даже не расхитители, как их сменщики. Они даже особо не воровали — просто вот сдали, струсили. Поэтому мы не могли воспользоваться своим оружием, а американцы своим пользовались постоянно.
"ЗАВТРА". Представим, что в России уже в обозримом будущем возникнет новый, настоящий ГКЧП — сможет ли он воспользоваться вашими наработками пятнадцатилетней давности? Сможете ли вы вернуться в Россию и возглавить один из системных проектов "Пятой империи"?
ХХХ. Как показывает опыт, любой ГКЧП в России кончается бог знает чем. Самая большая наша ошибка того времени — мы не искали союзников-операторов, таких людей, которые были способны реально воспользоваться имевшимся у нас оружием. И я глубоко убежден, что даже в нынешней российской элите, даже без всяких переворотов, без всяких "новых ГКЧП", такие люди найдутся.
|
